Любовь делает людей идиотами

Выходя из смотровой Хаус своими пронзительными синими глазищами подмечает облокотившегося на стойку медсестер Чейза, о чем-то миленько болтавшего с одной из них. Диагност быстро — даже слишком быстро для калеки — шагает к намеченной цели, рассекая коридор больницы с громким: -Эй, щеночек! Большинство медперсонала и пациентов обращают взгляды в сторону говорящего, в том числе и Чейз. Он обреченно вздыхает и поворачивается, прекрасно зная, что Хаус обращается к нему. Спасибо, что хотя бы «ко мне» не кричит. Хаус идет прямо на Чейза и сверлит его взглядом, который, по мнению самого Чейза, не предвещает ничего хорошего. Диагност останавливается напротив и привычным жестом бросает Чейзу трость. Движение в больнице не прекратилось, хоть и некоторые люди остановились поглазеть, заинтригованные «щенячьими вопросиками». Чейз собирается сказать что-то вроде «неужели хотя бы при людях нельзя звать меня по имени?», но Хаус просто… становится на одно колено. Перед ним. Перед Чейзом. На колено, как в долбаных мелодрамах. Роберт забывает, как дышать. Хаус смотрит на него снизу вверх. Совершенно серьезный, собранный. Буравит чужие глаза своими, выжидая чего-то. Вероятно, создавая драматичную паузу. -Доктор Роберт Чейз, -наконец прерывает тишину Хаус. У Чейза замирает сердце. Кажется, сейчас будет инфаркт. Хорошо, что он уже в больнице — будет, кому откачать. Чейз не отрываясь смотрит на Хауса, одними глазами крича «какого черта?!». Хаус наверняка это считывает, потому как не сдерживает легкой ухмылки. -Здесь и сейчас я хочу задать тебе один вопрос. -Боже, Хаус, встаньте немедленно. -Чейз все-таки отмирает и едва слышно просит, даже умоляет прекратить это представление. Становится неуютно еще и из-за скопления заинтересованных лиц вокруг. Шли бы лучше своей дорогой, вам тут не театр! -Доктор Роберт Чейз, -Хаус продолжает свою эпопею, бесцеремонно взяв хирурга за руку. Чейз чувствует дикое смущение. Это реально происходит? Неужели нужно делать это посреди всей больницы? Никто даже не знает, что они встречаются. -Ты выйдешь… -Хаус поднимает свободную руку и маячит перед Чейзом планшетом с бумагами. -…за анализами пациента? Они в лаборатории тебя уже час дожидаются. В его руках карта. Обычная карта. Что за дешевей трюк? Он все это время держал во второй руке карту, а Чейз даже не заметил? Любовь делает людей идиотами. Еще с минуту Чейз, абсолютно шокированный и непонимающий, что вообще сейчас произошло, пялится на Хауса. Внезапность и абсурд ситуации застали его врасплох. Мужчина лишь протягивает ему карту пациента, состроив самое невинное выражение лица. Ага, как же. Глаза его выдают: из них пленительной синевой так и сочится самодовольство. Сволочь. -Вау, -Роберт одергивает руку, высвобождаясь из хватки диагноста. Слова в данной ситуации подобрать трудно. -От такого предложения сложно отказаться. Чейз проглатывает все желания послать Хауса куда подальше и выдавливает из себя фальшивую улыбку. Но сознание не перестает отчаянно кричать. Это уже выходит за все возможные и невозможные с этим человеком рамки. Чейз выхватывает карту, одарив начальника холодным, раздраженным и едва заметно разочарованным взглядом. Самую малость. К разочарованиям ему не привыкать. Не то, чтобы Чейз действительно надеялся услышать… другие слова, нет. Но по неясной причине насмешка Хауса больно кольнула где-то в груди. -Шоу окончено! Можете расходиться. -кидает напоследок Чейз и быстро удаляется в направлении лаборатории. Трость остается у стойки. -Даже не поможешь подняться? Что за дети пошли, никакого уважения к инвалидам. -диагност, как всегда, язвит. Ничего нового. Встает, опираясь на стойку. Оглядывает фойе, по которому вновь снуют по своим делам люди. Кто-то перешептывается, кто-то хихикает, кто-то уже не удивляется выходкам Хауса. Выбивается из общей картины только одна неподвижная фигура, со сложенными на груди руками. Уилсон. Он смотрит на Хауса с укором — как зачастую и бывает — но в этот раз к другу не подходит. Лишь поджимает губы, играя свою извечную роль совести доктора. Да боже ж ты мой, какие все нежные! Диагност закатывает глаза и хватается за свою трость. Хм. А ведь мальчишка и правда поверил. Надо было идти в актеры. Хаус застывает на неопределенное время с задумчивым выражением лица, будто пытается разгадать очередной диагноз. Ответ находится быстро. Кажется, его принцесса обиделась. *** Чейз сидит в лаборатории непозволительно долго, игнорируя дальнейшую работу с пациентом. Кэмерон и Форман справятся и без него. Чейзу нужна передышка. Поэтому он сидит за столом и смотрит в одну точку уже… черт знает, сколько времени. Они с Хаусом уже давно вместе. И они никогда это не обсуждали. Это