осколки

аккуратно оцарапанный осколками звезд, он лежал, сквозь прикрытые веки вглядывался вдаль. небо, такое далекое на данный момент, озарялось чуть уловимым, призрачно-лимонным цветом. казалось, оно вот-вот потухнет и навсегда оставит шерлока лежать тут, в сплошном одиночестве, окруженного лужами и потрескавшимися мыслями. они не помещались в голове. не сейчас. размышления вытесняет эта пустота. пускай. пускай все так. этот временный эффект растянется на вечность. и, утопая в бесконечности, он так и не остановит ту кровь, что льется из звездных ран. да если даже это не кровь, а акварель, смешанная с водой в расчете 1:10. краску почти не видно, но шерлок помнит, что она была около-пшеничной. нежно золотой, но дерзко молочной. она так болезненно текла по рукам, будто выжигая под собой следы. так явно, до боли в груди, напоминая о чем-то. вот и небо потухает, сопровождая свой конец малиновыми вспышками света. так до близкого далеко, будто возможно упасть в высоту. многозначительно захрипев, шерлок все же открывает глаза. и звездные раны исчезают с его рук, и чувство знакомой неизведанности тоже. становиться так невыносимо холодно и монотонно среди серых стен, которые закрыли его. понемногу начинало доходить, что он вовсе не призрак где-то там, за пределами разумного. он тут, сейчас и как. раздражающе. забыв за пару минут, что существует такая вещь, как звук окружающего мира, парень закрывает уши, слыша скрип пола, на котором только что от боли перевернулся. его голова дала фору секунд в пять, после давая понять, что она явна не рада всем событиям, что случились за последнее время. время. точно. оно же тоже существует. проходит битый час, а стены все никак не поменяли своего цвета. едва ощутимое, эфемерное чувство, и звезды, и призраки, все это окончательно выползает из раскалывающейся головы, вытекает слезами. их вкус солоноватый. шерлок понимает это, облизывая свои засохшие губы. такой, по-обычному соленый вкус. аж скулы сводит на мгновение. он снова такой. все чувствует, ощущает, щупает, думает. шерлок снова тут, среди стен, за которыми лишь сплошной туман. он снова человек, понимающий так мало. верните ему раны со звездами. где же те призрачные воспоминания, которые разрывали ему руки? как больно от отсутствия боли. от пустоты во множественности. хотя в пустоте было так много всего. но теперь, закрывая глаза, шерлок не видит ничего, кроме ничего. вот и дверь открывается. кто-то молча оглядывает лежащего. и слышится шепот, говорящий не разборчиво, бормоча недовольно, ступая вокруг холмса. он все понимает и не желает открыть глаза. однако его лицо озаряет улыбка, противоположная настоящей. такая печальная. прощай, моя милая звездочка. я скоро забуду все, о чем только и нужно было знать. the last flashback две одинаковые противоположности сидели на балконе, под необычную тишину серых многоэтажек и куря со скрипом ломающихся веток деревьев. один из них слишком потерян. его алый взгляд небрежно фрагментально скачет, в попытке сосредоточиться на чем-то. его пшеничные волосы, те самые, блестят. он идет по дороге разума, без цели, наблюдая за шелестом листьев и жужжанием шмелей. он не верит, что он есть. уильям джеймс мориарти. в его кармане дешевые сигареты, купленные поштучно. он живет лишь на энергетиках, падая в пропасть и замерзая в холодном гниении осени. растоптан тучами, раздавлен горами. в его голове одна каша, состоящая из разных упаковок мыслей, смеси тупого безразличия и горсточки пустоты. он озлоблен и слаб, но непоколебим. в его душе темно, как в морге. его конек – сплошная метафора. романтизация жизни спустилась к нулю и ему тяжело от этого. его руки трясутся, а его сердце очерствело до нельзя. его глаза, словно блесточки рубина, его губы, словно лепестки бледных роз, его мораль, словно кровь на стенах психушки. и нет ни дня, когда бы он не мог обойтись без пустых размышлений. он не поэт, но плачет стихами, он не путешественник, но его ноги в мозолях. он испаряется, словно дым из банной трубы, он исчезает, как хорошая погода осенью. второй из них курит под пиздострадальческую мелодию, как самый правильный лирик. ледяные руки его, дрожащие как у конченого наркомана. с такими руками не стать хирургом. он ошибается буквами, сознание его улетает, исчезает. толстовка не греет его тонкое тело в теплый день, он болен. ему казалось сегодня, как его откачивает лиам. со всем отчаяньем и болью. а ведь шерлок умер в итоге.. песни проходят слишком быстро, сигареты кончаются моментально. голова кружится так, будто бы он выпил алкоголя больше, чем самый заядлый пьяница. в такие моменты его плохая сторона тривиальна. а в морге валяется его тело посиневшее. его губы, будучи алыми, становиться прозрачными. привкус сладкого фильтра осыпается на кончике языка. перекурил. описание болезненного вида его души как головой об кафель, как засохший осенний лист. а где-то ведь расцветает чья-то жизнь, пока его стремительно разрывается на части. end of last flashback

они старели, будучи в рассвете сил, морально обрезая концы несведенные с концами. в попытках забыть лишь прикусывали губы в закоулках мрачных мест, вытаскивая с глаз опавшие ресницы. но этого было недостаточно, что бы их солнце взошло вновь.