Меры предосторожности при исследовании подозрительных артефактов

До конца завтрака остаётся пять минут, когда Гарри врывается в Большой зал и стремительно шагает к Главному столу. Улыбнувшись МакГонагалл, уже не так строго следившей за его опозданиями на завтрак, он наполняет тарелку оладьями и колбасками и собирается перекусить, как вдруг совсем рядом кто-то громко откашливается. Колбаска замирает в дюйме от губ, Гарри поднимает взгляд и видит по другую сторону узкого стола Малфоя. — Доброе утро, Поттер, — говорит Малфой осуждающе-чопорно. — Как здорово, что ты наконец смог присоединиться к нам. — Э-э, и тебе доброе утро, — недоумевая, отвечает Гарри. Они проработали бок о бок уже несколько месяцев — Гарри в должности профессора Защиты от темных искусств, а Малфой как преподаватель Заклинаний, но старались не замечать друг друга после того, как в начале года решили зарыть топор войны. Поэтому Малфой, пристающий к нему за завтраком, — нечто выходящее из ряда вон. Кажется, Малфою тоже не по себе. Он теребит манжету и смотрит не на Гарри, а ему в тарелку. — У меня к тебе просьба. Нужна помощь кое в чем. — Помощь?- удивляется Гарри. Пытаться отбросить прошлое — это одно, но просить помощи — нечто совсем другое. Малфой чуть выпрямляется. — Я взял на себя обязанность регулярно проверять Выручай-комнату на наличие зачарованных предметов, и наткнулся на кое-что необычное. И был бы признателен, если бы ты помог определить, для чего именно это нужно. Малфой слегка розовеет и выглядит странно смущенным. — Насколько необычное? — уточняет Гарри, озабоченно хмурясь. Малфой словно не слышит его. — Скорее всего, ничего страшного. Но будет проще, когда ты увидишь все своими глазами. — Что ты имеешь в виду? Что это? Как оно выглядит? Малфой встречается взглядом с Гарри только на секунду и упорно не слышит вопросы. — Встретимся сегодня в десять вечера в кабинете Заклинаний? Вот теперь он совершенно определенно заливается краской. Гарри закатывает глаза. Малфой найдет способ вывести из себя, оставаясь при этом предельно вежливым. — Разумеется, — Гарри вздыхает и наконец откусывает кусок колбаски. Малфой на мгновение задерживает взгляд на его губах, а затем поспешно выходит из зала. За целый день Гарри так и не может придумать, что же нашел Малфой. Вот зачем было напускать такого туману, досадует Гарри, пробираясь притихшими коридорами. Любой намек позволил бы подготовиться лучше. А теперь он должен помогать Малфою, не имея понятия, в чем, и, скорее всего, выставив себя на посмешище. Но Малфой попросил о помощи, а Гарри не из трусливых. К тому же уже много раз оказывался совершенно неготовым (к преподаванию у сотни подростков, например), едва ли ему предстоит что-то экстраординарное. Так что он без тени сомнения открывает дверь и окидывает взглядом уютный кабинет. Малфой стоит у окна и смотрит на залитую лунным светом лужайку. Услышав шаги Гарри, он оборачивается. — Спасибо, что пришел, Поттер. Малфой замысловато взмахивает палочкой, закрывая дверь в класс и накладывая на нее множество самых разных заклинаний. Магический контроль, заглушающее, блокирующее слежку, и еще несколько, которых Гарри не узнает. — А теперь ты расскажешь мне, что, черт возьми, нашел? Малфой опять краснеет (что очень странно, Гарри до этого утра никогда не видел, чтобы тот столько краснел) и опять ничего не отвечает, но подходит к столу и открывает ящик. Он явно колеблется, видя, что Гарри выжидающе смотрит на него, затем пожимает плечами и осторожно левитирует на стол длинный и тонкий черный стержень. Гарри подходит ближе, чтобы рассмотреть его как следует. Стержень имеет странную форму, с каким-то бугорком в центре. И Гарри задыхается от резко нахлынувшего понимания. Это двусторонний дилдо, вот что это такое. К тому же, удивительно красивый. Он источает слабое сияние, а по глянцевой поверхности масляно растекаются радужные разводы. Оба конца не имеют точной анатомической формы, они почти цилиндрические с едва заметными спиральными выступами, опоясывающими поверхность от самых кончиков и разглаживающимися ближе к середине. Ствол слегка сужается по обе стороны от расширенного… Можно ли называть его основанием, если оно также является основанием другого дилдо? Гарри не уверен, как это называется, но у предмета есть ярко выраженная сердцевина, овальная и гладкая, которую легко можно вообразить между… В целом дилдо выглядит так, будто его было бы чертовски приятно засунуть себе в задницу. Гарри смотрит на него, совершенно не понимая. И ошарашено спрашивает себя, не шутка ли это. Что… Для чего именно Малфою потребовалась помощь? Гарри настороженно смотрит на Малфоя. Тот краснеет до корней волос и избегает встречаться с Гарри взглядом. — И зачем тебе я?