Монстры 11. Ким

В его жизни были только боль и ее отсутствие Если он справлялся с очередным саумобиственным заданием отца – его просто отправляли спать. Если нет – кто-то из телохранителей "давал ему урок". Сам отец руки о сына марать не хотел. После таких "уроков" его обычно не трогали больше недели, и он был предоставлен самому себе. Кимхан просто не понимал, что с ним происходит, но аналитический мозг построил себе гнилую связь между болью и дальнейшим спокойствием. Просто, чтобы не сломаться вместе с костями в руке А потом он сбежал. И перестал понимать вообще что-либо. Жизнь словно серела без адреналина и бойни, без боли и крови, своей и чужой. Он не знал другой жизни и, пусть старался быть хорошим музыкантом, внутри все равно был третьим принцем мафии. Пока в его жизни не появился Че Второй раз, когда мозги у него почти что спеклись от самокопания, ненависти и ломки по адреналину Его трясли, били, делали больно, как по заказу. Порче был стабильным столпом, на котором держался его криво сбитый скворечник. И он привязывался с каждым днем все сильнее. Понимал, что не может больше сам, позже понял, что и не хочет. Порче принес в его жизнь эмоции. Чуждые и странные, но теплые, согревающие изнутри израненную душу. Нежность Принятие Спокойствие С парнем было хорошо и тихо. Они вместе дрались и любили адреналин бойни, звук отстреливающих гильз, оба имели одинаковый злой оскал. Парня он боялся потерять, боялся ему не понравиться, слишком сильно взбрыкнуть. И потому все время проверял свои границы, что бы знать, в каких рамках ему существовать. И чем дальше он был с Порче, тем сильнее понимал – рамок нет. Они не ведут задушевных бесед и не ходят на свидания в дорогие рестораны. В них нет драмы и напряжения. Только въедливая страсть и безоговорочное принятие. Принадлежность, отмеченная синяками, укусами, взглядами, касаниями. Желанием пристрелить за чужой косой взгляд. Ким хочет придумать этому название До зуда в деснах Это желание странное, иррациональное, но преследующее его несколько недель к ряду. Начавшееся после похищения и Порче, дерущего за него глотки в одиночку. Усилившееся после его концерта, на который Порче сорвался из деловой поездки. Ставшее совсем нестерпимым после их ссоры и окончательного осознания того, насколько глубоко друг в друга они забрались. Но мысль въедается под кожу. Когда Порче утыкается лицом в его живот, царапая поясницу и прижимаясь губами к коже. Когда он обнимает парня сзади, успокаивая нервы от очередной тупой выходки партнеров или собственных подчиненных. Мысли об этом царапают ногтями его сознание, заставляет временами залипать в прострации. Будят его очередной ночью, выгоняя курить на душный воздух летнего Тайланда. Порче появляется рядом через пару минут. Кидает на пол подушку с дивана и усаживается у его ног, укладывая голову ему на бедро. Широко зевает, тоже закуривает. От парня веет легким беспокойством. – Что-то случилось? – Нет. Ким запускает руку в чужие волосы, пропуская пряди между пальцев. Они делят на двоих тишину их уютного мира. Докуривают. Порче касается губами его колена, потягивается и встает с подушки, наклоняется к нему. – Пошли спать, Ким. Он кивает, и уже через минуту Че утыкается носом ему в затылок, мгновенно проваливаясь в дрему. Он разворачивается к парню лицом, вдыхая знакомый и родной запах, обводит пальцами свои же метки на чужой голой груди. Задумывается настолько, что не замечает пристально смотрящих на него глаз. Когда Порче задает ему вопрос, его низкий и хриплый голос даже пугает. – О чем ты думаешь? Ким молчит, продолжает пальцами касаться Че у самого сердца. Выражение