Мое сердце пепел

От Эрика тянет холодом. Тем самым холодом, бывающим, когда железо долго остается без соприкосновения с чем-то, что могло бы его согреть. Оно обжигает, если до него дотронуться, и ломается, если так и не находит тепла. Редкие улыбки на его лице скорее пугают, чем располагают к себе. Его слова всегда не вовремя напоминают о неприглядной правде, о которой он не стесняется говорить вслух. Не заботясь о том, что подумают о нем другие. Рэйвен постоянно обязана думать о том, что могут подумать другие. Она не ощущает гордости, только маску на лице. Она приросла к её личности, как клещ, по капле высасывая из неё все соки. Чарльз считает, что так и должно быть. Что мутанты должны защищать слабых и приносить пользу обществу. Тому обществу, из-за ненависти и неприязни которого Рейвен и многие другие должны страдать, скрываясь. Из-за поражения в беспроигрышной днк лотерее. Каждая из их мутаций уникальна, но кого это интересует, кроме них самих. Разве кто-то рассматривает снежинки, упавшие на пальто, а не смахивает их, чтобы те не портили одежду? Притворяться кем-то, кем ты не являешься, единственный способ выжить. Эрик не притворяется. Он словно натертый до блеска нож, который ещё балансирует на острие между двумя пропастями. Наверное, поэтому он ей и нравится. Рэйвен может увидеть свое настоящее отражение на его острие, а ради этого можно обжечься. И сжечь других.