- спрашивает Гарри вполне нейтральным, как ему кажется, тоном. Малфой снова нервно покашливает и принимается тараторить. — Это невероятно сложные чары. Я никогда не видел ничего подобного и не вполне понимаю, что это такое. Определенно, здесь используются заклинания переноса, и еще что-то, похожее на заклинания устойчивости, которые обычно ставят на старые метлы, но все это сплетено и закручено так, что я ничего не могу понять. Малфой мнется, но, по крайней мере, хоть что-то проясняется. — Кроме того, эта штука явно вступает в мощный резонанс с магическими ядрами ведьм и волшебников, использующих ее, что может быть как благотворным, так и довольно опасным. И я обнаружил на ней три заклинания, не похожих ни на одно из тех, с какими я сталкивался в жизни. Откровенно говоря, я уже несколько недель пытаюсь понять, как он работает, и не добился даже минимального прогресса. — Это все хорошо, — Гарри медленно закипает. — Но я так и не понял, зачем ты позвал меня. Румянец, слегка побледневший, пока Малфой произносил свою речь, вспыхивает с новой силой. — Я не могу быть уверен в точной природе чар, и было бы безответственно проводить дополнительные исследования без присмотра. — Исследования… — эхом повторяет Гарри. — Ты же не имеешь в виду… — Самый логичный путь к пониманию работы заклинания — использовать зачарованный предмет по его прямому назначению. Малфой, защищаясь, скрещивает руки на груди. Гарри таращится на него, потеряв дар речи. — Я полагаю, скрупулезный, систематизированный подход будет наиболее разумным, — проговаривает Малфой, словно пытаясь успокоить Гарри. — Я начну с индивидуального применения предмета и, в зависимости от того, что мы узнаем, выберу оптимальный вариант дальнейших действий. — Так. Позволь уточнить… На всякий случай, — Гарри морщится и трет пальцами висок. — Я должен буду смотреть, как ты засовываешь это себе в задницу, чтобы понять принцип действия заклинаний? Малфой картинно закатывает глаза — жест, который мог быть эффектным, если бы Малфой при этом не алел, как маков цвет. — Если тебе непременно нужно быть грубым, то, да, наверное, можно сказать и так. — И что, нет никого другого, кого бы ты мог попросить? Например…- Гарри запинается, вспомнив, что весь персонал Хогвартса старше них как минимум на двадцать лет. Он не знает, какие отношения связывают Малфоя с его друзьями, но Гарри точно не мог бы себе представить, что просит Рона и Гермиону помочь ему разобраться с зачарованным фаллоимитатором. — Да уж, похоже, у тебя не так много вариантов. Малфой хмыкает в знак согласия и с опаской смотрит на Гарри. Как и Малфой, Гарри откровенно говорит о том, что он гей, надеясь стать образцом для подражания среди студентов-квиров. Это значит, Малфой знает, что в теории Гарри не против общей концепции наблюдения за тем, как парень трахает себя дилдо. Но вопрос сводится к тому, согласен ли Гарри наблюдать, как Драко Малфой, его нынешний коллега и бывший противник, трахает себя дилдо в интересах науки. Проходит долгая минута, пока Гарри пытается понять это. При мысли об обнаженном Малфое его мозги превращаются в желе, так что возникают определенные затруднения с формулировками. В конце концов молчание нарушает Малфой. — Гарри, прошу тебя.- Его голос тих и искренен. — Я знаю, это неловко, но эта дурацкая штуковина делает меня абсолютно бесполезным. — Он с раздражением указывает на дилдо. — Что я за профессор Заклинаний, если не могу справиться с какой-то секс-игрушкой? И если что-нибудь пойдет не так, думаю, я могу быть уверен: ты разберешься, не привлекая… ненужного внимания. Гарри понимает осторожность Малфоя. На дилдо не наложили проклятие — Гарри хорошо чувствует темную магию, и имеет подозрение, что Малфой тоже ее чувствует, — но магические артефакты, как известно, коварны. Джордж и Рон сделали состояние исходя из того, что не обязательно проклинать предмет, чтобы он смог преподнести сюрприз обладателю. Дилдо может быть способно практически на все. И если бы Малфой был один, когда эксперимент вышел из-под контроля, ему оставалось бы только надеяться, что кто-нибудь найдет его как можно быстрей. А теоретический «кто-то» сразу же отправился бы за профессором Защиты от темных искусств, то есть за Гарри. И Малфой весьма разумно заранее исключает посредника. — Хорошо, — говорит Гарри, сдаваясь. — Я проконтролирую ход твоего исследования. — Он качает головой. Что, если этот опыт наконец сможет избавить его от комплекса спасителя? — Чудесно, — с явным облегчением выдыхает