Зачем же умирать в таком юном возрасте?

Была холодная осеняя ночь. Город спал. Вокруг царила умиротворённость чего нельзя было сказать о парней, который бродил по освещенными улицам поникший да замерший. Он неторопливо шел, но сам не знал куда. Ему просто хотелось вырваться из тесной квартиры. Жил он вместе с родителями, но что были они, что нет, парень не замечал. Да, они любили его, заботились, но в то же время не уделяли внимание. По сути, юноша целыми днями был предоставлен себе. Может, для какого-то интроверта это был бы рай — постоянно торчать дома, но не для него. Роман с каждым днем всё сильнее и сильнее ощущал как у него едет крыша. Как стены начали давить, а не менявшийся город наводил на мысль что он в дурдоме. Более-менее терпимо было существовать раньше, когда у него была подруга, которая в итоге променяла его на член. После всего что он сделал, после всей помощи, ему в миг нашли замену. Вмиг он стал ненужным. Роман понимал какого любить, ибо был очень сильно влюблен в одного парня. Он старался найти подход к его закрытому сердцу. Он уделял ему всё внимание, отдавал все эмоцию и всю заботу. И в один день они встретились и этого одного раза хватило, чтобы Роман потерял крышу и не смог его больше никогда забыть. Каждый раз, когда закрывал глаза перед сном, вспоминал их встречу. Вспоминал его облик, улыбку, глаза. И на лице растягивалась улыбке, а на душе становилось тяжко. Ведь понимал, что только для него эти воспоминания важны. Так оно и оказалось. Всё, что он делал было зря. Всё, о чем мечтал, что планировал, на что надеялся было тоже зря. Больнее всего осознавать, точнее принимать, суровую правду. Правду, когда ему ты тоже не нужен. Роман остановился возле магазина и уставился на яркую табличку. Он несколько секунд смотрел прежде, чем зайти внутрь. Его поникший вид насторожил продавщицу, но она всё же продала ему отраву. Отраву, которой, сидя под детской горкой, запивал эмоции вместе с таблетками. Сейчас ему было абсолютно на всё плевать. Ему хотелось наконец-то обрести душевный покой и выспаться. Очнулся Роман от того, что кто-то пихал ему в рот два пальца и почти в ту же секунду парень вырвался таблетки вместе с алкоголем. Он машинально поставил ладони на песок и начал кашлять, выплевывая слюну. Когда рвотные позывы прошли и он перестал жадно глотать воздух, встретился с серыми глазами, которые обеспокоенно смотрели на него. — Зачем же умирать в таком юном возрасте? Роман из-за алкоголя и предобморочного состояния не понимал кто перед ним и что от него хотят. Мужчина вытер грязные пальцы о платок и встав на одно колено помог юноше приподняться. От него веяло холодом и мраком и тогда Роман с улыбкой сказал: «Ты моя смерть». Длинноволосый рассмеялся, отрицательно качая головой. Это был обычный мужчина, который точно так же, как Роман решил прогуляться поздно ночью. — Тогда зачем..? — Совесть бы замучила, если бы я, увидев тебя прошёл мимо. Может, большинство людей так бы и поступили, но это точно не про меня. Помогать окружающим — это моя обязанность. Ой, что-то я разговорился… Поднимайся, отведу тебя домой. — Не хочу, — убрал чужие руки от себя и попытался встать, но ноги так дрожали, что ему всё же пришлось держаться за мужчину напротив. — Оставьте меня. Я хочу побыть один. — Чтобы ты опять с собой что-то сделал? — Вам то какое дело?.. Я Вас даже не знаю… И Вы меня тоже. — Но это не позволяет мне оставить тебя, — улыбнулся, переходя на более загадочный тон. — Почему ты так уверен, что мы никогда не встречались? Я вот тебя парочку раз видел на этой площадке. Роман осмотрел его с ног до головы туманным взглядом и пошатнулся, прикрыв рот ладонью. Он снова выблевал. Ему было очень плохо, как физически, так и морально. Незнакомец покачал головой и укрыл мальчишку своим пальто, немного обнимая за плечи. — Тогда позволь мне отвезти тебя в больницу. — Нет. Роман сел на лавочку и поставил ладони на колени в случае чего чтобы блевать между ног. — Вы кто такой вообще? — Ох, простите меня за мои ужасные манеры. Я ведь даже не представился. Я, наверное, в твоих