лица у него в этот момент такое сложное, что Порче фыркает и целует его в лоб. – Спи, Кимхан. Утром подумаешь свои важные мысли. Он тянется к чужим губам. Порче легко поддается, вылизывает его рот, улыбаясь в поцелуй. Тянет ближе, гладит рукой по плечу, пальцы второй выводят узоры на его пояснице. Его заполняет теплом. Мягким и ласковым, как солнце. От нежности раздирает где-то внутри. Слишком неизвестное, такое нужное. Он просыпается от ласковых касаний горячего рта к своим плечам. Порче вылизывает его кожу, проводит пальцами по клетке ребер. Ким открывает глаза, смотрит в потолок, начинает дышать быстрее. Парень замечает, что он проснулся и тянется наверх, оглаживает языком рот, целует мягко, спокойно. Он зарывается пальцами в растрепанные волосы Че, улыбается. Парень целует его щеки, пальцами ласкает скулу, заставляя сердце сбиваться с ритма. Спускается к шее, вылизывает кадык, мягко прикусывает кожу и шепчет в самое ухо: – Хочу тебя. Можно? Ким улыбается, с головой в облаках, такой легкий и воздушный, как будто его тело совсем не его. – Конечно можно, Че. Парень целует его губы. Плавно скользит по коже ниже, снова к шее, потом на грудь. Долго ласкает ртом и пальцами соски, прежде чем облизать живот, засунуть язык в пупок, щекоча и дразня. Легко прикусывает тазовые косточки, через белье пальцами ласкает уже текущий член. Стягивает белье, так же мягко касается ствола, ласкает бедра. Ким тянется к тумбочке, доставая смазку. Порче улыбается, смотрит не горячо – нежно. Целует бедра, руками оглаживает его так, как будто он хрупкий, стеклянный. Как касался после похищения, когда потерял от страха голову. Только вот с ними все было нормально. Последние всполохи отгремевшей ссоры успокоились еще неделю назад. Киму необычно, очень странно, но приятно, до боли под ребрами. Порче продолжает его вылизывать, раскрывает пальцами. Медленно и не торопясь, действительно нежит. Ртом накрывает головку, вбирает член наполовину, тоже мягче, чем обычно. Второй рукой, обводит бедро, ласкает бок. Ким ощущает слишком много за раз, внутри и снаружи, как будто его окунули в желе и он в нем растворился. Оргазм сносит в голове грани и мозги. Ураган эмоций, таких непривычных и страшных, укладывается внутри, не исчезает совсем, просто тлеет, греет душу. Он краем уплывающего сознания осознает, как начинает по-настоящему хныкать, как Порче вынимает из него пальцы и ложится рядом, притягивает его к груди. Чувствует теплые губы на волосах и улыбается. Не плачет, слез в нем давно нет, но истерика рвется наружу. – Зачем? Порче заглядывает ему в глаза, обводит пальцами лицо и улыбается. – Захотелось сделать тебе хорошо. Он утыкается лицом в твердую грудь, заливаясь краской, кажется, впервые в жизни. – Мне с тобой всегда хорошо. Порче смеется ему в ухо, и он кусает парня за сосок, прерывая смех. Желание горячими волнами снова растекается по телу. Совсем ленивое, но все такое же жаркое. – Растянул и не трахнул? Даже обидно. Порче улыбается, переворачивается, усаживая Кима на себя и целует. Сжимает пальцами бедра. – Развлекайся. Ким возвращается к поцелую, вслепую находит смазку и размазывает гель по стояку Порче. Тяжелая головка упирается в мягкий вход, и он покачивается, насаживаясь. Ким боится даже думать о том, как это назвать. Но сейчас, пока Порче держит его в своих руках, кусая за плечо и подбрасывая бедра навстречу – ему плевать. В голове снова блаженная пустота, только спокойствие и теплое счастье клубятся в груди. Порче поселил их в нем