Малфой. Он устраивается за столом, целиком сосредоточившись на игрушке. Гарри усаживается за парту в переднем ряду. Малфой неуверенно дотрагивается до дилдо, удивленно ахает и отдергивает руку, растирая подушечкой большого кончики остальных пальцев. Нахмурив брови, он опять касается дилдо, медленно поглаживая, а потом опять отдергивает руку и снова трет кончики пальцев. На его лице отражается почти детское удивление. — Так вот ты каков. Очаровательно. — Что там? — спрашивает Гарри. — Одно из заклинаний, которое я не смог определить, делает поверхность самосмазывающейся. На ощупь она скользкая и смазка не оставляет следов. И если мои подозрения верны…- Малфой обхватывает дилдо ладонью и поднимает, ухмыляясь. Затем по очереди держит его одной ладонью, а другой плавно скользит по стволу. И торжествующе смотрит на Гарри. — Поверхность реагирует на намерения, — блестит он глазами. — Как только ты захочешь удерживать, а не двигаться, она перестает быть скользкой! Потрясающая работа. — Значит, ты выявил одно заклинание из… скольких? Я не критикую! — быстро добавляет Гарри, когда Малфой пристально смотрит на него. — Просто уточняю, ведь должен же я убедиться, что с тобой не происходит ничего плохого. — Теперь, когда я знаю, что одно из этих заклинаний — смазывающее, думаю, что другое должно быть чем-то вроде обеззараживающего. Все патогенные микроорганизмы, соприкасающиеся с поверхностью игрушки, автоматически нейтрализуются. А третье, скорее всего, связано с изменением температуры и упругости предмета. — Сдается мне, создатель предусмотрел любую мелочь, — замечает Гарри и спрашивает с надеждой:- Ты узнал все, что хотел? — Нет, остались еще заклинания переноса, резонансная связь с магическим ядром владельца, а также заклинание устойчивости, — тараторит Малфой, явно возбужденный. — Нам еще многое предстоит выяснить. Пора переходить ко второму этапу. Он сбрасывает мантию и расстегивает пряжку ремня. У Гарри пересыхает во рту. Малфой приспускает брюки до самых бедер и шепчет несколько хорошо знакомых формул. Гарри как будто выходит из собственного тела, слыша заклинания для анального расслабления из уст Малфоя. Наклонившись вперед, тот упирается одной рукой в стол, а другой нащупывает дилдо. Гарри старается не пялиться на Малфоя из соображений профессиональной этики (или как там называется то, когда кто-то наблюдает, как его коллега-профессор насаживает себя на возможно зараженный проклятием дилдо). И все же он не может не обратить внимания на то, что на Малфое вообще-то надеты джоки. Сейчас в этом есть смысл — Малфой имеет удобный доступ к своей заднице и при этом прикрывает все остальное, — но Гарри оказывается абсолютно не готов к тому, что Драко Малфой носит джоки. Это особый случай, или Малфой преподает Заклинания, обнажив под брюками свой бледный зад? Гарри не стоит придавать этому особое значение, ему должно быть все равно, но теперь он всегда будет размышлять над тем… Гарри встряхивается. Он здесь для того, чтобы обеспечить безопасность Малфоя, и поэтому должен быть более внимательным. Может произойти масса неприятностей, которые легче было бы заметить, если бы он действительно их искал. Взяв себя в руки, Гарри пристально вглядывается в лицо Малфоя. Выражение напряженное: глаза плотно закрыты, брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску. Может быть, Малфою больно, а может быть, он сильно сосредоточен — Гарри не может точно сказать. Однако рука уверенно движется, пока Малфой медленно трахает себя игрушкой. — Все хорошо? — отважно спрашивает Гарри. Губы Малфоя раздвигаются, но из них вырывается лишь всхлип. Он раздвигает бедра и тихонько стонет, его лицо расслабляется. Следом раздается еще один стон, сладострастный и самозабвенный. Член Гарри ставит личный рекорд по скорости подъема. Впрочем, возможно, Гарри и не был полностью расслаблен. Скорее… слегка заинтересован. Слегка заинтригован. Немного возбужден. Но все дело в том, что Гарри сейчас каменно-твердый, и это произошло очень быстро, и если Малфой не прекратит издавать такие звуки, Гарри просто воспламенится. — Малфой? — уже громче окликает он. — С тобой все в порядке? Малфой распахивает глаза, смотрит на Гарри расфокусированным взглядом и снова тихо стонет, не ослабляя ни беспокойства, ни возбуждения Гарри. — Малфой? Драко? Скажи хоть что-то, ну пожалуйста, — безуспешно упрашивает Гарри. Но Малфой по-прежнему издает довольные тихие стоны, погружая и извлекая из себя дилдо. Гарри уже просто дрожит от желания. Но дело плохо, раз Малфой не может говорить. Возможно, это Империус, возможно, он одержим, возможно, игрушка питается