Боишься, пират?

Весельчак У быстро шёл по коридорам космического корабля, шумно вбирая в себя воздух. Он был удивлён, взволнован, хотел отпинать Глота посильнее и побольнее. Одним словом, пират был вне себя. Яростно двигая желваками, он вбежал на капитанский мостик. — Ну и какого, блядь, хера? Глот, ожидаемо, даже не повернулся в его сторону. За стеклом иллюминатора, в который смотрел капитан, проносились сотни тысяч звёзд и астероидов. Тишина давила на барабанные перепонки. — Так и будем молчать? Ты изменил курс без моего ведома, серый ублюдок! Весельчак сомневался, имел ли Глот представление о земной брани. Пиратская клятва запрещала причинять капитану вред, но в ней ничего не говорилось об оскорблениях. За время их партнëрства У сорвался вслух впервые. Про себя же он нередко поносил это высокомерное, холодное существо с ледяным взглядом, которому было наплевать на чувства других. — Космион на Земле, — тихий, почти шепчущий голос заставил Весельчака приподнять бровь. — А ты только что узнал, да? — едко осведомился пират, забывая о страхе перед могущественным напарником. — И что же твои боги тебе насоветовали? — Штурм. Глот либо пропустил едкость мимо ушей, либо просто не понял сарказм Весельчака. Посчитав, что разговор окончен, капитан подошёл к световому окну в крыше мостика и сел под ним. Сделав руками причудливые мановения, он закрыл глаза и застыл. Но Весельчак ещё не закончил. — Скажи на милость, не залетала ли в твою светлую голову мыслишка посоветоваться со мной? Хотя, можешь не отвечать, я и так догадываюсь, — Весельчак устал злиться и перешёл к обычной шутовской манере общения, которая, на самом деле, почти не раздражала Глота, в отличие от неврозных вспышек ярости пирата. Весельчак не просто устал злиться. Он испугался. Испугался за Киру, которая скрывалась где-то на Земле со времён их последней битвы. Кира была, пожалуй, единственным человеком во вселенной, который относился к нему с теплом. Он не мог забыть её мягкой улыбки, её резких, но нежных прикосновений, её блестящих боевых навыков. Вооружившись театральной улыбкой, Весельчак решил отговорить Глота от штурма. — Земля не такая отсталая планета. А нас всего двое. И, ты знаешь, мне кажется, это не очень оправданный риск. Н-ну, я в том смысле, что мы вместе могли бы придумать более классный злодейский план, ну или помолчать вместе, как ты обычно делаешь, когда я с тобой разговариваю, — мужчина понял, что не справился с напряжением и теперь несёт чепуху, но он не мог смириться с волей капитана, даже если бы тот залез к нему в голову. Пират вздрогнул, когда столкнулся с вперившимися в него глазами Глота. — Боишься, пират? — слова тяжёлым грузом обрушились на Весельчака. — Да пошёл ты. Внезапно У показалось, будто все его мускулы наливаются свинцом. Он хотел выкинуть руку, но вместо этого рухнул на колени прямо напротив капитана. Глот контролировал каждую клеточку его тела, кроме мыслей, которые вихрем кружились в голове. Капитан медленно поднял руку и провёл ей по груди — Весельчак сделал то же самое, широко раздувая ноздри и краснея от напряжения в попытке сопротивляться. На Глоте была лишь тонкая мантия, а вот У был одет в несколько слоёв. Верхним была потрëпанная куртка со множеством внутренних карманов, в один из которых и заползла (не) его ладонь. Глот сделал движение назад, и в протянутой руке Весельчака появилась фотокарточка симпатичной женщины с добрыми глазами, еле заметными морщинками у рта и волевым подбородком. Её рыжие волосы были убраны в косу, кудрявая прядь ниспадала на лоб, на плечах развевалась накидка. Как сероголовый узнал о фотокарточке, пирату оставалось лишь гадать. — Боишься за неё, У? — внешне Глот по-прежнему не проявил ни одной эмоции, но в его взгляде вспыхнуло что-то незнакомое. А когда капитан выдохнул его имя, вопреки обычному безразличию, Весельчак догадался. — Блядь… Да ты просто ревнуешь. — Надо мной не властны земные чувства. — Глот, должно быть, был уязвлен, но У не увидел этого, потому что его руки подняли фотокарточку на уровень глаз и принялись медленно расходиться в разные стороны. — Расколдуй меня, — эта карточка была слишком дорога У, и он буквально наступил на свою гордость, когда негромко добавил. — Пожалуйста. Глот остановился, еле заметно сморщив нос. Насколько У знал партнëра, это означало улыбку. Вот мудак. Весельчак необычайно легко поднялся на ноги и аккуратно убрал фотокарточку в нагрудный карман, исподлобья глядя на Глота. Тот вновь повернулся спиной, и пират невольно засмотрелся на то, как причудливо сквозь тонкую ткань выпирали его рельефные позвонки. Весельчак много лет не мог справиться с мучительным обаянием капитана. Его только что морально поимели, но он, как ни крути, не мог причинить Глоту боль. А может, дело не только в Пиратской клятве? Сука инопланетная. Интересно, умеет ли он читать мысли? У думал об этом, твëрдым шагом покидая мостик, когда до его слуха донеслись слова: — Штурма не будет. И сам ты ублюдок.