***
В июле, в самом разгаре лета, когда обыкновенно люди отправляются в долгожданный отпуск, из дорогой машины вышли двое: высокий юноша лет девятнадцати, с тёмными волосами и медовыми глазами, в бежевом берете и чёрном пальто поверх военной гимнастёрки, чей взгляд был устремлён куда-то вдаль, и девчушка весьма низкого роста с розовыми, почти красными волосами, завязанными в высокий хвост, в точно такой же форме. — Крови! Хочу крови! Покажите мне умоляющих о пощаде грешников! — заверещала девочка, вскинув голову к небу и улыбаясь (хотя выражение её лица было больше похоже на оскал, чем на улыбку). — Вот ты и на родине, — снова ухмыльнулась она, уже спутнику, разводя руки в стороны, будто предвкушая что-то. — Скучал? — Не то, чтобы прямо рвался обратно, — на чистом японском ответил парень, — но обстоятельства требуют. Да и как вы будете искать сбежавших преступников без переводчика, Теруко-сан? Девушка, названная Теруко, вскинула брови, а затем рассмеялась, но в следующую секунду стала серьёзнее. — Мы имеем дело с особенно опасными эсперами, — отчеканила она, ставя руки в боки. Однако нам с тобой, Булгаков, всего лишь нужно загнать их обратно в Йокогаму. Капитан и остальные разберутся со всем сами. Булгаков, которого также звали Михаилом, пожал плечами. — У нас не очень много информации, но думаю, что этого хватит, — задумчиво протянул он. — Организация небольшая, состоит из четырёх, кажется, человек: Максим Горький, Рэй Бредбери, Нил Гейман и ещё один, имени которого мы не знаем. Они зовут себя Подражателями, копируют чужие убийства. И угораздило же их сбежать именно в Россию! Будто иголку в стоге сена ищем. — Ты сомневаешься в своём начальнике, Михаил?! — проговорила Оокура, грозно стиснув зубы. — Да для меня это раз плюнуть! Раз плюнуть, слышишь? Мы же ищейки! Мы хватаем добычу зубами! — Внезапно она смягчилась: — Представляю, как обрадуется ка-пи-тан! Конечно, Булгаков знал, о ком Теруко говорит. Оочи Фукучи — живая легенда, а по совместительству — командир элитного отряда военной полиции, «Ищеек», где и числился он сам. — Что ж, думаю, я знаю, к кому нам нужно обратиться, чтобы закончить миссию гораздо быстрее, — подмигнул Булгаков. Теруко уже хотела было возразить, мол, они сами справятся, но парень многозначительно добавил: — Чем быстрее, тем больше капитан будет нами гордиться. — Оокура аж засветилась о счастья, а затем самодовольно ухмыльнулась: — Скоро все грешники будут пойманы, неважно, каким образом. Хватит и одного. Уж я-то постараюсь, чтобы он выдал все-е-е секреты своей организации.***
— Тэффи, вставай! Завтрак на столе! Первым делом, когда я разлепила глаза, увидела свет, как и было всегда. Я потянулась на кровати, промямлив в ответ на слова мамы что-то вроде «Ещё пять минут!» и снова чуть не заснула, но вдруг прямо подпрыгнула на кровати, вспомнив, какой сегодня день. Последние часы в России. Сегодня я уезжаю учиться в Японию! Что может пойти не так? Мысленно себя одёрнула. После фразы «Что может пойти не так?» всё обычно идёт не так. Проверено на горьком опыте. — Уже иду, мам! Я быстро натянула одежду, покрасовалась, представляя себя моделью. Да, я уже не маленькая, мне добрых двадцать годиков, ну и что? Детские мечты всегда актуальны. В зеркале увидела своё отражение. Мои волосы были русыми и растрёпанными, а глаза затягивали своей природной голубизной прямиком в бездну. Сама про себя посмеялась. Вот это ты, Тэффи, поэтесса сегодня! Причесалась, выпрямила