Он необычный

Валера заходит в подъехавший автобус и падает на свободное место. После пар в универе ему неимоверно хотелось домой, завернуться в плед, заварить чай и досмотреть наконец сериал. Весенний вечер синеет за окнами, опускаясь на уставший город. На деревьях понемногу начинают распускаться листья и набухают почки, свежая трава радует глаз, а головки жёлтых одуванчиков звёздами плавают в зелёном море. Туркин осматривает салон с несколькими горящими лампами. Людей немного, но всё равно, они как будто везде: стоят у поручней, у дверей, облокачиваются на сиденья и друг друга, просто сидят, заполняя собой всё свободное пространство. Валера моргает и трёт глаза, чтобы отвлечься от странных мыслей и ощущения. Достаёт из рюкзака, лежащего на коленях небольшой блокнот в твёрдой обложке, а чуть покопавшись, из недр выуживает карандаш, заточенный до состояния "можно вскрыться" и потрёпанную жизнью стёрку. Он ищет взглядом что-то, за что можно зацепиться и нарисовать, но ничего такого не находит. За стеклом пролетают однотипные серые дома в дорожной пыли, на которые смотреть уже тошно, яркие вывески магазинов, клумбы, кусты, прохожие. Всё это не то, всё это слишком банально, обычно и скучно. Валера не такой. Валера любит эксперименты, любит необычные и интересные вещи, любит искать красоту даже там, где её, казалось бы, и быть не может. Но только сейчас это почему-то не работает. Всё не такое. Он снова осматривает транспорт и натыкается на парня, сидящего у окна. Вытянутое лицо, белая кожа, сероватые губы и большие тёмные синяки под глазами. А сами глаза, как стеклянные, пустые, смотрят вроде бы на улицу, но на самом деле куда-то в пустоту. Уставший вид так и кричит о том, что с этим типом что-то не так. Странный он весь и как будто сломанный. Поломанный из-за общества, проблем, а возможно и самого себя. Напоминает мёртвого или очень убитого в моральном плане зомби. На голове у него чёрная шапка, что едва прикрывает уши. Из рукавов такой же чёрной толстовки выглядывают бледные кисти с длинными пальцами, сложенные на коленях и смотрящиеся ярким пятном. Валера буквально съедает паренька взглядом. Вот оно! Вдохновение и совершенно небанальный объект! Туркин начинает рисовать. Карандашом выводит тонкие линии, которые вскоре превращаются в рисунок, штрихует тени. Пацан на бумаге выглядит очень реалистично, такой же как и в жизни. Художник заканчивает и смотрит на своё творение и на модель, сравнивая. В итоге зависая на парне, а точнее на его странных глазах. С такого расстояния их цвет не видно, видно только то, что тёмные, но они притягивают каким-то неземным магнитом. Очень сильно притягивают. Автобус готовится тормозить, Туркин встаёт и подходит к странному незнакомцу, всовывает ему в холодные руки вырванный из блокнота листок, смущённо улыбается и выходит на улицу, пару раз обернувшись. Парень оживает, внешний лёд трескается, и он смотрит на рисунок. Удивлённо рассматривает собственное лицо и вдруг бережно гладит неровные края бумаги, замечая, что в самом углу размашистым почерком написано "Валера", а ещё ниже немного кривовато номер телефона. Оглядывается он слишком поздно–автобус тронулся, а даритель уже ушёл. Парень достаёт из кармана мобильник и вбивает новые цифры. Видит новый контакт, и повинуясь неясному внутреннему порыву, нажимает на кнопку вызова. Прикладывает к уху и слушает гудки. В моменте понимает, что мог бы просто написать, но всё же почему-то звонит. В трубке слышится незнакомый голос. –Алло?–На фоне слышны шаги и несильный ветер.–Здравствуйте? –Привет...это я. Ты мне рисунок дал. Сейчас.–Картавая "р" выделяется. –А-а, так это ты.–Голос на том конце смягчается и слышно, что человек начинает улыбаться.–Во-первых, не дал, а подарил. А во-вторых, я как-то не думал, что так быстро получу обратную связь. Я вообще не был уверен, что ты напишешь, а тем более позвонишь! –Никогда обычно не звоню. А парням, которые меня рисуют в особенности. –Тебя много рисуют? –Нет. Нет, ты первый. –Оу, знаешь, у тебя внешность такая необычная. Мне сразу же захотелось такого красивого нарисовать. Парень в шапке игнорирует комплимент и тупит глаза в пол. Ему скоро выходить. –Возможно, это не моё дело, но ты выглядел таким печальным. Что-то случилось? –Не случилось, всё нормально. Можешь не переживать, Валер. –О-о мы теперь с именами. И как же тебя зовут таинственно сидящий мальчик с невозможными глазами? Таинственный мальчик с невозможными глазами встал и вышел в открывшиеся двери. Губы растянулись в какой-то грустной, сочившейся болью улыбке. –Вахит. –А имя-то какое подходящее! Напишешь мне потом, а Вахит? –Я? Напишу. А когда? –Когда хочешь. В любое время, хоть ночью. –Ладно. Тогда пока? –Да, пока Вахит. Валера первым отключается. Смотрит на телефон в руке и улыбается. Внутри него разливается странное чувство, кажется, что этот грустный Вахит с очень бледной кожей и тёмными глазами ему ещё обязательно напишет. А Туркин ему поможет. Всем, чем сможет. Ведь в его ответе на вопрос "всё ли нормально?" правды он не услышал. Вахит замедляет шаг у самого дома, а потом ещё какое-то время стоит у подъезда, как будто не решаясь зайти. Этот Валера...Он...Даже слов нельзя было подобрать для описания произошедшего. Вроде ничего сверхъестественного, много кого рисуют в общественном транспорте, но для Вахита, который всё ещё обдумывал свой внезапный порыв связаться с совершенно незнакомым человеком с помощью ненавистных звонков, это стало событием. Маленьким, но событием. Этот художник ему понравился, несмотря на то, что видел он его мельком, успев разглядеть только кожанку и кудрявые волосы. Он ворвался в маленький мирок бледнолицего, выбив дверь с ноги и выйдя туда же, при этом оставив листок с рисунком, своё имя и номер телефона в уголке. А также ощущение приятности после короткого, но неожиданно нужного разговора.