я будто париж с ног до головы

еще во время сборов в парижскую командировку саша успел наслушаться полезных советов от коллег. большинство из них за границей не только страны, а даже своего округа никогда не были, но громче всех рассказывали, какие места обязательно нужно посетить. в основном говорили про лувр - в нем, как оказалось, в любое время дня и ночи очереди километровые - и эйфелеву башню. а еще какие-то места из «орла и решки» и огромный список стрип-клубов и совсем очевидных салонов интим-услуг. саков не помнит, чтобы хоть раз обсуждал с коллегами свою личную жизнь, особенно в контексте каких-то жалоб, но они дружно решили - именно в такие места саше и надо. потому что ну как, это же опыт, это же город любви.  места с рекомендациями а-ля «там тебе за сто евро тако-о-ое оформят» из списка сразу вычеркиваются, как и те, в названии которых есть слова «темный» или «грязный» или «фантазия» (а таких оказывается много). так, путем постепенной фильтрации, в списке остаются только всё те же лувр с башней и заведение с непроизносимым французским названием. если верить интернету, который саша еле-еле ловит в лобби гостиницы, то это кабаре с бурлеск-шоу в эмигрантском квартале. «кабаре» и особенно «бурлеск-шоу» все еще звучат, как развлечения сомнительные. но всяко лучше, чем сидеть в дешевой гостинице, которую оплатила компания, и смотреть в окно на… на окно другой гостиницы, потому что даже обещанного вида на город в номере не оказывается. по всей видимости, сакову везет - ближайшее выступление сегодня, так еще и столики свободные есть. об этом ему по телефону сообщает девушка с приятным голосом, которая сначала пытается изъясняться на английском с сильным акцентом, а потом и вовсе на русский переходит. девушку зовут ирина, говор у нее южный, а смех звонкий. после бронирования столика ирина еще около получаса объясняет, как до них добраться, рассказывает про шоу и просто делится какими-то историями из жизни. а потом вдруг вспоминает, что она на работе, спешно прощается и вешает трубку. саша не понимает, для всех у них такой сервис или только для него, но уже чувствует русский колорит заведения.  до начала представления еще несколько часов. достаточно для того, чтобы успеть подумать о своем не особо рациональном выборе одежды в поездку. в чем вообще ходят на такие шоу? варианта всего два - рабочий костюм для рабочих встреч по рабочим делам или полу-спортивное сочетание брюк и худи. возможно, стоило поинтересоваться насчет дресс-кода для гостей у ирины, но вместо этого саша слушал про ее запутанные родственные связи. выбор все же падает на костюм. как-никак, франция, дух романтизма. в черной толстовке романтизма никакого. погода для прогулок не располагает абсолютно, но добраться до эмигрантского кабаре со странным названием саша все равно решает пешком. виной тому старая, еще с жизни в деревне, привычка или то, что таксисты наотрез отказываются говорить по-английски - в общем-то неважно, потому что перед глазами мигает неоновая вывеска кабаре. до начала шоу около получаса, но зрители уже тянутся тонкой очередью к дверям. у входа встречает та самая ирина. широко и искренне улыбается саше, узнав в нем своего русскоговорящего собеседника, и провожает к столику. опять везет, прямо у сцены. нос щекочет запах сигаретного дыма и терпкий, непонятно от кого идущий - духов. ирина опять подплывает к столу, кладет меню и дружески советует попробовать их фирменный стейк и красное вино к нему. в любой другой ситуации саша бы развернулся и вышел, увидев цены в меню, но сейчас компания оплачивает. начальник сказал, что саков может тратить сколько угодно денег - в пределах разумного, конечно. стоимость одного бокала вина переходит все границы разумного, но разок-то можно себе позволить. театр, как известно, начинается с вешалки. кабаре же - с оглушительного звука фанфар из колонок и все той же ирины, которая уже со сцены объявляет о начале представления. тяжелая красная штора отъезжает вбок и открывает спрятанное за ней пространство. декорации простенькие, как будто картонные. но оно и понятно - здесь внимание должно быть совсем не на декорациях. официант наконец приносит бокал вина, предупреждает, что повара сегодня загружены и, возможно, придется ждать горячее чуть дольше. предлагает сразу