***

Ким втягивает щеки, ухмыляясь. Обычно он не дает иметь себя в рот, невзлюбив эту практику еще давно, и оберегая горло. Но иногда хотелось поиграться самим. Порче позволял делать, как он хотел, если у него было настроение. Сейчас Че тоже просто стоит прямо в прихожей, где Ким застал парня. Он только пришел с очередных разборок с кипящим адреналином. Хотелось кусаться до зуда в деснах. Обычно он именно это и делал, но, только увидев Че в одних домашних штанах, залип и толкнул парня к стене. Через сорок секунд ровно он получает то, что хотелось – налившийся кровью член глубоко в горле. Закрывает глаза, расслабляет глотку, и выдыхает. Успокаивает Очень неожиданно, правильно. Странно, что ему хорошо от того, что раньше не принимал. Теперь же понимает, что люди в этом находят. Ким поднимает глаза наверх. Ровные твердые мышцы, широкая грудная клетка, чертова шея и растрепанные волосы. Только ради этой картины он согласен вставать перед Порче на колени. Парень опускает голову, встречаясь с ним взглядом, и запускает пятерню его волосы. Аккуратно прочесывает пряди, убирая их от лица, и опускает ладонь на щеку. – Блядь, Кимхан. Ким прикрывает глаза, стонет снова и опускает подбородок, снова заглатывая до основания, пропуская тяжелую головку в горло. Мычит вокруг члена, накрывая бедра Порче своими руками. Каждое слово опускается сразу вниз, рождает целый остров тепла в груди. У него самого в штанах ни-че-го. Ровно полшестого. Это не о возбуждении Это о контроле, принятии, честности – Ты, блядь, создан брать в рот. Ким закрывает глаза, позволяя мыслям осесть в голове. Сосет резко, помогая себе рукой, громко хлюпая слюной и губами. – Твою же... Порче улыбается, двигая бедрами назад, с тихим звуком вынимая член из его глотки. Ким высовывает язык, широко открывая рот, смотрит прямо в чужие глаза. Хочется отдавать и брать одновременно и парень его понимает, кладет головку ему на язык, проезжается пару раз и, теперь уже, сам начинает трахать его в глотку. Ким смотрит на идеальное тело сверху, которое сегодня еще успеет покрыть своими метками. Порче стонет, резко двигается и откидывает голову назад. Он закрывает глаза, навсегда запечатывая в сознании лучший вид его Порче – доведенного до удовольствия его ртом. Порче кончает, заливая спермой его губы. Ким снова поднимает взгляд, пока продолжает вылизывать опадающий член. Парень дергает наверх, собирая капли языком, вылизывая его лицо и рот. – И тебе привет. Голос начинает каркать. Порче смеется, проводя большим пальцем под его челюстью. Снова целует его и улыбается в его рот. – Успокоился? Он кивает, прижимаясь к голому торсу, касаясь губами ключицы. – Спасибо. Порче целует его в висок, обнимая за спину. Понимает, держит его там, где он сам не справляется. А Ким больше не боится просто брать, нарываться на секс ради страсти. Он смотрит Че в глаза и все еще злится, все еще раздражен. Парень считывает это с его лица. Понимает его еще до того, как он озвучивает свои желания. Вгрызается в его губы поцелуем, сдирая рубашку с плеч, поднимает на руки тут же прижимая спиной к стене. Вот теперь у него стоит. С Порче всегда хватает пары минут от ноля до ста. Парень отпускает его губы и сминает задницу. – Выебать? Он согласно стонет и откидывает голову назад, открывая горло теплому рту. – Больно. Порче прикусывает его плечо. – Сделаю, – ставит его на пол и шлепает по заднице, – в душ и в койку. У тебя десять минут. Ким ухмыляется и кивает. Ему все еще нужно иногда чтобы зло и грубо, чтобы раскрытую членом дырку тянуло на утро. Чтобы Порче выдрал его по своей же сперме до крика. Не ради нежности после, а ради самой злости. Ради удовольствия, которое теперь приносит такой секс, выветривая мысли. Киму нравится то новое, что он чувствует с Порче.

