***
Июнь 1996. Я — Беллатрикс Блэк. И я испытываю страсть к невероятной волшебнице. Гермиону Грейнджер. Сегодня я совершу ужасное, но обрету то, чего желаю. Я буду вынуждена убить Сириуса Блэка, но я получу за это страсть, о которой могу пока только мечтать. Какой абсурд. Беспощадная сильнейшая ведьма своего поколения готова убить семью ради другой сильнейшей волшебницы своего поколения. Мне жаль осознавать, что я должна это сделать тогда, когда Сириус стал моей семьей. Мы, казалось бы, находимся по разные стороны баррикад, но нет. Когда все закончится, все, кто не знает, поймут, на чьей стороне я находилась все это время. Знаешь, мой дорогой дневник, я сейчас сижу на окне и колдую записи, вместо того, чтоб писать от руки. Тогда искренне ли все это? Не знаю. Но все-таки, даже если это кажется не искренним, я хочу сказать, что Сириус — самый близкий человек для меня. Почему я тогда так спокойна перед его убийством? Потому что я безумна. Страсть, огонь, азарт — вот она я. Ради секундного взрыва адреналина я готова убить. Страшно быть спокойной в этот момент? Конечно. А знаешь, мой дорогой дневник, я, кажется, даже пустила только что слезу. Столь же едкую и одинокую, как я сама. Я погрязла во тьме, хотя могла стремиться к свету. Эта слезинка, кстати, только что разбилась о подоконник. Она даже не задержалась на щеке. Стоит пойти и лечь спать, но я не сделаю это, потому что я хочу быть настолько уставшей завтра, чтобы просто забыть о том, что сделаю. Да, я не сплю неделю ради этого. Лорд интересуется, что со мной, а я лишь говорю, что разведываю информацию для нашей войны. И тут война. Везде она. Где-то в реальном мире стреляют ракеты, летают пули, а у нас убивают магией, которая была создана, чтобы менять мир к лучшему. Мой дорогой дневник, я вернусь к тебе, но уже совсем другая.***
Я так и не легла спать. Всю ночь я провела в полетах над Лондоном, к утру побывала в районе Хогвартса. Дементоры, кажется, потеряли свою сноровку. Я смогла пройти на территорию, совершенно не привлекая внимания. И я видела Гермиону, которая почему-то беспокойно спала. Я, как любой до безумства влюблённый человек, сразу начала думать, что все из-за того, что я поблизости. Но моя темнота внутри убедила меня в том, что Грейнджер просто боится, ей не дает нормально спать животный страх. В тот момент меня даже прорвало на дьявольский смех, но я вовремя закрыла рот. И улетела обратно, к себе, чтобы и дальше «готовиться» к ритуалу. Ох, как же противно все это. Я противна сама себе. До ужаса.***
Оставшуюся часть времени я провела в своих раздумьях. Все было примитивно просто. Я думала лишь о двух вещах: о Сириусе, и о Гермионе. Мысли были ужасными, потому что все сводились к тому, что я виновата вообще во всем, что происходит, что я монстр. Но я вновь смогла уверить себя, что это все во благо. Правда, лишь в мое благо.***
Наступил час X, может, даже секунда X. С безумным криком я убила Сириуса. Он смотрел на меня так, будто все знал. А может быть, он действительно знал, что так будет? Он всегда был настолько проницателен. Мой крик. Он был крайне громким. И столь же безумным. Все вокруг, я уверена, подумали, ну или уверились в том, что я сумасшедшая, ненормальная, а я всего лишь была в полном отчаянии. В отчаянии от того, что убила Сириуса, что произошло это на глазах у Гермионы, что это произошло ради Гермионы. Взгляд Сириуса — последнее, что я помнила. Очнулась я на полу Блэк-Мэнора. Вероятно, я успела трансгрессировать сюда перед тем, как потеряла сознание. И сейчас я, кажется, пришла в себя. Точнее, просто очнулась. Я не смогу прийти в себя больше, кажется, никогда. Мне все «кажется». Я живу в какой-то иллюзии, питаюсь ей. Убийственно. Вскоре я смогла встать с пола, но лишь для того, чтобы достать дневник вновь.***
