Вечер у пруда Лотосов

Был поздний вечер. Глава Лань прогуливался по Пристани Лотоса. Его вид был довольно задумчив, и можно было подумать, что Первый Нефрит был чем-то обременён. Теплые руки с длинными пальцами неловко переминались между собой. В темной завораживающей тишине не было никого, кроме него, и пурпурных лотосов, что качались будто в такт его раздумьям на воде.Несмотря на то, что был поздний час, и все главы кланов, что гостили в Пристани Лотоса, по случаю дня рождения Мастера Саньду Шеншоу, уже легли спать, все-таки, своим острым зрением, Лань заметил вдалеке одинокий силуэт мужчины выходящего из пруда Лотосов после купания. Он накинул легкий, сиреневый полупрозрачный халат, и сев на мостик, продолжал любоваться только восходящей луной, и время от времени побалтывая ногами. К сожалению, издалека не было видно, кто этот мужчина, но поборов нерешительность, любопытность Сиченя переосилила, и он решился подойти поближе. Этим незнакомцем оказался виновник сегодняшнего торжества Цзян Ваньинь. Увидев, как кто-то приближается, он попытался замахнуться кулаком, но не успел, рука Сиченя успела схватить его за сжатую ладонь, и удержать от преждевременных действий. Чэн повернулся, и увидев перед собой всего лишь главу ордена Гусу, немного успокоился, и поудобней усевшись на мостике, первым нарушил молчание. - что же вы сегодня не спите, Лань Сичень? - приглушенно спросил голос, отдающий нотками язвительности.Кажется,мужчина был явно не рад видеть сейчас главу ордена Лань, что помешал ему насладиться одиночеством. Вблизи, Ваньинь был гораздо красивее, его худое,по обыкновению, хмурое лицо, глаза с острыми ресницами и прожигающим насквозь взглядом, что обычно прятали в себе усталость, и отчужденность.С несколько минут назад вылезшего из воды Главы ордена Цзян стекали капельки воды, отсвечивая и поблескивая,медленно проскальзывая по груди (+ шрам на ней) и прессу, по рукам и бедрам, что хорошо были видны через полупрозрачную ткань, так неумело прикрывающую обнаженное тело,что было напряжено до предела. Побеспокоившись, что именнинику будет холодно, Сичень снял верхние одежды и накрыл ими его почти оголённые плечи, и только после ответил на вопрос: - Да так, не спится что-то... А как же вы, глава Цзян? - нервно посмеиваясь, и поочередно удивляясь, как, ответил мягко на его вопрос Лань. - А, да я привык вечерами окунуться в чистые, и освежающие воды пруда Лотосов, это, так сказать, моя вечерняя привычка, но все же я посоветовал бы главе Лань пойти вздремнуть.- с насмешливой, холодно нарочитой улыбкой пояснил Цзян Чэн. После появления верхнего ханьфу на его плечах он слегка передернулся, на минуту его лицо молочного оттенка покраснело, и только после вернулось в свое привычное состояние. Он мало улыбался после смерти почти всех его близких, вёл себя холодно и напряженно со всеми и видя, как он даже на минуту не может расслабиться, сердце у Сиченя пропустило болезненный удар. Он удивился внутри себя, не желая снова болеть сердцем за кого-то.Даже не смотря на глубокую рану в сердце после Гуаньяо, Хуань, сохранил еще в себе нежность и любовь, хотел преподнести их такому же "раненому судьбой" Цзяну. Хотел заставить его сердце трепетать, смущаться. Так и не ответив на колкость, и не сдвинувшись с места, Первый Нефрит продолжил сидеть рядом с ним. Луна лениво освещала этих двоих, около четверти часа они просидели молча, вглядываясь в свои отражения в прозрачной воде, казалось, время для них застыло, и они, задумавшись, каждый о чем то своем, совсем забыли про этот мир. Наконец, "пробудившись" первым, Лань повернулся к мужчине в фиолетовом. Заметив его взгляд, именниник тоже повернулся, и снова нарушил покой: - О, так значит даже такой чистый помыслами и действиями