Съедобная удача

«Новичкам везёт» — отмахивался Гайтер, когда Гиммель начинал вслух размышлять, что именно пошло не так. «В другой раз» — пожимала плечами Фрирен, а Айзен и вовсе только приглушённо чихал. Но нет, они его не понимали! Непривычно понурый, Гиммель бродил по комнате из угла в угол. Время от времени рассеянно останавливаясь, задумчиво прикрывая рот рукой, а затем порывисто разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и снова начиная мерить комнату шагами. Их отряд пробовал зачистить подземелье уже дважды. В прошлый раз всё прошло успешно, но вторая попытка кончилась совершенным провалом, который Гиммель просто не мог не принять близко к сердцу. Ведь что значит суметь пройти подземелье? Это… это… всё равно, что показатель качества собранного отряда! И проверка на внимательность, и на выносливость, и на логическое мышление, и на сплочённость команды… Да!.. Если ты можешь сказать о себе, что ты зачистил подземелье, любой поймёт, что ты — настоящий герой! Крутой, классный, сильный, тот самый, что победит однажды даже владыку демонов! И потом, разве не таков путь авантюриста? Что может быть непредсказуемее и опаснее, чем путешествие по древнему подземелью в поисках старинных сокровищ и артефактов? По мнению Гиммеля, буквально ничего. Но нынешняя неудача заставила его думать. Вспоминать. По правде говоря, он и раньше уже пробовал лазить в подземелья один, но всякий раз приходилось спасаться бегством. А здесь… — Вам не кажется, что я что-то упустил?.. — задумчиво спросил Гиммель. Все уставились на него, но промолчали. — Может, есть какой-то рецепт успеха? Что-нибудь, что мы сделали перед предыдущим разом, что в итоге принесло нам победу? — Ты это серьёзно? — переспросил Гайтер. — Просто Айзен простудился и не пошёл, а мы заблудились и не нашли спуска на нижний уровень, вот и всё!.. В другой раз получится… — Да, но есть же какая-то причина тому, что нам так не повезло? — Апчхи… У этого должна быть причина? — гнусаво переспросил Айзен. — Разве нам вообще нужно в это подземелье? — Но это же прекрасная тренировка! — заверил их Гиммель. — И потом, неужели вам не интересно? Его товарищи пожали плечами. Фрирен уложила подбородок на руки и наблюдала за метаниями Гиммеля. Он стушевался под её взглядом, но это напомнило ему кое о чём… — Погодите-ка… — озвучить то единственное, что пришло на ум сразу, он не мог. Надо было начать издалека. — Что такого особенного мы сделали перед удачным походом? — Гиммель принялся загибать пальцы: — Во-первых, нас было четверо. — все пожали плечами и кивнули. В конце концов, наверное, чем больше отряд, тем легче? — Во-вторых, я утром чистил меч. — тут слушателям сказать было нечего. — А в-третьих… — Гиммель повернулся к Фрирен. — Ты кормила меня с рук, помнишь? Гайтер с Айзеном переглянулись, выгнули брови (по крайней мере Гайтер, дворфу с его шлемом такие жесты не удавались) и принялись рассматривать то Гиммеля, то Фрирен. Та задумчиво уставилась в стену, помолчала с минуту и спросила, наконец: — Когда это?.. Гиммель принялся терпеливо объяснять: — Ну, помнишь, я чистил меч? — Фрирен согласно кивнула. — У меня все руки были в масле, а ты принесла вишни, ну и… Ему это, кажется, уже даже снилось, уж слишком ярким оказалось воспоминание. Фрирен, вся белая, только глаза цветные и миска с спелой вишней в её руках. Бордовой, почти чёрной, сладкой. — Будешь? — предложила она, протянув ему тарелку. — С удовольствием, вот только руки грязные… — улыбнулся он. — Пока даже вытереть нечем… И совершенно неожиданно, сделав это так же спокойно и естественно, как и всё, за что она бралась, Фрирен подняла одну вишенку за хвостик и поднесла к самым его губам. Замешкавшись от удивления, Гиммель аккуратно подцепил её зубами, оторвал и, не подавая вида, что его вообще что-то смутило, прожевал, заталкивая косточку за щеку. — Ещё будешь? — так же невозмутимо переспросила Фрирен. — Давай… — отозвался Гиммель, принимаясь снова смазывать и шлифовать меч. Таким образом ему досталось ещё три вишни, а от четвёртой он отказался, потому что с каждой проглоченной вишенкой уши его алели всё сильнее. И это страшно мешало. — Но… — вытянул его из раздумий голос Фрирен. — Разве дело в этом? Может, тебе просто вишни надо было съесть?.. Прежде чем Гиммель успел ответить, в разговор вклинился Гайтер. — Да при чему тут вообще вишня и что угодно другое?.. Ну не получилось у нас разок, не понимаю, что за трагедия? Гиммель окинул его серьёзным, умудрённым опытом взглядом. — Просто поверь, нам нужна стратегия! — Да причём?.. — начал было Гайтер, но остановился, прерванный Айзеном. — Оставь его… — прогнусавил дворф. — Не видно разве?.. О том, что там должен был увидеть Гайтер, Гиммель предпочёл не думать, но уши почему-то всё равно потеплели. — В общем, я предлагаю опробовать три традиции на удачу: идти вчетвером, чистить мечи и… Фрирен?.. — Ну ладно. — равнодушно согласилась она. — Мне не трудно… Гиммель просто расцвёл. Новая вылазка всё в то же подземелье состоялась спустя три дня. В качестве подготовки, отрядом были произведены следующие действия: Пункт первый. Айзен был заботливо отпоен травяными настоями и, поддавшись настойчивым рекомендациям, согласился на капли, прочищавшие нос. Итог: поставлен на ноги. Отряд выдвинулся в подземелье в полном составе. Пункт второй. Перед отправкой Гиммель начистил собственный меч и заставил сделать то же самое Айзена. Итог: исполнено, оружие в полной боевой готовности. Пункт третий. Параллельно чистке меча, Гиммель съел с рук Фрирен пять печенек, что подняло ему настроение на весь оставшийся день. Примечание: по каким-то причинам, от предложения покормить с рук ещё и Айзена, лидер отряда отказался. Результаты: подземелье сдалось под натиском четверых авантюристов и, хотя Фрирен трижды пришлось вытаскивать из ловушек-сундуков, никто не пострадал. Найденные в потайной сокровищнице артефакты удалось сбыть по неплохой цене, а Гиммель убедился в том, что его стратегия работает. Под шумок, он разжился книгами о подземельях, их структурах и типичных ловушках. Надо же держать марку! Если они не справятся ещё хоть раз, а условия перед входом будут выполнены, кто-нибудь из отряда может и взбунтоваться… А ему хотелось бы сделать эти правила неприложными традициями. Все, особенно, третье.