его сексуальной энергией… Гарри должен сделать хоть что-то. Он должен помешать Малфою. Гарри вскакивает с места и торопливо огибает стол Малфоя, оказываясь у него за спиной с намерением отобрать игрушку. Но в тот момент, когда его рука обхватывает теплый и твердый дилдо, Малфой задыхается, выгибая спину. Издав громкий, рваный стон, он отпускает игрушку и, ухватившись за запястье Гарри, резко тянет его на себя, с энтузиазмом толкаясь бедрами. — Вот же дерьмо, — ругается Гарри, сопротивляясь. Малфой извивается и мечется, с его губ срываются непристойные поскуливания. Это невероятно возбуждает, но происходит явно что-то не то. Гарри просто обязан помочь Малфою. После нескольких неудачных попыток взять под контроль беспорядочные отчаянные метания Гарри вспоминает, что он волшебник. — Петрификус Тоталус, — произносит он, и Малфой затихает. Гарри облегченно выдыхает. — Прости, — говорит он, успокаивающе похлопывая Малфоя по спине. — Я не знал, что еще можно сделать. Я отпущу тебя через минуту. Только сначала давай вытащим из тебя эту штуковину. Гарри обхватывает Малфоя за талию для устойчивости и, высвободив запястье, медленно, осторожно извлекает дилдо. Игрушка выглядит почти так же, как и раньше, хотя ее конец внутри Малфоя кажется длиннее и толще, чем Гарри помнит. Подозрения подтверждаются, когда игрушка сжимается, как только ее кончик выскальзывает из тела Малфоя. Гарри с опаской опускает дилдо на стол. Он не уверен, что сможет удержать Малфоя, если тот снова попытается засунуть ее себе в задницу. Обнимая Малфоя, он шепчет: — Фините. Малфой пошатывается, но остается на ногах. — Как ты?- спрашивает Гарри. Малфой недовольно мычит и опускает голову. Гарри охватывает паника. — Мерлин, Драко, да скажи же хоть что-то. Ты не пострадал? Спустя несколько глубоких вдохов Малфой отзывается, и голос у него напряженный. — Все чудесно. Дай мне минутку. Малфой, похоже, сильно раздражен. Он отталкивает руку Гарри, обхватившую его за талию, и Гарри отступает назад, чтобы освободить его личное пространство. Натянув брюки, Малфой опускается на пол и сворачивается в клубок, обхватив руками колени и зарывшись в них лицом. Гарри с тревогой смотрит на него, стискивая кулаки и думая, нужно ли еще сильнее волноваться о Малфое. Тот сказал, что все в порядке, но по голосу не похоже, что все хорошо, и Гарри не может понять, что происходит. Во всяком случае, эти переживания означают, что он больше не мучается крайне неуместным стояком. После нескольких минут тишины Малфой поднимает голову. — Ты будешь рад узнать, что я определил большинство заклинаний, примененных к артефакту, — говорит он полностью нормальным голосом. — Что?- переспрашивает Гарри, потрясенный этим внезапным и неуместным проявлением официоза. Малфой изящно распрямляется и встает. — Хотя совершенно очевидно, что этот предмет предназначен для использования двумя людьми одновременно, значительная часть его функциональных возможностей не активировалась до тех пор, пока второй человек не вступил с ним в контакт. Когда к игрушке прикасаются двое, включаются парные свойства взаимного отражения и переноса ощущений. Гарри чувствует безмерную усталость. — Малфой, повтори мне это нормальным языком. Малфой окидывает его насмешливым взглядом, но подчиняется. — Когда ты прикоснулся к игрушке, конец внутри меня изменился, чтобы соответствовать размерам и форме твоего члена. Кроме того, ощущения от твоей руки на другом конце игрушки передались моему члену. Если пользоваться игрушкой по назначению, то оба участника смогут получить одновременно и ощущения от проникновения, и ощущения проникновения в своего партнера. Это весьма изобретательно. — И все? — с недоверием переспрашивает Гарри. Наверняка это не все, что делает дилдо. Ведь звуки, которые издавал Малфой… — Что значит «и все»? — Драко так возмущен, что выглядит почти комично. — Это невероятно сложная и необычная конфигурация заклинаний. Это… искусство, Поттер! Гарри поднимает руки вверх в знак капитуляции. — Нет, я понимаю, звучит весьма впечатляюще. Но это не объясняет, почему ты был настолько… не в себе! — он размахивает руками, одновременно раздосадованный и встревоженный. — Ты был совершенно невменяем, Малфой, ты как будто даже не мог говорить. Ты скулил, черт возьми! Ты ведь помнишь это? Малфой смущенно моргает. — И ты не намерен с этим шутить, правда? Гарри решительно мотает головой. — Это точно. Что бы оно ни делало с тобой, это не может быть благом. — Твои предположения неверны в корне, — раздражается Малфой. — Игрушка тут ни при чем. У меня есть склонность быть весьма экспрессивным и довольно… бессвязным, когда