Turning into a vampire

      — Что за безумие — бросаться в объятия смерти из-за отвращения к жизни?       Джун замирает, невольно вздрагивая; губа его дрожит, когда он оборачивается и видит перед собой красивого молодого человека, от которого прям-таки и веет загадочностью.       Смерть по ту сторону окна недовольно топает правой ногой, сливаясь с ночью благодаря своему чёрному плащу; фыркает и исчезает прочь. Опять ей мешают забрать то, что по праву принадлежит ей.       Пак не двигается, продолжая стоять на месте, поэтому незнакомец, понимая, что человек не сделает что-нибудь непоправимое, аккуратно шагает навстречу, пока не останавливается на расстоянии вытянутой руки.       — Неужели в твоей жизни нет ничего хорошего, что единственным решением проблемы ты находишь в суициде?       — Я мог бы попросить Вас убить меня.       Незнакомец замирает, изумляясь словам человека, а потом легко смеётся, прикрывая пол-лица ладонью, облаченной кожаной перчаткой. Джуну на секунду кажется, что в чужом изящном рту он замечает клыки.       — Какой ты сообразительный, но нет, не исполню я твою волю, — Ючан старается не показать довольной улыбки, когда слышит ненапускной разочарованный вздох. — Поведай мне, что тебя беспокоит.       — Быть может, нам следует для начала познакомиться?       Кан не сдерживает обещание, данное себе пару секунд назад, и улыбается, протягивая ладонь.       — Дьявольский Граф Кан Ючан. Рад знакомству.       — Джунхи… Пак Джунхи. Обычный человек, — находит слова Пак, пожимая ладонь существу, ощущая исходящий от неё жгучий холод. Джунхи отвлекается от этих мыслей, переключаясь на другие, и поднимает любопытствующий озорной взор на Ючана. — А Вы правду Дьявол?       — Нет, это просто прозвище. Я вампир.       — Вампир? Какая чудесная новость, — Кан вздëргивает бровь, ожидая, когда человек пояснит эту фразу. — Ну, просто мне нравятся вампиры.       Ючан опускает голову, прикрывая рукой лицо и тихо хихикает, что его плечи подрагивают.       — Это самые стремительные отношения, которые у меня были.       Пак достойно игнорирует это высказывание и задаёт новый вопрос:       — Как Вы оказались в этом замке? — когда они отходят от окна и Ючан понимает, что человек не рванёт через балкон в любую секунду, он довольно ухмыляется.       — Это дом моего друга.       — Друга? Он тоже вампир?       — Человечешка, у тебя слишком много вопросов.       — Извините, Граф Кан, — с притворной учтивостью проговаривает Пак, прикладывая ладони к животу и немного кивая; Ючану нравится, как этот недавно вырвавшийся из лап Смерти человек играет с ним и шутит. Джунхи чувствует жизнь, хотя не признаёт это.       — Да, мой друг тоже вампир. Я то здесь на полных правах, а вот как ты здесь оказался — для меня остаётся загадкой.       — Я просто хотел умереть в красивом месте.       — Знаешь, а мой замок намного краше этого сарая Донхуна.       — Ну, я этого не пойму, пока не увижу.       Ючана поражает эта внезапная увереность человека.       — Как-нибудь в другой раз приглашу тебя. Мне нужен Донхун.       — Пока Вы… не прервали меня, я здесь погулял около часу и никого не обнаружил.       — Боже, Донхун опять меня не дождался, — печально выдыхает Ючан, ощущая себя безумно раздражённым. Ли постоянно кидает его, когда Кан предлагает встретиться и провести ночную охоту.       Вампир оглядывает человека, очаровательно морща нос.       — Что ж, тогда это поместье в нашем распоряжении. Не зря же я сюда добирался, — говорит Ючан как бы себе, затем обращаясь к Паку. — Джун, я ведь могу называть тебя Джуном? Ты сильно голоден?       — Боюсь подумать, что может предложить вампир человеку, — в лёгком духе проговаривает Джунхи, а Ючан ощущает, что у него скоро начнётся дёргаться глаз.       Этот человек такой невыносимый!       — Могу не кормить и кинуть тебя.       — Нет, я не голоден.       — Что ж, предложу тебе чай.       Ючан отправляется в непонятном направлении, и Джунхи следует за ним, попутно рассматривая интерьер во второй раз. Они спускаются на первый этаж, проходя в просторную кухню, совмещённую со столовой. Всё, как у людей, — думается Джунхи, когда с позволения вампира присаживается за стол. Ючан ставит перед человеком чашку с горячим напитком, располагаясь напротив.       — Что ж, теперь моя очередь задавать вопросы, — Кан ставит левый локоть на столешницу, подпирая аккуратным кулаком лицо. — Как же ты пришёл к мысли, что смерть — это выход из ситуации. Ни в коем случае не стоит искать причины, чтобы скорей умереть.       Джунхи сразу как-то хмуреет, становится мрачнее здешнего интерьера — и Ючан начинает беспокоиться, что неправильно подбирает слова, чтобы подтолкнуть человека в нужное русло, но Пак отвечает просто безразлично, будто не своей жизни события рассказывает:       — Знаете, бывают такие моменты, когда мы невольно обесцениваем свои заслуги после одной ошибки. Но ошибки были таким частым гостем в моей жизни, что я постепенно ломался, а сейчас абсолютно ничего не держит меня на Земле, — Джунхи, удручëнно вздохнув, делает глоток горячего напитка, прежде чем неловко и немного тише добавить: — Я хотел умереть.       — Хотел? — по-детски щебечет Ючан, ведь не может сдержать радость, что ломится сквозь его бесстрастную маску. — О, это уже прогресс. Нам определëнно нужно больше беседовать.       — Да, я не буду скрывать, что общение с Вами добавляет красок в мою жизнь.       «Надеюсь, у меня получится привить тебе любовь к ней». Ючан светло мирно улыбается, с трескающимся желанием показаться грозным превращается в любопытного существа, с особым интересом разглядывая человека, который делает вид, что не замечает этого. Кан опоминается поздно, что рассматривать так человека в первую встречу крайне неприлично.       — Значит, череда неудач подтолкнула тебя к окну? Знаешь, я не мастер утешать, но — как бы клишировано ни звучало — эти неудачи делают тебя сильней; не поддавайся соблазну свести с жизнью счёты, прими это как опыт и иди дальше.       — Просто я не хочу возвращаться к своей жизни.       Кан отводит взор, ненадолго задумываясь.       — Давай заключим сделку, — Пак с интересом отрывает взгляд от фарфорой чашки, смотря на вампира. — Я провожу ритуал некоего перерождения, который позволит тебе не возвращаться к обычной человеческой жизни, и ты сможешь её начать с чистого листа. Как тебе такая идея?       — Вы хотите меня обратить?       Ючан теряется из-за сообразительности человека, сразу же тушуясь. Давно его не мог кто-то настолько поразить.       — Да, я хочу тебя обратить.       — Но что вам будет с этого?       — Когда ты проживёшь столько, сколько я, ты поймёшь, как сильно я цепляюсь за новые знакомства.       — Значит ли это, что Вы просто используете меня?       Ючан точно оскорбляется, недовольно прищурившись.       — Я помогаю тебе, хватит во всём видеть подвох!       — Так бы и сказали, что я Вам нравлюсь.       Этот Пак Джунхи действительно невыносим. Но Кан правда не может опровергать его слова.       — Ну, так что?       Джунхи для человека, который несколько минут назад жаждал умереть, опуститься ниже морали, довольно элегантно допивает чай, будто это он хозяин поместья, а не идиот-Донхун. Когда чашка всё ещё прикрывает низ лица, Пак поднимает цепкий искрящийся взор, вызывая у вампира табун мурашек. И очень привлекательно улыбается.       — Я согласен, Господин Кан, — человек оставляет посуду, сцепляя пальцы в замок и кладя его на столешницу — Ючан во всём внимании. — Не хотите немного потанцевать?       — С удовольствием, — Кан встаёт из-за стола, дожидается, когда человек последует его примеру, и протягивает ладонь, которую Джунхи с благодарностью принимает, позволяя вести в небольшой танцевальный зал, расположенный напротив столовой. Человек добровольно кладёт руки на плечи вампира, намекая тому расположить свои на его талии. Пак своим медовым голосом тихо исполняет незамысловатую мелодию, под которую они плавно раскачиваются, и Кану думается, что он скоро расплавится из-за этой чарующей атмосферы.       Джунхи сводит пение до звонкого ритмичного мычания, скользит ладонями вниз, будто бы разглаживая складки на потрясающем костюме Кана. Пак коротко глядит на реакцию вампира, ловит затаëнное дыхание, поэтому сам беззвучно хмыкает, продолжая действия. Пальцами подлезает под пиджак, играючи проходясь по поверхности рубашки. И то, как Пак мимолётно касается чужой груди, невольно проходясь по соскам, делает Ючана глупым. Человек играет невинного, с этой глуповато-доброй улыбкой вытворяя руками подобное душераспирающее.       — Джун…       — Да, Господин Кан, — мурлычет Пак, с хитрым блеском заглядывая в лицо умирающему вампиру. Ючан часто вздыхает, пытаясь привести дыхание в норму, прежде чем волнительно прохрипеть:       — Обращение — дело интимное. Поэтому я должен спросить, готов ли ты разделить этот момент именно со мной…       — Ючан, — предупреждающе проговаривает Джунхи, от обращения которого Кан крупно вздрагивает, — если ты сейчас не начнёшь что-либо делать, я сам наброшусь на тебя, — у Ючана мутнеет в глазах, когда он слышит это; цепляется за предплечье человека со странным нуждающимся рыком. Этот Пак Джунхи, так соблазнительно прикусивший нижнюю губу своими милыми острыми зубками, сводит его с ума.       — Ну, раз ты так говоришь… — на кое-как устоявшихся ногах Ючан, не разрывая тактильный контакт, ведёт Джунхи в хозяйскую спальню, даже мысленно не извинившись перед Донхуном. Когда они оказываются в нужной комнате, Кан немного отстраняется — в этот момент Пак недовольно скулит, что вызывает в мëртвом сердце вампира бурю эмоций, — чтобы развернуть человека в руках и прижать к себе.       Руки окольцовывают талию Джуна, деликатно притягивая к своей груди; Кан сбоку наблюдает за человеком, не видит испуга, написанного ужаса, какого-то отвращения — лишь кроткое предвкушение — и Ючан не может не ощутить взаимое волнение от предстоящих действий.       — Всё хорошо?       — Да, — прерывисто проговаривает Пак, чувствуя приятное чужое дыхание у шеи. — Я готов.       Кан кивает и утыкается морозным носом в изгиб шеи, вдыхая свежий летний аромат винограда. Боже, эта кровь такая аппетитная, такая необычная. Ючан делает бесконечное число вдохов, прежде чем коротко выцеловать мягкую кожу, покрывая аккуратными чмоками, несвойственными ему — у Джунхи трепещат веки, и он сам в чужих руках дрожит. Вампир, уж больно увлечённый, опускается к явному изгибу, замечая изумительные выпирающие плечи и ключицы.       — Ты такой красивый, — мурлычет Кан, с хитрым блеском в алом взоре заглядывая в лицо человека, а Пак смущается немного, затаивая дыхание. Ему много кто говорил комплименты насчёт его внешности, но сейчас это ощущается совсем иначе. Ючан и не ждёт какой-то реплики, продолжая украшать изумительное тело, переходя на другое плечо и всё больше расплаляя Джунхи. Кожа его на месте следов любви явно розовеет.       