Самозабвение

Мы сидели втроëм. Я — Советский Союз, моя жена и моя союзница — Куба. Мы сидели за столом, пили чай. На нашем столе были разные закуски: ассорти сыров, колбас, орехов и прочего. Дружные беседы, шутки так сплотили нас, что весь вечер мы были в ударе. Играли в карты и лото. Делились историями и анекдотами. Я с радостью сыграл для них на баяне. Я думал о том, как хорошо мы проводим время, но даже не мог представить чем всë это может обернуться. Я люблю свою жену. Она — настоящий образец подражания. Эта женщина подарила мне наследников. Не двух, не трëх. Это поразительно, но спустя годы брака у нас появилось пятнадцать детей. Она никогда не скажет, что устала. Я никогда не услышу от неë слов недовольства или попреканий. Никогда не увижу в еë глазах злости или боли. Она трудолюбива, легка на подъëм. Она не знает слов «не могу», «не хочу». Моя верная спутница жизни, свет освещающий мою дорогу, хранительница очага. Моя супруга так верна и искренна со мной. Поддержка и опора, нескончаемый источник энергии, что заряжает меня каждый день. Прости. Отныне я не заслужил и одного твоего взгляда в свою сторону. Я посмотрел в свою кружку — чай закончился. Я доел дольку лимона, что лежала на дне и сказал своей жене: — Милая, вскипяти ещë чайничек, налей чаю — я, улыбаясь, протянул ей руку с пустой кружкой. — И мне, пожалуйста, — добавила Куба. — Хорошо, — ответила она и, взяв кружки, ушла на кухню. Мы остались одни. Я посмотрел на Кубу. Мы улыбнулись друг другу, и она, не убирая улыбки с лица, повернула голову в сторону полок, на которых стояли разные статуэтки, вазы и горшки под цветы. Она стала разглядывать их, пристально вглядываясь в каждый предмет. Будь-то сервиз в шкафу, видневшийся из-за стеклянной дверцы, фотография в рамке или какая-то пыльная книжка, стоящая на краю полки. Куба — моя союзница в политике. У нас схожие взгляды на мир, приоритеты и ценности. Несмотря на то, что мы с абсолютно разных континентов, нам посчастливилось познакомиться и стать настоящими спутниками. Мы часто проводим переговоры и собрания. Но чтобы устроить хоть одну такую встречу, приходится лететь буквально из одной точки планеты в другую, однако это всë равно не останавливает нас. Я всегда рад еë видеть. Особенно видеть еë необычную внешность и слушать манеру общения. Она понимает меня с полуслова и всегда готова прийти на помощь, если потребуется. Эта женщина невероятно сильна. В ней есть и упрямство, и взрывной характер и в то же время это благородство, весëлость и лëгкость. А еë острый ум и хитрость просто поражают. Я считал еë своим товарищем, до одного случая. Она продолжала мечтательно смотреть на украшения, находящиеся на полках. После еë взгляд перешëл на обои и стал пробегать по узору, изображëнному на них. Я взглянул на стену и снова посмотрел на Кубу. Вдруг меня как переклинило. В один момент она стала красивей всех на свете. Я сглотнул слюну, не ожидав от себя такого. Снова переведя взгляд на неë, я уже не смог не согласиться с внутренним голосом, что она ещë и желанней всех. Я почувствовал, как биение моего сердца стало сильнее. На еë фоне любая показалась бы мне тусклым огоньком, ведь она стала целым пожаром, разжигающим во мне чувства. Мы пересеклись взглядами и я, неожиданно для себя, схватился за ремень и сказал: — У нас мало времени. Она приподняла бровь. После, начиная понимать мой намëк, спросила: — Сейчас? Прямо так сразу? — Она была крайне удивлена. Я соскочил с кресла, встал посреди зала и протянул ей руки. Куба тоже медленно поднялась и подошла ко мне. На моëм лице появилась улыбка, мои глаза засияли от волнения, и я, смотря