меня подвергают определенным стимулам. И уверяю тебя, я не был под принуждением, и мне не был причинен какой-либо вред. — Покраснев, Малфой вновь скрещивает руки на груди. Гарри требуются несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного. — То есть ты говоришь, это нормально? Тебе все нравилось? Малфой неохотно кивает, и Гарри выдыхает с облегчением. — Мерлин, Малфой. Ты мог бы сказать мне, что ты такой, и тогда я бы не так испугался. Я думал, что ты одержим или что-то еще. Гарри с усилием трет лицо. — Возможно, я недооценил эффективность игрушки, — признает Малфой. — Я пытался помалкивать, но это оказалось очень трудно. Гарри осмысливает сказанное, с опаской поглядывая на дилдо. — Ты уверен, что дело только в этом? Что, если есть что-то еще? Вдруг это как-то влияет на твой разум? Ты мог бы сказать мне, если бы почувствовал неладное? Малфой утаил от Гарри как минимум одну важную деталь. Как знать, о чем еще он молчит? Малфой хмурится. — Я бы, скорее всего, рассказал тебе. Думаю, есть только один способ узнать наверняка, — он окидывает Гарри оценивающим взглядом. — Какой? — спрашивает Гарри, заранее зная ответ. — Применить его на себе, — предлагает Малфой, его глаза становятся темными и голодными. Сейчас Гарри бесит их дурацкое соперничество, от которого они так до конца не избавились. Ведь теперь практически невозможно сказать: «Нет, спасибо, ничего страшного, я пас». Малфою даже не нужно говорить «Страшно, Поттер?», чтобы Гарри услышал это громко и отчетливо. Малфой уже трахал себя на глазах у Гарри (и прекрасно провел время, если верить его стонам и рассказам), так что Гарри будет выглядеть слабаком, если побоится сделать то же самое. А еще ему действительно не все равно, проклят ли дилдо, влиял ли он на чувства Малфоя, принуждал ли действовать особым образом. — Хорошо, — вздыхает Гарри. Его член, переживший за этот вечер несколько сильных потрясений, снова начинает активно расти, отчасти из-за отличной игрушки, а отчасти из-за того, как алчно пялится на него Малфой. Чуть помедлив, Гарри нарочито неспешно снимает мантию и расстегивает болты, затем на мгновение замирает, прежде чем приспустить трусы и джинсы до середины бедра. Его член высвобождается, твердый, красноватый и слегка липкий. Гарри пытался дать Малфою подобие уединения, когда тот использовал дилдо. Малфой, похоже, не намерен поступать так же. Он неотрывно разглядывает пах Гарри, прикусив губу. «Ты охренел?» — хочет спросить Гарри, но молчит. Он не будет останавливаться под пристальным взглядом Малфоя. Малфой хочет шоу, Гарри устроит ему это чертово шоу. Гарри набирается смелости, до конца стягивает джинсы и снимает ботинки, обнажаясь от бедер до щиколоток. Он бесстрастно произносит подготовительные заклинания, демонстрируя себя, потому что может. Затем садится на край стола, поднимает ногу, упираясь пяткой в столешницу и открывая Малфою обзор на все свои действия. — Увидел что-то интересное? — вызывающе говорит он. Гарри знает, что у него большой член, но никогда не считал это поводом для шумихи. Ему хватает внимания и без дополнительной рекламы. Но сейчас его огромный член — это действительно важно. Гарри нравится, что Малфой не в силах оторвать от него взгляд. — Может быть, — Малфой старается говорить отстраненно, поправляя брюки. — А тебе-то что? Гарри пожимает плечами и тянется к дилдо. Он направляет его и начинает вводить, впервые оценив, как плавно он скользит и как хорошо имитирует горячую, напряженную плоть. Гарри медленно выдыхает, ощущая, как дилдо погружается в него, наполняя теплой тяжестью и посылая мурашки по телу. Плавно изогнутый ствол приятно входит до самого овала в центре, и Гарри сдавленно выдыхает. Подождав мгновение, он вынимает дилдо и снова резко вводит, вызывая бурную волну удовольствия, от которой тихонько стонет. Это чудесно, восхитительно, и Гарри не хочет прекращать двигать дилдо. Но в этом нет никакого принуждения, никакой противоестественной потребности. Просто очень приятные ощущения. Гарри останавливается, оставив игрушку введенной до упора, просто чтобы доказать: он может и так. Малфой распахивает глаза и краснеет. — Кажется, в этом нет ничего странного. Может, ты потрогаешь его? Просто чтобы убедиться? До того, как Гарри перехватил дилдо у Малфоя, все вроде бы было под контролем, так что это неплохая идея — проверить. Малфой делает один шаг к нему, затем другой и останавливается прямо перед Гарри. Он осторожно берется за другой конец дилдо. Гарри удивленно ахает, чувствуя, как ладонь Малфоя обхватывает его член, в то время как дилдо слегка удлиняется внутри него. Малфой осторожно