«A sem ti povedal kdaj, lako lepo dišiš mi Kako žariš, ko pred spanjem govoriš mi Da boš naredila vse, da ne pozabim te In da bom jutri spet, zraven tebe zbudil se»
Пасмурное небо, густой туман и шум непрекращающегося дождя за окном стали чем-то привычным для Криса с тех пор, как он с группой переехал в Лондон. Он с лёгкостью полюбил просыпаться под звуки капель, стучащих по окнам, и от того, что по его обнажённому телу пробегает сквозняк, когда он забывает закрыть окно на ночь. Полюбил мрачную атмосферу, серое небо, маленькие лужицы и прозрачную росу на траве по утрам, когда он просто выходит прогуляться в одиночестве, чтобы немного подумать. Крис не против приходить с прогулки продрогшим до костей от ледяного дождя и ветра, но зато счастливым и бодрым. Мокрая одежда и холодные пальцы — это лишь небольшая цена, которую он готов заплатить за комфорт его романтичной души. Его восхищает их новая квартира и детали её интерьера: деревянная мебель, потускневшие лампочки, преобладающие тёплые цвета стен и деревянная отделка косяков, одну из которых Гуштин постоянно задевает лбом из-за своего высокого роста и неуклюжести. Излюбленной страстью Криса за время пребывания здесь стала привычка задерживаться на кухне поздней ночью, когда все уже разошлись по своим спальням. Обычно в это время компанию ему составляют неприбранная плита после готовки, пустые банки из-под пива на полу и разбросанные кухонные принадлежности на одной из столешниц. Но беспорядок совсем не смущает Криса. Он просто счастлив наконец побыть наедине со своими мыслями и отдохнуть от ребят, что так надоедливо шастают мимо в течение дня. Больше всего ему нравится располагаться на небольшом кремовом диване у окна. Благодаря мягкой и приятной поверхности, он напоминает о похожем диване из его общей с Бояном гостиной, пробуждая тёплые воспоминания. Раньше на нём они смотрели разные фильмы в обнимку — от сентиментальных мелодрам до любимых военных документалок. А в те дни, когда Криско чувствовал себя особенно тревожно, выбор падал на какой-нибудь мультик. И эта ассоциация каждый раз заставляет Гуштина испытывать знакомые и столь тёплые ощущения, мгновенно наполняющие его душу чувством безопасности и спокойствия. Иногда в голову Криса приходят отрывки — своего рода лирические фразы, которые в лучшем случае станут словами новой песни, а в худшем останутся просто бессмыслицей на скомканном листе. Сегодня, как и прежде, Крис расположился на своём любимом месте у окна, как следует укутавшись в плед. Подперев рукой подбородок, он пристально наблюдает за каплями дождя, медленно скользящими по стеклу. Вокруг царит привычный ему беспорядок, а из-за перепадов электричества свет лампочек становится всё тусклее и кажется, вот-вот погаснет. Сейчас Гуштин думает о том, как время летит незаметно. Прошло всего пару недель, а уже накопилось столько воспоминаний. Он отчётливо помнит, как заболел прямо перед переездом, и после выздоровления ему пришлось одному добираться до Лондона. Он помнит, как въехал в новую квартиру группы, и как ему не понравилась доставшаяся спальня. Как много времени он убил на то, чтобы придать ей уют, и, если бы не помощь Деймона, то он предпочёл бы место на кухне. Подарив пару предметов декора и расставив их вместе с Крисом, Деймон сказал, что это самая милая спальня из всех. Поэтому Гуштин с теплотой вспоминает эти слова перед сном, осматривая стены своей комнаты. Крис помнит, как во время прогулки с ребятами он пожаловался на холод, и Деймон тут же одолжил ему свой свитер. Тёплый, приятный к телу свитер, который настолько полюбился Крису, что по сей день он не хочет возвращать