Вампир аккуратно ведёт человека к постели, сначала сам присаживается на край, подтягиваясь к изголовью, затем протягивает ладони, как будто требует объятьев, проговаривая:       — Ну же, иди ко мне.       Джунхи светло усмехается и на четвереньках подходит к вампиру, позволяя себе залезть на чужие колени и крепко обнять Ючана. А Кан трепетно гладит его тело, опуская голову на людское плечо и блаженно выдыхая. Пак вновь смеётся.       — Если процесс обращения такой приятный, то пусть он никогда не заканчивается, — лепечет Джунхи, и Кан коротко усмехается, смачно целуя человека в шею, прежде чем попросить его повернуться к нему спиной. Всё то же самое, только теперь Пак тает не только в руках вампира, но и в дорогой мягкой постели — это двойное сочетание делает его несколько слабоумным, потерянным в этих ощущениях. Кан нежничает с ним, выцеловывает кожу от и до, наслаждаясь милым прерывистым дыханием.       — Ну пожалуйста, — надрывно шепчет Пак, угнетённый долгой прелюдией. Ючан, на секунду остановившийся, обворожительно улыбается и всё-таки показывает клыки, игриво касаясь ими кожи, ещё не прокусывая — и только тогда, когда Джунхи чуть ли не стонет от нетерпения и негодования, Кан давит ртом, слыша мгновеннно крик облегчения.       Эта кровь дурманит его чудну́ю голову. Ючан в удовольствии прикрывает веки и осторожно пьёт её, одновременно прислушиваясь к дыханию человека — нельзя пить слишком много, чтобы совсем истощить чужой организм. Джунхи непроизвольно откидывает голову, позволяя кусать сильнее, разрешая быть смелей, но Кан понимает, что ещё одна дозволенность, и он сорвётся. Поэтому он нежно вытаскивает клыки, целует в краснеющий укус и тянется к человеческим ушам, слабо прикусывая. Пак расплавленно стонет, ловко переворачиваясь в руках, чтобы бездумно положить ладони на шею вампира, деликатно, но уверенно сжав, и Ючан уверен, что перед глазами раскрывается Рай блаженства. Джунхи сканирует чужую реакцию, прячет довольную ухмылку в своё плечо, прежде чем начать сильно давить ребром руки, частично перекрывая доступ к кислороду — может быть поэтому Кану чудится, что он вновь сходит с ума.       Руки стягивают с человека одежду, Пак игриво смеётся, взаимно помогая, с превеликим удовольствием выбрасывая дорогую атласную рубашку за пределы постели. Ючан, пленённый искусителем, нежнейше отталкивает Джунхи, вынуждая того упасть на подушки, и вампир пользуется этим, поднимая чужие ноги, попутно вдыхая телесный аромат. Подкравшись к бёдрам, полностью игнорируя возбуждение Пака, он кусает внутреннюю сторону. Если бы не чудесность ощущений, человек бы посчитал, что его прям-таки распяли на этой постели. Когда Кан поднимает голову, чтобы взглянуть на состояние человека, он не может налюбоваться розовой кожей, покрытой тонким слоем пота, и часто вздымающейся грудью. С его ракурса Джунхи выглядит просто великолепно (как и с любого другого). Ючан целует милые худые ноги, бёдра, выпирающие тазовые косточки; играючи касается клыками низа живота, вынуждая человека жалко излиться. Вампир усмехается, слизывая весь беспорядок и сводя Пака с ума, прежде чем подтянуться на локтях и коротко поцеловать красивые губы. Джунхи отвечает преданно, недолго обнимая вампира за шею, прежде чем тот неспешно отстранится — Пак весь во внимании, ни спускает острого голодного взора.       