спину, зашла на кухню к родителям. Папа увлечённо читал какую-то газету, а мама стояла у плиты и что-то готовила. Обычная счастливая семья. По правде сказать, я не была их родной дочерью, но мама и папа приняли меня в семью, как кровную, и я была им за это бесконечно благодарна. Я не помнила своего прошлого, знала только одно: два года назад я попала в ужасную аварию, в которой выжила только я. У всех вокруг было, о чём вспомнить, подумать, переосмыслить. Моя же голова, однако, была пуста. Тэффи — псевдоним. Своего настоящего имени я не помню. — Сегодня на завтрак твои любимые блинчики, — нараспев протянула мама, подавая мне тарелку с приготовленным блюдом и вареньем. — А твоему отцу сейчас приготовлю кашу. — Нечестно! Я тоже хочу блинчики! — комедийно приложил руку ко лбу папа, наигранно вздыхая. — Дорогой, у тебя диета по здоровью. Тебе нельзя. А вот Тэффи нужно ехать учиться, ей потребуется много сил. Папа снова вздохнул, картинно закатывая глаза. — Но немного же можно! — Немного можно, — снисходительно улыбнулась мама, накладывая папе порцию блинов. Я приступила к завтраку… Да это же просто божественно! Моя мама готовит лучшие блины в мире, уж это точно! — Очень вкусно, мамочка! — воскликнула я, продолжая есть. — Я рада, что тебе нравится, — ответила она, подмигивая. — Однако, думаю, стоит тебе напомнить о том, что нужно есть быстрее, иначе опоздаешь на самолёт. — Не слушай маму, ешь в своём обычном темпе, а то подавишься, — заключил отец, приступая к своей порции. — Дорогая, эти блины просто божественные! — Зато тогда я смогу ка-а-аждый день есть мамины блинчики. — Мы все вместе засмеялись, но внезапно я увидела время. — Чёрт, я действительно должна торопиться! — Я быстро засунула оставшийся блинчик в рот и побежала за рюкзаком. Вещей у меня было не очень много. Я обняла на прощание родителей. — Всё, мам, пап, бывайте! Как только приеду, сразу же отзвонюсь! — Мы будем ждать! — крикнула вслед мама, а папа помахал рукой, и я благополучно побежала к автобусной остановке.***
Я довольно быстро прошла все предполётные процедуры, в отличие от прошлого опыта — тогда я собиралась поехать из Москвы в Санкт-Петербург, — и сейчас преспокойно сидела в зале ожидания. Рядом со мной устроился парень, читающий какую-то книгу. На вид ему было лет двадцать. Внезапно он повернулся ко мне, попутно закрывая книгу так, что я даже не успела прочитать её название. — Извините, — проговорил он, улыбаясь, — вы не знаете, не объявляли ли уже рейс до Йокогамы с пересадкой в Токио? Ничего личного, просто так получилось, что я был слишком вовлечён в чтение. — Я моргнула. Это мой рейс. Я разглядывала незнакомца, пристально всматриваясь. Волосы — светлые, блондинистые, а глаза — льдинисто-голубые, но будто… пустые. — Нет, не объявляли, — задумчиво протянула я. — Это и мой рейс, кстати говоря. — Ох, спасибо за ваш ответ. — А что за книгу вы читаете? — не пересилив любопытство, поинтересовалась я. Да, знаю, любопытство — не порок, а большое свинство. Но я ничего не могу с собой сделать! Раз уж со мной заговорили, я просто не могу упустить шанса завести нового друга, который летит в Йокогаму, как и я, тем более, такого красавчика! Мысленно дала себе пощёчину. Времени нет, Тэффи, чтобы заглядываться на всех подряд, учиться надо! Но всё же завести знакомого надо, кто знает, может, кому-то из нас помощь понадобится на новом месте? Мне, например. Или кто-то попадёт в беду? Я, например. Всё-таки, человек — существо