его, несмотря на то, что Бейкер часто заходит в гости. Он помнит, как они нередко курили вместе на крыльце дома, сидя на ступеньках, пока все остальные продолжали тусоваться внутри. Они разговаривали обо всём на свете и наслаждались компанией друг друга, наблюдая, как закат окрашивает облака в малиновый цвет. Эти воспоминания греют душу Криса. Он расслабляется и чувствует себя в безопасности, снова и снова прокручивая эти моменты в своей голове. На секунду Крис отвлекается и тянется за кружкой недавно заваренного чая, что стоит на подоконнике. Нахмурившись, он делает глоток в надежде, что напиток уже остыл. Но, как всегда, из-за своего нетерпения он обжигает язык и, не сдержавшись, отпускает безобидное ругательство. Как бы там ни было, но за тёплыми воспоминаниями всегда следуют и холодные. А точнее, холод. Абсолютный холод и отчуждение. Именно это исходит от Бояна с тех пор, как они здесь. Он ни разу не назвал Криса по имени, ни разу не пожелал ему доброго утра и даже предпочёл место рядом с Наце, ужиная за общим столом. Но последней каплей стало сегодняшнее утро. Это был первый раз, когда они остались в квартире одни. Крис стоял на кухне, облокотившись о подоконник, всем сердцем надеясь, что Боян вот-вот войдёт в комнату. Но тот завтракал, закрывшись у себя в комнате. К тому времени Гуштин уже выкурил четыре сигареты и вот докуривал пятую. От дыма в комнате образовался лёгкий туман. И, наконец, на кухню вошёл Боян… В руках у него были грязные тарелки, и, по всей видимости, он направлялся к мойке. Его волосы были, как обычно, взъерошены, а сам он был одет в синюю пижаму, которая раздражала Криса больше, чем першение в горле от уже шестой сигареты. Боян молча прошёл мимо и даже не соизволил взглянуть на стоящего рядом соседа. Тогда, хорошо откашлявшись, Крис решил заговорить: «Так и будешь делать вид, что меня не существует?». Он был уверен, в его голосе слышались обида и боль, и ему самому казалось, что он вот-вот заплачет. Но Боян так и не заметил этого. На секунду комнату наполнила тишина, но затем неожиданно её нарушил звон тарелок, которые Цветичанин агрессивно поставил в раковину. Этот громкий, но короткий звук заставил Криса вздрогнуть. Он замер. Боян внезапно развернулся и молча направился к нему. Гуштин перестал дышать, в груди всё сжалось, тело напряглось, а руки крепко упёрлись в подоконник. В голове смешались разные мысли: «Он хочет меня ударить. Нет, обнять или поцеловать? А может, он готов что-то сказать?». Но когда Боян подошёл ближе, так близко, что Крис смог почувствовать тепло его тела и дыхания, его тревога вдруг исчезла. Мышцы расслабились. Гуштин отчётливо запомнил тот родной запах и звук тихого вздоха, от которого всё тело моментом покрылось мурашками. Казалось, это будет длиться вечность. Он даже не заметил, сколько прошло времени. Сколько минут или секунд Боян был рядом. Но затем Цветичанин так просто взял пачку сигарет, лежащую позади Криса, и, не сказав ни слова, ушёл обратно в свою комнату. Оставшись разочарованным и в тот же момент возбуждённым, Гуштин продолжал стоять на кухне, пока к его глазам не подступили слезы. Тогда он не выдержал, взял куртку и выбежал на улицу, направившись туда, куда глаза глядят. Это воспоминание в голове Криса всë еще остаётся самым худшим и неловким за последнее время. Но оно не хуже того, когда он признался Цветичанину в чувствах. Прямо перед поездкой в Лондон. Вдруг мысли Криса нарушает громкое уведомление на телефоне. Он слегка вздрагивает от неожиданности и ставит кружку на место. На секунду он сомневается, стоит ли сейчас обращать внимание на сообщение? Но желание поскорее узнать, кто же ему