Мой дорогой дневник. Я заключила сделку с самым ужасным дьяволом. С собой. Никогда бы не подумала, что могу испытывать такую боль. Она дошла до такой степени, что мне кажется, что тело скоро перестанет функционировать, а за ним и сердце. Хотя о каком сердце речь. О том, которое ради страсти убило самого близкого человека? Знаешь, самое глупое в этом всем то, что я убила человека лишь ради одной ночи, которая произойдет еще через два года. Я знаю, когда будет финальная битва, все мы умеем смотреть в будущее, когда это сильно нужно. После этой битвы я стану героем для многих. Но только не для себя. Тогда я смогу полностью осознать, что я не герой, а зверь, дьявол, несущий разрушение в мир.***
Прошло два года. 02.05.1998. — Авада Кедавра — раздалось откуда-то слева. Мимо моей головы пролетел луч, который должен был меня убить, но почему-то не убил. Я успела среагировать, но вдруг поняла, что убить меня пыталась она. Та, ради которой я пошла на убийство. Гермиона Грейнджер стояла в 5 метрах от меня, выставив палочку. Ее лицо было в саже от взрывов, одежда была порвана в нескольких местах. А взгляд… Это был самый ужасный взгляд, который я когда-либо видела. Битва уже закончилась, а она все стояла, направив на меня палочку. И почему-то плакала. Точнее, рыдала. Скоро наступила полная тишина вокруг, все покинули здание Хогвартса, ну или просто ушли с места битвы. А Гермиона все так же рыдала. Но вскоре закончилось и это. Она подлетела ко мне за секунду, на ходу врезаясь в мои губы своими. В этом поцелуе, который больше был похож на бой Поттера и Лорда, было столько ненависти и чего-то еще, что мне, кажется, было не суждено понять. Но в нем не было страсти. Той самой страсти, ради которой я убила Сириуса. Поцелуй кончился. И снова я оказалась в Блэк-Мэноре. Рядом со своим дневником. Я впервые начала писать в нем не магией, а рукой и пером.***
Чтобы понять любовь — надо убить. Только сейчас я поняла, что было в том поцелуе. В нем была любовь… Мои воспоминания заставляют меня сейчас понять, что я получила это не за то, что убила Сириуса, а за все то, что сделала потом. Я и забыла, как в отчаянии пыталась все исправить, а потом вдруг смирилась с ненавистью к себе, но начала крайне сильно помогать Ордену. И сейчас я понимаю, что делала это во имя Сириуса. И Гермиона, видимо, все узнала. Минерва ли рассказала, а может, сам Сириус успел — я не знаю. Но не это важно… Она полюбила меня, этого страшного зверя, которого не сдерживали никакие оковы. Я впервые не обратилась к тебе, мой дорогой дневник, в первом предложении. Потому что теперь изменилось все. Я поняла, что за страстью всегда стоит любовь. Но любовь не того человека, ради которого ты идешь на убийство, а любовь твоя собственная, которую ты не видишь.***
Я убрала перо и разрыдалась. Я впервые плакала так. Ощущение, что я вообще впервые плакала. Глаза жгло, бумага в дневнике намокла, а я была опустошена. Я вдруг поняла, что совершила. Думая, что бегу за страстью, я убила человека, которого любила. Да, это другая любовь, но речь о том, что я убила любовь, чтобы потом понять, что сделала это ради любви. — Я — монстр… — проговорила я и вновь отключилась.***
Не знаю, сколько времени я пробыла в небытие, но, наверное, много. Я совсем потерялась. В тот день, число которого я даже не знаю, я пришла в Хогвартс. Его уже начали восстанавливать. На мосту, у места битвы Поттера и Волан-де-Морта, никого не было. Я подошла к тому месту, где мост был сломан, приблизилась к краю. И я бы прыгнула, если бы единственная фраза не остановила меня: — Не умирай. Во имя Сириуса.