Первый Нефрит заглядывается на меня? - усмехнулся он, заставив этими словами покраснеть мужчину в белом. - Ваше лицо вдруг стало алее нарядов новобрачных, неужели мои слова заставили вас смутиться? - продолжал Цзян. - Почему бы вам не окунуть да помочить ноги, дабы остудить ваш пыл? - все так же, с сарказмом усмехался мужчина. Лань, подумав, что это и впрямь будет не плохо, аккуратно сняв сапоги (и поставив их бережно на край мостика) и задерев повыше штаны нижнего одеяния, опустил свои босые, длинные ноги цвета белого нефрита в прохладную воду пруда. Легкое течение приятно щекотало пальцы ног, а температура воды медленно расслабляла мышцы, заставляя ощущать в душе спокойную безмятежность. Тишину этого чувственного момента нарушил всплеск. Это Цзян Чэн сильно болтнул ногой, и окатил соседние голени прохладной водой. Повернувшийся к нему мужчина мгновенно получил брызгами воды в лицо. - хмм, а водичка хороша.. - пробормотал Лань, попутно вытирая лицо своими рукавами, и когда же он наконец смог открыть глаза, Ваньинь, отвернувшись от собеседника, сам того не зная открыл для Сиченя новый вид на себя. Плечики верхнего одеяния наброшенного на него Хуанем сползли вниз, и так как ткань сиреневого халата была почти прозрачной, были хорошо видны его стройные плечи, подтянутая спина с изящным изгибом и тонкая талия, что была редкостью для мужчины. Обычно, собранные в строгий пучок темные, как тушь волосы, сегодня были разбросаны по ключицам. Прошло, казалось, немного времени, и именниник стал искоса поглядывать на мужчину в белом, будто бы боясь, что еще мгновение, и тот растворится. Увидев, что Лань и не собирается уходить, он повернулся обратно, и тяжело вздохнул, и было видно, как его напряженные плечи чуть раслабились. Он продолжил лениво побалтывать ногами в прохладном водоеме, иногда даже соприкасаясь пальцами ног с голубоглазым брюнетом, который искоса поглядывал на Цзяна, улыбаясь одними глазами, и заставляя второго смущаться. В который раз за эту ночь стояла тишина, но они будто бы говорили без слов. Цзян Чэн незаметно, боясь быть пойманным стал в отражении воды вглядываться в нежное лицо Цзеу-Цзюня. Правильные черты лица, нежный взгляд голубых, словно лазурь неба, глаз, который, как казалось был предназначен только ему, бледно-розоватые губы цвета лепестков весенней яблони, приподнятые в легкой, безмятежной улыбке с умилительными ямочками на щеках. Заметив его взгляд, Сичень в отражении улыбнулся еще больше, хитро прищуриваясь. Несмотря на неловкость, Цзяну казалось, что этому человеку вполне можно доверить свое сердце, переживания, разделить невзгоды и разлуки, но к сожалению, из-за своей гордости, он никогда не сможет сказать эти слова. Он устал от своей напыщенности, гордости, высокомерия, почему люди считают его таким эгоистом? Я хочу лишь немного любви. Не взирайте на мой дурной характер, я просто хочу быть чьим-то смыслом. Очередные ненужные мысли заполонили его голову, , его и без того неважное настроение испортилось до конца, брови нахмурились, лицо снова приняло фазу раздражения. Мужчина не знал, почему он так зол на этот мир. Возможно, потому, что кому он так доверял, забрал у него всех близких, и сейчас, наверняка развлекается со своим "муженьком", а может, потому, что он так и не мог отпустить прошлое, и чувствовать себя в порядке, не смог ничего сделать, и не может. Всего лишь бесполезный инфантильный ребенок. Заметив изменения на лице Ваньиня, его сосед хоть и не показал виду, но побеспокоился за него. В отличие от Цзяна, Сичень уже давно принял смерть и предательство Гуаньяо, хоть это далось ему нелегко. Хоть шрамы на его израненной душе и были не так заметны, все же они никуда не делись. Но все же и ему хотелось просыпаться, обнимая