написал, берёт над ним верх. Он хватает телефон, и первое, что видит на экране, это знакомое и уже почти родное имя «Деймон» с вопросом: «Я зайду?» Его тут же бросает в жар. Сердце неистово колотится, ладошки потеют. За считанные секунды Крис испытывает волнение, удивление и даже капли счастья. Он перебирает в голове разные варианты ответов: «Что-то случилось?», «Почему так поздно?», «Да, заходи» или лучше «Нет, извини, я очень устал сегодня. Давай в другой раз». Но в конце концов решает ответить: «Хорошо, заходи». И, подорвавшись с дивана, хватается убирать все тарелки и столовые приборы, оставленные после ужина. Он отправляет их в раковину, берёт посудную тряпку и небрежно проходится ею по грязной плите и столу. Затем Гуштин включает воду в надежде, что успеет быстро вымыть посуду. Но как только его руки оказываются под струёй воды, раздаётся второе уведомление, и сердце на секунду замирает. Крис небрежно вытирает мокрые руки о кухонное полотенце и читает: «Я уже подошёл. Открывай:)» Уже? Так быстро? Ещё больше разнервничался Крис. В спешке он бежит в коридор, оставив кухонное полотенце на диване. Внутри всё бушует. Гуштин не понимает, то ли он так переживает из-за беспорядка, то ли из-за того, что вот-вот на пороге встретит Деймона. И ему даже неизвестно, зачем тот пришел. А внешний вид… Крис вспоминает об этом, когда на секунду задерживается перед зеркалом. Домашняя одежда помята, волосы растрёпаны. И как назло эта торчащая прядь волос на макушке. Крис уверен, что если бы под его рукой были ножницы, он бы, не задумываясь, состриг её. Осознание того, насколько глупо и несуразно он выглядит сейчас, наводит на мысль, что он похож на Бояна. Именно в том образе, в котором тот предстал перед ним сегодня утром. И уже не от волнения Крис сжимает руки в кулаки, невольно оставляя на ладонях следы в форме полумесяца. Тяжело вздохнув, он наконец решает открыть Деймону дверь. И как только видит его на пороге, шепотом произносит «Привет», пытаясь скрыть нервозность за натянутой улыбкой. В ответ звучит всё то же привычное «Привет», только вот Деймон, видно, готов залиться смехом. Возможно, его смешит абсурдность ситуации, может быть, внешний вид Гуштина, а может быть, он пьян. Но последний вариант Крис тут же отбрасывает из головы. Он осматривает Бейкера сверху вниз и замечает, что его одежда и волосы мокрые. Очевидно, тот попал под дождь. Капли с его куртки приземляются на пол, оставляя за собой след, когда Бейкер входит внутрь, а Крис предупреждает: «Будь тише, все уже спят». Он смотрит на промокшего друга и хочет дать ему полотенце, пока тот старается бесшумно снять обувь. Но, несмотря на столь заботливое и любезное желание, продолжает скромно ждать, пока Деймон попросит сам. Осторожность движений и любой шорох кажутся Крису слишком громкими. Словно ещё один звук — и тогда их услышат остальные. Поэтому, как только Бейкер снимает обувь и верхнюю одежду, Гуштин незамедлительно ведёт друга на кухню, закрыв дверь. Улыбаясь, Деймон уверенно падает на диван и замирает, смотря на Криса, пока тот, скрестив руки на груди, смущённо прикрывает беспорядок, облокотившись о столешницу. Он не знает, что сказать, и боится спросить, зачем Деймон пришёл. Он молча пялится на друга со смущённой улыбкой ещё пару секунд, пока не осмеливается спросить: — Что? — Ничего, — отвечает Деймон, не сдержав смех. — У тебя есть сигареты? — Кажется, где-то были, — и, повернувшись, Крис начинает искать в настенном шкафчике. Он быстро находит начатую пачку и поворачивается обратно. — Держи. Наконец он решается сесть на диван, как вдруг замечает брошенное им кухонное полотенце. — Извини за