глазах из-за этого выгляжу очень подозрительно. Ой, что-то я опять заговорился… Меня зовут Николай. Я приехал сюда совсем недавно. Решил перебраться из городской суматохи в спокойный городок. Я так понимаю, ты здесь местный? — К сожалению… — Тебе не нравится здесь жить? — удивлённо спросил. — Ненавижу, — сквозь зубы прошипел. — Оу, вот как… Тогда как насчёт показать мне получше город? Ну, когда тебе станет лучше, разумеется. Уже поздно, давай отведу тебя домой. — Нет, просто оставь меня в покое. Уходи. Мужчина похлопал ресницами, не понимая к чему такая грубость, но списывая это на юношеский максимализм, сел рядом. — Может, я действительно лезу не в своё дело, но моя совесть и доброта попросту не позволят мне тебя оставить одного. Вдруг что-то случится и потом я буду виноват. Ну уж нет, если не хотите домой, то пойдёмте ко мне домой, а утром решим, что делать. Роман наконец-то поднял голову, уставившись на него. Чужие глаза казались такими родными. Они смотрела на него с теплотой и сопереживанием. Парень утонул в их красоте, а те эмоции крепко обняли его. Обняли так, как никто другой раньше. В семье парня не было принято проявлять любовь или говорить ласковые слова, поэтому он был голоден по нежностям. Но хоть Николай внушал доверие, всё же непонятная опасность веяла от него. — Будет странно, если я приду домой к взрослому мужчине. — Не такой уж я и взрослый! Мне всего… Всего… Тридцать семь лет. По-твоему, я старый? Роман рассмеялся. — Никогда не видел, чтобы мужчина так яростно реагировал на свой возраст. Обычно это делают женщины. — У мужчин тоже есть чувства. И если тебя это рассмешило, то я не прочь побыть для тебя шутом на один вечер. Если не ко мне, то что ты будешь делать? Ночью и мне опасно бродить, что уж говорить о тебе. — Погуляю немного, может посплю на заброшке… — Что?! Ну уж нет, я этому не позволю случиться. Какой же я тогда прилежный гражданин, если оставлю тебя в такой ситуации самого? Всё же предлагаю пойти ко мне домой. Здесь совсем недалеко. Зато я точно буду знать, что ты будешь в безопасности. А если нет, то меня затем арестуют за то, что я не позаботился о тебе. Вообще, по-хорошему, я должен отвести тебя в отделение милиции, но зная ваших ментов, простите за мою грубость, лучше этого не делать. Так что не подставляй ни себя, ни меня. Ведь если мы не будем думать об окружающих, то как же мы может называться обществом? — Вас опять понесло не в то русло, — сказал Роман, с усталой улыбкой. — И у нас уже давным-давно не милиция, а полиция. Ведёте себя как старый дед, — немного подумав, он всё же выдал: — Хорошо, я согласен переждать у вас ночь. — Правда? Замечательно, пойдём, — с энтузиазмом ответил Николай и протянул как джентльмен ладонь. Роман напрягся, стыдливо отводя взгляд в сторону. — Ой, простите за мои манеры. Просто давно никого в гости не приглашал. Не могу не радоваться. Уверены, что помощь моя не нужна? — Я и сам могу дойти… — Вот и славно. Однако, когда Роман сделал несколько шагов, то голова закружилась и он чуть не потерял равновесие. В последний момент Николай подхватил, предотвращая падение самого мальчика и пальто, что так бережно берег. Мужчина улыбнулся и ничего не сказав, поднял парнишку на руки под колени. Роман удивлённо вскрикнул и посмотрел на него, начиная краснеть. — Всего лишь маленькая любезность с моей стороны. Не стоит так тревожится. — Просто не каждый день меня носят на руках… — А хотелось бы? Роман ещё сильнее покраснел и сложил руки на груди, устремив взгляд сначала на землю, а после на звёздное небо. Прохладный ветер щекотал лицо и этот приятный холодок успокаивал. Но вскоре его взор невольно скользнул на бледное лицо Николая. Его кожа была бледнее чем у Романа, и это не могло не восхищать. «У вас красивая кожа,» — задумчиво пробормотал и в ответ раздался звонкий смех, от которого Роман захотел провалиться сквозь землю. — У тебя тоже красивая. Пока ты молод, то всё в тебе прекрасно, поэтому получить такой комплимент в моём возрасте, весьма неожиданно, но очень приятно. — Видимо, нам не часто говорят