Последнее желание

— Постой перед твоей смертью, у меня есть маленькое желание, уверен, оно не затруднит тебя, а наоборот. Воскресенье лишь вопросительно посмотрел на стоящего перед ним мужчину, который умело вертел в руках зажигалкой, после убрал в карман. — На колени. Сандей не стал противоречить, думал, что над ним хотят посмеяться, ведь как глупо он пал в лапы волка, пойманный за пернатые крылья. Руки Галлахера скользнули по волосам Воскресенье, задел золотой нимб, пощупал проколотые крылья и серьги. — Закрой глаза, открой рот. Голос мужчины, будто заворожил, и теперь он хозяин гармонии, а Воскресенье послушный, как пёс. — Пошире, — сказал Галлахер, пуская в рот молодому парню свои пальцы. Удостоверившись в достаточно раскрытом рте, расстегнул ширинку на своих брюках. Воскресенье не успел вовремя среагировать, как в его рот уже вовсю долбились. — Хах, а ты покладистей будешь, чем твоя сестренка. Руки уже сильнее схватили волосы Сандея. Не давая парню даже секунды на вздох, он продолжал. — Если честно, то я думал, что она с легкостью отдастся. Ах, чем ты… — Постанывая, проговорил Галлахер. — Может, если бы она была более покладистой, как её братик, то может и смерть была бы мягче. Руки мужчины стали гладить взъерошенные волосы молодого парня, резко потянули за крылья вниз, насаживая голову ещё больше, и послышался тихий стон. Излившись в рот Халовиансу, он отошел. Воскресенье, задыхаясь, старался выплюнуть содержимое из рта, но часть семени все же попало в желудок. Яростно вставая на ноги, он хотел возразить Галлахеру, но впереди никого не было. — Я здесь, птенчик. - Голос сзади. Обернувшись, он увидел сидящего мужчину на диване со спущенными штанами до самой обуви. — Не смей даже и слова говорить в сторону моей сестры. — Не волнуйся, БОЛЬШЕ и не скажу, сейчас для тебе есть БОЛЕЕ важные дела. Показывая взглядом на свой член, Сандей понял, что делать. Поэтому молча разделся. Он делал это долго, что Галлахер заскучал и закурил сигарету. Полностью обнажив себя, парень встал напротив мужчины. Тот молча покрутил сигаретой в воздухе, приказывая развернуться, даже не замечая пристального взгляда фиолетово-желтого глаза на груди парниши. — Постой, ты даже не растянешь меня? — Зачем? Ты так легко согласился, птенчик, что думаю, это не впервой, когда твое «гнездо» кто-то посещает, так что молча выполняй, что велят. Воскресенье лишь сильнее сжал челюсть и развернулся. Да, псовый был прав, это не впервые, но ему этого знать точно не нужно. Самим насаживаться на член Галлахера было больно, ведь партнера у него давно не было, учитывая, что творится на Пенаконии, поэтому ему приходилось медлить. Мужчина, не дожидаясь, положил почти сгоревшую сигарету себе в рот, положил руки на бедра и сам насадил того, не дожидаясь, пока он привыкнет. Дикий стон прошелся по помещению, кажется, будто кого убивают. — Угомонись со мной, тебе не нужно медлить. Галлахер никак не шевелился, да молча курил остатки сигареты, видимо, ждал первых действий от Сандея, но и тот не думал начинать, ведь боль все еще не прошла. Кое-как привыкнув, Воскресенье стал медленно подниматься и опускаться. — Удивительно, что ты все же оседлал его. — Заткнись. -Кое-как проговорив, он стал ускоряться, лишь бы не слышать этого пса, шлепки и стоны всё больше заполняли комнату. — Да, твоя сестра явно была бы интереснее… жаль, что столь юное тело пронзила смерть. — Ц… ты же сказал… — Ах, я всего лишь… хотел опробовать всю вашу кровь, чем же вы отличаетесь. Воскресенье не отвечал, его маленькие капли слёз лились из глаз, его единственная сестра, которая освещала всю Пенаконию только своим присутствием, была мертва, и он сейчас слышит, как её убили. — До чего же тебя скучно трахать… Не обращая внимания на очередной лай собаки, Сандей лишь молча насаживался и блуждал в своем потоке мыслей. Сигарету, которую нужно об что-то потушить, потянулась к крыльям парня, одной рукой раскрыв, а другой держа сигарету, он затушил пламя об крыло. — Это тебе подарок от меня… Ответа не последовало, ведь бездыханное тело уже пронзило уродливое существо, что-то к смерти.