Fight for you

Порой Юджи думает о том, как могла бы сложиться его жизнь, будь все иначе. Без магического техникума, без нескончаемой борьбы с проклятиями. Без Мегуми. Можно было бы избежать происходящего сейчас, не проглоти он палец Сукуны? Есть ли теперь возможность что-то исправить? Вопросы тяжелым грузом оседают в голове, не давая заснуть. Настойчивые мысли о необходимости выспаться перед завтрашней битвой уже давно не крутятся на подкорке сознания. Итадори не хочет размышлять о том, чего уже не изменить, но лучше его продолжат убивать собственные мысли, чем он позволит себе заснуть. Юджи знает, что стоит прикрыть глаза хоть на секунду и подсознание затопит болью. Теперь все, что он видит во снах — это события прошедшего месяца. Хочется просто забыть об этом, навсегда выжечь из памяти, но мозг продолжает подкидывать знакомые картины стоит ему остаться наедине с собой. А ведь совсем недавно он и правда верил, что вместе они справятся. Общение Итадори с остальными магами сейчас ближе, чем когда-либо до этого, но чувство одиночества заставляет сердце сжиматься с каждой минутой все сильнее. Оказалось, что попытки отрицать происходящее не сделают его жизнь легче ни на йоту. Смириться со своей незавидной долей было не так сложно, он с самого начала понимал, на что идет. Стать сосудом проклятия, сдерживать его силу и однажды погибнуть звучало почти как план, с которым он был готов смириться. Даже хорошо, когда это должен был быть именно он, Юджи. Как так вышло, что теперь он находится здесь, живой и в относительной безопасности, а Фушигуро… А что с ним вообще? Он жив. Юджи повторяет это себе изо дня в день, из ночи в ночь. Он верит в это. Он хочет в это верить. Сердце сжимает невыносимой тоской, знакомое чувство жжения в глазах не заставляет себя долго ждать. Как же это жалко, черт возьми. Юджи сжимает кулаки до побеления костяшек и давно уже не пытается бороться с чувством вины, тишина давит, и он жалеет, что ночное время суток вообще существует. Лучше бы он двадцать четыре часа в сутки боролся с проклятиями, тренировался или слушал скучные лекции. Все, что угодно, только не действительность. Может быть, в лучшем мире ему бы не пришлось постоянно рисковать жизнью. Не пришлось бы наблюдать, как самые близкие люди проходят через страшнейшие испытания, страдают и находятся на грани смерти. В конце концов, быть может, в этом самом абстрактном лучшем мире он бы не чувствовал давящие чувства ответственности и вины? Итадори накрывает глаза ладонью и позволяет себе дать слабину, думает о жизни в мире без шаманов и проклятий. Представляет как мог бы проводить дни, в которых главной заботой бы стал нагоняй от дедушки за дурное поведение или плохую оценку. Допускает даже мимолетную мысль, такую далекую и болезненную, о знакомстве в этом самом мире с Фушигуро. Возможно, в другой вселенной у них действительно был бы шанс. Общаться о всякой ерунде, иметь общие интересы, ходить вместе в школу и драться на переменах, отстаивая справедливость. Встречать вместе рассветы и провожать закаты, ездить к морю, ходить на фестивали, отмечать дни рождения и рождество. Делать, что угодно, только бы быть рядом. Не глушить в одиночку накатывающую тоску от страшной неизвестности по ночам, не молиться несуществующим богам. Что угодно, только бы никогда не переживать его смерть. Не допускать даже мысли о возможности такого исхода. Вот только никакого лучшего мира нет. Есть только реальность — страшная, болезненная, уничтожающая своей жестокостью последние крупицы надежды. Что если для них это действительно конец? Эта мысль постоянно бьет по сознанию, причиняя боль, гораздо страшнее физической. Итадори кажется, что он никогда не испытывал такой сильной ненависти к себе. Ему бы сейчас верить в лучшее, действовать, показать, что он готов на все ради безопасности своих близких, а не сопли на кулак наматывать. Вот только сил уже нет никаких. И ощущение, что ему шестьдесят, а не шестнадцать. Сильнейшие шаманы не могут одолеть Сукуну, а что может сам Юджи? Сложить ручки в мольбе, попросить вернуть Фушигуро и оставить магов в покое? Блестящий план, может быть, тот умрет от смеха. Честно говоря, в их тандеме за выработку гениальных идей и планов всегда был Фушигуро. И его фамилия в собственных мыслях в очередной раз бьет будто под дых. Он так сильно скучает. Привязанности к людям еще никогда не причиняли ему такой боли. Юджи ощущает ее физически, хочет утопить себя в ней, чтобы перестать уже мучиться, но понимает, что такой роскоши бы все равно не смог себе позволить. Слишком просто, чтоб его. А он даже не может сказать себе, когда именно все началось. Изначально ему казалось, что вероятность возникновения между ними дружбы ничтожно мала, слишком уж разными они были. Сам не заметил как в кратчайшие сроки двое его однокурсников слишком крепко в его неспокойную жизнь вплелись. И Юджи дурак, чувствовал себя таким счастливым за каждым проведенным вместе вечером, за каждым просмотренным совместно фильмом или прогулкам по магазинам. Казалось, он может воспроизвести в памяти с точностью до мельчайших подробностей любое их взаимодействие, пересказать любой диалог. Ему не было сложно открываться людям, привязываться к ним, в конце концов всегда хотелось, чтобы вокруг было много друзей. Правда «много» оказалось и не нужно. Просто в один момент Итадори осознал, что нашел все то, что искал во «многих» в одном человеке. Потому что Мегуми это самый яркий источник света в темноте. Потому что Мегуми это самая крепкая опора в тяжелых ситуациях. Потому что Мегуми это единственная надежда, что Юджи хранит внутри. Неужели он в самом деле готов перестать бороться? И тогда в памяти в очередной раз проносятся старые воспоминания. Как Фушигуро просит Годжо спасти Юджи жизнь, как защищает его сам, как всеми силами не показывает этого, но на самом деле переживает за него после ранения. А ведь он и впрямь долго этого не замечал. Как позволяет безостановочно болтать, а сам внимательно слушает, не пропускает ни слова, хоть и в ответ вставляет совсем краткие пару реплик. Как не отталкивает, когда рука непроизвольно тянется похлопать по спине, сжать плечо или мимолетно потрепать волосы. Как молча сидит с ним на общей кухне после кошмаров, сопровождающих каждую ночь - последствия первых выходок Сукуны в теле Итадори. Как принимает его таким, какой он есть. И тот один единственный раз, когда Юджи не сдержался. Спросил, почему Мегуми ему что-либо позволяет, почему не отталкивает, зная, что именно было сделано его — Итадори — руками. Кажется, это как раз и была одна из ночей после очередного кошмара. Неудивительно, что такой вопрос вырвался, он почти что не контролировал себя в попытках унять слишком быстро бьющееся от ужаса сердце. Единственный на памяти раз, когда Фушигуро словами признал в нем не чужого для себя человека. — Потому что ты не он Итадори. И не несешь ответственность за его действия. Наверное, потому что я знаю тебя настоящего. Мне не все равно и я продолжу бороться, если это будет необходимо. И это именно то, что помогает Юджи держаться на плаву по сей день. И наконец-то он обещает самому себе не сдаваться. Потому что это все ради Мегуми. Потому что ему тоже не все равно и он готов бороться до самого конца. Потому что Итадори многое ему еще не сказал, но теперь уверен, что еще успеет. И готов для этого на все.