Fast...just fast

Вечером в свободном Маями было жарко. Не от душного воздуха, а от рычащих двигателей и горячих парней внутри машин. Линиями, как на подбор, старые, и не очень, Марки, выстроенные полированные Доджи и десяток совершенно одинаковых японцев. Машины блестят начищенными боками, хозяева выставляют их напоказ. На парковке пахнет паленой резиной и металлом, несколько эвакуаторов моргают сигналами, команда механиков стоит рядом, оглядывая обстановку скучающими взглядами. В их коробках – три десятка ключей, ремни и пара запасных комплектов на сцепление. Народ, пестрый и громкий, гудит волнами, затихая каждый раз, как на свободной парковке свистит шинами очередной лихач, оставляя за собой на асфальте черные полосы. Рядом, в начале заброшенного участка трассы, стоят машины уже другого порядка. Сделанные не ради понтовых выкрутасов, а ради огня гонки, способные выдержать напряжение и ветер. Каждая вторая с карбоновыми капотом и крыльями, рычат совсем иначе, зло и громко. Порче любил свободу гонки, любил азарт, разливающийся по венам, и любил выигрывать. У него хорошо получалось, он был любимчиком толпы, приносил организаторам любой гонки хорошие деньги, обходя даже постоянных лидеров. Он гастролировал, пробуя на вкус ветер в разных городах, и в каждом показывал всем свои навыки. Его имя передавали с рук на руки, его машины пускали даже на самые закрытые мероприятия и почти никогда не требовали залога. В Маями его ждала едва ли не гонка века с таким же гастролером. Кимхан был наглым балагуром и, судя по рассказам знакомых и незнакомцев, знал свое дело. Любили его за нестандартные идеи и неуемную любовь залезть в любую бутылку, в не зависимости от наличия в ней джина. Мужчина всем говорил, что его Чарджер не видел ничьих задних фонарей. Порче хотелось посмотреть в холеное лицо, когда его Мустанг засвистит шинами у стоп-линии. Он смотрит на девочек, готовых давать старт и подъезжает к линии. Рядом рычит черный Додж. Ким вылезает из водительской двери, как бы намекая. Он обходит тачку, и откидывается бедрами о пассажирскую дверь, ухмыляясь. Лицо его сегодняшнего противника кривится, как от кислоты лимона. – Четверть мили? – задиристо спрашивает Че, наклоняясь ближе. – Больше твое ведро все равно не проедет, – ухмыляется Ким. Порче резко двигается к чужому уху, вдыхая тонкий и ненавязчивый запах чужого парфюма, и шепчет, слегка касаясь губами чужого уха: – Проигравший отсасывает. Ким готов сжечь его взглядом за наглость, но все равно протягивает руку, дергая его к себе за рукопожатие. Голос становиться ниже, в мужчине просыпается хищник, желающий его сожрать. Ким возвращает ему ухмылку и скалит зубы. – Готовь глотку, детка. Порче смеется, заливисто и громко. Показывая и Киму и окружающим свое отношение к таким неисполнимым угрозам. Садится в тачку и проверяет датчики, сверяется в компьютером. Следующие полкилометра сливаются в азарт и адреналин, холодный и веселый. Он делает разворот у самого финиша, хулиганисто взвизгнув шинами, и вылезает из тачки под молчание толпы. Рядом тормозит Чарджер Кимхана Разрыв в шесть с половиной секунд, практически вечность для таких гонок. Но он смог, выжал из машины все и еще немного сверху. Толпа взорвалась одобрительными и возмущенными криками. Ким вылез из тачки, громко хлопнув дверью, и подошел к нему. Порче даже не дернулся. Бить его не станут – это позор, а любой уровень обвинений он сметет и даже бровью не поведет. Чужой медовый взгляд горел просто адской ненавистью, и еще...предвкушением, азартом и восхищением. Мужчина протягивает ему руку, признавая честную победу, и толпа одобрительно гудит. – Лика даст тебе адрес. Голос все еще хриплый, но с намеком. Отдаем выигрыш? Порче совсем не против взять, учитывая и правда завораживающую красоту своего противника. Организатор передает ему честно заработанные деньги, на ухо шепчет точную сумму. Порче смотрит на пакет в руке и вопросительно поднимает бровь. – Мы тут не в бирюльки играем. На тебя почти никто не ставил. Порче кивает, пожимает протянутую руку и отказывает какому-то парню на Лансере в гонке. Настроение просто прекрасное и без самоутверждения, девушка передает ему карточку с адресом, написанным от руки. Он улыбается и благодарно кивает. Ким дал ему адрес своего дома Порче улыбается, легко проходит внутрь и садится в предложенное кресло, закинув ногу на ногу. – Выпить? По Киму видно, что ему странно, может, даже неловко. Там, на треке в гомоне толпы, пока гормоны били в голову, мужчина согласился бы на что угодно. Теперь же, в тишине собственного дома, было видно всю слетевшую спесь. – Не нужно. Я шутил, если что, – Ким бросает на него обвиняющий и резкий взгляд, – успокойся. Я не насильник. Ким подходит, садится рядом и смотрит, даже как-то странно. – Я такое и не думал, – мужчина откидывается на диване, смотря в потолок, – много слышал о тебе, если честно. – Да ну? – он слегка смещается в кресле, устраиваясь удобнее, – и кто распиздел, что я людей в койку за волосы тащу? Всю репутацию испортили! Ким улыбается и внезапно смеется. Подается на кресле вперед и смотрит в глаза. Обстановка и его собственное наглое и шутливое поведение расслабили мужчину и теперь в чужих глазах снова предвкушение и азарт. – Ну, меня можно и за волосы. Порче усмехается и протягивает руку, распутывая ноги, и приглашает Кима. Мужчина, немного сомневаясь, все же усаживается на его бедра, тут же закидывая руки на шею. Не сомневаясь ни единой секунды, Порче кладет руки на тонкую талию, обтянутую тонким хлопком домашней футболки. – Не хочу красоту портить. Ким улыбается его словам. Подается вперед и медленно соединяет их губы. Порче не торопит, для него это тоже не совсем привычно. Но раз уж делает, то бояться не стоит. Он легко давит на поясницу мужчины, заставляя того прижаться ближе. Кимхан стонет в поцелуй и улыбается. Порче тоже растягивает губы, опускаясь ртом на выточенную шею, лижет солоноватую кожу, стягивая вкус парфюма. Мужчина откидывает голову назад и запускает руки в его волосы. Цепляется, пока руки Че оглаживают поясницу, щекочут ребра. – Спальня слева. Ким выдыхает на грани слышимости, и он смеется, вставая на ноги. Мужчина смотрит на него большими глазами, явно не ожидавший такого поворота. Порче упирается в стену по пути, уже бессовестно вылизывая чужой горячий рот. – Душ? – В спальне есть. Полотенце на полке. Порче кивает, заносит мужчину в указанную комнату и усаживает на кровать. Пальцами оглаживает скулу. И скрывается в двери ванной.

