Неведомая тварь

      Часы пробили полночь. Опаздывает, обычно приходил на час раньше, но это не так страшно. Ниффти взяла ещё одного дохлого таракана. Венок был, а бусы уже что-то оригинальное. Маленькая горничная тихо смеялась, показвая пятну на ковре своё творение. Пятен было много, выводить их тяжело, но нужно. Надо будет этим заняться. Ниффти засмеялась в голос. Борьба с пятнами всё равно что борьба с тараками.       — Да где этого оленя носит?!       Ниффти нахмурилась. Не стоит злиться. Им не привыкать к ожиданию. Аластор всегда так добр, заботлив и внимателен. Можно и нужно просить ему лишний час. Зато бусы будут готовы.       Стрелки медленно двигались. Переодически слышались недовольные вздохи. Нет, она совершенно невыносима! Закономерный колкий ответ. И снова тишина.       Ниффти напевала жуткую колыбельную. Только эту песню маленькая горничная знала хорошо. Она знала ещё больше песен и пела хорошо, но редко показывала своё умение. Ниффти думала, что она наверное всё знает, даже больше Аластора знает. Она лишь надменно фыркала, показывая своё превосходство над грешником.       Аластор пришёл к часу. Как бы Ниффти не хотелось показать радио демону бусы, малышка в первую очередь обратила внимание на небольшого беса. Раньше она всегда спрашивала имя, но в аду перестала. Говорит, для адских существ нет такой необходимости, особенно для бесов. Наверное именно поэтому Аластор так часто приносил бесов. Это надоедало, но правила есть правила.       — Отдай мне свой глаз! — попросила Ниффти.       Закономерный отказ. Ниффти на самом деле сама путалась в этих правилах, но она убеждала, что всё под контролем. Аластор улыбался и гладил её по голове. Ниффти доверяла им, что ещё оставалось делать?       — Тогда отдай свой кишечник!       Ужас беса нарастал. Она говорила, что адские создания с круга гнева знают больше       грешников. Ниффти было безумно интересно, но спрашивать страшно. Она редко настроена на разговор.       — Вынь свой позвоночник! Крики отказа её весили всегда. Ниффти сама улыбалась в таком случае. Маленькая горничная любила смех.       — Отдай свою печень!       Четвёртой всегда шла печень. Она часто говорила, что хотела бы получить печень. Аластор приносил. Иногда, в моменты раздражения, она могла кинуть угощение в оверлорда, но чаще съедала.       От беса остался странный кусок мяса. Ниффти прикрыла единственный глаз. Успеть бы отдать подарок до сна…       … На Аластора смотрела она, существо с пустым глазом и ртом, больше похожим на чёрное отверстие.       — Добрый вечер, Наника, — улыбка грешника стала шире.       — Отъебись и выебись, — Наника показала ему средний палец. — Он был ужасен на вкус. Я дала тебе привилегии, так что будь добр кормить нормально.       Аластор лишь слегка опустил уголки губ.       Об этом слышали многие, но видели лишь немногие, а выжили в последствии ещё меньше. Радио демон в числе этих счастливчиков. Наника, хотя чаще её называли просто неведомая тварь, — демон, вселившийся в человека. На неё охотились, считали легендой, многие шли на самые безумные поступки. Всё ради её силы. Наника исполняла желания в обмен на три выпрашивания. Заманиво, но цена отказа высока. Аластор признавал, что он безумец раз имея одну сделку, заключил ещё одну с Наникой. Сама тёмная сущность смеялась и говорила, что они оба просто глупцы, бегущие за невозможным. Но бумага подписана, они повязаны, пока Наника не скажет, что сделка расторгнута.       Радио демон желал вернуть свою душу, а Наника на яву грезила о собственном, отдельном от Ниффти, теле. Две безумные мечты, ради которых эти два глупца готовы ждать не одну сотню лет. И вот они встретились. Аластор ищет для Наники возможность получить тело, после чего она исполняет его желание и возвращает его душу. Просто, но до невозможности сложно       Чтобы найти тело Нанике нужно перевернуть весь ад, но разве такие мелочи остановят безумца? Наника дала ему возможность отдавать приказы, но господи, насколько она была невыносима временами! Аластор сверлил её взглядом, невольно думая, что это создание и есть его наказание за грехи.       Маленькая забавная Ниффти была сущим ребёнком. Это умиляло и озадачивало в начале. Только увидев Нанику, радио демон все понял. Ниффти рассказала ему о своей жизни с широкой улыбкой на лице. Наника убила её дядю и малышку заперли в комнате на двенадцать лет. Она практически не контактировала с внешним миром, жизнь узнавала из детских книжек, поэтому в свои двадцать два года Ниффти была по-детски наивна и неопытна. Малышка смеясь рассказывала о побоях отца, который так проявлял свою любовь. Поэтому она любила плохих парней. Жестокость в ней развила Наника своими кровавыми рассказами. Удивительно, как в голове Ниффти смешивались детские мечты и жажда крови. А потом девочка по настойчивым уговорам Наники подожгла дом, чтобы спастись от «страстной ночи». Наверное в тот момент Аластор решил, что будет защищать Ниффти и не убьёт её ради желания. Было тяжело, из-за Наники приходилось держать Ниффти подальше от людей. Если правда вскроется, то проблем будет ещё больше. Ниффти не была избалованна, поговаривали, что сосуды Наники имеют этот недостаток из-за выпрашиваний. Аластор улыбался, притягивая ей плюшевые игрушки, которые в скором она скорее всего заколит, и закрывал дверь. Почему-то сердце сжималось от мысли, что Ниффти даже после смерти продолжает жить в своеобразной клетке.       Наника равнодушно пожимала плечами. Ниффти для неё была как забавная зверюшка. Наника слишком устала от жизни в сосуде, поэтому и не имела привязанности к малышке. Адское создание жило одной единственной мыслью о свободе. Аластор задумчиво улыбался. Наверное если бы она не могла убить за малейший отказ, радио демон легко бы назвал её другом. В моменты особой сентиментальности Наника говорила про ад. Её рассказы завораживали. Однажды адское создание призналась, что Аластор раздражает её меньше всех. Невиданная милость.       — Ты невыносима, — Аластор говорил это каждый день. -      — Я знаю. Ты тоже, — пожала плечами Наника. — Что нового?       — К сожалению ничего, — пустая формальность.       Они мало разговаривали, хотя, если находило особое настроение, то устраивали обмен воспоминаниями или колкостями. Это бывало даже весело. Аластор пытался иногда представить Нанику и Ниффти отдельно или свою жизнь без них. Не получилось.       — До завтра. Ещё раз опоздаешь — засуну иголку в жопу, — Наника закрыла глаз.       И снова малышка Ниффти. Девочка задорно смеялась, протягивая ему бусы из тараканов.       — Наника считает тебя другом, старший братик! — неожиданно воскликнула Ниффти.       В минуты крайнего возбуждения горничная называла Аластора братиком, но услышать от Наники характеристику «друг» очень неожиданно…       …Да, наверное они действительно друзья