Преступный рай

Макс устал. Во-первых - от отвратной погоды Лондона. Тучи над городом казалось, были просто неизменной краской небесного купола, что никогда не менялась, лишь изредка выцветая, тем самым намекая на наличие солнца за ней. Во-вторых - гребаный Льюис, который притащил его в эту дыру, без возможности выбраться из страны в ближайшие несколько недель. Каждый разговор с Льюисом - несколько часов душных разговоров не о чём и распития просто отвратительного пойла в виде дорогостоящего французского вина. Хотя, поглазеть на его милых мальчиков казалось занятием куда более интересным. Джордж казался довольно милым и обаятельным пареньком с клишированной актерской улыбкой и широко распахнутыми ангельскими глазами. Какая жалость, но Макс прекрасно был осведомлен, что за этой чисто накрахмаленной рубашкой и тихими подсказками на ухо Льюису скрывался прекрасный информатор, готовый в случае чего сдать тебя со всеми потрохами. Ферстаппен ни разу не находился рядом с ним ближе, чем расстояние стола для переговоров, и даже руку ему никогда не жал, но отчего-то был точно уверен, что от Расселла пахло стиральным порошком и ароматизированным мылом. Чего не скажешь о его дружке. Второго паренька рядом с Льюисом можно было описать одним словом – Кошмар. Этот лондонский кудрявый ужас навивал страх на всех новых клиентов британского короля, смотря совершенно немигающим взглядом прямо в душу и следя за каждым твоим движением. Его имя Макс смог узнать только во время их второго визита с Даниэлем в Англию. Тогда, уже сидя в бронированном мерседесе, Риккардо долго рассуждал о жутком взгляде Ландо и уверял Макса, что британец не сделал ни единого телодвижения во время их встречи. Но ни Даниэлю, ни Льюису, и уж тем более Джорджу, Макс так и не рассказал о том, что видел этого несчастного «Ромео» прошлым летом в объятиях ночной Барселоны и племянника крупнейшего оружейного испанского поставщика – Карлоса Сайнса. Блондин прекрасно видел, как лондонский кошмар в сильных испанских руках превращался в самого преданного щенка, готового лизать шею своего хозяина и разрывать глотки его врагам. Но Макс не будет его сдавать. Если Льюис, который раз доверяет свою спину не тем людям, то это его и только его проблема. Третья вещь, от которой Ферстаппен так сильно устал, точно было одиночество. Тотальное. С самого детства рядом с Максом всегда кто-то был. Отец, который минимально, но всё-таки контактировал с сыном. Мама - добрая, но до чертиков строгая к голландцу. Виктория, которую блондин видел, дай бог, раз в неделю. И конечно же, Даниэль. Макс помнит их первую встречу. Юному Ферстаппену восемь, Риккардо шестнадцать, и этот милый кудрявый мальчик впредь следует везде за ним. Также Макс прекрасно помнит их первый раз. Это случилось через 11 лет после их знакомства. Тогда австралиец брал его на отвратительно бардовом подоконнике в его личной комнате, совершенно забывая о всех нормах приличия и морали. В то время Максу казалось, что этот маленький рай никогда не кончится. Отец жив и полностью всем руководит, лишь изредка беря с собой сына на не особо важные встречи. Мама еще жила с ними и к тому времени уже позволяла взрослому голландцу практически все. Виктория уехала учиться в какой-то немецкий колледж. А Даниэль всегда рядом, за его спиной, готовый всадить нож в живот любому, кто посмотрит на Макса не так. Но прямо сейчас, в Лондоне, он совершенно один, без Даниэля и какой-либо еще поддержки, вынужден ехать на другой конец города для срочной встречи с Льюисом под непрекращающийся дождь. «И кто его заставил покупать квартиру на окраине такого крупного и роскошного города?» На этот раз британец был один. Ни Джорджа, ни Ландо, ни дорогих вин и закусок, ни даже каких-либо бумаг. Только томный тяжёлый взгляд и пальцы, сцепленные в крепкий замок. - Он сбежал. Два слова, несущие в себе немного смысла, но имеющие большой вес. Верные псы, где бы они не находились, в случае опасности всегда бегут домой к своему хозяину, чтобы защитить его и свою шкуру. Если Ландо сбежал к своему любовнику в Испанию, значит, почуял какую-то опасность. Но что это за опасность? Несмотря на большую ненависть Стролла и Квята к Максу и его шайке, весь Северный союз держал вечный холодный нейтралитет по отношению ко всем событиям, происходящим в преступном мире. Многие называли это банальной трусостью, но Ферстаппен-младший был прекрасно осведомлен о реальной мощи этой тройки и потому старался избегать любых конфликтов с ними. Если это не север, не Испания, и даже не Австралия, то на ум Максу приходил лишь один исход событий. В скором времени ему лично придется встретиться с Красным Бароном, а отвертеться ему не получится, и он лично ответит перед немцем за все ошибки семьи Ферстаппенов.