***

Утро встречает Порче…волосами во рту. Потом теплом тела, обхватившего его всеми конечностями использующего его грудь, как подушку. Че улыбается, проводит пальцами у лопаток спящего мужчины, между тонких блеклых полосок от своих ногтей. Ким был хорош, даже очень, но так играть было не в его правилах. Он выпутывается из чужих рук и любезно пользуется предоставленными еще вчера зубной щеткой и полотенцем. Принимает душ, одевается и возвращается в комнату, встречая теплый сонный взгляд. Ким протягивает ему руку, и он улыбается, беря ладонь и целуя мягкую кожу. – Я пойду. – Что? – либо Ким не проснулся, либо ожидал продолжения, – оставайся. Все-таки второе – Договор был другой. Выиграешь меня – останусь. Порче уходит, игнорируя полный отчаянья стон, слегка приглушенный закрывшейся дверью спальни. Он не жалеет. Маями был красивым, Ким – интересным, а лить масла в огонь он любил едва ли меньше, чем скорость. Они катают еще три раза на две недели. Все три раза Порче оставляет мужчину за своим бампером и спокойно смотрит в глаза. Из раза в раз отмечая все больше деталей. В самом Киме, его стиле, его отношении к машине и гонкам. К тому, как внешне довольно хрупкий мужчина таит в себе серьезность и такую же любовь к железу. Ему нравится, как Кимхан легко помогает парням менять свечи и без страха лезет под домкраченную машину смотреть амортизаторы или прикрутить на потерянную гайку защиту. Чужой черный Додж явно из старых, но ухожен, работает ровно, звучит красиво. Сам Ким не рвется в пекло, не старается драть задницу ради победы, если это граничит с риском для жизни. Он гонщик, просто любит скорость. И двойной капучино с ванилью. Ким, после крайнего проигрыша, не просит реванша месяц, но постоянно катает, следит за ним и его гонками и раздумывает. И только убедившись, видимо, в своей победе, зовет его на милю. Порче ухмыляется. Только что он взял очередной рекорд, и пока адреналин еще не утих, можно накинуть новых дров. В этот раз Ким протягивает ему руку первым. Не тянет к себе, говорит просто и спокойно. – Если выиграю – сходим на свидание. – А если я? – Порче поднимает бровь. – Обещаю больше не просить реванш. Порче кивает. Садится в машину и снова сверяет данные. Срываясь со старта, он думает, что может и проиграть. Но Ким играет резко, нагло, почти на самой грани и азарт не позволяет ему отпустить педаль газа. Так что он снова проезжает черту первым. Ким смотрит на него немного обиженно, но не подходит. Он идет сам, берет за руку и заглядывает в глаза. Улыбается и кивает. – Заеду в семь. Утро снова встречает его головой Кима на плече и тянущей поясницей. В этот раз он не хочет выбираться из теплых рук.