комплименты. — Поэтому будем говорить друг другу, — улыбнулся, опустив взор. — Я заметил, что у тебя есть веснушки на щеках. Отныне буду звать тебя солнышко. — Почему?.. — Потому что тебя солнышко поцеловало. — А мне в детстве говорили, что если у тебя веснушки, то значит тебя солнце обосрало. — Что за дурные слова?! — возмущённо вскрикнул Николай, останавливаясь. — Чтобы я больше не слышал столь похабных слов. А тем, кто это сказал, должно быть стыдно! Мусор, вместо слов. Слова должны быть прекрасны и показывать душу человека. Светлую и притягательную, но уж никак не мужицкую. — А вы мужик*? — Я писатель! — Теперь понятно почему вы так цените красоту речи. Да и… Мужик… Это же старое слово. Зачем вы его используете? Такое чувство, будто вы из прошлого века. Николай помрачнел. Его глаза потускнели и стали безжизненным, а губы плотно сжались. Складывалось ощущение что ему либо больно душевно, либо тяжело физически. А может всё вместе. — Всё в порядке? Простите, если оскорбил… — Мне не зачем на тебя обижаться или злиться. В твоём возрасте я тоже не контролировал свою речь. Лишь с возрастом понял, как важно иногда держать язык за зубами. Но порой у меня прорывается этот юношеский поток бессвязных мыслей. Наверное, поэтому я стал писателем, — ответил, натягивая улыбку. — Почему ты не хочешь возвращаться домой? Роман не ожидал что тот так быстро переключит тему разговора, поэтому на мгновение опешил. — А… Эм… Потому что надоело… Надоели родители, надоели стены. Хочу чего-то нового. Не поймите меня неправильно, я люблю своих родителей и знаю, что они меня тоже, просто… Мне уже девятнадцать лет и я хочу чего-то своего. Переехать, построить семья… Да даже банально быть свободным. — Вот как. Тебе стоит подождать. Вдруг скоро ты приобретёшь нечто новое. — Надеюсь на это… Роман задумался. Если Николай здесь давно живёт, то почему они ни разу не пересекались даже на площадке, где оба часто гуляют? Город маленький. Все друг друга знают. И такого элегантного и необычного мужчину, для здешних кругов, Роман попросту не смог бы не заметить. Он ярким пятном выделялся среди серой массы быдло, шлюх и просто ничем неприметных людей посёлка городского типа. Поэтому то, что Роман ни разу его не видел было странно и даже загадочно. А может просто не замечал. Хотя обычно Роман жадно осматривает всех людей надеясь глазами увидеть что-то интересное. То, ради чего сможет остаться здесь еще на несколько месяцев. Если бы Роман встретил Николая, то точно бы решился заговорить. Не с первого раза, но как минимум с третьего. Посчитал бы это судьбой. И, наверное, к счастью, что они наконец-то встретились. Дорогу к пятиэтажному дому они провели в тишине. На улице никого больше не было, точнее видели они только одного человека, который стоял под тусклым светом фонаря и смотрел на землю, немного покачиваясь со стороны в сторону. Роман захотел задавать вопрос кто это, но Николай заговорил первый: «Вот мы и пришли». Роман ощутил землю под ногами и быстро оглянулся, надеясь увидеть странного незнакомца, но там уже никого не было. Видать остатки алкоголя не выветрились… Чудиться всякое… Жил Николай в ничем непримечательной обычной двухкомнатной квартире на третьем этаже. Ремонт был не очень хороший, да и мебель была старая, но было чисто да опрятно. Никаких технологий здесь не было кроме старенького пузатого телевизора. На дворе двадцать первый век, а кто-то до сих пор пользуется такими. Но судя по пыле его давно не включали, да и зачем ему смотреть телевизор, если все полочки шкафчика была забиты книги. На деревянном столе и подоконнике тоже стояли книги. На полу валялись исписанные бумаги. Одну из таких бумажек Роман поднял. Взгляд упал на аккуратный мелкий почерк. — Я тоже пишу, — пробормотал Роман, вспоминая, что тоже любить писать разные истории. — Но я не могу назвать себя писателем. Просто любитель. — Если ты написал хоть одну историю, то значит ты уже писатель, — с энтузиазмом ответил мужчина, стыдливо собирая листки в стопочку. — О чём пишешь? — Да обо всем, что в голову придёт. Главное, чтобы идея понравилась