Идеальные игрушки

— Что-то вашего брата не видно, даже с телескопа. — Усмехнулся лишь журналист, посмотрев на Джи Чанёля. Он был знаменит вместе с близнецом тем, что умели исполнять каскадёрские трюки во время исполнения песен. Мало какая группа могла этим похвастаться, не то, что дуэт двух близнецов. — Оу, наверняка у Ынхо есть причины не приходить. — Старший близнец полез в телефон, быстро отписывая брату о том, чтобы тот явился в эту же минуту. К сожалению, ответа так и не последовало, а ждать долго журналист был не в состоянии. — Что ж... ещё пятнадцать минут и мы расходимся. — Заявил журналист, показывая жестами ту же фразу своему глухонемому оператору. — С-Стойте! Неужели нельзя без Ынхо провести интервью? Я уверен, что он прийдёт, а мы могли бы начать... — Послушайте. У нас нет времени, пока ваш брат соберётся и прийдёт сюда. — Журналист тут же перестал улыбаться, надавливая на знаменитость. — Есть определённый этикет в обществе, и если господин Джи Ынхо не в силах его изучить, то боюсь ваша популярность сильно спадёт, даже если на коленях будете требовать фанатов вернуться. — А... да, я понимаю... — Прошу прощение за откровенность, но серьёзно. У нас куча работы, других интервью. На днях приезжает сын императора Японии, и я должен готовить вопросы к его приезду, так как он редко в Корее бывает. Лучше сообщите, когда будете готовы вместе встретиться, и убедитесь, что ваш брат прийдёт в тот час, а не как сегодня. Всего хорошего. Журналист на пару с оператором быстро вышли из гримёрки, оставив дверь едва приоткрытой. — ...Сука! — Омега поддался гневу, тут же снеся всё то, что было под рукой, а это телефон и блокноты, которые спокойно лежали на кофейном столике, рядом с диваном. — Ну, Ынхо, блядь. Получит у меня. — И смотри, чтобы хорошенько его треснул. — У входа в гримёрку стоял статный мужчина в дорогущем кожанном, чёрном и длинном пальто с мехом у воротника, таким же чёрным. — Провалить интервью с журналистом, до которого так трудно достучаться. Следующим выступлением и клип должны быть сделаны так, чтоб этот дебил вернулся к нам! — Д-Да, сэр... — Чанёль, тебе разве мама не говорила, чтобы ты присматривал за братом? — А-А...? — Зеленоглазый немного подрагивал, при виде своего меннеджера. — Когда взрослый спрашивает, это означает, что ты обязан ответить, разве нет? — Мужчина лишь ближе подходил к айдолу, пока что миловидно улыбаясь. — Г... Говорила... — Так с хуя ли он не здесь? Пиздуй домой и реши эту проблему! — Он тут же замахнулся на айдола, оставив на нём огромный след с покраснениями. Удар был действительно мощным, что и не описать словами. — И лучше сделай это по-быстрее, пока я не подумывал о том, чтобы ты стал зарабатывать мне в карман деньги своим ротиком и дыркой, ясно? — Он так же схватился за шею певца, слегка сдавливая его горло. — С-Сэр, хорошо-хорошо, я верну Ы-Ынхо на площадку, дайте шанс! — Вот и умница. Тебе повезло, что мордашка такая приятна на экране, так бы давно вы бы с Ынхо предлагали секс-услуги в каком-нибудь борделе у потных мужланов, дрочащих на подобных вам. — Он отпустил омегу, и тут же достал сигарету, поджигая её. Немного закурив, он подал и Чанёлю, практически насильно всучивая ему. Тот не рискнув как-то сопротивляться, взял сигаретку и тут же закурил. Настолько сильно она пролезла в дыхалку, что тут же пришлось кашлять. — И не смей кривить лицо. После того, как я тебя с Ынхо подобрал и вырастил в знаменитостей вы должны мне не только спасибо, но и ноги облизывать. — ... — Свободен. С Ынхо я отдельно поговорю. Зеленоглазый тут же ринулся к выходу, попутно захватив свой рюкзак и разбитый телефон. Он всё так же набирал брата, даже попадая под дождь, но тот не отвечал. Прибежав к машине, он сел и стал ожидать, когда приедет в особняк, всё думая, как начать разговаривать с Ынхо об этом всём. — Ынхо, блять, куда ты пропал? — В коридоре с треском открылась дверь, заранее предвещающая жуткое настроение молодого айдола. Вход в особняк был потёртый, грубый и не ухоженный, что складывалось впечатление, что хозяива, ну или на крайняк, их прислуга не убирались несколько лет. — Ынхо. Выходи. Не выводи меня. Айдол распахнул дверь в комнату своего младшего брата-близнеца. Тот лежал на полу, лицом в половицу, совсем не обращая внимания на пришедшего. — Ча... нёль..., — Тихо лишь пробурчал близнец, всё ещё лежа лицом в пол. Айдол немедленно схватил того за волосы и приподнял, изучая то, что происходит на его лице. Суженные зрачки тут же показали всё то, о чём думал старший и он отошёл от брата, лишь раздражённо вздыхая. — Серьёзно? Ты не пришёл на репетицию, и совместное интервью потому, что... нахуярился?! Ты еблан?!?! — Мне... плохо... Чан...ёль..., — Лишь это произносил младший, а старший впадал в некую истерию, ломая вещи на ходу. — А мне, блять, не плохо?! — Театрально достаточно бросал вещи старший, не осознавая того, что творит. Он не мог никак контролировать то, что делал. — Каждый день, по двенадцать часов, а то и больше, я занимаюсь репетициями того, что нам нужно показать зрителям! Каждый, сука, день работаю и думаю, как бы не сдохнуть и прокормить нас! У нас нихрена нет, кроме этого дома! Нихрена! А ты куришь и накидываешься на травку, как на последний хуй в своей жизни! Ты нормальный, блять?! Тебе её дали от боли, а не чтобы хуярить её каждый день, а затем опаздывать на важные встречи! Как нам теперь вернуть того ублюдка?? А он ведь потом специально будет нести херню, что занят и у него дел больше! — Обезумевший близнец схватился за собственные волосы, чуть ли не рвя их в клочья. Как бы то не было, но он не трогал брата, пока выговаривался, напрямую обвиняя того. — Ты, сука, эгоист мерзкий. Вот кто ты! Пока я там отдаюсь всем кому можно за жизнь, ты нашу карьеру губишь! Блять..., — Резко молодой парень остановился у полки, посмотрев на рамку с фотографией их семьи. На ней были изображены маленькие близнецы, играющие в песочницу, а возле них находились отец и мать, те, что никогда не смогут вернуться к близнецам, как бы этого не хотелось. Парню немного, но стало спокойнее, он даже перестал оскорблять младшего. Повернувшись, он хотел было извиниться за своё поведение, но тут же увидел, как тому стало лишь хуже, он немедленно на дом вызвал врача. — П-Пожалуйста, приедьте... Мой брат... он... е-ему отвратительно плохо... Прошу... По определённым правилам близнецы не могли ехать в больницу, а лишь вызывать врача на дому, что и сделал Чанёль. Старший уложил брата на диван, начиная плакать, явно сожалея. — П-Прости... Прости-прости-прости, Ынхо, не умирай, прошу тебя...