***

У него начало тура по Азии. Подобранные образы, каждый, просто адские. Выбирал он их еще будучи в ссоре с Порче, а после не захотел менять. Думает о том, какой горячий пиздец ему устроит парень. Снова распихивает по карманам сумок и тумбочкам гримерки смазку и резинки. Смотрит на все свои приготовления и снова усмехается в предвкушении. Мышцы просто сводит. Порче смотрит на него из зала. Снова подпирает колонну и просто улыбается, гадко и нагло. Киму от этой улыбки жарко, яйца уже просто звенят, а задница уже словно ощущает в себе крепкий член. Он выставляется, нарывается. Хочет снова почувствовать этой злости. Порче заходит в гримерку и смотрит на него так, что дыхание отказывается работать. Ким поворачивается, скидывает пиджак, оставаясь в одной сетке на голое тело. Руки Че быстро оказываются на его теле, расстегивают ширинку и сильно, до приятной боли сжимают его стояк. Края сетки впиваются ему в кожу и он откидывается на стол. Губы Порче находят его соски, накрывая через ткань, потирают языком, раздражая нежную кожу. Рука оттягивает ткань снизу, смещая неудобно, но до жути правильно, смыкается вокруг головки. Порче дрочит с оттяжкой, жестко, прижав к себе за поясницу, второй рукой поглаживая вход. Секса у них не было немногим больше суток. И им обоим хочется. Ким растекается лужей по телу Че, хрипя от оргазма, и чуть не падает, поддерживаемый сильными руками. Парень вытирает руку от спермы о полотенце, вскрывает бутылку воды, помогая ему напиться, и сам поправляет одежду. Ким вскидывает взгляд и поднимает бровь. – Дома. Поехали. Ким окунается в предвкушение и быстро собирается. Переодевается под пожирающим его тело взглядом. Менеджер снова готова рычать на него, предупреждает, что завтра тоже концерт, что у него обязательства. Он кивает и просит визажиста приехать пораньше. Дома принимает такой нужный душ, смывая с себя пыль и пот после концерта, готовится. Не растягивается, оставляет эту привилегию Порче. Он выходит из душа голым, все равно знает, что одежда на нем долго не продержится. Садится на кровать в ожидании. Парень приходит через пару минут, с водой и полотенцем. Бросает все у кровати и рукой показывает ему переворачиваться. Он встает на колени, выгибается, рукой оттягивает ягодицу. И ждет смазки, пальцев, немного горячей страсти. Хочет снова почувствовать себя присвоенным. Ему нравится выебываться и получать потом Осознание, что он принадлежит Порче никак не влияет на это желание. Нерациональную потребность отключить бошку от легкой боли и тяжести. Его дырки касается язык, заставляя его заорать. Порче держит крепко, вылизывает его, потом долго и нудно растягивает на пальцах, трахает больше часа, сзади и лицом к лицу. Кима чуть не выворачивает наружу. Это больно от чувствительности, пятый оргазм перетряхивает его вообще до костей. Но это не зло – скорее Порче мстит. Снова учит, что не обязательно должно быть больно, чтобы было вкусно. Чтобы пусто в голове и чувство принадлежности заполняло с головой. Порче сцеловывает стоны с его губ, кончает во второй раз. Укладывается рядом с ним, не двигает, просто опирается на локоть и смотрит. Ким еле соображает. – Это было, – на силе воли поворачивает голову, встречаясь с теплым карим взглядом, – так хорошо. У Порче сытое лицо, Ким думает, что сам он должен выглядеть не лучше – выебанным и довольным. – Довыебывался? Он смеется, тянет парня на себя, лижется и просит быть ближе. Порче поддается, гладит руками тело, спускается вниз и Ким сам развозит бедра в стороны. Кажется, даже не замечает этого, пока не чувствует своими губами чужую улыбку. Порче запускает в него пальцы, уже легко по смазке и сперме, гладит стенки, не касаясь чувствительной простаты. Ким стонет в поцелуй. – Мало? – Порче поднимает бровь, когда он начинает царапать чужое плечо. – Хочу пальцами, Че. И потом еще раз член. Парень смотрит на него самую малость гордо. Просить что-то самому для него непривычно, но сейчас он мог только растекаться по простыни и тянуться к теплу своего Порче, желая выжать из своего глупого, принадлежащего парню тела – самый возможный максимум. Че двигает рукой внутри резче, заставляя его снова застонать, и давит на простату. Второй такой концерт он не переживет. Зато запомнит, что Порче точно пойдет навстречу его безумным мыслям. Просто чтобы сделать ему приятно, выключить голову и быть рядом. Не делать больно, приучить к другим чувствам, таким же сильным.