и вдохновение было. — Без вдохновения тяжко… Чай, кофе? Компот? — Чай без сахара, пожалуйста, — сказал Роман и присел на скрипучую кровать. Он остался один и решил повнимательнее осмотреть помещение. На детали чего-то интересного. На стене висели несколько картин, а между ними портрет молодого Николая. Здесь ему было лет двадцать, не больше. — Это я сам всё нарисовал, — сказал мужчина и поставил на стол две чашки с цветастым узором. — Печенье? Правда я не думаю, что оно свежее. — Не хочу, меня всё ещё тошнит, — на что Николай понимающе покивал головой и тоже уставился на свои картины. — У тебя красиво получается. Вы очень талантливы. И да, могу я почитать одну из Ваших работ? Хотя бы что-то. Глаза Николая загорелись, и он обжёгся чаем, но даже гудущая боль не испортила настрой безумного писателя. Он стал суетиться по комнате в поисках своих работ, но у него столько было книг, что никак не мог найти. — Где же… Где же… О, вот, прошу, правда немного пыльно, — сдунул пыль с книги прямо в лицо Романа, и они оба начали чихать. — Прости! Просто я немного нервничаю. Давно у меня никто не просил показать мои работы. Роман улыбнулся, вытирая пыль со своего носа и забирая книгу. Он поудобнее расположился на кровати, прижавшись спиной к холодной стене. Николай пил чай и мельком смотрел на мальчишку, нервно покусывая губы. Он ждал реакцию или какие-то слова. Пускай даже плохие. — Я не очень люблю читать книги, но описание мне нравится. Вам тоже нравится психологический триллер? — Да! Нравится читать такие истории, чтобы дух захватывало. Не сопливые драмы, которые постоянно крутят вокруг одинакового сюжета, а что-то с изюминкой. — А новое Вы что-то начали писать? — Заметки только есть. Я ещё не продумал сюжет. Хочешь послушать? Роман кивнул и тогда Николай стал воодушевленно рассказывать сюжет, иногда увлажняя горло остывшим чаем. Парень с интересом слушал его рассказ, добавляя что-то свое и тогда мужчина вписывал это в тетрадь для заметок. Кто бы мог подумать, что у них окажется общая тема для разговора? И это не могло не радовать обоих. Что Роман одиночка, то Николай. Они оба нашли в друг друге отдушину. Время за разговором пролетело незаметно. На часах пробило за полночь. В отличии от Романа, которые полузакрытыми глазами смотрел на пространство перед собой, Николай был бодр как белочка. — Если хочешь, то можешь прилечь и отдохнуть. Роман так и поступил. Он лёг на подушку и только закрыл горячие веки, как тело окутало приятное расслабление. Но оно не долго продлилось. Внезапно Роман ощутил непонятный жар, исходящих изнутри своей души и как в висках начала пульсировать кровь так сильно, что он не слышал своих мыслей. Николай помог ему принять сидячее положение. — Это пройдёт, скоро не будет больно, — успокаивающе говорил, но Роман его не слышал. Он закрыл уши ладонями и громко застонал от боли. Казалось, что его внутренности разрываются на части. — Покричи. Но это пройдёт… — М… Мне больно…! Что… Что это? Николай… Мужчина приложил ладонь к его лбу и оттащил голову назад, чтобы заглянуть в его зелёные глаза, наполненные животным страхом. Роман замер в ужасе. Перед ним стоял Николай, но его внешность изменилась. Он был похож на безжизненную куклу, а из его грудной клетки текла струя крови, пачкая одежду. Комната перестала быть светлой. Всё вокруг было пыльно. Воняло сыростью и старостью. Роман отпихнул его от себя и осмотрел с ног до головы. Николай стыдливо смотрел на пол, не решаясь поднять глаза. Он чувствовал себя голым. Голым от того, что Роман видел теперь его насквозь. Видел, что он давно уже не живой. — Прости. Вспышка. «Коля… Нет, нет, не уходи… Прошу. Нет!» — закричал Роман, когда всё вокруг начал поглощать ослепительный свет. Он рванул к мужчине и захотел обнять, но было слишком поздно. Сейчас он был один посреди белого света. Это было самое ужасное чувство, которое он когда-либо испытывал. Одиночество смешалось с отчаянием. Где он? Куда делся Николай? И почему он был в крови? Его не волновало собственное состояние. Ему хотелось встретиться с тем, кто как никто другой