Банный день

      Так получилось, что сегодня Фурина чуть не пропустила банный день. Долго извинявшись перед настоятельницей, она всё же выпросила у неё право сходить и помыться. Она зашла в небольшой домик без окон. На удивление, свет в предбаннике ещё горел, а рядом, аккуратно сложенные, лежали чьи-то вещи. Фурина пожала плечами и стянула с себя платье. Видимо, кто-то тоже забыл помыться, вот и делает это сейчас. Такое иногда случается, не только же ей в делах забывать что-то. Она вешает полотенце на гвоздь, берёт в руки мочалку с мылом и открывает дверь.        Посередине небольшой комнатки на скамейке сидит смутно знакомая фигура. Её белые, мокрыми кажущиеся серыми, волосы расползаются по спине словно змеи, закрывая глубокие шрамы. Женщина поворачивает лицо на возникший шум, и Фурина вскрикивает от неожиданности, застывая в дверях от удивления: Значит, тот холодный с виду и строгий священник всё это время был женщиной?       -О, вам, наверное, интересно, как меня не раскрыли и почему я вообще это сделала, -кажется, Арлекино не выглядит напуганной или смущенной. -Вы хотели помыться, сестра Фурина? Прошу, присаживайтесь рядом, не нужно меня бояться.        Она будто знала, что Фурина не убежит, не расскажет всем об увиденном. Эта женщина вызывала страх одним своим видом, но в то же время восхищение её уверенностью. Девушка кивает и послушно переступает порог, закрывая дверь. Она неуверенно садится рядом, стараясь не нарушать дистанции и прикрываясь руками, насколько это возможно. Она старается не смотреть в сторону священницы, но та, заметив это, произносит:       -Не кажется ли вам, сестра Фурина, что при разговоре нужно смотреть на собеседника?       Фурина снова вздрагивает и поворачивает взгляд.       -Я не думала, что тут настолько жарко, вы сразу так покраснели. Прошу заметить, мои глаза находятся немного выше.       -Простите, просто...       -А, да, понимаю, непривычно видеть грудь у кого-то, кого до этого считала мужчиной, это верно. И всё же прошу держать свои глаза на уровне моего лица пока мы беседуем, -на её лице можно прочитать еле заметную ухмылку, кажется, ей доставляло удовольствие смущать монахиню. Фурина неловко набирает себе воду в ковш, закрывая грудь другой рукой. Она пытается вести себя естественно, но сидящая рядом с ней фигура "святого отца" едва ли это позволяет. Арлекино несколько секунд смотрит на это зрелище, а после продолжает:       -У меня была тяжёлая судьба. Я не знала своих родителей, мне с детства приходилось работать у разных людей. Несмотря на мой юный возраст, наказывали меня по полной строгости, как взрослых. Единственное, что помогало мне жить - вера в нашу Богиню и то, что она милосердна. Со временем я поняла, что жизнь девочки куда сложнее. Девочки не могли получать образование, не могли полноценно работать. Тогда я приняла решение скрывать то, кем я являюсь на самом деле. И посвятить свою жизнь служению Госпоже. Сначала я пошла в церковную школу, потом в училище, а после стала служить в церкви, как и хотела. Жизнь научила меня держать язык за зубами, чтобы существовать более-менее достойно. За всё это время ещё никто не раскрыл моей тайны. Я была невнимательна, ведь забыла закрыть дверь. Войди сюда кто-то другой, а не вы, сестра Фурина, кто знает, что бы со мной произошло. Но сюда пришли именно вы. Что это, как не судьба?       Фурина молчит. Её явно тронул рассказ священницы, но едва ли она могла сейчас сказать что-то действительно толковое. Она озадаченно моргала, глядя в сторону и держа в руках ковш с водой.       -Вам не нужно придумывать слова, чтобы подбодрить меня, сестра Фурина, я знаю, что вы очень нежны и сострадательны. Теперь, когда вы узнали о моей маленькой тайне, я надеюсь, вы сможете сохранить её?       До этого молчавшая, Фурина кивает и громко выпаливает:       -Да, конечно, можете на меня положиться, мэм!        Арлекино пододвигается ближе, переходя почти на шёпот:       -Когда я говорю, что вы сохраните мою тайну, я имею в виду, что об этом не должен знать никто. Вы должны вести себя так, будто бы ничего не произошло. Я объясняю понятно, сестра Фурина?       Девушка сглатывает и произносит дрожащее "да".       -Вот и славно.       Монахиня сидит неподвижно, смотря на своё едва заметное отражение в воде ковша. Она всё ещё очень смятена. Присутствие Арлекино нагнетает, но она не может ничего сделать.       -Сестра Фурина, вы ведь пришли сюда не просто посидеть с черпаком в руках, верно? Давайте я помогу вам помыться. Я не заставляю вас делать это. Если не хотите, я не буду составлять вам компанию, так что...       -Я согласна, -тихо произносит девушка.        Было в этой женщине что-то странное. Что-то, заставляющее остаться с ней, несмотря на страх. Арлекино улыбается. Она ожидала такого ответа.       -Садитесь ближе ко мне спиной.       Фурина кивает и послушно разворачивается, слегка наклоняя голову. Она чувствует, как на её тело стекает тёплая вода, как струйки быстро опускаются по спине. Девушка всё ещё напряжена, особенно сейчас, когда эта женщина находится прямо позади неё, но, кажется, она не собирается делать ничего плохого. Фурина слышит шелест мочалки, о которую натирают мыло. Мочалка касается её спины, движется вверх-вниз, распространяя пену по белоснежной коже, успевшей порозоветь от жара печи. Следом за мочалкой спины девушки касается рука священницы. Арлекино проводит пальцами по выпирающим лопаткам, скользя вниз, заставляя Фурину выгнуться и удивлённо вздохнуть. Рука огибает бок монахини и оказывается на её груди, массирует, оставляя пенные следы, слегка сжимает. Девушка снова вздрагивает, пытаясь набрать воздуха, чтобы что-то сказать.       -Вам не нравится? -произносит Арлекино рядом с её ухом, вызывая ещё больший трепет. -Мне остановиться? Поверьте, я не наврежу вам. Я не собираюсь делать того, что вы не хотите.       -Нет, продолжайте, -слышится ответ.       -Знаете, сестра Фурина, вы очень красивая. Я давно заметила это, однако обнажённой вы выглядите ещё лучше. Хочу заметить, ваша грудь тоже выглядит прекрасно, хоть она и куда меньше моей. Вы очаровательна.       -Вы... Всё это время были так строги ко мне, потому что я вам нравилась?       -Да. И мне очень, очень хотелось прикоснуться к вам. Ах, Богине точно не понравится то, что я предаюсь похоти здесь, вместе с вами. Но я не могу устоять, когда вижу вас.        Она целует её плечи, шею, заставляя Фурину вздыхать от каждого прикосновения.       -Прошу вас, не сдерживайтесь. Здесь нас никто не услышит. Расслабьтесь.        Девушка снова кивает, позволяя себе всецело окунуться в объятия священницы. На удивление умелые руки Арлекино исследуют её тело, поглаживают, распространяя пену, вызывают приятную дрожь, опускающуюся вниз. Фурина даёт себе волю, позволяя вздохам превратиться в стоны.       -У вас прекрасный голос, -слышится бархатистый голос Арлекино рядом с ухом.       -У вас... Тоже, -неловко пытается ответить монахиня, чем только вызывает тихий смех "отца".        Арлекино аккуратно разворачивает девушку к себе лицом, целуя так мягко и страстно, как только может.        Фурина была похожа на прекрасную куклу. Большие глаза с длинными ресницами, белые пушистые волосы, с которыми она слегка напоминала одуванчик, розовые губы, почти белая кожа с россыпью родинок на ней, напоминающих собой звёзды. Перед этим ангельским созданием нельзя было устоять.        Священница набирает воды в ковш, смывая пену, снова проводя руками по нежному телу.       -Простите... -слышится тихий голос девушки.       -Да, сестра Фурина, что вы хотите сказать?       -Как мне к вам обращаться?       Арлекино удивлённо смотрит на девушку пару секунд, после снова издавая смешок. Она касается щеки Фурины и чувствует, как та льнёт к её руке, очевидно желая услышать ответ на свой вопрос.       -Зови меня также, как и раньше. Отец.        Женщина снова целует её, а после опускается на пол.       -Мы ещё не закончили.        Она целует шею монахини, покусывая, оставляя метки, заставляя Фурину стонать громче и дрожать от удовольствия. Целует ключицы, спускается к груди, обводит языком затвердевшие соски, после слегка посасывая, наслаждаясь реакцией девушки, опускается ниже, осыпая поцелуями животик монахини, но вдруг останавливается, поднимая на девушку взгляд.        Фурина стыдливо смотрит в сторону, прикусывая костяшку пальца.       -Что такое? Вам неприятно?       -Нет, просто... Дальше...       -Нельзя?       Фурина молчит. По её страдальческому выражению лица можно понять, что она хочет, чтобы Арлекино продолжила, но их положение заставляет сомневаться.       -Мы не можем...       Женщина вздыхает, понимающе глядя на это прекрасное и невинное создание.       -Я понимаю. Это неправильно. Я остановлюсь.       -Нет! Это неправильно, да... Но, прошу вас, -она раздвигает ноги, -прошу, продолжайте.       Арлекино улыбается. Эта милая девушка превзошла все её ожидания.       -А вы куда более развращённы, чем я думала.       -Вам не нравится?       -Что вы, я счастлива, как никогда. Прошу, прислонитесь к стенке, чтобы вам было удобнее.       Наконец-то Фурина не ощущает страха. В Арлекино всё ещё ощущается власть, однако теперь монахиня точно была уверена, что женщина не навредит ей. Напротив, она очень нежна и эти ощущения невероятны.        Арлекино целует внутреннюю сторону бедра, оставляет несколько меток, опускаясь всё ниже и ниже. Казалось, что эта хитрая женщина хотела оттянуть истинное удовольствие на потом.       -Прошу, сделайте это... Отец...        До этого спокойная и надменная, священница ощущает, как краснеет. Девчонка просто сводит её с ума, и она не в силах противостоять соблазну перейти грань. Арлекино довольно ухмыляется, а после исполняет просьбу.        Фурина окончательно забывается в удовольствии, её грудь то и дело поднимается от шумных вздохов, вырывающихся наружу.       -Скажите, сестра Фурина, -произносит женщина мурлыкающе, -Вы делали это?       -Что именно? -слышится прерывистый ответ.       -Удовлетворяли себя самостоятельно. Вы ведь знаете, что это большой грех.        У монахини голова идёт кругом от возбуждения. От этого вопроса так стыдно, но так горячо. Да, она не должна была этого делать, но чем ещё заняться вечером одинокой девушке, мечтающей о любви, как не самоудовлетворением? И всё же так просто признаться в этом у неё нет сил.       -Нет, я не...       -Не лгите мне, сестра Фурина, вы ведь делали это сама с собой? Ласкали себя в тайне, верно?       Девушка прикусывает губу. Движения языка Арлекино, её голос, эти вопросы, то, что "отец" знает о том, что это очевидная ложь. Она чувствовала себя пристыженной, но, кажется, ей это очень нравилось. Лишь один вопрос тревожил её сейчас:       -Откуда.. Вы знаете? Арлекино ухмыляется:       -Я лишь спросила, желая увидеть вашу реакцию. Ну и, когда приятнее? Когда это делаю я или вы сама?       -Вы, -слышится ответ, перетекающий в стон. Это ведь то, что священница так жаждала услышать? Но в этом ответе не было ни капли лжи. Священница действительно знала, как сделать приятно другой девушке.       -Вот умница, -шепчет женщина, продолжая ласки.        Вокруг не осталось ничего, кроме них двоих. Жар печи, влага пара делали их близость ещё горячее, а осознание того, что их связь грешна, неправильна, только возбуждала.        Фурина скрещивает ноги на плечах священницы, а та в свою очередь крепче сжимает её бёдра. Они сейчас были слишком заняты друг другом. Девушка прикусывает руку, закрывая глаза от удовольствия, чувствует, что что-то подступает туда, к низу, что-то, готовое вот-вот взорваться фонтаном чувств. Она вздрагивает, выгибаясь всем телом, крепко сжимая голову Арлекино меж своих ног, выкрикивая наполненное удовольствием "отец".        Женщина довольно улыбается, облизывая влажные губы, поднимает взгляд на тяжело дышащую монахиню.       -Всегда мечтала попробовать вас на вкус.       Фурина опускает ноги и стекает в объятия священницы, утыкаясь ей в грудь. Пытаясь восстановить дыхание, она расслабленно произносит:       -Это было невероятно...        "Отец" поглаживает её по голове, а после мягко целует в макушку:       -Запомните, этот маленький секрет останется только между нами.       -Я поняла, -произносит девушка, прижимаясь крепче. -Но мы ведь ещё повторим это, верно?       -Обязательно, моя милая сестра.       -Отец, кажется... Вы забыли вымыть мне голову.       Вся комната наполняется громким смехом Арлекино. Она с мягкой улыбкой набирает ещё воды в ковш.       -Конечно, наклоните вашу голову.