***

Его штормит Мысли не дают успокоиться и даже нормально сидеть. Договор Кинна странный и невнятный, разобраться в нем даже с третьей попытки не получается совсем. Буквы на экране объявляют ему войну, вместе с любимым креслом, внезапно оказавшимся жутко неудобным. Хочется... да хер знает Он смотрит на Порче, разложившего на столе тряпки и склянки, разбирающего свое оружие. Слишком медленно и методично. Бесит. Он уже подумывает закатить скандал, нарваться на драку, чтоб вызверить любовника и... – Ким Он поворачивает голову и смотрит на Порче. Парень не глядя собирает глок, смотря ему в глаза тихим и спокойным взглядом. Кивает, подзывая к себе. Ким подходит и тут же оказывается притянутым к крепкой широкой спине, закрытой футболкой. Че складывает его руки на своем животе, поглаживая большим пальцем ладони. – Че? Получается скорее жалобно, чем вопросительно. – Дыши, Ким. Стой и дыши. И он стоит. Упирается носом в красивую тонкую шею, втягивая запах пороха, оружейной смазки и кофе. Тепло чужого тела внезапно очень приятно ощущается на коже. Присутствие Че заполняет его мысли, заземляет. Он прикрывает глаза, смещая руки, чтобы прижаться ближе. Чувствует спокойное сердцебиение, в противовес своей страшной тахикардии, мерное движение работающих мышц и глубокое дыхание. Успокаивается Дышит глубже, размеренней, почти засыпает. Порче заканчивает и складывает оружие обратно в сумку, за все время не сдвинувшись с места ни на сантиметр. Разворачивается и обнимает его поперек спины, поглаживая между лопатками. – Нормально? Ким кивает. Улыбается в чужую теплую кожу, отстраняется и тянется к чужим губам. Поцелуй получается мягкий и ленивый, как обычно бывает по утрам. Просто движение губ, разделяющее их умиротворение на двоих. Ким выбирается из чужих рук и уходит обратно к креслу. Смотрит в экран. Казавшаяся запутанной и странной концепция нового договора Кинна внезапно раскладывается на запчасти сама собой. Порче проходит мимо, наклоняясь и касаясь губами его макушки. – Я сделаю ужин. Он кивает, открывая новый файл и быстро набирая проект отзыва на договор. Мысли, разбегавшиеся тараканами, затихают. Это немного пугает. Но одновременно селит в его голове новые мысли. Заставляет задуматься о том, что они друг для друга не только ради секса и защиты, но и ради всего остального, что между ними должно быть разное. Потому что у обоих бывают плохие дни и не бывает настроения. Что желания друг друга имеют вес, а мнение – нужно учитывать. Ким перебирает темные пряди и смотрит на Че. Волнами осознает эту новую для себя реальность, в которой больше не один, в которой кому-то нужен. Реальность, где его значимость – не в красивом теле и навыках, а в нем самом. Через пару дней в голове все срастается окончательно. Он сидит в концертных бумагах. У него впереди очередь мероприятий, запись альбома, еще и дела семьи требуют внимания. Терпения не хватает ни на что. От объема работы и нехватки сна сдают нервы. Порче, судя по последним кровавым разборкам, тоже не в настроении. Парень приезжает домой злой и раздраженный, ураганом влетает к кондо, почти сдирает с себя вещи, просто оставляя их кучками на полу, сразу уходит в ванную. Ким прослеживает взглядом партнера и возвращается к бумагам, пытаясь понять, что из этого вороха, можно отложить «на потом». Порче выходит из душа через полчаса. Он пишет на балконе. Вечерами получается особенно хорошо. В руках маленькая черная укулеле, которая когда-то была подарена Кхуном в насмешку, а теперь стала его доброй спутницей. Маленькая гавайская гитара имела все достоинства полноразмерного инструмента, подбирать на ней мелодии было весьма удобно. Он сидит на ротанговом кресле, закинув ноги на столик, строчит партитуры и блокнот, набрасывает куски текста. Совсем не замечает открывшуюся дверь за спиной. Порче бросает подушку с кресла ему в ноги и садится рядом, устраивая на коленях ноутбук. Ким смотрит на парня немного непонимающе. – Что-то случилось? Че мотает головой и давит пальцами на глаза. По лицу видно, что парень работает из последних сил. – Нет. Устал пиздец. Не мешаю? – Сиди. Порче тянется к его губам, слегка царапает ногтями затылок и оставляет влажный поцелуй на его колене. Сидит рядом, занятый работой, пока просто не засыпает. Все также в его ногах, на подушке с кресла. Ким откладывает укулеле и толкает парня в плечо. Десять минут спустя оба уже в кровати. Порче укладывает его голову себе на плечо, и обоих уносит сон. Стремление наклеить ярлык и категоризировать свою жизнь сдает позиции в голове Кима. Ему просто хорошо, спокойно, защищенно. Он просто С Порче. Этого хватит.