любимого человека, осыпать его нежными, но страстными поцелуями, наблюдать воходы и заходы солнца вместе, и прожить тысячи осеней. Они оба так хотели тепла, но никак не могли признаться друг другу. Напряженное молчание только усилялось, и казалось, что даже луна стала светить угрюмо. Плеск воды перестал быть слышен. Было страшно, что хоть один из них уйдет с мостика. Но Хуань не хотел такого исхода. Он хотел показать Чэну, что не смотря ни на что, всегда будет рядом, станет опорой в его делах, он хочет, чтобы Чэн был счастлив. Но боялся, показав ему свои больные места Ваньинь предаст его, или не примет. Эти нагнетающие мысли заполонили головы обоих. Завитавшись в своих мучительных мыслях, он совсем не заметил, как положил ладонь на руку Ваньиня, что вызвало недоуменно-раздраженный взгляд второго. Через пару секунд, поняв, что сделал, и не решившись идти на попятную, Лань нежно, и боязненно сжал в пальцах руку молочного оттенка с мелкими и незаметными царапинами и мозолями. На удивление, того, что сама рука была холодной, тыльная сторона ладони была теплой, и согревала его пальцы. Заметив довольно странные действия с его стороны, сосед совсем растерялся, уши заалели. Он хотел было сжать в ответ руку мужчины, но с другой стороны хотел оттолкнуть ее, боясь привязавшись, навсегда потерять. Заметив его замешательство, Сичень посчитал это хорошим знаком, и стал бережно и нежно поглаживать его руку, словно боясь обидеть. После, мужчина решил рискнуть, и медленно, аккуратно притянул руку к своим губам, и тихонько поцеловал, нежно припечатываясь губами. Внезапно нахлынули неприятные воспоминания о первом свидании с Яо, но Сичень быстро отмел их куда подальше. Видно, что главу ордена Цзян переполняли эмоции, уши, щеки, плечи и ключицы его покраснели, на лице застыла эмоция (а̶х̶у̶е̶в̶а̶н̶и̶я̶) изумления, граничевшего с возмущением и стыдливостью. Он не проронил ни слова, разве что быстро сократил расстояние между их лицами, вглядываясь друг другу в лицо, мужчина пытался начать 1 шаг, но никак не получалось. Страх. Во всем снова был виноват только он. Ему хотелось знать правдивые чувства. Сичень, видя сосредоттченно-стыдливо-красное лицо Ваньиня, пытавшегося хоть что-то сделать,на мгновение улыбнулся, вдруг аккуратно провел рукой по его волосам, пару секунд перебирая их, и, (отвлекшись от них) и нежно поцеловал его в губы. Внутри рта Чэна было влажно и горячо, языки обоих страстно переплетались, создавая разнообразные узоры.Нежные губы то обхватывали,то снова отпускали чужие губы, посасывая их. Они так жадно наслаждались моментом,не замечая никого и ничего. Наконец отвлекшись от поцелуя, между их губ пролегла тонкая нить вязкой слюны, которая, казалось, соединила наконец этих двух нерушимой связью. За этим поцелуем, последовали еще несколько таких же разгоряченных, но нежных. Даже без слов, они знали, что твердят их сердца, бьющиеся в такт, словно один единый механизм. Наконец,они смогли друг другу сказать о своих чувствах в действиях.Нежные губы то и время обхватывали, то отпускали чужие губы, посасывая их, и лаская нëбо языком. Оторвавшись от его губ, (которые после длительных поцелуев покраснели, словно кровь, и слегка опухли) Сичень начал нежно, едва соприкасаясь губами с кожей, расцеловывать его веки, щеки, ресницы, уши и шею, как будто показывая так свою чистую привязанность и любовь, но делал это осторожно, боясь, что мужчине могут не понравиться его "нахальные" действия, или может он боялся, что Ваньинь вдруг покинет его... Они аккуратно трогали друг друга боясь неприязни обоих.Прокладывая дорожку из поцелуев на шее Цзяна, Лань с любовью и страстью прошептал ему на ухо: - С днем рождения, Ваньинь, я люблю тебя…♡- Ответом ему послужил сдавленный, хриплый стон.