на неë таким нежным взглядом, встал сзади и обхватил со спины. Она повернула голову, и я шепнул ей на ухо о своих намерениях. Еë руки прошлись по моим руками, давая знать о своëм согласии. Я сразу понял это и стал действовать. Раздеваться было просто некогда: желание казалось таким сильным и нестерпимым. Уже через мгновение мой ремень был расстëгнут, а брюки спустились чуть ниже бëдер. Куба сделала также. Так, без прелюдий и предохранения, мы принялись за дело. Понимая, что любая секунда могла стать фатальной, я быстро ухватился за свой объект искушения и, введя член, мы стали заниматься сексом. Это не потребовало особого планирования или подготовки. Пусть он был не похож на медленное и чувственное наслаждение, однако это не отменило его прекрасности. У нас было мало времени, а значит уже не волновали обстановка или внешний вид, не важно было место и время, красивое ли на тебе бельë или нет. Ничего не было важно. Только момент под влиянием страсти. Эта спонтанность, пыл и мысль «я хочу тебя прямо сейчас» только возбуждали и подогревали интерес. А шанс быть застигнутым врасплох совсем сводил с ума, заставляя двигаться как можно быстрее. Я не разбирал, что руководило мной: страх или страсть? Я понимал только то, что хочу этого прямо здесь и сейчас. И всë как в тумане. Еë чëрные кудри колыхались из стороны в сторону, руки лежали на моих руках. Наши глаза были закрыты и мы старались не издать ни звука. Ни какого малейшего подозрения на нашу связь не должно было возникнуть. Так тихо и быстро. Лишь, изредка вырывающиеся, выдохи нарушали тишину. Но это было уже не так важно. Незапланированный, стремительный секс со своей возлюбленной союзницей определëнно придавал сил и энергии. Мы вели себя раскрепощëнно и настойчиво. Нам нужно было сделать так много за короткий период времени. Нельзя было расслабляться ни на секунду. Каждая на счету. Внезапно засвистел чайник. Мы резко остановились и также быстро стали застëгивать брюки. Мы с Кубой выглядели такими уставшими. Нам было жарко. Я вытер потные ладони и, отдышавшись, стал прислушиваться к тому, что делает жена. Сердце билось ужасно быстро. Мои глаза бегали из стороны в сторону. По Кубе тоже было заметно, что она нервничает. Мы не могли перестать переглядываться. Я быстро прошëл взглядом по своей одежде и одежде Кубы, чтобы точно убедиться в том, что мы не оставили следов после нашего занятия любовью «по-быстрому». Всë было чисто. Но я, несмотря на это, не мог успокоиться. Более-менее придя в себя, мы, наконец, додумались сесть на свои места, как сидели до этого. В общем, весь половой акт продлился чуть больше минуты. Мы не достигли оргазма, но, с учëтом невыносимого давления, этого хватило с головой. Ну а чтобы создать видимость продолжающегося разговора, я решил снова обратить внимание Кубы на предметы, стоящие на полках: —… А вот, например, фотографию, ту что справа, я сделал лет десять назад, — подмигнув, я прокашлялся и стал как ни в чëм не бывало рассказывать о вещах, которые первыми попались мне на глаза. Куба сразу всë поняла и стала подыгрывать мне, начав поддакивать и спрашивать о других предметах на полке. Так мы сделали вид, будто бы разговор вовсе не прерывался на какой-нибудь там необузданный секс. Мы, не сдерживая улыбки, продолжали вести наигранный диалог, в ожидании жены. Тут мы услышали еë шаги и сразу перестали ехидно улыбаться друг другу. Она зашла в комнату, держа в руках по кружке. Подав их нам, жена снова ушла, чтобы взять ещë одну для себя. После, поблагодарив еë за сделанный чай и вновь оставшись наедине, мы переглянулись и чуть было не засмеялись от неловкости. Я