сжимает ладонь, и Гарри вздрагивает. Малфой медленно опускается на колени, другой конец игрушки, утолщенный и удлиненный в соответствии с членом Гарри, оказывается в дюйме от его губ. — Можно? — спрашивает Малфой севшим от возбуждения голосом, и Гарри чувствует его теплое дыхание на головке. Больше нет речи о каких-то там испытаниях. Гарри понимает: Малфой хочет его. И, видя умоляющее выражение его глаз, его почти молитвенную позу, устоять невозможно. — Пожалуйста, — говорит Гарри, задыхаясь. Глаза Малфоя азартно сверкают, когда он смотрит на Гарри. — Если бы я знал, что у тебя такой член, я бы давным-давно набросился на тебя, Поттер, — говорит он и берет игрушку в рот. Гарри откидывает голову назад, чувствуя, как Драко надевается ртом его член. Как можно думать об этом человеке как о Малфое, когда Гарри ощущает его губы, так идеально обхватывающие его ствол? Драко ласкает и сосет головку, а затем отстраняется, вытаскивая дилдо из Гарри и пропуская член глубже в горло. Гарри стонет и хватается за стол для равновесия. Драко смотрит на него с дьявольским блеском в глазах и усердно сосет игрушку, проталкивая ее в Гарри. Гарри никогда не занимался сексом втроем, но именно таким он всегда представлял себе это удовольствие: он словно зажат между любовниками, попеременно то погружаясь в жаждущий рот, то насаживаясь на восхитительный член, снова и снова, снова и снова. — О Мерлин, Драко, — выстанывает Гарри с благоговением, но он уже не в силах сдержаться, он на грани срыва. Драко двигает игрушкой не слишком быстро, но это неважно. Ощущения безумно приятные, и в первый же раз, когда Драко стонет вокруг головки члена Гарри, погруженного глубоко в горло, Гарри бурно кончает, потрясенный до невозможности возбуждающими звуками, которые издает Драко, и вибрацией, отдающейся по стволу. Когда Гарри вновь обретает способность думать, он смотрит на Драко, с удивлением обнаруживая, что тот держит свой член в другой руке, и еще больше удивляется, увидев на полу следы спермы Драко. Гарри становится стыдно, что он был настолько переполнен ощущениями, что даже не заметил, как Драко вынул свой член. Все слова куда-то улетучились, но Гарри знает, что должен что-то сказать. — Ого, — пытается он. — Это было… Ого. Драко закатывает глаза, но выглядит вполне довольным. Он занят тем, что убирает следы на полу и поправляет одежду. Гарри убирает дилдо, кладет его на стол рядом с собой и стирает капли спермы, забрызгавшие свитер. — Это все? — спрашивает Гарри, задерживая взгляд на разрумянившемся лице и покрасневших губах Драко. — Ты получил то, что хотел? Он с запозданием понимает, что вопрос прозвучал гораздо более двусмысленно, чем предполагалось. А может быть, он прозвучал именно так, как надо. Гарри никогда не задумывался о том, подходят ли они с Драко друг другу в сексуальном плане, но теперь очевидно, что да. Он не спешит возвращаться в свою холодную, пустую спальню. Он хочет увидеть Драко обнаженным, хочет услышать, как он кончает. Окрыленный, Гарри не сводит глаз с тела Драко, надеясь, что тот поймает его взгляд. — Остается еще вопрос со стабилизирующими чарами, — говорит Драко, прикусывая губу и окидывая Гарри задумчивым взглядом. — Это может быть связано с более тонкими техническими деталями достижения удовлетворительной стимуляции во время совместного использования игрушки, а может и не быть. Это наводит на мысль. — Ты что-то говорил о том, что эти чары похожи на те, что используют на метлах?- говорит Гарри задумчиво. — Есть некоторое сходство, да — Драко прищуривается. — Как думаешь, почему? — Можешь на второй заход? Драко удивлен прямотой Гарри. — Да, через пару минут, но… — Если игрушка зачарована, как метла, то мы просто должны на ней прокатиться, верно?- предлагает Гарри, хищно улыбаясь. Его улыбка превращается в ухмылку, когда Драко с сомнением смотрит на него. — Не переживай, я в этом мастер, — поддразнивает Гарри. — Я очень хорошо умею кататься на всякой всячине. Драко розовеет. — Я начинаю терять нить разговора, — бормочет он. — О, ты знаешь, — отвечает Гарри, оглядывая классную мебель в поисках подходящей поверхности. — Я катался на всяких штуках. На метлах, летающих мотоциклах, гиппогрифах, страусах, драконах, иногда на члене. Наверное, это не считается верховой ездой, но однажды меня нес феникс. Гарри оглядывается на Драко, а тот смотрит на него во все глаза. — Раздевайся, — говорит Гарри. — Я собираюсь переставить твой стол. — Глаза Драко делаются еще больше, и Гарри смеется. — Поверь, у меня есть план. Драко разводит руками и начинает раздеваться. Гарри снимает с себя джемпер и рубашку, затем