беспорядок. Я же не знал, что ты придёшь, — оправдывается Крис. Ему стыдно. Так стыдно, что его щёки начинают гореть. Он готов ещё десять раз извиниться за то, что так и не успел прибраться. Но, повесив полотенце на место, садится рядом. — Всё хорошо, дорогой. Не переживай. Я не брезглив, — непринуждённо произносит Деймон, доставая из пачки сигарету, от которой чувствуется приятный сладкий аромат. — Покурим? — спрашивает он, предлагая сигарету Крису. — Не хочу, — отказывается тот и, поджав под себя ноги, на минуту замолкает. Но сам знает, молчать он не умеет. Желая заполнить паузу, Крис не сдерживается и говорит: — Может быть, ты голоден? Я могу разогреть ризотто или приготовить чай. Сегодня готовил Ян, а не Боян, — уточняет Крис, потирая влажные ладошки о колени. Даже Деймон знает, Боян готовит отвратительно. — Крис, успокойся. Мне ничего не нужно. Просто поговори со мной, расскажи как у тебя прошёл день? — он делает затяжку и, выдыхая дым в потолок, продолжает: — Вы всë ещё не разговариваете друг с другом? — Нет, — опускает взгляд Гуштин. — Может, ты попробуешь заговорить с ним первым? Это же Боян, он не станет вечно от тебя бегать. — Не хочу, — и снова Крис создаёт неловкую паузу. Паузу, от которой ему самому же ужасно некомфортно. Он перебирает пальцами, трогает свои волосы, потирает нос, убирает ниточки со штанов — делает всë, лишь бы не смотреть Деймону в глаза. Но, вздыхая, признается: — Я пробовал… — Правда? Когда? — в голосе Бейкера слышатся ноты скептицизма, будто он не верит, что Крис может заговорить первым. — Сегодня. — Он что-то сказал? — Нет, просто молча ушёл в свою комнату. — Чëрт, вы как дети… — с улыбкой говорит Деймон. Снова тяжелый вздох. Крис нахмурился и заговорил: — Я никогда не обижал его, никогда не бросал, когда он просил побыть рядом, — незаметно для себя Гуштин стал повышать тон. — Разве я не старался? Что я сделал, блять, не так?! — неожиданно вырывается из уст Криса. Это короткое, грязное ругательство, порождённое обидой и давящей болью в груди, что так долго не давала покоя. — Да всë то время, что мы жили вместе, я убирал за ним. Я готовил для него, ходил за продуктами, складывал его вещи и, представь себе, даже занимался стиркой, потому что этот придурок не знает, как включается стиральная машина… — Крис, — начинает Деймон, пытаясь успокоить его. — Я лишь сказал ему, что люблю! Просто признался в своих чувствах! Я рассказал, как давно держал это в себе, как не мог уснуть, когда он в очередной раз не желал мне спокойной ночи. Как обижался, когда он не говорил «спасибо» за приготовленный завтрак. Как мучался, когда за стеной он трахал очередную незнакомку. Когда, хвастаясь, показывал мне сообщения от красивых девушек, которые написывали ему. И на всë это он ответил мне «Поговорим об этом позже»?! Когда же он поговорит со мной, Деймон? — и вот первая несдержанная слеза, катящаяся по румяной щеке. — Я так больше не могу… Это его молчание… Оно… — И неприятный ком в горле не даёт договорить. Тишина. В комнате воцарилась тишина, словно после сильной неугомонной грозы. Тлеющая сигарета, которую Деймон держал всё это время в руке, уже догорела до его пальцев. Поэтому, тяжело вздохнув, он оставляет её в пепельнице, придвигаясь ближе к Крису. Протянув руку, Бейкер нежно касается щеки Гуштина и, вытирая большим пальцем очередные слëзы, тихо произносит: — Крис, детка, успокойся. Ты… — берёт паузу Деймон, чтобы взглянуть в опечаленные глаза Криса. — Ты самый лучший и милый человек, которого я встречал за последнее время. — а тот лишь отводит взгляд, шмыгая носом. — Ты добрый, заботливый и хороший друг, который всегда готов выслушать. В