был по-прежнему взволнован и отходил от эмоций, нахлынувших так внезапно. И, судя по выражению лица Кубы, она тоже не могла перестать прокручивать случившееся в голове. Я облокотился на подлокотник кресла и отвëл взгляд. Я изменился в лице. Пропала улыбка, и я глубоко задумался. Я предал любимого человека. Так нагло и глупо. Вечер прошëл, Куба отправилась в аэропорт и уехала к себе в страну. Мы остались вдвоëм с женой. Смотря ей в глаза, я по-прежнему улыбался, разговаривал и шутил с ней, но за этой маской дружелюбия скрывалось чувство, пожирающее душу, — чувство совести. Как можно было променять доверие человека, с которым я был на протяжении долгих лет? Человека, который всегда был искренен со мной и поддерживал в сложные времена? Как можно было променять годы доверия родного человека на минуту удовольствия с другим? Предать человека, с которым я чувствовал спокойствие, душевность, тепло, понимание и стабильность? Просто позабыть все чувства к ней; перестать ценить радостные моменты, пройденные трудности, совместные шутки, обустройство жилья, налаживание быта, воспитание детей. Забыть об этом и отдать свою любовь, своë сердце другой чужой женщине. Каким бы хорошим и преданным другом Куба не была — ничто не заменит родного запаха жены, еë отменных блюд, нежных рук, приятного голоса и устойчивого уравновешенного характера. Вот приходишь домой, весь уставший, недовольный. Взглянешь на неë, а она смотрит на тебя так доверчиво, любя, так чисто-чисто, словно безгрешный ангел. А я… Я не ценил этого. Вот так подойдëт, обнимет и спросит: как у меня дела, что тревожит меня, хочу ли я поесть. Хмуря брови, я молчу. Жена безмятежно улыбнëтся мне, снимет с плеч шинель, проводит до кухни, наложит еду, подаст. Если надо по душам поговорить — поговорит. Мудрая она у меня, устойчивая к чувствам и эмоциям. Трудно еë вывести из себя. Она не склонна к возмущению или жалобам. А вот бывает выпью рюмку-другую, приду к ней, поворчу. Она меня отругает, после чего снова усмехнëтся, протянет руки и так лаского скажет: «ладно уж, иди, обниму». Или бывает так: прихожу домой — сразу детишки бегут меня встречать. Как кинутся обниматься, так толком и раздеться не успеешь. А жена, облокотившись на стенку, вытирает руки полотенцем, смотрит на меня и улыбается. Как сядем все вместе, начнëм разговаривать, а там уже и вовсе не до работы будет. Или вот ещë вспоминается: лежим мы с женой, болтаем о всяком. За окном дождик покапывает. Я обнимаю еë, целую в лоб. Она меня в ответ. И прямо так легко на душе. Так тепло. И разговор-то всегда душевный такой выходит. Силы даëт. Мы лежим в обнимку, я прикрываю глаза, уже готов в сон провалиться, а из комнаты вдруг детский плач раздаëтся. Жена, убаюкивая малыша, несëт его мне и передаëт в мои руки. Мы смотрим на него и умиляемся, как такое чудо создать сумели. С Кубой всë иначе. С ней всë в разы динамичней. Познакомились мы не так давно, но уже успели хорошо сдружиться. Я приезжал к ней немало раз. У неë уютный деревянный домик на берегу океана. Вокруг него пальмы и заросли. Внутри много комнат и все в ярких разноцветных узорах. В общем, всë на кубинский мотив. По-поводу погоды, на острове всегда ярко светит солнце. Температура в среднем достигает тридцати градусов. Очень жарко. Что касается самой Кубы — мы с ней просто не разлей вода. Когда мы встретились в первый раз и провели наши первые переговоры, выяснилось, что у нас одинаковые взгляды на мир. Это, как раз-таки, и поспособствовало дальнейшему развитию союзничества. Она, как и я, оказалась коммунистом. Мы, не раздумывая, стали сотрудничать. И поначалу между нами были