биосоциальное. — О, это? «Самоубийство для чайников». Мой друг подарил мне эту книгу на моё двадцатилетие, — задумчиво сказал собеседник. Я аж поперхнулась от такого заявления. Вот, что молодёжь сейчас читает? А вот в наше время!.. Хотелось бы так сказать, но ведь я с ним одного возраста, получается, да?.. Я решила ничего не отвечать. Мало ли, вдруг он псих? Нормальные люди такое не читают. А к автору этой книги ещё больше вопросов. И к другу этого человека. — Кстати говоря, как вас зовут, леди? — спросил незнакомец, пристально меня разглядывая. — Я не помню своего настоящего имени, но все зовут меня Тэффи, — гордо заявила я, так, словно моё новое имя — главное достояние страны. — Какое интересное имя. А я Сергей. Сергей Есенин, — улыбнулся уже не незнакомец. — Будем знакомы, — вымолвила я, протягивая руку. Есенин ответил на мой жест, активно пожимая мою руку. — Почему же вы собираетесь в Йокогаму? — Можно на «ты», я не такой старый, — усмехнулся парень, помотав головой. — Я еду к тому самому ранее упомянутому другу. Что насчёт тебя? Перешёл на «ты». Быстро. Ладно, я ничего против не имею. — Я еду в Йокогаму, чтобы учиться, — мечтательно произнесла я, расслабленно улыбаясь. — Говорят, университет, в который я буду поступать, очень хороший. Внезапно раздался чей-то крик, явно адресованный Есенину: — Так вот ты где! Я уже тебя обыскался. — Подбежавший мужчина — у него были чёрные волосы и зелёные, почти изумрудные, глаза — посмотрел на Есенина, на книгу в его руках, а затем перевёл взгляд на меня. — А это кто? — Я Тэффи, — вежливо ответила я, хлопая ресницами. — Женя! Ты, как всегда, вовремя, — обрадовался появлению, очевидно, знакомого Есенин. — Кхм, извините, я не представился, — поклонился мужчина, названный «Женей». Ха-ха, а ему идёт! — Меня зовут Евгений Замятин. — Приятно познакомиться, — отчеканила я, всё так же улыбаясь. Наступила минута абсолютной тишины. Вдруг раздался чей-то визг. Включилась сигнализация. — Дамы и господа, — зазвучал чей-то незнакомый голос, — приветствую вас всех. С вами говорит Максим Горький, один из Подражателей. Советую всем вам лечь на пол и спокойно ждать, пока мы не договоримся о выгодной сделке, тогда никто не пострадает. Твою мать. Это что, террористы?! Не верится. Я, блин, не хочу в это верить! Какие нафиг террористы? Какой теракт, чёрт возьми?! Я же опоздаю на самолёт! Ай, точно, чёрт бы его побрал. Мне сейчас вообще главное выжить! Я послушно сползла на пол. Хочешь жить — умей вертеться. Раз у террористов есть какие-то условия, раз есть ультиматум, который они кому-то собираются поставить, значит, если буду тихой, меня не убьют. Пересижу, а потом отправлюсь домой к маме с папой. Главное с голоду не умереть, а так всё путём. Вот это я оптимистка. Даже в такой ситуации не теряю веры в лучшее. Ну нафиг эту Японию! К чёрту этот университет! Поступлю куда-нибудь в России. Судьба меня, видимо, не хочет пускать в Йокогаму. А вообще, если подумать, какой смельчак сможет оцепить целый, блин, аэропорт? И не какой-то там, а Шереметьево. Московский аэропорт. Что за чертовщина?! Перекрестилась. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое… Аминь. Точно. Наверное, преступники — одарённые. О них я слышала только из новостей, а сама никогда не встречала, хотя это, как теперь я знаю из горького опыта, было к лучшему. Чёртовы террористы. И сколько мне тут надо будет сидеть, а?.. Внезапно я осознала, в какой ситуации нахожусь. Стало страшно. Очень страшно. Я задрожала, точно осиновый лист. Вот оно что, оказывается. Я боюсь смерти. Жутко боюсь смерти, как и любой нормальный человек, и умирать ни при каких обстоятельствах не желаю. Все повторили за мной. Все, кроме Есенина и Замятина. Да они точно психи, раз не дорожат собственными жизнями! Я удивлённо посмотрела на них, но не успела ничего сказать, как вдруг раздался взрыв. — Чёрт, — выругался Сергей, вставая с места. Он вытащил из кармана чёрных брюк какую-то, кажется, рацию. — Террористы уже здесь. Аня, вызови подмогу! Женя, отыщи Тургенева. Он должен быть где-то здесь. Ахматова свяжется с прибывшими Ищейками. Наша задача — задержать террористов. Что?.. Задержать террористов? Так они из полиции или чего-то подобного? А может, специальный отдел по борьбе с эсперами? Замятин что-то шепнул Есенину. Последний внезапно обернулся ко мне: — Что думаешь, Тэффи? Поможешь нам? — Что?.. Я?.. Помогу?.. Задержать… террористов?.. Нет конечно! Я ещё не рехнулась до такой степени! Есенин наигранно вздохнул, а затем деликатно начал: — Понимаешь, ты единственная среди всех людей здесь, кто действительно может нам помочь. — Я?.. Это ещё почему?! Раздался треск. Потолок обвалился, и через несколько секунд перед нами оказались двое: невысокий парень с рыжими растрёпанными волосами и мужчина среднего роста. Я интуитивно схватилась за пальто Есенина, буквально вцепилась в него, от страха не способная отпустить. — Вы не слышали, что я сказал? — надменно заговорил мужчина среднего роста. Он вытащил пистолет. Твою мать, у него пистолет! Блин, блин, блин, блин! Что же делать, что же делать?! — Женя, я тебя прикрою. Отправляйся за Ищейками, Ахматова и Тургенев скоро подойдут, — шепнул Есенин Замятину. Тот кивнул. Каким образом он будет выбираться — только одному Богу известно. Вообще, если бы я не была верующей изначально, в такой ситуации обязательно бы уверовала. С вероятностью двести процентов. Из ста. Мужчина направил пистолет на Есенина. — Полегче, полегче. — Увы, раз ты непослушный, мы просто обязаны от тебя избавиться, — прорычал рыжий парень… и выстрелил. Твою мать. Я сейчас стану свидетелем… смерти?! Ещё и нового знакомого?! — Способность: Мне осталась одна забава! — продекларировал Есенин. Точно. Если он и решил бороться с одарёнными, значит, и сам одарённый. Всё логично. Но я-то в этой ситуации всё ещё уязвима! Пуля попала прямо в грудь Есенину, но… прошла сквозь него. Я аж закашлялась. Способность становиться неосязаемым?.. Эх, я тоже так хочу! Замятин встал и быстрыми рывками направился к выходу, но рыжий парень его опередил: — Способность: Коралина! — выкрикнул он. Яркий белый свет заполнил всё помещение, а когда он померк… Замятин пропал. Просто взял и пропал, чёрт возьми! Это способность того человека? Заставлять людей исчезать?.. Это же ужасно! Он ведь… не умер? Из глаз чуть не потекли предательские слёзы, но я тут же взяла себя в руки. Тут же мне пришла безумная идея… Пока террористы заняты Есениным, я могу вырубить кого-то из них! А дальше будь, что будет. Я тихо проползла между рядов и, наконец добравшись до спины одного из террористов, встав в полный рост (ноги совсем меня не слушались), ка-а-ак вмазала ему по шее! Тот, пребывая, мягко говоря, в полном шоке, повернулся ко мне лицом. Чёрт. А разве он не должен был вырубиться? Или в жизни всё работает иначе, чем в фильмах? Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт… Тревога набатом била в висках, и всё, что я смогла сделать — приглушённо пискнуть, когда на меня направили дуло пистолета. Почему-то в памяти сразу же всплыла шутка: «Что первым приходит в голову, когда вы видите человека с пистолетом? Пуля». Чёрт, я даже завещание не написала! Мама, папа, я вас люблю! Эта жизнь была хорошей, но, как говорится, очевидно, пожили… и хватит… Видимо, террористы вызвали подмогу, потому что сейчас нас с Есениным окружили человек двадцать, не меньше. Но тут случилось неожиданное. Из дыры в крыше выпрыгнул человек, одетый так же, как Есенин, в подобие офисной одежды, а вместе с ним — красивая девушка с длинными чёрными, как смоль, волосами. — Тургенев! Анечка! А я уже заждался, — развёл руками Есенин, легко улыбаясь. — Что-то вы долго. А я даже нашёл ещё одного члена для нашей организации. Тургенева и «Анечку» окружили полчища противников. Все стремились к одному исходу — убийству своей цели. И тут Тургенев поднял руку вверх и громко выкрикнул: — Способность: Муму! Всё вокруг стало наполняться водой. — Есенин! Выведи людей, — прокричала девушка, параллельно касаясь кого-то из террористов. — Способность: Сон! Есенин, который в это время заехал ногой по лицу одного из преступников, повернулся к Анне: — Ахматова, всё для вас! — шутливо пропел он, параллельно отпихивая людей террористов. Девушка фыркнула. Ура! Кажется, я спасена. Они действительно какая-то организация по борьбе с опасными эсперами. Слава Богу! Но радость тут же сошла на нет, когда я почувствовала дуло пистолета у своего виска. Всё произошло слишком быстро: выстрел, крик Ахматовой, мои собственные непонятные слова, удивлённое лицо Тургенева, а затем… Пустота.***
Когда я очнулась, первым делом увидела лицо богини с чёрными волосами… Подождите, я очнулась? Я на полном серьёзе очнулась? Это шутка? Боже, я жива! — Очнулась? — вопросительно подняла бровь девушка, кажется, Анна. Я села на постели. Ахматова сидела рядом со мной на табуретке. — Я… жива?.. — Я глупо похлопала ресницами, осматривая свои руки и всё тело. Никаких ранений не было. — Живее всех живых, — уверенно ответила девушка, кивнув. — А остальные? — спохватилась я, параллельно вставая. — Сидеть. — Анна схватила меня за руку и усадила обратно. — Ты не ранена, но пока что лучше не вставать. С остальными всё в порядке. Террористов Горького и Геймана арестовали и депортировали Ищейки. — Кто такие «Ищейки» понятия не имею, но как-то всё равно сейчас на них. — А с Женей что? — Ахматова снова вскинула бровь. Я поправилась: — Ой, то есть, с Замятиным. — С ним тоже всё в полном порядке. — Девушка встала и направилась к двери. — Заходите! Она очнулась. В этот момент в комнату зашли четверо: Есенин (из-за выражения лица казалось, будто его нагрузили какими-то думами вселенского масштаба), Тургенев (он выглядел так, будто не спал целый год), Замятин (самый бодрый из всех) и пожилой мужчина, которого мне ещё не доводилось встречать прежде. Незнакомец подал голос самым первым: — Меня зовут Лев Толстой, будем знакомы, — он протянул мне руку, и я активно её пожала, — а ты, полагаю, Тэффи? — Она самая, — зевнул Есенин. — Вот скажи, ты сама-то знала о том, что являешься одарённой? Я прямо окаменела от такого заявления. — Что? Одарённой? У меня нет дара. Я не эспер, — заключила я, с непониманием сверля взглядом парня. — Анечка и Ваня тоже всё видели, — продолжил он, загибая пальцы один за другим. — Тем более, Женя работает в Отделе по делам одарённых. — Да, — кивнул Замятин. — Моя способность «Мы» позволяет