принести еще вина, и саша соглашается. все равно спешить некуда. сцена вдруг оживает, взрывается звуками и красками. выступление начинается внезапно и резко. выплевывает на сцену одну танцовщицу за другой, пары и даже целые группы. ирина только и успевает объявлять новых выступающих. все смешивается в один поток пестрых перьев, блестящих костюмов и длинных женских ног на каблуках. трудно понять, где заканчивается один номер, а начинается другой, еще труднее - понять, сколько времени прошло и пора ли возмущаться из-за того, что еду до сих пор не несут. из всей этой феерии саше запоминается только несколько номеров. дама, которую представили как служительницу господа и которая танцевала под самый настоящий церковный хор - не просто насмешка, а целый плевок в лицо христианской морали. еще одна девушка, полная противоположность предыдущей, со своими рогами, портупеями и демоническими завываниями вместо музыки. и юноша в гигантском бокале шампанского. то, как его выкатывали, сложно не запомнить. как и то, насколько жадным взглядом его сверлил мужчина из-за соседнего столика.  официант наконец выносит долгожданное горячее и в очередной раз наполняет бокал, а на сцене опять сменяются танцовщицы. финальный номер вечера ирина объявляет громче и дольше, чем остальные. гвоздь программы, звезда сегодняшнего вечера. вампир. саша улыбается в бокал - после напыщенных «вавилонской блудницы», «леди эрос» и прочих-прочих-прочих такой псевдоним звучит забавно. подготовка к номеру серьезная, свет во всем зале гасят, штора вновь сцену закрывает. за ней что-то двигают, переставляют декорации. ирина улыбается и взмахивает руками.   - встречайте! под бурные аплодисменты штора опять отъезжает. сцена совсем по-другому выглядит, больше никакого картонного города. единственная декорация теперь - зеркало. гигантское, в полный рост, еще и с подсветкой. звезда шоу перед зеркалом стоит, смотрит через отражение на зрителей. саша ловит на себе взгляд тяжелый и подобие улыбки, подмечает мысленно, что грим из следов помады этому «вампиру» к лицу. а дальше начинается перформанс. саков честно пытается вникнуть в историю, которая на сцене разворачивается, прочувствовать весь ее трагизм. не получается. «вампир» то и дело смотрит косо, как будто обиженный тем, что на него внимания недостаточно обращают. номер заканчивается под аплодисменты еще более бурные. свет включается, саша поворачивается, чтобы найти официанта, и замечает слёзы на глазах у зрителей. похоже, история и правда трагичная была.  - что такое, мой номер не понравился?  стоит на секунду отвернуться, как «вампир» уже за столик усаживается. прямиком со сцены спрыгивает, как только ирина объявляет об окончании шоу, как будто спешит обсудить, почему за его танцем с открытым ртом не смотрели. саша наконец может его поближе рассмотреть. и грим со следами поцелуев, и сережку в ухе, и прищур хитрый. с оценкой чужой красоты проблем никогда не было, и сейчас тоже - понятно, откуда уверенность в собственной неотразимости берется. а еще понятно, почему холод к собственной персоне так задевает. саков тянется за вином, но танцор быстрее оказывается. выхватывает бокал практически из рук, допивает залпом и не прекращает оценивающе рассматривать.  - я, если честно, маловато понял. но было красиво.  - это была история про несчастного глупца, который поверил в любовь и жестоко за это поплатился. глазами стреляет, анализирует реакцию на слова. саша вздыхает глубоко - понял, мол, действительно грустно. официант все никак не подходит. «вампир» ближе наклоняется, старается занять собой все поле зрения. просит, даже требует, обратить внимание на него. ногу на ногу под столом закидывает, колено сакова носом ботинка задевает. намеки, в отличие от сценария номера, у него очевидные совершенно. хотя, по мнению саши, сказать прямо было бы куда проще. вот он и говорит.  - хочешь…  - хочу. через дорогу есть отель. вообще-то, саша порядочный человек, и собирался предложить для начала поужинать. пообщаться немного, получше друг друга узнать, может быть даже прогуляться потом. но и такое развитие событий его тоже устраивает. пара минут на то, чтобы наконец выловить официанта и оплатить до ужаса дорогой ужин корпоративной картой. еще минут пять на то, чтобы дождаться своей очереди в гардеробе и забрать пальто. ирина на выходе за рукав хватает, шепчет игриво - вы, мол, верните нам артема в целости и сохранности, а то все только на него смотреть и приходят. артем, значит. вино оказывается очень хорошим, не бьет в голову до потери сознания, а мягко и пьяняще растекается по всему телу. в свете уличных ламп лицо вампира артема вместе с этим гримом кажется ненастоящим - словно галлюцинация или трип от шаманской дыхательной практики. галлюцинация выдыхает дым вишневой сигареты, затягивает ремнем плащ поверх сценического костюма и смотрит, наклонив голову вбок.   - у нас, вообще-то, не принято со зрителями спать. это портит репутацию заведения…  - значит, все-таки ресторан и прогуляться? схема такая же очевидная, как и намеки до этого - «вообще нельзя, но для тебя исключение сделаю». приятно. кому угодно приятно, когда к нему по-особенному относятся. но саша эти сказки слушать не хочет. улыбается вежливо, подмечает, как на лице артема одна эмоция другую сменяет. в эту игру могут играть двое.  - ну нет. никаких прогулок. максимум - через дорогу, до призывно светящегося лобби отеля. девушка на стойке ресепшен ужасно медленно заполняет документы на регистрацию, то и дело на артема глаза поднимает. отвлекается, ошибается при заполнении, переделывает всё, и наконец выдает ключ-карту. начальство все еще платит, можно позволить себе люкс с видом на ночной город. пятнадцатый этаж, лифт прямо по коридору и направо. какой-то мужичок машет рукой, кричит, чтобы его подождали. саша кивает ему и нажимает на кнопку закрытия дверей. даже сейчас движения артема танец напоминают. плавные, тягучие - поворот, два коротких шага вперед, чтобы саше пришлось сделать один назад, рука на шею ложится. большой палец линию челюсти очерчивает, давит на подбородок. настолько отточенно, настолько привычно. настолько неискренне.  - только постарайся не влюбиться. артем шепчет в самые губы перед тем, как поцеловать, а саше смеяться хочется. для настоящего актера шоу не заканчивается никогда. ни в момент, когда руки сашины на талию аккуратно опускаются и ближе к себе тянут, ни когда от по-вампирски жадных и агрессивных поцелуев слюна с кровью смешивается. ни даже когда лифт останавливается на нужном этаже и открывает двери, а вместе с ними и обзор на удивленные лица пары молодоженов. артем уверенным шагом выходит из лифта, не упуская возможность подмигнуть девушке. тихое «извините» от сакова звучит скорее из вежливости, потому что ему абсолютно точно не жаль. окна панорамные, как девушка с ресепшен и сказала, и вид действительно на ночной город. эйфелева башня сплошным столбом света разрезает темноту. артем из плаща выскальзывает, прямо на пол его скидывает, и медленно подходит к окну. все еще в костюме, все еще с гримом - как будто представление затянулось. саша смотрится в зеркало, стирает пальцем след от помады с губы.  - знаешь, что мопассан говорил? что любит обедать в ресторане эйфелевой башни, потому что только оттуда ее не видно. саша искренне хочет спросить, кто и чем так сильно его обидел. но сдерживается. чужая душа в этом случае - не просто потемки, а самый настоящий непроглядно-темный лес. да и они здесь не на сеанс психоанализа собрались. артем еще раз тяжело вздыхает и отворачивается от окна. сжимает что-то в ладони, все тем же по-кошачьи грациозным шагом к саше подходит и свободной рукой за ремень на себя тянет. кровать в номере до пошлого гигантская и мягкая настолько, что в ней практически тонешь. артем коленом упирается между ног, проваливается в глубину матраса и равновесие теряет. вся наигранность вместе с очевидно распланированным сценарием вечера рушится в этот момент - артема вперед заносит. с громким и исконно-русским «сука!» на сакова заваливается, заставляет упасть на спину, и смотрит так растерянно, что саша все же насмешливо фыркает.   - стой, не дергайся. даже при большом желании дернуться не выйдет. артем бедра седлает, коленями в бока упирается. пальцами одной руки за подбородок держит, голову приподнять вынуждает, а вторую разжимает наконец. саша следит взглядом за крышкой помады, которая с щелчком отлетает куда-то в угол комнаты. идея сомнительная, да и оранжево-красный цвет ему никогда не шел, но почему бы и нет? только вот в список вампирских талантов макияж явно не входит. помада ощутимо мимо мажет, выходит за контур губ, по подбородку проходится. света с улицы не хватает, чтобы разглядеть что-то кроме мутных очертаний, приходится наклоняться почти вплотную. артем щурится, рассматривает результаты своего творчества и, явно довольный, выпрямляется.   - зачем это? даже в темноте видно, как довольно артем улыбается.  - чтобы интереснее было. в любовь не верит, но доказательства ее видеть хочет. снимает через голову верх костюма сценического, за плечи сашины хватается, когда тот приподнимается на локтях. первый поцелуй с самым ярким отпечатком помады приходится в шею. прямо туда, где под кожей артерия бьется бешено. сердце тоже колотится отбойным молотком, даже перед выступлениями такого волнения не бывает. второй - ниже, в ключицу острую. легкий, осторожный, невинный почти. саша вырисовывает на шее одному ему ведомые узоры из помады, заставляет голову назад отклонять, подставляясь под поцелуи. артем сжимает ногами чужие бедра, откидывается еще сильнее назад. чувствует, что ладони на талии крепко держат, упасть не дадут. дыхание на ухо поднимает волну мурашек. саша шепчет так, что раковины ушной губами касается, и там тоже следы помады оставляет. говорит «держись» - и артем руками шею обвивает.  артем не врет - спать со зрителями правда не принято. но не запрещено, поэтому они и здесь. и в общем-то во всех этих сексуальных связях потребностей нет, но вампир на то и вампир, чтобы чужими эмоциями питаться. в частности, обожанием. восхищением. страстью, с которой любой из зрителей за артемом хвостиком побежит. и, самое главное, горечью расставания, когда в конце он собирается и уходит. молча, не прощаясь. по-английски, пусть они и во франции. играется и выбрасывает, потому что привязываться попросту не умеет. сегодня игрушкой становится несчастный саша, который позволил себе недостаточно внимания на артема обратить. и сейчас он послушно мажет очередной слой помады, снимает очки и губами к груди артема, как к святыне, прикладывается. «уважаемые сестры, с накрашенными губами не целуйте иконы», но эта икона не возражает. икона навстречу прикосновениям тянется податливо. вздрагивает, когда саша воздух носом забавно выдыхает, и изгибается в спине. руки сакова по бокам скользят, на поясе брюк останавливаются. зависают на мгновение над головоломкой из скрытой застежки - сзади обязательно, потому что сценический костюм и никакая ширинка спереди торчать не должна. артем бедрами вперед подается, чтобы было проще брюки вместе с трусами снять. похоже, чересчур активно, потому что саша куда-то в район живота на выдохе смеется. в секундном промежутке между этим смешком и тихим «ну куда ты так торопишься?» артем чувствует, что сдает позиции в своей же игре.  в артеме любви ни капли, особенно к практически незнакомым мужчинам. особенно к тем, которые его выступление, душевный порыв, по достоинству оценить не могут. артем не примеряет образ своего героя - живет в нем. возводит стены защитные из сарказма и безразличия, близко никого не подпускает. вот только на практике стены картонными оказываются, рушатся от простого человеческого тепла. саша ноги длинные на плечо закидывает, рукой обнимает. целует смазано куда-то в район колена, второй рукой гладит по бедру. щурится подслеповато, лицо артема в темноте пытается разглядеть. а там эмоций разброс, но только на мгновение, пока не получается в руки себя взять и снова натянуть нахальную ухмылку.   - и чего ты мнешься? в первый раз, да? попытка звучать как герой франко в том ковбойском фильме проваливается с треском. из сходства - только голос севший, как будто артему глотку тоже веревкой перетягивают. саша наконец нащупывает взглядом глаза чужие и улыбается прямо в них. головой качает отрицательно. не в первый, конечно, и это чувствуется. хлопает ладонью по бедру, и артем послушно ногу на другое плечо перекидывает. пальцы по бедрам снизу вверх и обратно скользят почти невесомо, вызывают фантомное ощущение щекотки. останавливаются под коленями, царапают чувствительную кожу ногтями, и сжимают. саша ничего не говорит, не давит. артем сам понимает, что от него требуется. ноги в стороны разводит и вздрагивает, когда саков губами к внутренней стороне бедра прижимается. ловит на себе прищур хитрый - тогда, в зале, не смотрел, зато сейчас глаз не отводит.   - расскажешь-то про номер свой? а то я же правда не понял ничего. о себе и своем творческом гении артем в любой момент рассказать готов, но не сейчас. не когда саша оставляет на бедрах уже не такие легкие и невинные, как до этого, поцелуи. тут не видно, а значит, можно не осторожничать. артем обе руки в чужие растрепанные волосы запускает, дышит шумно и рвано. до этого хотел, чтобы саша не мялся и быстрее к делу перешел, а теперь сам момент до последнего оттягивает. слишком все интимно получается. слишком сильные эмоции вызывает. саша брови выгибает вопросительно. напоминает, что ждет рассказ.  - ты серьезно? сейчас?  - ну, на свидание в ресторан ты со мной идти отказался. так что приходится нагонять в не самый подходящий моментик. любви в артеме все так же ни капли. но смотреть в сашины глаза почему-то до невозможного тяжело, а из собственных едва ли не искры летят. блядская помада по члену размазывается, когда саша без каких-либо колебаний берет в рот на всю длину. артем взглядом по стенам бегает, по потолку, лишь бы отвлечься. пытается даже суть номера рассказать, путаясь в мыслях и словах, а руками все так же сашу за волосы держит. и сжимает сильнее каждый раз, когда слышит в ответ на свою несвязную речь искренне заинтересованное «угу» или вопросительное «м?». обычный артем пошутил бы, что говорить с набитым ртом невежливо. сегодняшний артем, по-видимому, бракованная версия, слова про «свидание» мысленно сорок раз пережевывает, прежде чем проглотить. на себя сашу тянет, трясущимися пальцами брюки - хотя бы пиджак ради приличия снять мог - расстегивает. дрочит обоим сразу, плавится весь от ощущения кожи к коже, пусть и минимального. саша носом в висок утыкается, мочку уха с сережкой-змейкой закусывает. руку артема своей накрывает, заставляет сбавить темп.   - хватит издеваться. понять бы, откуда этот саша взялся такой, что рядом с ним любые попытки казаться надменным и возмущенным выходят просьбой жалобной. ладонь двигается уже совсем медленно-дразняще, с хлюпаньем смазку размазывает, и это невыносимо.  - а я время тяну, чтобы успеть твою историю дослушать. а то получишь свое и сбежишь.   - не сбегу. обещание совсем шепотом, на выдохе, но саша слышит. убирает наконец руку, позволяет артему к своему темпу вернуться. ладонями обеими по лицу гладит, по совсем короткому ежику волос, целует куда придется. шепчет на ухо что-то, но ни слова разобрать не выходит. мозг отключается полностью, остаются только чувства - тепло, хорошо, нежно, блять, наконец. в нежность артем тоже не верит, но с головой в ней тонет. и возвращается в здравый ум и трезвую память только в ванной, куда кое-как добирается уже после саши.  артем обеими руками в холодную керамику раковины упирается, сверлит глазами отражение собственное. по всему телу красными лепестками рассыпаются отпечатки помады, которая должна была стать безобидной шуткой, продолжением образа. но шутка слишком далеко заходит. саша в дверь стучит осторожно, интересуется, все ли в порядке. спрашивает, хочет ли артем есть, потому что сам он ужасно проголодался и собирается заказать что-нибудь в номер, но ни слова по-французски не говорит. хочется, чтобы ему все равно было, переспали и разбежались. так куда проще. да и самому артему тоже должно быть все равно. но вместо этого он выходит из ванной комнаты, игнорируя абсолютно беззлобные подшучивания про то, что в ванной вообще-то мыться надо, и диктует девушке с ресепшен солидный список блюд из меню местной кухни.  - в качестве компенсации за то, что ты меня в ресторан не сводил.  - а разве не ты компенсировать должен? артем пожимает плечами и шлепает по холодной плитке обратно в сторону ванной. краем глаза замечает свое отражение в панорамном окне, и уже не так следов помады на теле пугается. ловит все в том же отражении направленный на него взгляд, и улыбается по-кошачьи довольно.  - кто позвонить не смог, тот и платит. артем все еще не верит в любовь, тем более к почти незнакомому человеку, тем более с первого взгляда. но саша до ужаса заразительно смеется и еще более заразительно влюблен в жизнь и то, что она преподносит. и, хоть артему и тяжело в этом признаться, это притягивает. la vie est belle, как говорится. жизнь, блять, прекрасна.