моей жизни так не хватает такого, как ты. И Боян, чëрт его подери, самый счастливый человек на планете, потому что в него влюблён ты. — на секунду останавливается Бейкер, а затем продолжает, смеясь. — Хотя нет, он всë же придурок. — и на лице Криса тоже невольно вырисовывается улыбка. Прозвучавшие столь тёплые и утешающие слова Деймона успокоили его. Он выдыхает с облегчением и, вытирая оставшиеся слезы рукавом растянутого свитера, наконец, позволяет себе взглянуть в эти зелёные глаза напротив, что с любовью глядят на него всë это время. Они прекрасны. Глаза Деймона прекрасны. Они горят так, словно в них пылают звезды. Словно множество солнечных лучей ранним утром направлены на зелёные луга. В них скрывается та самая солнечная сторона Лондона, в природу которого Крис так сильно влюбился. А ещё Крис влюбился в своё состояние рядом с Деймоном. Тепло и уют, которые он испытывает, иногда настолько охватывают его, что ненароком клонит в сон. Как и сейчас, когда Деймон так заботливо убирает его волосы за уши. С щенячьим взглядом, будто спрашивая разрешения, Крис подсаживается под руку Бейкера, уткнувшись носом в его шею, и робко, с долей тоски, выдыхает «Спасибо…» За окном всё ещё шумит дождь. Несмотря на беспорядок вокруг, в комнате ощущается полный уют. Деймон заботливо гладит Криса по голове, а затем плавно перемещает руку ему на спину. Его легкое прикосновение вызывает у Криса мурашки по всему телу. В то же время он чувствует тепло, исходящее от Бейкера, и прижимается к нему ещë сильнее, как если бы сам был маленьким котёнком, замёрзшим до дрожи в теле. Застыв в этой позе, и затаившись, Крис закрывает глаза и шепотом, чтобы не нарушить умиротворение, произносит: — Может, останешься? Деймон молчит и, кажется, не торопится отвечать. Возможно, он обдумывает свой ответ, возможно, уже хочет сказать «да», а может быть, и вовсе не желает говорить. Крис не видит его лица, не видит его реакции. Он лишь надеется на положительный ответ. Ему бы так хотелось заснуть сегодня с кем-то рядом, с кем-то, кто приобнимет его сзади, с кем-то, кто накроет одеялом, а затем нежно поцелует в лоб или макушку, как это всегда делал Боян. Так нежно и так осторожно, чтобы ни в коем случае не разбудить. Пока Деймон думает над ответом, Крис ненароком вспоминает, как поздним вечером незадолго до отъезда он лежал всë на том же диване в гостиной. Комнату освещал лишь включённый телевизор и свет голубой луны за окном. Он почти засыпал, глаза слипались, а в голове практически не оставалось пищи для размышлений. Крис уже не разбирал, что говорили герои мультфильма, который он смотрел тем вечером. Тем самым вечером, когда домой вернулся Боян. Как только раздался звук открывающегося замка, Крис зажмурился и притворился спящим, свернувшись калачиком. Щелчки казались особенно громкими в ночной тишине, усиливая напряженное ожидание. С каждым поворотом ключа биение сердца Криса учащалось, и через пару секунд он услышал, как Боян ступил на порог. Вероятно, он снял куртку, обувь, а затем прошёл в комнату. Шаги становились громче, а присутствие Цветичанина — всë ощутимее. К тому времени, как Боян приблизился, Крис насчитал всего семь шагов. Семь твёрдых и уверенных шагов. «Ну же, сделай что-нибудь: разбуди, поцелуй или хотя бы выключи телевизор.» Думал Крис. Но Боян, лишь постояв рядом не больше минуты, ушёл в другую комнату. Тогда Гуштин уже и не надеялся, что Боян вернётся. Разочарованный, он винил себя за то, что решил притвориться спящим. И теперь ему придётся провести всю ночь на этом проклятом диване. И с чего он вообще взял, что Боян будет что-то делать? Он же за всë время и тарелки