…
Ривай знает, что нагло лжет всем вокруг, а самое главное себе. Но ложь оказалась не таким уж надежным соратником. Он каждый день корит себя за слабость, за то, что оставил, бросил, уехал, причинил боль. И каждый раз от этих мыслей становится все хуже. Сжимая руку на талии своего ночного развлечения, на выходе из бара Ривай с горечью признает, что он невозможно устал от всего настолько, что хочется навечно раствориться в танце ночного снегопада.…
В общем гомоне праздника Эрен незаметно проскользнул в коридор, накинул куртку и вышел на улицу. Он любил их семейный дом, в котором провел свое детство и юношество. Когда возник вопрос, где отмечать девятнадцатилетие, шатен без раздумий выбрал родной дом и потащил в него всех друзей. Соскучился, наверное, по атмосфере безмятежности, легкости и свободы родительского гнездышка. Всегда было здорово собираться здесь с Армином и Микасой, играть, носиться во дворе, а потом развалиться на большом диване в гостиной за просмотром мультфильма. Дом с прилегающей территорией находился у подножья горы, которая зимой «оживала», становясь горнолыжной базой, владельцами которой являлось семейство Йегер. С открытием сезона суета наполняла это место: люди шли в очередь за прокатом лыж и сноубордов, толпились у подъемника в ожидании захватывающего спуска с горы, а затем вдоволь накатавшись шли пить чай с блинами, приготовленными мамой Эрена. До пяти лет Эрена допускали лишь помогать в семейном деле: он мог помочь выбрать лыжные палки или показать новичкам, как правильно застегнуть ботинки, иногда приходилось проводить время на кухне, что маленькому непоседе не очень нравилось. Как только Эрену исполнилось пять он все настойчивее начал упрашивать отца научить его кататься на лыжах, все разговоры, просьбы и желания мальчика неизменно сводились к одному – горные лыжи. Тогда терпение Гриши подошло к концу, и с «первым снегом» сын был, пусть и не без пары отбитых мест и трудностей с потерей координации, поставлен на лыжи. Радости Эрена не было предела: теперь он с Армином и Микасой, которые научились кататься еще в прошлом году, часами поводил время на склоне, гоняя на скорость и соревнуясь в маневренности, ловко огибая препятствия в виде деревьев в горной лесополосе. Один раз Эрен не смог быстро среагировать и все же «обнялся» с деревом, друзья долго помогали ему искать палки и лыжи, отстегнувшиеся во время падения и укатившиеся почти к подножью горы. Тем же вечером взволнованная Карла, накладывая мази на поврежденные участки кожи сына, прочитала целую лекцию о безопасном спуске, настрого запретив кататься в лесу и взяв слово с Армина и Микасы, что они будут следить за ее «оболтусом». Эрен тепло улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям, застегнул плотнее пуховик и протопал по тропинке до ступенек «прокатного домика». Устроившись на них, парень смотрел на ставший таким родным склон горы. Он никогда не забудет свои первые горнолыжные тренировки и то чувство свободы, которое испытываешь, пока на всей скорости несешься с вершины. Да.. что четырнадцать лет назад, что сейчас он остается безгранично влюбленным в горнолыжный спорт, ведь он является неотъемлемой частью личности Эрена Йегера. С ним связаны беззаботное детство и его забавы, подростковые терзания, с которыми порой приходили ненависть и обозлённость на весь мир, поиски себя и тумаки по башке от пресловутого жизненного опыта, обретение верных друзей, бесконечная череда жизненных неурядиц и мгновений счастья… и первая встреченная, пережитая и теперь надежно поселившаяся в сердце любовь. Эрен невольно поежился от мороза, он ощутил легкую дрожь и почувствовал, как слезы одна за другой начали катиться по щекам. Именно здесь он впервые встретился с ним. С ним, перевернувшим все с ног на голову, окутавшим своей лаской и заботой, показавшим страсть и подарившим удовольствие. С ним, оставившим как ненужную использованную вещь, заставившим неделями рыдать и справляться с чувством одиночества и опустошения. С ним, привязавшим к себе за каких - то восемь дней, оказавшимся таким значимым и желанным, ставшим чем-то бесценным и сокровенным – таким, что хотелось забрать себе и не отпускать никогда. Глубокий вдох, за которым последовал медленный выдох: простая техника, которую показала Микаса, однажды ставшая свидетельницей наступающей истерики друга. Только вот это вряд ли помогало – так, эффект плацебо для потерявшей покой юной души. Вытирая слезы рукавом пуховика и стараясь заглушить рвущиеся наружу всхлипы, Эрен с горечью признает, что и сам он потерялся без этого человека. Где же ты? Мне тебя так не хватает. Вернись, Ривай.…Год назад, когда мы были счастливы…