осторожно левитирует стол Драко, ставит его ближе к классной доске и накладывает на пол под ним прилипающие чары. Затем становится в зазор, прижимаясь животом к парте и вытягивая руки к стене, чтобы проверить расстояние. — Поттер, я настаиваю на объяснениях, — Драко вновь скрещивает руки на груди, только теперь обнаженный. — У тебя будет простая работа, — говорит Гарри, выпрямляясь. — Ты ляжешь на спину на парту. Я наклонюсь и упрусь в доску, чтобы трахнуть нас обоих. — Это… сработает? Угол, наверное, будет хорошим, но если один из нас сожмет игрушку сильнее другого, она выскользнет и… — Думаю, это сработает, — уверенно заявляет Гарри. Драко продолжает скептически смотреть на него, и Гарри нахально ухмыляется. — Слушай, мой рекорд по догадкам о том, как использовать сложные магические артефакты, даже круче моего рекорда поездок на чем-либо. Знаешь ли ты, что с помощью Сортировочной шляпы можно призвать меч Гриффиндора? Судя по взгляду Драко, он этого не знал. — Ты просто набитый дурак, — заявляет он. — Не могу поверить, что ты думаешь, что можешь вот так просто взять и разобраться в сложнейшем вопросе на чистой интуиции. Гарри пожимает плечами. — Если у тебя есть идея поинтереснее, я весь внимание. После краткого поединка взглядов Драко вздыхает и сдается. Он ложится на стол, на спину, и Гарри протягивает ему дилдо, с интересом наблюдая, как игрушка увеличивается в размерах за то короткое время, пока они оба держатся за нее. — Тебе, наверное, лучше вставить его самому, он станет большим, если я буду его трогать, — говорит Гарри, ухмыляясь. Драко хмурится. — Я справлюсь, раньше же справлялся, — говорит он, но все равно приподнимается на локте, чтобы ввести игрушку в себя. Он просто великолепен: стройные, изящные ноги и руки, розоватый член. Драко широко раздвигает ноги, проталкивая дилдо внутрь, и тихо стонет, когда игрушка погружается в него до упора. — Теперь ты дотронешься до него? — настойчиво требует он. — Не терпится, да? — подзадоривает Гарри, подходя ближе. Драко фыркает. — По-моему, я уже высказал свое мнение о больших членах, Гарри. Я категорически за, особенно когда… — он резко обрывает сам себя, закрывая глаза, когда Гарри проводит пальцами по концу дилдо, попутно лаская головку члена Драко. Звук отдается, кажется, прямо у основания члена, вновь возбуждая Гарри после короткой передышки. Он слегка вздрагивает, ощущая покалывание по всему телу. Гарри нужны эти звуки, как дыхание. Не до конца осознавая, что делает, он отнимает пальцы от игрушки, наблюдая за тем, как при этом извивается Драко. Когда Драко всхлипывает в замешательстве, он снова берет игрушку в руки, обхватывая ее конец ладонью и слегка сжимая. Драко снова стонет, выгибая спину. Гарри закусывает губу и снова убирает руку с дилдо. — Ну?! Драко стонет в смятении, глаза по-прежнему закрыты, он шире раздвигает ноги, вскидывая бедра в немой просьбе. Его слабый, задыхающийся голос не дает Гарри остановиться. Надавливая на верх и основание игрушки, Гарри медленно поглаживает ее от корня до кончика и снова отпускает. Всего лишь прикосновения к его члену было достаточно, чтобы свести Гарри с ума. Он не может даже представить, что делает с Драко набухающая игрушка. Гарри продолжает ласкать, сжимать и поглаживать дилдо, останавливаясь, чтобы дать игрушке изменить размер после каждого прикосновения, зачарованно слушая каждый стон Драко, когда игрушка утолщается внутри него. — Гарри, — разочарованно стонет Драко. — Гарри! — кричит он, когда Гарри снова отстраняется. И Гарри наконец поднимает на него глаза. Лицо Драко пылает, а глаза сверкают от гнева. Он выглядит крайне возбужденным и убийственно опасным. Драко не нужно никаких слов, чтобы дать понять, что если Гарри не поторопится и не оттрахает его как следует, то он покойник. — Тебе будет очень хорошо, Драко, обещаю, — говорит Гарри, и его голос теплый и бархатистый. — Взгляни, что ты творишь со мной, — то, как ты стонешь, — самое возбуждающее, что я когда-либо слышал. Когда взгляд Драко опускается к члену Гарри, тот обхватывает игрушку рукой и делает несколько быстрых, сильных поглаживаний. Драко сладко стонет, а член Гарри рывком поднимается в ответ, заставляя Драко затаить дыхание, а член — сочиться смазкой. Гарри готов поклясться, что видит, как Драко сжимает игрушку внутри себя, и возбуждение достигает предела — он должен немедленно войти в Драко. — Ляг и оттолкни меня, если хочешь, чтобы я остановился, — приказывает он, отворачиваясь и изогнувшись, чтобы снова насадиться на дилдо. И тут же чувствует, как Драко прижимается к нему. Драко вскрикивает, когда игрушка проникает в