его понимал и принимал. Хоть они были знакомы всего несколько часов, но было ощущение что целую вечность. Роман очнулся в больничной палате. Он резко подорвался, срывая с себя иголку от капельницы. Его сердце колотилось, а в висках пульсировала кровь. Он не понимал, где находится и что вообще произошло. В палате была мать, которая уложила его обратно и позвала медсестру. Ему что-то вкололи, и он снова уснул. Теперь Роман стоял посреди тёмного леса. Снова один. Снова тьма окутала его сердце и душу. Выстрел. Роман рванул на шум, не жалея голые стопы, которые утопали в грязи. Вскоре он увидел несколько мужчин в форме, которые нацелили прицел на людей, стоящих возле нескольких трупов с пулевыми ранениями. Роман встретился с его серыми глазами. Раздался выстрел. Роман до последнего верил, что это был просто дурной сон и всё, что с ним произошло просто страшная фантазия опьянелого разума. Но почему он тогда стоит возле того самого подъезда и смотрит на бардовые шторы, закрывающие окна третьего этажа? — Ты чего, сынок, здесь стоишь и смотришь? Небось ждёшь кого-то? — спросила старушка, вытирая платком губы. — А ну расскажи, помогу чем смогу. — Здесь жил когда-то Николай? Писатель. Женщина покачала головой, вспоминая, а после махнула рукой, мол, пошли за мной. Они поднялись на третий этаж. Она открыла дверь. Это была её квартира. — Я когда сюда заселилась с матерью… Не помню какой это был год, но точно сороковые, то здесь было столько вещей, батюшки, что нам потребовалось не один день, чтобы их убрать. Как я потом узнала, то здесь жил писатель. Да, Николай его звали. — А Вы не знаете, что с ним случилось? — Эх, репрессировала советская власть. Роман подавился воздухом, когда это услышал и в его глазах потемнело, но он старался не подавать виду. — Не повезло бедолаге. Помню, когда я узнала, что остались его работы, то я все пакеты перерыла, чтобы найти его книги. Так, где же они… Ты раздевайся, внучок, проходи, чай налью. А почему ты этим интересуешься? — Школьное задание. — Какой молодчинка. Роман прошёл в комнату. Хоть мебель стояла не так, как раньше, но она сохранилась и было видно, что бабушка за ней ухаживала, что не могло не радовать. Ностальгия и дежавю окутали его, и он невольно присел на край скрипучей кровати, поглаживая простынь. Взор устремился на место, где раньше стоял шкаф и где, прижавшись спиной Николай рассказывал о своих романах. — Вот, внучок, держи. Пыльное конечно, лежало столько лет без дела. Но я всегда знала, что рано или поздно кому-то пригодиться. Ты пока смотри надо оно тебе или нет, а я приготовлю чай. — Спасибо большое… Старушка поковыляла на кухню, а Роман открыл коробку. Его взгляд упал на несколько книг. Роман с улыбкой взял книгу в сером переплёте и аккуратно открыл. Страницы были жёлтые от старости, но шрифт сохранился. Теперь Роман её точно прочитает. Далее парень наткнулся на те самые записи в тетради о новом романе, который так сильно хотел Николай написать. — Я напишу… На самом дне коробки лежал портрет. Парень прижал его к своей груди и всхлипнул. Хоть они не были так долго знакомы, но то время, проведённое вместе, никогда не сможет забыть. Роман услышал скрип. Сначала он подумал, что это бабушка вернулась, но этот скрип был от кровати. Кто-то сел рядом с ним и по спине пробежался холодок. Роман смотрел на пустое пространство так, словно кого-то видеть. Чьи-то холодные пальцы прикоснулись к щеке как будто убирая бегущую слезу. — А вот и чай, — бодро сказала старушка и поставила на стол чашки с цветочным узором. Очередным холодным осенним вечером Роман пришёл в лес, где теперь стоял памятник и положил цветы. Он пробыл там всего несколько минут, но этого времени хватило, чтобы впасть в непроглядную тоску и тьму. Роман очнулся от того, что кто-то пихает пальцы ему в рот. Он снова выблевал остатки алкоголя и таблеток. И в этот раз не ожидая, когда головокружение пройдет и почувствует себя лучше, набросился на мужчину с объятиями, повалив на песок. Николай обнял его в ответ и задумчиво пробормотал: «Зачем же умирать в таком юном возрасте?»