москва боролась как могла, пыталась задержать остатки летнего тепла, но теряла хватку. полуголые деревья покачивались от холодного ветра, и артем втянул голову в плечи, искренне надеясь добраться до машины живым. продрогшим, озлобленным, нервным, но живым.
настроение испортилось так незаметно, и за поиском причины артем даже не заметил, как прошёл весь учебный день. ещё до первой пары он успел поругаться с арти, в чем, конечно же, себя не винил – сраного левина нужно было заблокировать навсегда, удалить из всех соцсетей, а лучше – из жизни. но чернышову хватило ума помариновать его пару недель, согласиться приехать ночью и потом же прийти плакаться к артему!
затем ему пришлось целую пару разбираться с научной руководительницей. внезапно выяснилось, что артем, как бы сильно его не любила марьяна михайловна, отправил ей очень хреновое введение. и артем, как бы сильно он не любил марьяну михайловну, ебал в рот и её, и все ее правки.
и гранд-финал этого долгого дня – последняя пара алгебры. та презентация, с которой артем не сильно мучился в паверпоинте, но ради которой нарядился и нацепил пару новых колец, не пригодилась вообще. александр, извиняясь и носясь вокруг своего рабочего места, перенес выступление на пятницу.
а вместо него сунул каждому тест. за это он тоже извинился.
- от вашего «простите» легче не стало.
краснов щелкал ручкой со стресса, понимая, что напишет ровным счётом целое ничего. он на пары сакова ходит точно не для того, чтобы учиться.
с другой стороны, полностью заваленную работу можно попробовать переписать. желательно тет-а-тет.
- станет легче, артем, если вы приступите к работе. разрешаю использовать свои записи. если они, конечно, у вас есть.
ну конечно их нет. ну конечно александр сергеевич об этом знал прекрасно. и
ну конечно он ухмыльнулся.
ручка в кулаке жалобно затрещала. всего лишь легкий и справедливый упрек от преподавателя. сколько подобного артем уже за четыре года успел услышать? а сколько вещей похуже пережил? казалось бы, мелочь. но таких мелочей накопилось достаточно, и все они сложились в один огромный кусок дерьма под названием «понедельник».
столпотворение пернатых тупиц, отказывающихся уходить, – еще одна незначительная деталь, портящая всю картину. артем слегка нажал на газ, надеясь спугнуть голубей хоть так. не вышло.
- сегодня все решили мне мозг трахнуть? – зашипел он, со всей силы бахнув по рулю.
громкий клаксон голубей спугнул. те зауркали испуганно, взмахнули уродскими крыльями и полетели кто куда. а вместе с ними дернулся и силуэт впереди, оборачиваясь на звук и с неожиданности прижимая к груди скромный дипломат. саков.
в ту же секунду, как их взгляды пересеклись, артем почувствовал, как красная аура над ним резко меняется на зеленую. блять, да.
машина плавно тормозит рядом. мелкие дождевые капли бьют по лицу, когда краснов, опустив окно, высовывает голову с широкой ухмылкой.
- все никак мы с вами не расстанемся.
слабый ветерок с волосами играется, расстегнутую рубашку поверх водолазки тормошит, а минут через пятнадцать совсем разойдется и снесет бедного математика куда-нибудь далеко.
кажется, александр сергеевич и сам это понимает. ежится немного, но уходить не торопится, только смотрит прямо. хороший знак.
- на остановку так торопитесь? в автобусе сейчас давка, наверное. не знаю. давно не катался.
- ты просто похвастаться решил?
- да нет. пригласить.
артем вслепую шарит по пустому пассажирскому сидению, хлопает по гладкой коже. саша за его рукой следит внимательно, ловит движения длинных фаланг, а потом отворачивается к учебному корпусу за своей спиной.
- да не ломайтесь вы. не на свидание же везти собираюсь.
- кто ж тебя знает, тём.
соглашается краснов лишь мысленно, опасаясь александра спугнуть. тот думает недолго, видать, действительно промокнуть не хочет, как и тащиться до дома в забитом автобусе, и обходит машину спереди. все еще на окна вузовские косится, а артему уже не так стыдно оценивать покачивание его бедер.
- так уж и быть, никому не скажу, что вы после пар со студентами катаетесь.
в салоне теплее гораздо, особенно если окна закрыть и печку подкрутить. вероятно, поэтому и саков оттаивает, фыркает тихонько.
- аттракцион невиданной щедрости.
- мне из аттракционов больше «свободное падение» нравится. вам?
- не знаю. у нас в деревне одно развлечение было – цыплятам не дать убежать. или корове.