за Крисом не вымыл. Но именно тогда Гуштин впервые ошибся. Впервые недооценил Бояна. Цветичанин вернулся, и на этот раз его шаги были аккуратными и тихими. Он приблизился к дивану, а затем Крис ощутил, как тот накрывает его одеялом. Гуштин помнит, как тут же ему стало тепло, и по сей день не знает: то ли это было от шерстяного одеяла, то ли от присутствия Бояна. В ту же секунду Крису послышалось, что Цветичанин опустился на колени. Он уверен, тот смотрел на него около минуты. Он чувствовал этот добрый и пристальный взгляд на себе. Лицо Бояна, казалось, находилось в паре сантиметров — так близко, что Крис смог учуять запах алкоголя в его дыхании. «Чëрт знает, где его тогда носило весь вечер и с кем он был тогда. Но он вернулся. Вернулся именно ко мне. Он накрыл меня одеялом, сел со мной рядом и поцеловал.», — так по сей день размышляет Крис. И да, Боян поцеловал его. Пусть в лоб, пусть, может, и по-дружески, но так нежно и ласково. Тогда Крис впервые поверил, что Боян может быть заботливым, а не холодным придурком, каким он был зачастую. Так и не дождавшись ответа от Деймона, Крис слышит чьи-то шаги за дверью. Он открывает глаза и поворачивает голову, чтобы посмотреть, кто, черт возьми, решил вмешаться в их с Деймоном «уютный беспорядок», как вдруг ручка двери поворачивается, и он видит Бояна. Словно он стоял там всë это время, словно читал мысли Криса и лишь ждал момента, чтобы появиться. — Привет, — как ни в чем ни бывало произносит Боян и спокойно направляется к навесному шкафчику. — Привет, — отвечает Деймон. А Крис… Крис не знает, что ему делать. Как себя вести? Стоит ли ему сейчас тоже сказать привет или лучше подождать? Стоит ли отсесть подальше от Деймона, или наоборот, лучше крепко обнять и держаться за него, чтобы вывести Бояна на эмоции? Но, очевидно, тому будет совершенно всë равно. Поэтому Крис просто замирает, наблюдая, что будет дальше. — Давно пришёл? — спрашивает Боян, продолжая рыться всë в том же шкафчике. — Недавно, но уже собираюсь уходить, — Бейкер приготовился встать с дивана. «Уходить?» — про себя спрашивает Крис. «Уже?» — недоумевает он. — Чëрт, да где же они? — ворчит Цветичанин себе под нос. — Это твои? — говорит Деймон, держа в руке ту самую пачку сигарет, которую ему недавно дал Крис. — Да, спасибо. Покурим на крыльце? — Да, давай, — отвечает Деймон и уверенно встаёт с дивана, оставляя Криса одного. «Неужели они даже не предложат мне выйти с ними?» — думает он. И ведь точно знает, не предложат. Боян накидывает куртку, Деймон обувается, и звучит короткое «Пока» из уст Бейкера перед тем, как они с Бояном оба уйдут, закрыв за собой входную дверь, не дождавшись ответного «Пока.» от Криса.***
С последнего визита Деймона прошла неделя. Всё это время Крис провёл в постели, не покидая своей комнаты. Он отказался ходить на репетиции, завтракать за общим столом и отвечать на звонки. Всё, о чём он мог думать, это тот самый вечер на кухне. «Я снова один», — первое, что возникло в голове Гуштина, как только входная дверь за Деймоном и Бояном захлопнулась. Тогда он остался на том же месте, в той же обстановке, окруженный беспорядком, который, кстати, больше не казался ему таким уютным. За окном уже не шумел дождь, а в комнате воцарилась тишина, и лишь оставшиеся капли с крыши иногда ударяли по козырьку. Недолго думая, Крис встал с дивана, взял свою кружку недопитого чая, которая всё то время стояла на подоконнике, и с грохотом поставил её в мойку; выключил на кухне свет и направился в свою комнату, не дождавшись возвращения Бояна. Ждать его — это было бы самой глупой вещью тогда. Он по-прежнему делает вид, что Криса не существует, и