Все начиналось с обычного рабочего дня: с утра беготня с бумагами по делам юристов, днем в обед пробежка за кофе, а ближе к вечеру по плану было судебное заседание.
В зале до невозможности душно, и как писано по правилам, никто и не задумается проветрить помещение во время судебного процесса; обычно там присутствуют множество ненужных лиц: десятки зевак свидетелей, лаборанты. От этих людей всегда исходит куча мешающих звуков, мешая сосредоточиться и донести мысль до Суда, как можно корректнее…
— …договор о поставке импортного товара, который был подписан генеральным директором, вдруг пропал из сейфа. Неожиданно ценную бумагу находит секретарь Ён в своем доме. По заключению экспертизы, на договоре остались отпечатки господина Ёна, а на рубашке пыль силиката кальция, то есть из того же материала, что и поврежденный сейф в кабинете генерального директора.
Рука адвоката тянется к изъятой камере наблюдения, демонстрируя присяжным, после в помещении усиливается шум — перешептывания и скрипы стульев.
— На данной камере было запечатлено, как секретарь Ён разговаривает по телефону, время 19:54, если просмотреть книгу звонков, то узнается, что в это время звонил неизвестный номер, по данным звукозаписи, секретарь Ён, активно выкладывал информацию по договору о поставке импортного товара, в свою очередь оппонент положительно отозвался на незаконную передачу документов. На этом меня все. — Закончив свой доклад, адвокат закрывает свою записную книжку, принявшись ожидать слов Суда.
— Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения приговора, прошу всех встать.
И только тогда в зале заседания воцарилась тишина, единственное только — было слышно, как адвокат подсудимого нервно щелкает колпачком ручки, искоса смотря на Шимаду.
— Несмотря на злостный взгляд, все же я выиграла это дело, как бы господин Има не пыхтел. — Шимада тихо усмехнулась от своей ненавязчивой мысли.
Двери в кабинет Суда распахнулись, и строгий коренастый мужчина проходит к столу, его и без того розовое лицо становится пунцовым, будто идет не с комнаты, а с соревнований по бегу. Мужчина раскрывает книгу, сухо в какой-то степени нервно прокашливается:
— Суд постановил, признать виновным господина Ён Хана, в совершении преступления, предусмотренного в статье 235 Уголовного Кодекса Японии, к лишению свободы на срок восемь лет с принудительным физическим трудом…
— Поздравляем адвоката Каяо Шимаду с удачно выигранным делом! — крикнул помощник юриста, подняв токкури. — До дна, коллеги! — разом в кругу стукнулись все пивные кружки, и в помещении загоготали веселые голоса и смех.
Девушка улыбнулась этому жесту, но после трудного и затяжного дня голова гудела, как никогда. Она вышла из идзякаи на улицу, где прохладный осенний ветерок смог бы облегчить головную боль. Каяо вздыхает, шарится в кармане брюк, и достает пачку сигарет, цепляет зубами никотиновую палочку, тут же на ощупь понимая, что где-то посеяла зажигалку.
— Помочь? — С улыбкой подходит мужчина и протягивает зажигалку.
— Следователь Такада? Почему не празднуете? — Девушка благодарственно кивает и наконец подкуривает сигарету, смотря на своего оппонента.
— Ребята слишком разбушевались, — мягко улыбается, от чего темный взор смягчился. — Завтра у нас встреча с одной компанией, ты тоже кстати в списке.
Шимада от этой новости нервно выпускает столб дыма, — гадство…
***
Банкет назначенный на вечер, проходил в одном из загородных вилл компании BONTEN — они же старые партнеры с KIM`S. Прежде, Шимада с ними никогда не была знакома и не имела дел, в ее мыслях теплилось необузданное чувство неизвестности и любопытства: кто они и с чем их едят?
Этот дом состоял из двух этажей и множества ненужных комнат, между которыми и бродила Каяо в надежде спрятаться подальше от глаз своих коллег.
— Наврала бы, что заболела. — Секундное молчание, — а лучше б сдохла.
Со спины неожиданно раздался мужской смешок, девушка оборачивается назад, видя высокого мужчину в костюме, плечом он уперся в шершавую стену с легкой ухмылкой на губах наблюдал. — Адвокат Шимада? — Спрашивает он, и подходит чуть ближе.
— Верно. Но предпочитаю, когда это прозвище остается в стенах работы.
Мужчина вновь тихо смеется, — извиняюсь. Не составите мне компанию?
— Составлю, куда ж деваться. — с придыханием молвит та, выдавая в голосе нотки скуки.
Они не спешно спускаются в холл, держа путь дальше на улицу. По привычке Шимада достает пачку сигарет, взгляд господина падает на столь явный объект, хочет что-то сказать, но прикусывает губу.
— Говорите. — Заметив этот жест собеседника, Каяо потребовала продолжения и обоснования.
— Вы же молодая девушка, и курите — привычка вредная. — Несмотря на сказанное, оппонент тоже держит скрутку в пальцах, противореча своему же недавнему выражению.
— Предпочитаю называть это лишь одним из способов самобичевания, — она мягко улыбается, смотрит вдаль на подсвеченный и красивый фонтан, с рядом растущими полысевшими кустами.
— Вот как. — Хмыкает он, — забыл представиться, Хайтани Ран.
Шимада кивает. Она закуривает сигарету, лишь на миг блеснуло золотистое кольцо на безымянном пальце правой руки, — вы помолвлены? — неожиданно раздался вопрос. Девушка не глядя на Рана, положительно мычит — лож, но она во благо.
Банкет проходит обыденно, без неожиданностей, и даже вполне скучно. И последующие дни Каяо тоже: работа — дом, дом — работа.
Но в один из дождливых ночей, когда девушка занималась офисными бумагами по делу одной важной шишки, в дверь постучали. Шимада нервно вздохнула, ей честно не хотелось вставать и идти в коридор, если бы тот человек за дверью не начал нажимать на звонок и стучать одновременно.
— Ёб твою мать блять.
Прошипела она, резво подскакивая со стула. По гостиной раздались быстрые и громкие шаги, до самого коридора, барашек дважды крутиться, а ручка щелкает вниз. В проеме стоял нежданный гость — Хайтани, промокший до нитки, его плечи и грудная клетка вздымается вследствие бега. Мужчина переводит темно-фиолетовые глаза вниз, и улыбается, так же как при их первой встрече:
— Ну здравствуй, милая.
Он шагает вперед в помещение, двигая Шимаду чуть назад. Ран обхватывает чужое запястье и тянет руку на себя осматривая ее. Блаженно ухмыляясь он выдыхает:
— Обманывать — плохая привычка.