Гарри. Гарри рычит и едва удерживается от того, чтобы не впечататься в него сзади. Сдерживая себя, он плотно прижимается к Драко задница к заднице. Гарри чувствует, как игрушка соединяет их, и сосредотачивает свое намерение и магию на том, что ему нужно. Когда картина в голове складывается, а сознание проясняется, он плавно подается вперед, дилдо выскальзывает из него, и Гарри ощущает, как его член выходит из Драко. Он быстро оглядывается через плечо, вытягивая шею, чтобы увидеть узелок в середине дилдо, расположившегося между ними. Гарри нагибается еще больше, вытаскивая его почти до самого кончика, и удовлетворенно улыбается, наблюдая, как рукоять оказывается ровно по центру выступающей части игрушки. Он знал, что это сработает. Драко скулит от желания, и Гарри услужливо толкается бедрами, вводя игрушку в них обоих одним плавным, неторопливым движением. Все наоборот: ощущение того, что его член глубоко входит в Драко, когда он двигается назад, невероятно дезориентирует. Это просто потрясающе, это погружает его в настоящий водоворот удовольствия. Драко одобрительно всхлипывает — это самый непристойный звук, который Гарри когда-либо слышал от него, — и Гарри решает сделать все возможное, чтобы заставить Драко кричать. Гарри совершает серию коротких толчков, нарастающих в ритме, который отдается в его теле, и ощущения обрушиваются на него, когда он вбивается в Драко. Драко теперь стонет почти непрерывно, эта песня настолько притягательна, что Гарри не может ничего сделать, только и дальше продолжать трахать его. Гарри благодарен игрушке за то, что та поддерживает его, когда он начинает выдыхаться от усилий. Кажется, будто игрушка сама направляет бедра, безошибочно прижимая дилдо к его простате и, судя по звукам, к простате Драко. Напряжение, накопившееся внутри Гарри, возрастает и угрожает выплеснуться наружу. Он сжимает игрушку внутри себя, подаваясь назад с удвоенной силой и сосредотачивая внимание на отчаянном желании довести Драко до оргазма. С губ Драко срываются стоны, превращающиеся в слова; он выстанывает: «Да, да, да, ДА, БЛЯДЬ!», а затем кричит так громко, что его может услышать добрая половина замка. При первом же судорожном спазме Драко Гарри срывается, обжигающее наслаждение выплескивается из него, и он продолжает вбиваться в Драко до самой кульминации, до сверхъестественного сочетания пульсирующего члена, сокращающихся мышц и расплавляющих мозг ощущений. Гарри замедляется и продолжает плавно двигаться в такт, пока Драко не затихает позади него. Тогда он скользит вперед и тянется рукой, чтобы поймать дилдо и не дать игрушке упасть на пол. Он слышит, как Драко произносит очищающее заклинание, и поворачивается, чтобы посмотреть, как он садится. Гарри отдает дилдо Драко, и тот принимает его без слов, кивнув в знак благодарности. Гарри так устал, что готов упасть на пол и лежать там без движения, но это будет выглядеть немного мелодраматично. Он садится на стол рядом с Драко, и плечи их соприкасаются, пока они пытаются восстановить дыхание. Когда молчание становится неловким, Драко как-то нервно отодвигается. — Ну и как тебе?.. Гарри задумывается. Сегодняшний вечер легко войдет в его личный топ лучших сексуальных опытов, но все равно кажется, что чего-то не хватает. — Не пойми меня неправильно, это было впечатляюще, но... — он хмурится. — Как-то… обезличено, что ли? Все время надо быть спиной к партнеру. Я бы хотел прикасаться к… э-э… к человеку, с которым занимаюсь любовью. Драко согласно хмыкает. — К тому же она немного непрактична. Возможно, именно поэтому создатель игрушки бросил ее в Выручай-комнате, а не оставил у себя. — Наверное, ты прав, — хрипло смеется Гарри. Драко снова берет дилдо и задумчиво вертит его в руках. — Теперь, когда я лучше понимаю, какая магия использовалась при его создании, я смогу воспроизвести некоторые из самых оригинальных элементов в гораздо более удобной конфигурации. Гарри очень нравится, как это прозвучало. — Умно. Наверняка тебе понадобится кто-то, способный тестировать твое новое творение. Ну, знаешь, чтобы убедиться, что оно работает как надо. — Он откашливается. — А еще я готов помочь с … э-э… мозговыми штурмами? Драко вскидывает бровь, его лицо озаряет улыбка. — Так вот как сейчас называется это у школьников? Гарри слегка толкает его в бок. — Брось, ты первый начал. Попросил меня присмотреть за тобой. Драко смеется, ничуть не раскаиваясь. — Что ж, думаю, мне пригодится помощник твоего… масштаба, — говорит он, бросив многозначительный взгляд на пах Гарри. — Все, что тебе угодно, — говорит Гарри, и сердце его сбивается с ритма. — Я с радостью помогу.