Понимание

Хаск никогда не может оторвать взгляд от Энджел. Энджел всегда появляется до жути эффектно — то дверь с ноги снесёт, то через окно в отель залезет, а если будут силы после очередного рабочего дня — сделает три колеса, переворот и под конец сядет на шпагат. Она из раза в раз вытворяет самые глупые вещи на свете, дабы впечатлить окружающих, но делает их так изящно и грациозно, что с челюстью на её законном месте не остаётся никто. Челюсть Хаск тоже очень редко не падает с грохотом на пол. Не падает только в те нечастые моменты, когда она либо с закрытыми глазами, либо совсем в дрова и ей насрать на абсолютно всё вокруг себя. А у Хаск железная выдержка к алкоголю, прошу заметить. Но любой, даже самый короткий и незначительный взгляд Энджел в её сторону — и она падает замертво в алкогольном опьянении. Энджел красива, сексуальна, горяча, обворожительна, прекрасна и гибка — всех положительных прилагательных не хватит, чтобы описать её. Она определённо является мечтой всех мужчин и женщин не только Пентаграмм-Сити, но, наверное, и целых Преисподней. Каждый желает либо владеть ей, либо быть ей. Хаск же желает любить её. А ещё Энджел сломана, разбита, фальшива и слишком умна для того, чтобы быть лишь глупенькой обаятельной красоткой из эротических дьявольских снов. В ночных грёзах грешников она стонет, кричит и изгибается. В своих ночных грёзах Энджел протыкает собственную грудь ангельской сталью и умирает, постепенно истекая кровью. Никто не хочет владеть и быть рыдающей по ночам, курящей подобно паровозу и пьющей за десятерых Энджел, в чью голову нередко закрадываются мысли о том, чтобы на следующей чистке добровольно выйти к экзорцистам с копьями. Хаск готова любить и такую Энджел, ведь сама ни чем не лучше. Хаск — алкашка на цепи у отбитой на голову психопатки Ал, которой в любой момент может придти в голову разорвать её жалкую душу на части самым отвратительным способом. Хаск шарахается от любого движения руки Ал вверх, ведь вспоминает обжигающе ледяные, светящиеся зелёным цепи на своей шее и ужасающий хохот, когда Ал медленно вытаскивала её кишечные трубы из распоротого живота, наматывая на себя подобно блестящему украшению. Хаск — алкашка, страдающая от собственной глупости. От того, что её никто не понимает и того, что её в жизни не сумеют спасти. Энджел — проститутка на цепи у не менее отбитой на голову психопатки Валентины, которой в любой момент может приспичить пустить свою любимую куколку по кругу самых омерзительных демонов во всём Аду. Энджел шарахается от любого сообщения на телефон от контакта «Валентина», ведь вспоминает жёсткие руки, громкие шлепки и резкие толчки, приносящие невыносимую боль. Энджел — проститутка, тоже страдающая от собственной глупости. От того, что её тоже никто не понимает и тоже в её жизни не сумеют спасти. Никто их не понимает кроме них самих. Они понимают друг друга, выкуривая одну пачку сигарет на двоих, понимают друг друга, сидя за одной барной стойкой со стаканами крепкого коньяка и понимают друг друга, просто смотря в глаза напротив. Видя в них такую же боль, как у себя. И Энджел тоже никогда не может оторвать взгляд от Хаск. Движения Хаск всегда твёрдые и уверенные, когда она разливает выпивку по стаканам, голос хрипловатый и будто прокуренный, а руки, в отличии от рук Валентины, приятно жёсткие. Любой, даже самый короткий и незначительный взгляд Хаск в её сторону — и она падает замертво в наркотическом приходе. Хаск и Энджел держатся за руки. — Я тебя люблю. — И я тебя люблю, киса.