мне определять, эспер человек или нет. И ты, несомненно, одарённая. Поэтому Есенин и попросил помощи, решив не ставить в известность о твоей же способности. — Он покосился на парня, который весело напевал какую-то песенку про… смерть. Ну и жуть. Я? Одарённая? Бред. Я всегда была самой обыкновенной девушкой. Ахматова же утвердительно закивала и подключилась к разговору: — Да, я сама всё видела. Когда в тебя стреляли, ты выкрикнула: «Способность: Демоническая женщина!». Как-то так. — Да, — задумчиво протянул Есенин. — Сначала я подумал, что твоя способность полностью идентична моей, ведь ты на время стала неосязаемой, а именно так действует мой дар, и оказался не прав. Проанализировав всё, что случилось, я пришёл к выводу, что твоя способность позволяет тебе копировать способность последнего эспера, которого ты касалась. Очень полезный дар, — ухмыльнулся он. — Бедная девочка, свалилась же на тебя такая ноша, — помотал головой до этого момента молчавший Тургенев. Я моргнула. Я… эспер? Одарённая? Особенная? Да это же так… Круто! — То есть я… эспер? — Все кивнули. — И я как бы… крутой эспер? — Все снова кивнули. — Вот это мне повезло! — Но теперь тебе придётся заполнить пару документов и вступить в доступную организацию одарённых, — проговорил Замятин, складывая на мои колени стопку бумаг. Стопку?.. Да эта стопка весит как половина меня! И мне это всё нужно заполнить? — А зачем мне вступать в организацию одарённых? И что за организации? Чем они занимаются? — тут же поинтересовалась я, косясь на огроменную стопку документов. — В нашей стране стараются по максимуму использовать способности эсперов, поэтому и придумали разные организации, тем более, так одарённых легче держать на крючке, — ответил Есенин с более серьёзным выражением лица, чем обычно. — Это кого ещё на крючке тут держат?! — вскричал Замятин, явно оскорблённый подобными речами. Есенин сделал наигранно грустное лицо: — Как будто ты сам не знаешь! — Вообще-то, Сергей Александрович прав, — уклончиво отошёл от темы Толстой. — Организации созданы для того, чтобы одарённые принесли как можно больше пользы стране. В Японии всё ещё сложнее. — Я вздохнула: — Мне нужно всё это заполнить, а затем вступить в какую-то организацию? И что вы предлагаете? Кстати, сколько времени? — Ты можешь вступить в нашу организацию! — радостно воскликнула Ахматова, хлопая в ладоши. — Мы — «Дружина привратников». Пока что нас всего трое: я, Есенин, да Тургенев. Коллектив точно не помешает. Мы помогаем полиции расследовать уголовные дела разной сложности и ловить преступников-одарённых. — Детективы, что-ли? О, а мне нравится. Всегда хотела попробовать себя в этой роли. На самолёт всё равно опоздала, хотя бы работу получу. — А время… три часа дня. Да, самолёт я, как и предполагалось, пропустила. Да и чёрт с ним. Главное, что жива. — Кстати говоря, когда я упомянул о том, что направлялся в Йокогаму, это было правдой. У нас там важные дела, тем более, остальная часть Подражателей находится как раз в Йокогаме. Ума не приложу, как они так быстро оказались в Японии, но факт остаётся фактом, — подал голос Есенин. — Так что нам по пути. Если вступишь в организацию, поедем все вместе. — Я кивнула. Ну не отказываться же от такого предложения! Однако, чтобы убедиться, решила поинтересоваться одной важной деталью: — А сколько платят? — воодушевилась я. Ахматова вытащила какую-то бумажку, где была написана сумма. Мои глаза заблестели. Восемьдесят тысяч в месяц! Так сразу! Нет, ну серьёзно, искала медь, а нашла золото, или как там говорится?.. — Берусь, — отчеканила я и показательно вырвала бумажку из рук Ахматовой. — Я в деле! Давайте сюда свои документы! — С этого дня я стану хоть детективом, хоть лидером опасной группировки бомжей, если хорошо заплатят.***
