Присмотр и уход

– Не уверена, что мне всё это нравится. – А я уверен, что мне всё это не нравится: смотреть, как ты спишь, вместо того, чтоб спать самому. То, каким возмущённым тоном он это говорит, Нову бесит до крайности. Наверное, поэтому она позволяет себе так откровенно съязвить: – Ах, ну простите, что лишаю сна! Мне подвинуться и освободить местечко? Шен молча прищуривается и просверливает взглядом, на что Нова закатывает глаза и сердито отворачивается на противоположный край, отползая максимально подальше от чернокнижника. Тело на такие выкрутасы протестующе стонет, но иррациональное раздражение и врождённое упрямство сейчас сильнее любых физических препятствий. Вообще, девушка уверена, что Шен в ответ тоже психанёт и попросту уйдёт. Передаст дежурство кому-то другому или предоставит её самой себе – не важно, по сути. Главное, что его не будет в её комнате. Тогда она точно вздохнёт спокойнее и перестанет чувствовать себя неловко. На коварно-провокационный вопрос о том, почему она вообще чувствует себя неловко, у Ловчей есть чёткий, заготовленный ответ: ей просто не нравится, когда другие видят её слабость. Это, в общем-то, никому это не нравится, так что ничего удивительного или подозрительного. И нет совершенно никаких других причин. Абсолютно. Ни одной. Зачем она вообще об этом рассуждает? Кого пытается убедить? Нова-то точно знает, что это правда, и не сомневается в своём восприятии ни на секунду. Ровно до того момента, пока матрас рядом с ней не прогибается под чужой тяжестью. Ведьма почти подскакивает от неожиданности и пытается обернуться назад, на что голова сразу отзывается болью и туманом. Не смотря на это, ей всё-таки удаётся разглядеть чернокнижника, как ни в чём не бывало растянувшегося во весь рост на левой половине кровати. – Ты что творишь? – возмущается девушка, совершенно не ожидая подобной выходки. – Пользуюсь приглашением, – невозмутимо отзывается Шен, даже не шевельнувшись. Он лежит с закрытыми глазами прямо поверх одеяла, скрестив на груди руки, не сняв, конечно же, своего излюбленного пальто, и выглядит при этом так безмятежно, будто дремлет здесь по соседству уже не первый час. – Это был сарказм, вообще-то, – пытается донести Нова. – Подкол. Шутка! Понимаешь? – Поздно, – усмехается чернокнижник, – я уже согласился. С этими словами он отворачивает лицо чуть в сторону, переставая обращать на ведьму хоть какое-то внимание. От подобной наглости Нове хочется упереться в него ногами и вытолкнуть с кровати, но сил на подобное явно пока не хватает. – Ладно, – мстительно тянет она, решив, что вполне сможет отыграться другим способом, – но потом без претензий. – Договорились, – не раздумывая, соглашается чернокнижник. Нова укладывается обратно на подушки, старательно прогоняя с губ предвкушающую улыбку, и пытается расслабиться, максимально очистить сознание, чтоб отпустить все тормоза. Остальное за неё сделают инстинкты. Бедный-бедный Шен. Ей даже почти его жаль. Почти.

* * *

Шен засыпает быстро, совершенно не испытывая каких-либо неудобств или мук совести. Для этого он сегодня слишком устал. Вот только проспать долго у него не выходит – практически сразу его будит какое-то странное ощущение. Он чувствует рядом движение, словно что-то оплетает его ноги и руки, затем грудь, да и вообще, кажется, всё тело. Его сдавливает, словно десятком стальных обручей, от чего становится заметно сложнее дышать. Он пытается пошевелиться, встать, но неизвестные путы не дают ему этого сделать. – Что за?.. – непонимающе ругается он негромко. Голос звучит предательски хрипло. Ответом ему служит только недовольное шиканье и сжимающиеся ещё сильнее «обручи».

* * *

Хорхе просыпается рано. Впрочем, ничего удивительного, он вечно был самой ранней пташкой в Гнезде. Кроме того, он ещё вчера обещал сменить Шена по возможности пораньше. Умывшись, он торопливо сбегает на кухню, организовывая на завтрак бутербродов с запасом, заваривает чашку улуна, чтоб задобрить чернокнижника, и поднимается с подносом к комнате Новы. Легонько постучав костяшками пальцев по косяку, он открывает дверь и беззаботно просовывается внутрь. И тут же вылетает обратно, отчаянно краснея с головы до ног. – Хорхе! – слышится ему вслед сдавленный, но совершенно дикий шёпот. – Стой! – Я ничего не видел, клянусь! – почти в панике тараторит тот через вновь закрытую дверь. – Извините, что помешал! И, перехватив поудобнее опасно накренившийся в руках поднос, спешно ретируется назад в свою комнату. Приглушённые просьбы о помощи он, естественно, уже не слышит.

* * *

Шен устало выдыхает. – Довольна? Теперь слухи пойдут. Нова, не открывая глаз, загадочно улыбается. – Ты сам виноват, – почти мурлычет она, слегка потягиваясь. – Я?! – возмущается чернокнижник. – Это ты меня в заложники взяла! Девушка искренне и весело смеётся, после чего утыкается ему в плечо, ещё сильнее сжимая руки. Шен на это уже привычно шипит. Как вообще вышло, что эта ведьма за ночь умудрилась так плотно скрутить его одеялом, что он до сих пор пошевелиться не может? Ещё и сама вцепилась в него руками и ногами, обвивая мёртвой хваткой, словно спрут. Ответов у Шена, к сожалению, нет. Только предположения, которые сводятся пока к двум вариантам: либо не обошлось без каких-то нейропаралитических зелий, либо… Либо его броня откровенно сдаёт перед этой девчонкой. Честно, он бы предпочёл зелья. – Долго ещё? – уже без всякой надежды в голосе уточняет он. – Если будешь хорошим чернокнижником и помолчишь, то нет, – милостиво обещает Нова. – Может, полчаса. Шен вздыхает снова. Радует то, что конец этому всё же возможен. Остаётся только заткнуться и смиренно ждать, так как на помощь извне полагаться явно не приходится. – Знаешь, – спустя пару минут он всё-таки не выдерживает, – такая маниакальная тяга к обнимашкам ненормальна. Тебе бы провериться у специалистов. Девушка приподнимает голову и сурово смотрит на него. – Моя кровать – мои правила! Сам влез, так что теперь терпи. Шен слегка поворачивает голову и встречается с ней взглядом. Янтарные глаза походят на пламя, бушующее в камине. Завораживающее. Манящее. Как она сказала? Влез? Да уж, подходящее слово. Знал бы заранее, что у неё такой пунктик, обошёл бы десятой дорогой. Или..? Нет, никаких «или». Точно бы обошёл. – Какая же ты вредная, – со вздохом произносит чернокнижник, но, на удивление, без какого-либо намёка на упрёк. – Кто бы говорил, – посмеивается Нова, укладываясь обратно на его плечо. – За болтовню ещё плюс десять минут.