сугубо деловые отношения, но как только мы узнали друг друга ближе, мы сразу стали общаться на «ты». С тех пор мы друзья. У нас образовалась такая крепкая дружба, которую уже вряд ли кто-нибудь сможет разорвать. Конечно, недоброжелатели периодически старались рассорить нас, и дело чуть было не дошло до разрыва дипломатических отношений, но всë обошлось. Мы до сих пор продолжаем идти бок о бок. За всë время, проведëнное с Кубой, я много чего узнал и испробовал. Как известно, Куба — страна танцев, а это значит, что я просто не мог не увидеть, как она танцует. Еë энергичные движения рук, ног и бëдер так завораживают. Она не раз показывала мне свои умения, и я на личном опыте убедился, что на кубинскую сальсу можно смотреть бесконечно. Но так вышло, что и я не остался в стороне. Куба, проявив свою инициативу, научила меня некоторым движениям танца. Мне, конечно, никогда не достичь такого же мастерства, но зато в моей памяти навсегда остались счастливые моменты. Ох, а сколько было смеха. Новому всегда весело учиться. Особенно, если твой «учитель» — твой друг. Также Куба знаменита своими кубинскими сигарами и ромом. Мы часто приходили на балкон, закуривали по сигаре и запивали это дело алкоголем. Мы смотрели вдаль, наслаждаясь рассветом или закатом, слушали шум океана и просто расслаблялись, проводя время вместе. И ничего больше не надо было. Ещë в то время, мы любили ходить на пляж. Играли в волейбол, загорали, купались в море. Порой, бывало, большую часть времени я видел еë в купальнике. Классная грудь, классная задница, мокрые после купания кудри, капли, стекающие по стройному загорелому телу, хитрые чëрные глаза. Да, это сексуально. И мысли разные приходят в голову. Казалось, будто-бы она была вовсе не против того, чтобы я шлëпнул еë по ягодице или что-то вроде того. Порой по еë взгляду можно было понять, что она правда хотела этого, но сама приставать ко мне не решалась. Куба видела кольцо на моëм пальце и, по-видимому, была не очень-то довольна этим. Каждый раз заводя с ней разговор о моей жене или просто о браке, она старалась перевести тему или же просто безразлично кивала. Кроме того, я находил, что в еë взгляде содержится не то печаль, не то злость. Словно она злится на меня из-за этого или ревнует. Уж не знаю, о чëм она думала, но я не давал ей надежду на близость. По крайней мере, Куба является человеком, с которым я могу вести себя открыто и чувствовать себя в безопасности. Я не думаю, что она бы накинулась на меня с ножом, пока бы я спал. С ней интересно общаться и у нас много общего. Я могу не стесняться еë и действительно говорить о том, о чëм думаю. Я не боюсь отпустить контроль при ней, показать истинное «я», рассказать о страхах и переживаниях — могу позволить себе быть собой. Сложно найти такого человека, с котором ты бы мог ощутить внутреннюю безопасность. Особенно среди стран, которые только и желают набить карманы за счёт боли других. Куба другая, совсем не такая как эти шакалы. Она не замкнута и не зациклена на себе до невозможности. Вполне способна отдавать, а не только получать желаемое. Всегда доброжелательна, как мне кажется. И что? Разве теперь я должен потакать всем еë пошлым желаниям? Бросить жену, детей и лечь с ней в кровать? Нет. Мне нравится иметь именно свою женщину. Зачем мне другая? С ней всë не так, как с родной. Она теплее и ближе к телу. Ведь она моя, родная, ведь я еë люблю. И пусть каждое движение и взгляд Кубы, будут призывами к сексу, наполненными страстью. Пусть еë глаза будут гореть пламенем ревности. Пусть она будет кричать моë имя изо всех сил — шëпот жены для меня всë равно будет громче.