Документы мы заполняли долго. Очень долго. Но теперь я свободна! Как оказалось, у эсперов в России много льгот, например, быстрая покупка билетов без очереди в аэропорту. Знала бы, обязательно постаралась бы напугаться чем-нибудь раньше! Хотя, если честно, до сих пор не имею понятия, как действует эта моя «способность». Вместе с остальными я сейчас направлялась к залу ожидания (о боги, я надеюсь, новые террористы не заявятся на этот раз в Домодедово), теребя лямку рюкзака. Есенин, заметив моё беспокойство, попытался меня успокоить: — Не волнуйся, во второй раз террористы в аэропорт не придут, — заверил он и усмехнулся. — В Йокогаме найдём Вооружённое детективное агентство и попросим их помочь с освоением. Там работает мой друг, между прочим. — А мы надолго задержимся в Йокогаме? Я же теперь как бы… член коллектива?.. — боязливо подала голос я, до сих пор не веря во всё произошедшее. — Ага, — он кивнул, — ты теперь часть Дружины привратников. Насчёт Йокогамы… Толстой, конечно, послал нас туда якобы ради поимки Подражетелей, но, думаю, у него есть и скрытые мотивы. Совсем скоро в Йокогаме сформируется пара альянсов, а ещё из слухов я знаю, что именно там находится страница из Книги. — Из «Книги»? — переспросила я, не понимая, о чём идёт речь. Серьёзно, что за «Книга»? Книг в этом мире миллиарды, если не больше. — Артефакт, способный менять реальность, — отмахнулся Есенин. — Толстой точно попытается её заполучить. Я не знала, что ответить. Слишком много нагрузки на мозг за один день, спасите, помогите! Внезапно я в кого-то врезалась. Или в меня кто-то врезался. Впрочем, неважно. Я осела на пол, но тут же встала и, отряхнувшись, подала руку тому, кто всё ещё находился на кафеле. Этим «кем-то» оказалась среднего роста девушка с платиновыми, точно снег, длинными волосами. Она была вполне обычной, за исключением цвета волос, но что-то ещё привлекло мой взор: её взгляд был абсолютно пуст. Абсолютно. Как будто она не была живой. — Спасибо, — тихо проговорила она и, схватившись за мою руку, встала на ноги. — Так странно… Ваши родные… Я их не вижу. — Что?.. — переспросила я, не понимая, о чём идёт речь. Это я слишком глупая для этого мира? Или это мир слишком умный для меня? — Обычно я всегда вижу позади людей их мёртвых родственников, — хмыкнула девушка, не выражая при этом никаких эмоций. Видит мёртвых?.. Бр-р-р, жуть! Получается, она одарённая?.. — Но вы подобны роману, который начинается с середины. Будто у вас и вовсе нет никакого прошлого. До нашей встречи я знала только одного такого человека, — задумчиво протянула она. — Марина, идём, нам пора. — Я услышала мужской голос, обращавшийся явно к моей собеседнице. — Да, конечно. Я уже иду, — сказала девушка и, поклонившись мне, пошла в сторону обладателя голоса. — Увидимся. Мой взгляд зацепил мужчину, к которому подбежала Марина. У него были чёрные, слегка удлинённые, прямые волосы и странного оттенка глаза. А через секунду поняла, что чудная девушка и незнакомец ушли. — Быстрее, — кинула мне Ахматова. — Нам ещё нужно обсудить некоторые детали нашего прибытия в Йокогаму. Я кивнула и поспешила за всей компанией. Вот и начинается моя новая жизнь.