Волк в овечьей шкуре

Сидя в поле, облакотившись о единственную березу на квадратный километр, Россия смотрел на восходящее солнце, держа в руках только что сделанный им венок из одуванчиков, терпеливо ожидая того, ради которого и убьёт и умрёт. США подбегает к нему с счастливой улыбкой на лице, тут же бросаясь в объятия к медведю, тут же целуя его в губы. Тут же расслабляя своё тело, русский падает спиной на траву, удерживая омегу на своём теле, отвечая на поцелуй и крепче сжимая его хрупкое тело в своих руках. Поцелуй медленно перерастает в прелюдию. Тут же на теле русского растегивается солдатская форма, открывая вид на белую майку, под которой спрятано накачанное тело. Автоматически Федерация избавляется от куртки, оставляя её на мокрой траве, тут же переворачиваясь, укладывая на неё США, продолжая целовать уже его тело, опускаясь к шее и ключицам. От огромного переизбытка чувств ему хочется укусить капиталиста, разорвать его на части, но нельзя. Потому он набирает полные лёгкие воздуха, укладывая голову ну грудь своего омеги, сжимая его тело в своих руках, тихо рыча, этим высказывая своё недовольство и показывая, как сильно он соскучился по Штатам. Как только хватка стала слабее, что означало, что мужчина успокоился, то же самое сделал и Америка. Но как бы он не пытался, такое сильное и массивное тело он никак не сможет сжать в своих тонких руках. Россия—Как же я по тебе соскучился. Его грубый голос пронёсся мурашками по телу США. Прижавшись к телу любимого он облегчённо выдыхает, прикрывая глаза. Америка—Я тоже, Россиюшка. Их отношения под запретом. Им нельзя даже разговаривать между собой в присутствии своих родителей. А всё из-за военного положения. Их семьи угрожают друг другу войной. Но, чем больше запрещаешь, тем сильнее хочется. Видятся они не часто. Да и что-бы увидеться и побыть наедине, им нужно придумывать место, время и дату. Америка—Как ты там без меня? Тяжело вздохнув, русский заметно погруснел, сильнее прижав к себе Америку. Россия—Тяжело. Последнее время не могу уснуть. Ещё и отец с этим нацистом заобщался, почти каждый день вижу его припизднутого сына. Германия. Фу блять. Лучше бы тебя видел так же часто. Я с ним даже не разговариваю. Хотя у него ебало не закрывается. Занимаюсь чем угодно, лишь бы дома меня не было. Америка—Вот как.—Капиталист заметно занервничал, когда его альфа начал говорить о потенциальном сопернике. Чувствособственности у США иногда пробивает крышу.—Мне не стоит переживать? Россия—Аме, конечно не стоит.—Федерацияпоцеловал своего омегу в лоб, после улыбнувшись ему—Зазря ревнуешь. Он тебе и в подметки не годится. Я тебя люблю. Тебя и никого более. Америка—Я верю. И я полностью уверен в тебе, я так же сильно люблю тебя. Ты же знаешь меня, это достаточно трудно контролировать.