- Что, Йегер, центр тяжести сместился? – гаркнул проезжавший мимо Кирштайн, замечая, как пятая точка Эрена смачно столкнулась со склоном, поднимая за собой столп снега. Надо же было так упасть, позорище! Вот они пагубные последствия встречи Нового года, наконец настигнувшие свою жертву. Эрен думал, что набранные килограммы и слегка округлившаяся филейная часть особо не отразятся на его способности маневрировать, однако произошедшая ситуация доказывала обратное. Пытаясь обогнать Кирштайна, Эрен не заметил, как его занесло на повороте, в следующую секунду парень накренился влево, неминуемо приближая свое падение. Завалившись сначала набок, как учили, Эрен неправильно повернул лыжу и теперь катился на всех прах со склона на жопе, выпрямив ноги вперед, тормозя «плугом» и пытаясь уцепиться за зыбкий снег руками. - Твою мать, лошадиная морда! - Эрену наконец удалось остановиться, однако все попытки подняться заканчивались провалом, и парень продолжал постепенно скатываться все дальше. Оставалось только отстегнуть лыжи и спуститься на своих двоих. Позорище! Ну нет, он поднимется и съедет отсюда назло этому козлу. Завалившись набок, Эрен переместил ноги с лыжами по направлению движения и приподнял корпус. Встать при помощи палок было бы плевым делом даже для первоклассника, если бы во время своего фееричного падения Эрен не выпустил их из рук. Теперь оставалось только гадать в какой части склона они могут находиться. Блять. Ситуация нравилась парню все меньше: без должной опоры на крутом склоне он просто не поднимется. Нужно думать, а что если… Донесшийся до слуха дерзкий смешок резко прервал мысли Йегера. Парень повернул голову и наткнулся на стоявшего совсем рядом сноубордиста. - Тебе помочь, малыш? – в голосе говорившего чувствовалась насмешка, которая не понравилась Эрену. - Сам справлюсь! – прилетел недовольный ответ. Парень предпринял очередную попытку встать, оттолкнувшись сильнее от поверхности склона. И все бы ничего, но предательское тело не хотело слушаться своего хозяина. Эрен слишком сильно подался вперед и уже готовился пропахать лицом четверть склона перед собой, как вдруг ощутил, что его ладони коснулись чего-то твердого и сам он остановился. - Чёрт! Стоишь? – глубокий, чуть хрипловатый голос раздался в районе ушей Йегера. Сильные руки крепко держали за талию, левый край борда спасителя был повернут по диагонали и блокировал лыжи Эрена, предотвращая любое движение. Эрен поднял расширившиеся от удивления глаза и столкнулся с пронзительным ледяным взглядом. Тонкие губы напротив что-то говорили, пытаясь привести горе-лыжника в чувство. Эрен же тупо залип на брюнета пред собой, отмечая про себя, что волевые и при этом аристократичные черты лица в сочетании с лисьим разрезом глаз сливались в совершенно невероятную квинтэссенцию сексуальности. Ладони невольно переместились от груди к плечам, провели по торсу – было очевидно, что за слоями одежды скрывалось крепкое, натренированное тело. Хватка на талии усилилась, и парню пришлось плотно сжать губы, чтобы не компрометировать свое шаткое положение. Да что с ним сегодня?! Эрен медленно сглотнул скопившуюся во рту слюну. Нужно что-то сказать, пока совсем не растерял остатки самообладания, находясь в руках этого чертовски горячего мужика. - Вы…Что вы?...Блять…Как вы так быстро отреагировали? – кое-как собравшись, выдавил Йегер. - Считай за новогоднее чудо, сопляк. – гаденькая ухмылка шла дополнительным бонусом к привлекательности мужчины. Эрен улыбнулся в ответ на беззлобный сарказм и почувствовал, как руки, поддерживающие его, отпустили. Сам Йегер тоже поспешил убрать конечности с широких плеч. - Спасибо! Я Эрен, кстати! В попытке выразить благодарность и наконец узнать имя своего таинственного спасителя Йегер упускает момент, когда чуть поворачивает корпус и лыжи начинают предательски скользить вперед. Сегодня определенно не его день: мало того, что он еще раз удостоверится в заключениях старика-Ньютона, так еще и утянет за собой ни в чем не повинного мужчину в качестве приглашенного гостя этого заебательского эксперимента! Неожиданно сильный шлепок отдается острой болью. Парень был морально готов к расцарапанному о снег лицу, сломанным ногам, синякам по всему телу и бесконечным извинениям пред мужчиной, который по его, Эрена, воле должен был уже катиться кубарем с горы в тандеме с неуклюжим горнолыжником. Однако ничего из этого не происходит. Ни-че-го. Эрен на том же месте, его лицо не расцветает маковым цветом от силы удара, а тело не наливается сплошным синяком. Сейчас сноубордист перехватывал тело парня поперек одной рукой, второй же пришлось припечатать задницу Эрена - только так их процессия могла замереть и не сметь двинуться дальше. - Ауч, больно! - черт, у этого мужика тяжелая рука. - Не ной. Несмотря на все абсурдность ситуации ощущение широкой ладони на заднице Эрена было коротким удовольствием. Спаситель переместил сноуборд и развернул Йегера так, что тот мог спокойно стоять без поддержки и с легкостью продолжить спуск. - Тебе бы научиться не безбашенно с горы сигать, а на лыжах спокойно стоять, ножки ведь разъезжаются, - немного приглушенно прямо в губы Йегера, - а мудака этого не слушай, у тебя улетная задница, малыш. Незнакомцу хватило секунды, чтобы закончить свой маневр, повернув борд вперед другим кантом, и укатить дальше, оставляя обомлевшего Йегера одного. Провожая спину своего спасителя, Эрен отчетливо понимал: его способности горнолыжника не были причиной того, что ножки разъезжались.