просто случилось. Должно было случиться, потому что оба устали играть в гляделки. Пошлые шутки Хауса, его дурацкие прозвища, случайные — и не случайные — касания, провокационные действия и выразительные взгляды… этого становилось слишком мало. Влечение до дрожи в коленках, до судорожных вздохов, до искусанных губ сводило с ума, мешало работать. И от этого Чейз готов был лезть на стену, а Хаусу не помогал расслабиться даже викодин. Они влюблены, но никогда об этом не говорили. Зачем слова? Ведь все люди лгут. Раскрывать свои отношения в больнице они тоже не планировали. Хотя у Чейза было стойкое ощущение, что Уилсону Хаус все-таки сболтнул. Как минимум судя по сочувствующим взглядам онколога в сторону Чейза, будто он один из его пациентов. И как максимум из-за оговорки Уилсона: «доктор прин… Чейз, доктор Чейз!» Доктор Принцесса. Ну конечно. Очень по-хаусовски. Однако очередной стеб Грегори Хауса на этот раз вышел из-под контроля и дал трещину их беспечному союзу. Почему именно эта шутка так задела? Чейз не знал. Более того, Чейз даже не задумывался о браке. До этого момента уж точно. А теперь вдруг погряз в мыслях о настоящем и будущем. Что будет через месяц? А через год? Что вообще между ними происходит? У них серьезные отношения или лишь временное увлечение, служебный роман или, в конце концов, просто секс? Чейз понятия не имеет, как к этому относится Хаус. Очевидное вдруг перестало быть очевидным, а беспечность превратилась в замешательство. -Мне кажется, или ты отлыниваешь от работы, принцесса? -знакомый голос вывел Чейза из размышлений. Хаус стоял поодаль, смотрел вопрошающе, настороженно, будто пытаясь считать эмоции своего собеседника. Смотрел вовсе не так, как должен смотреть начальник на провинившегося подчиненного. Возможно потому, что провинился сам начальник. Чейз провел рукой сквозь золотистые пряди волос, убирая их с лица, но они тут же упали обратно. Поджал губы, затем обратил внимание на мужчину. -Кто бы говорил. -Я не работаю, потому что у меня есть лакеи. А у тебя какое оправдание? Чейз усмехнулся. Оправдание «влюбленный идиот» сойдет? -Я проверил анализы, патологий не выявлено. Хаус пару раз кивнул, скорее своим мыслям, чем Чейзу. Подошел ближе, чтобы поймать зрительный контакт. -Ты правда подумал, что я сделаю тебе предложение? Прозвучало жестче, чем Хаус планировал, и чем Роберт мог ожидать. Хотя чего стоило ожидать от Хауса? Вряд ли он воспринимает Чейза всерьез. Это Чейз влюбился, в кого бы явно не следовало. И это исключительно его проблема. -Конечно нет, -просто отвечает хирург, вставая из-за стола. Конечно, врет. Хаус преграждает ему дорогу. Смотрит вниз и аккуратно касается его руки, как бы спрашивая разрешения. Чейз никак на это не отвечает, но и не отталкивает. -А зря. -голос диагноста звучит тише, интимнее. Немного помедлив, он вкладывает в чужую ладонь нечто маленькое, круглое и металическое. Чейз не понимает, в каком цирковом номере участвует и где скрытые камеры. Но очень хочет врезать Хаусу по лицу. -Это не смешно. -он все же разжимает ладонь, чтобы рассмотреть кольцо. Обручальное золотое кольцо. -С кого ты его снял? Надеюсь, оно хотя бы не из морга. -Вряд ли на чужом кольце будут выгравированы твои инициалы. -…тут написано «щеночек». -Я так и сказал. -Хаус хитро, но как-то по-доброму улыбается, наблюдает за реакцией Чейза, ловит каждый его вздох. -Когда ты успел? -Уже пару недель ношу его с собой. -он пожимает плечами, мол, ничего особенного. Обычное дело. Чейз совершенно растерян. Это уже не эмоциональные качели, а эмоциональные американские горки. -Хаус, ты… -Да-да, я знаю, это была глупая шутка, ты обижен и зол, а я сволочь и идиот. Давай опустим этот этап и сразу перейдем к «и жили они долго и счастливо»? В этом весь Хаус. Чейз тихо смеется и расплывается в глупой улыбке, не в силах это контролировать. В голове все никак не укладывается. Хаус готовился сделать предложение, в то время как Чейз даже не понимал, являются ли они парой. Они не съезжались и фактически жили на два дома: ночевали то у одного, то у другого. Пропустили пару этапов «конфетно-букетного» периода. Не ходили вместе в кино, или чем там еще занимаются обычные пары. Для Хауса это не важно, ему не нужны какие-либо обозначения и клише. Но может быть, они нужны Чейзу. Может быть ему просто нужно услышать подтверждение того, что у них есть. -Долго и счастливо. И что это значит? -Тебе что, в детстве сказки не читали? -диагност вздыхает, потому что «вечно им приходится все разъяснять». Притягивает Чейза к себе, придерживая за талию, и конечно же, совсем случайно скользит руками ниже. Но Чейз не против. Когда он вообще был против? -Это значит, что я люблю тебя, щеночек. И этих слов Чейзу достаточно.