сделал бы также в тот вечер. На протяжении всей недели разочарованному и убитому печалью Крису регулярно доводилось слышать, как Цветичанин проходит мимо его комнаты. Он услышит его, даже если их будут разделять две, три или четыре стены. Никто из ребят не ходит так, как он. Твердые, громкие и, как бы это ни звучало, но родные шаги. Крис знает Бояна наизусть. По крайней мере, так он думал. Но со дня переезда стал всё больше сомневаться. Вместо тёплого чувства влюблённости Криса мучает чувство вины. Ему кажется, что с ним что-то не так. Что он, возможно, сболтнул лишнего в тот вечер. Кажется, что лучше бы он и вовсе не отвечал на сообщение Деймона. Гуштин жалеет, что так и не смог выдавить из себя ни слова, пока Боян был на кухне. Теперь он и вовсе сомневается в том, что правильно поступил, покинув комнату, так и не дождавшись возвращения Бояна. В голове бесконечные вопросы: «А что, если бы я остался?», «Почему Деймон ушёл?», «Почему предпочёл покурить с Бояном, а не остаться со мной?», «О чём они говорили?», «Когда Боян перестанет меня игнорировать?», «Почему я такой наивный, почему такой глупый?» Всë это время Гуштин выбирал сон, чтобы хоть как-то отвлечься. Он считал, что это лучший способ убежать от себя и невыносимых мыслей в голове. Но сегодня Крису приснился сон… «Ранее утро. Тёплая постель. Крис дремает, но вдруг позади раздаются какие-то звуки. Он слышит, как дверь в его комнату открывается, и, всё ещё отдыхая в той же позе, он узнаёт знакомые шаги. Они становятся всё громче и громче, а затем… Он ощущает тепло, эти ласковые прикосновения и, наконец, тот самый, до бабочек в животе, нежный поцелуй в макушку». Сразу после поцелуя Крис проснулся. Он уверен, во сне к нему приходил Боян. Это были его движения, его шаги и даже его особенный запах. Крису всегда было интересно, делал ли Цветичанин со своими спутницами так же? Касался ли он с осторожностью их щёк? Поправлял ли он их волосы? Целовал ли заботливо в макушку? Или всё же это что-то личное их с Крисом? Что-то, что Боян делает только наедине с ним? Но всё это иллюзии, считает Гуштин. Наивные мысли и глупый сон, который несёт только разочарование и боль. Пару раз к нему в комнату заходил Наце. Он пытался узнать, в порядке ли Крис, нужен ли ему кто-то, с кем он может поговорить? Но тот слишком закрыт и подавлен. В голове без конца возникает: кухня, беспорядок, он, Деймон и… Чёртов Боян Цветичанин. Иногда Крису хотелось, чтобы Боян находился за тысячи километров от него. В другом городе, в другой стране. Не важно. Главное, чтобы он больше не видел его, проходящего мимо. А лучше бы его и вовсе не существовало. Как-то Гуштин даже пожалел, что попал в группу. Но сейчас больше всего он жалеет о том, что влюбился… Ему кажется, что лучше бы он никогда не учился играть на гитаре. Этот инструмент будет всегда напоминать ему о том, кто так или иначе ему дорог. Он научился ради Бояна и только. Крис хотел стать таким, как Цветичанин, играть с ним на одной сцене, хотел однажды написать ему пару песен, а затем с улыбкой на лице наблюдать, как тот исполняет их, не подозревая, кому они посвящены. Так он написал «A sem ti povedal» и «NGVOT». Он помнит, как думал о своём столь чёрством возлюбленном, когда сам с теплотой в душе писал эти строки: «A sem ti povedal kdaj, lako lepo dišiš mi Kako žariš, ko pred spanjem govoriš mi Da boš naredila vse, da ne pozabim te In da bom jutri spet, zraven tebe zbudil se» «Но говорил ли я тебе когда-нибудь, как приятно ты для меня пахнешь? Как ты светишься, когда говоришь со мной перед сном Что ты сделаешь всë, чтобы я тебя не забыл И что завтра я снова проснусь рядом с тобой.»