артем смотрит долго, ждет продолжения шутки или смешка. но саша плечами пожимает, постукивая пальцами по дипломату, и, похоже, не шутит вообще.
- деревня?
- ну как. деревушка.
дипломат глаза мозолит, и краснов кивает на задние сидения. шарит по карманам, пока александр сергеевич сумку убирает, и вьющийся затылок разглядывает через зеркало. в ладони пачка чапы ощущается как влитая, словно вместе с ней из утробы матери вылез.
когда саков опасно сужает глаза, замечая сигареты, артем легко протягивает ему пачку.
- прям здесь курить собрался?
- а что? это же уже не университетская территория, а моя. угостить?
- спасибо, откажусь.
- дело ваше. ну так что там с деревней? я слушаю.
за рулем артем себя в разы увереннее чувствует, чем в стенах вуза. выпускает дым в маленькую щелочку окна, спокойно выезжая с парковки, и совсем немного красуется. то зеркало поправит, хотя вид сзади его интересует нисколько, если это не вид сзади кого-то конкретного; то на светофоре по рулю ладонью проведет плавно и тут же сожмет резко, чтобы было видно, какая хватка крепкая и насколько руки сильные.
саша за уверенностью не гонится – он ее излучает будто бы постоянно. рассказывает о своей деревне как ни в чем не бывало, практически не замечая артемовых заскоков. приходится сашу слушать.
- и как это вас в нашу нерезиновую занесло? сидели бы у себя в реброве, не знаю, - артем взглядом сверху-вниз мажет, пока красный свет позволяет, - в доме культуры?
- в реброво, - поправляет саков, снимая очки, - не склоняется. а от культуры там одно название.
- а чего так?
- так я тебе взял и все секретики рассказал.
люди с плохим зрением без очков обычно как-то иначе выглядят. у жени, когда она еще на линзы не перешла, глаза обычно из-за стекол совсем маленькими становились. саша будто не меняется никак, но выглядит все равно непривычно. артем привыкает, насколько ему позволяет время. собирает в одно целое россыпь бледных веснушек, разбросанных по щекам и носу, запоминает синяки под глаз-
какой-то уебок сигналит сзади.
- надо же, какие мы, блять, нетерпеливые.
какое-то шестое чувство подсказывает, что саша посмеивается не только с недовольного бормотания. урод на мерсе равняется, высказывает что-то очевидно малоприятное через свое закрытое окно и в отместку пытается влезть перед ними.
- наказывать надо.
артем игнорирует дурацкое трепыхание в животе и усмехается криво.
- этому вас так в деревне учили?
- говорю же – секретик.
очень любопытно, сколько еще таких «секретиков» у математика хранится. краснов перед собой задачу ставит их все до единого узнать, и уже не так важно, здесь и сейчас или потом, при других обстоятельствах. жизнь – штука сложная, хрен угадаешь, куда повернет.
бэха тем временем заворачивает во дворы. так пробку объехать проще, а еще никакой долбоеб сигналить не будет. саша внезапно дарит ему насмешливый взгляд.
- за контрольную решил куда-то вывезти?
и так удачно подворачиваются гаражи, мимо которых артем проезжает чересчур медленно, едва сдерживая смех.
- не только. знаете, что такое эффект бабочки? так вот зря вы меня перед группой посмешищем выставляли – бабочка крыльями взмахнула, вот мы здесь и оказались. мстить буду.
- если убивать собрался, то только не под эту песню.
за фараона становится очень обидно. не самая плохая песня, между прочим – «неон».
- как скажете. последнее желание – закон.
артем совсем останавливается, чтобы телефон преподавателю отдать. ждет терпеливо, пока хоть что-то в яндекс.музыке сакова устроит, и готовится принять любой выбор. какие песни человек со своими секретиками из реброво слушает?
боже, хоть бы это был не сектор газа.
- под такую песенку и помереть не жалко.
мелодия до жути знакомая, но узнать не получается. артем подглядывает воровато, будто бы это запрещено. arctic monkeys «505». все же лучше, чем сектор газа. но не лучше фараона.
- текст настолько нравится?
- текст?
- текст.
- не знаю.
они трогаются с места, осторожно объезжая крупные ямы. краснов не допытывает, хотя все его нутро вопит о том, как ужасно можно относиться к музыке, не ударяясь с головой в строчки, а саша легко качает головой. говорить вдруг начинает.
- есть же разница между «слушать» и «слышать». я вот песенки слушаю.
вряд ли надрывное пение тернера его вообще колышет. артем и сам старается его не слышать, хмурится. не выходит.
