Губы.

Сынмин ладошкой простынь сжимает, жадно хватая воздух ртом. Он, кажется, задыхается. Две пары рук ощущаются так, словно их намного больше, а губы, целующие везде, где только можно, заводят лишь сильнее. Хëнджин за младшим наблюдает с улыбкой, вглядывается в каждую ресничку на подрагивающих веках, в каждую родинку, коих на лице много. Он думает, что их с Чонином идея, возможно, немного сумасшедшая, противоречащая правилам милого Сынминни, но то, что Ким сам согласился на это даёт Джину двигаться дальше. А дальше - приятнее. Чонин, что сидит между раздвинутых ног Кима, внезапно чуть ниже спускается, языком проходясь по внутренней стороне бедра. Сынмин сжимается весь от такого действия, а слегка поблëскивающая дорожка слюны Яна неприятно холодит кожу. Пальцы самого младшего перебираются к члену Сынмина, выбивая из того ещё один рваный выдох. Хëнджин искренне наслаждается картиной, которую видит сейчас, но терпеливо ждёт, когда будет время присоединиться и ему. Он хочет парней нарисовать в такой позе, а после повесить на стену и любоваться, хочет, чтобы навсегда это мгновения в память забить и никогда не забывать, думать о таких парнях день и ночь, на работе и дома. – Ты так и будешь наблюдать, Джинни? – голос Чонина слегка хрипит от нарастающего с каждой секундой возбуждения, пока сам он пальцами водит вверх-вниз по органу Мина. А после наклоняется и головку в рот берёт, на что Сынмин стонет протяжно, крупно вздрагивая всем телом. – Чон.. Чони-и-ин! – Сынмин глаза прикрывает, когда Ян горло расслабляет, толкаясь глубже. Он то почти полностью член старшего изо рта выпускает, то вбирает по самое не могу, чуть помогая себе рукой. А Сынмин по кровати мечется, стоны громкие не сдерживая, и внезапно взгляд на Хëнджине останавливает. А Джин отказать этим умоляющим глазкам не может, поэтому двигается к нему ближе, за подбородок к себе притягивая, и в секунду между парнями расстояние сокращает. Сынмин любит целовать Хëнджина. Скрывать не будет, он вообще без ума от губ своих парней. Они чудеса творят, даря Киму самые то крышесносные оргазмы, то самые нежные поцелуи. А контраст нежно его касающихся губ Хвана и Чонина, что пальцами впившись в бёдра Кима, губами головки его члена касается, сводит с ума. Пухлые губы и юркий язык Хëнджина во всю рот Мина исследуют, пока младший в этом поцелуе свои стоны топит. И когда Чонин теперь уже рукой доводит Мина до оргазма, Сынмин внезапно вздрагивает всем телом, нечаянно кусая нижнюю губу Хвана и чувствуя металлический привкус на своих собственных. – Прости, – шепчет Ким, отстранившись от Джина, но тот лишь улыбается, мол, ничего страшного. Чонин исподлобья наблюдает за нежностями этих двоих, улыбаясь. Он последний раз рукой проводит по твëрдой плоти, как бы напоминая о себе, а Сынмин вновь мычит, слегка сжимаясь. И уже через мгновение кончает, ухватившись за плечо Хëнджина с такой силой, что чуть ли не оставляет там синяк. – Теперь моя очередь, малыш, не так ли? – на ухо мурлычет Хван, тонкую талию Сынмина рукой обхватывая. А Ким противиться не смеет, поэтому лишь кивает, и вскоре парни меняются местами: теперь Чонин лежит рядом с ним, а Хван удобно устраивается между ног. Губы Чонина великолепны. Ровно так же, как и хвановы, только вот, Сынмин всё чаще задумывается над тем, что поцелуи с Яном выходят более страстные. И если поначалу Чонин словно спугнуть боится, касается нежно и трепетно, то как только входит во вкус, начинает кусаться и вдалбливаться в челюсть Сынмина, словно пытается стать с ним одним целым. И это определëнно заводит. Хëнджин же, времени не теряя, руками аккуратно ноги Сынмина приподнимает, в коленях сильнее сгибая, и раздвигает их шире. Ким ещё сильнее смущается, осознавая, каким открытым он сейчас предстаëт перед парнями. Разнеженным, уязвимым, умоляющим. А Хëнджин, в свою очередь, зная, куда надо надавить, а с чем наоборот, обходиться нежнее, заставляет Сынмина стонать ещё громче. Кима чуть ли не подбрасывает, когда Хван языком промежности касается, чуть проникая в сжатое колечко мышц. Сынмин хочет ноги свести, слегка краснея, но Хван не даëт этого сделать. А после к языку пальцы добавляются, и Ким к Чонину тянется, прося поцелуя. И Ян своему мальчику отказать не смеет, поэтому за подбородок его к себе притягивает, глуша мычание, что вырывается изо рта Мина. Хëнджин вскоре входит во вкус, двигая теперь уже тремя пальцами в промежности Кима. Он чувствует, как бёдра Сынмина дрожат, слышит скулëж, что всё же вырывается, несмотря на занятость губ Кима. Сынмин кончает второй раз с именем Хëнджина на губах, полностью вжимаясь в тело Чонина. Он прикрывает глаза, чувствуя, как к голой спине прикасается холодная ткань одеяла, коим его заботливо накрывает Хëнджин. – Спи, радость моя, – шепчет Хван на ухо, устраиваясь сзади Мина. – Наша, – исправляет Чонин, обхватывая тело Сынмина руками и ногами, и целует его в висок. Слегка влажные от пота пряди с лица убирает и позволяет себе насладиться необычайной красотой старшего. Ким же губы облизывает, а Ян не сдерживает себя в удовольствии снова к этим губам своими прикоснуться, задержавшись на пару секунд. Сынмин, зажатый между двумя телами, вскоре засыпает, тихо сопя. Чонин ещё долго наблюдать за ним будет, за тем, как тот мило нос морщит, головой мотая. Наблюдать и понимать, как сильно его любит.