бледный свет уличного фонаря мимоходом пробегается по капоту, цепляет сашин профиль на мгновение, и в нос бьет слабый запах выкуренной в салоне сигареты. не хватает свежего воздуха. долгой расслабляющей цепочкой яндекс.волны тянутся самые популярные песни арктических мартышек, и артем не помнит, на какой конкретно отключается его голова.
включается она точно на «why`d you only call me when you high?». навигатор твердит, что до нужного дома остается всего сто метров, и краснов слегка убавляет громкость.
- а мне к вам все еще на «вы» обращаться или уже на «ты» можно?
- да ты и на парах не шибко стараешься, тём.
- вообще-то, стараюсь. если вы не заметили.
- пока что заметил, что ты маешься дурью.
и артем был бы не артемом, если бы не съязвил, откидываясь на кресло.
- по анализам чист, как стеклышко. а вот о чем вы говорите, я вообще не понимаю.
- думаешь, не вижу, что ли? я слеповатый немножко, - саков посмеивается, поправляя очки, - но не настолько же, тём.
до дома рукой подать, осталось только из машины выйти и к подъезду подойти. александр сергеевич не торопится никуда, даже за дипломатом своим не тянется. если ответа внятного – да хоть какого-то – ждет, то у артема для него плохие новости: мыслей толковых как не было, так и нет до сих пор. куда громче за него говорят, пожалуй, его глаза.
он смотрит внимательно, пристально. думает, какой удачный был бы момент для поцелуя. в некрасивом дворе каких-то девятиэтажек, с привкусом вишневых сигарет и жарким продолжением на заднем сидении – это уже по желанию. желание у артема все еще есть, но сбивают его эти рассказы деревенские и глаза, в ответ уставившиеся. и музыка, которую надо не слышать, а именно слушать.
они остаются в тишине – краснов не сдерживается и жмет на паузу. ждет смешок какой, прощания неловкого, а потом ловит изучающий взгляд. теперь-то можно и покрасоваться, похвастаться мышцами, над которыми так упорно работал в зале.
сашу его игра бицепсами почему-то забавляет. качает головой слабо, но разглядывать не перестает.
- ну вы прямо уже глазами раздеваете, александр сергеевич.
раздевать-то по факту нечего особо: в плюс пятнадцать на артеме только футболка без рукавов и джинсы. где-то сзади валяется его скомканный плащ – швырнул нервно, как только из корпуса вышел. а еще сзади вещи сакова, которые он, к огромному сожалению артема, начинает собирать.
щелкает ремень безопасности. саша хватается за ручку двери и, судя по его сложному лицу, порывается что-то сказать. артем в этом ему охотно помогает, чуть наклоняется вперед.
- если экзамен можно так закрыть, то я очень даже «за».
слова мимо ушей проходят, или же саков нарочно не обращает внимание.
- вот который раз тебя вижу и все думаю... как не мерзнешь вообще? погода-то вон какая.
небо после дождя успокаивается постепенно, теряет серость, но все еще довольно унылое. краснова ледяные лужи и морозный воздух не беспокоят совсем. он улыбается еще шире, улавливая в вопросе саши что-то отдаленно похожее на заботу.
- а мне всегда жарко. и со мной, думаю, тоже. но мне приятно, что вы беспокоитесь обо мне.
к качаниям головы саши можно привыкнуть. артема это нисколько не оскорбляет: своей цели – легкой улыбки и тяжести в штанах – он все же добился. по крайней мере, в своих джинсах точно становится теснее.
заметить чужую реакцию краснов не успевает. александр сергеевич прощается спокойно и выходит из машины, кутаясь в свою рубашку. роется в поисках ключей по карманам и наверняка слышит, как скрипят покрышки точно рядом с его подъездом.
- так а что насчет экзамена? я вполне серьезно предлагал.
- ты хотя бы постарайся, чтобы я тебя к нему допустил, тём.
артем едва ли сдерживается от того, чтобы не посигналить ему на прощание. едет домой он под «i wanna be yours», стараясь слушать, а не слышать. и не так сильно ерзать на сидении.
***
александр, 19:34
«проверил твою работу. могу порадовать. у тебя высший балл и совсем нет ошибок»
«жалко только, что списывал»
artemred, 19:40
«ну я же старался»
«скажите, а вы всех студентов так радуете?»
александр, 19:42
«не всех»
«только особенных»
artemred, 19:44
«знаю.»
«я просто хотел это услышать»
александр, 19:47
«прочитать*»
artemred, 19:48
«в следующий раз запишите голосовое»
«лучше кружок»
александр, 19:49
«если заслужишь, запишу»