Ючан, удовлетворённый реакцией на его шоу, соблазнительно кусает своё запястье, позволяя рубиновым каплям замереть на белом бархате кожи. Джунхи зачарованно смотрит на них, прежде чем внимательно проследить за выражением лица вампира — Кан доверчиво кивает, и Пак, приподнявшись, припадает губами к чужой руке, всасывая кровь, похожую по вкусу на сладко-приторный мандарин. Это побуждает Джунхи довольно промычать, усердно зализывая рану; Кан любовно наблюдает за человеком, свободной рукой взлохмачивая непослушные кудри. Пак проводит дорожку поцелуев от запястья к плечу, после ловко присасываяясь к чужой красивой шее, оставляя на ней алеющий бархат пятна.       — Не знаю, как у вас обозначается родство, связь, подобной семье, поэтому пока так, — неуклюжая формулировка человека порождает у Кана лучистый хриплый из-за чувств смех. Он ласково проходится по волосам Джунхи, заглядывая ему в глаза.       — Когда у тебя появятся клыки, ты просто меня укусишь, — игриво тянет Ючан с усмешкой, — вот здесь, — и тычет в свою ослепительно потрясающую шею. Пак перелавливает этот жест взглядом, предвкушëнно сглатывает, думает медленно, а поднимает глаза, выглядя при этом любопытствующим ребёнком.       — А почему именно в шею. Я хочу укусить здесь, — и играючи щипает уши вампира, вырывая из того сдавленный стон. Чëрт возьми, это просто невообразимо, как выжить с этим человеком.       — Хорошо, я позволю тебе, — Ючан понимает, что это было верно принятое решение — по ярчайшей улыбке напротив. Вампир крепко обнимает Джунхи, заваливаясь с ним в постель — Пак смеётся легко, утыкаясь носом в лоб Ючана. Так комфортно и тепло. Кан старается сделать всё возможное, чтобы следующие пару часов прошли легко.       Процесс обращения немного болезненный. Когда человек превращается в вампира, это всегда тягуче больно — Джунхи жмурится, смаргивая влагу и скрючиваясь эмбрионом, лишь бы лишить себя хоть доли недомогания. Ючан всеми способами с помощью вампирской силы старается успокоить Пака, притупляя последствия этого процесса. Джунхи облегчённо выдыхает, когда невыносимая боль в целом прекращается, стоит Кану легко коснуться ладонью его головы, мягко поглаживая; Пак с великой благодарностью смотрит на своего спасителя, а Ючан с тёплой улыбкой наклоняется к нему, целуя в лоб — и боль вовсе исчезает.       — Как ты себя чувствуешь? — приобнимая бывшего человека, Джунхи смотрит тому в лицо, чтобы оценить каждую эмоциональную мышцу. Всё в порядке, — одной лучезарной улыбкой как бы говоря, Пак невольно показывает свои клыки. Ючан любовно смеётся. — Ты очарователен.       Джунхи подавляет в себе смущение от комплимента, отводит ненадолго взор, а потом кладёт ладони на лицо Кану, мягко обволакивая чужую челюсть. Ючан затаивает дыхание, ему интересно, что Пак сделает. И довольно выдыхает, когда Джунхи очень нежно его целует, чудом не прокусывая губу, ещё не привыкши к новому воплощению. Они вместе пройдут этот период и смогут жить как любая среднестатическая вампирская семья.       Кан ещё раз целует Пака в лоб, накрывая их одеялом. Они премирно обнимаются и вскоре засыпают.

***

      Момент, когда Пак покидает поместье Ли, прощаясь на один день, и возращается хозяин самого дома, о довольно туманный.       Ючан чувствует некую усталость, идя на кухню за чашкой кофе, не сразу замечая сидящего в ней Донхуна. Как только яростный взор начнёт резать в лопатку, Кан оборачивается, недоумëнно вздëрнув бровь.       — Что?       — Почему ты вышел из моей спальни и пахнешь человеком?       — А, так ты про это, — Ючан засыпает в турку перемолотый кофе и ставит на плиту. Всё, как у людей, — мысленно дублируется мысль, как у Джунхи. — Я обратил человека.       — Что? Ты обратил человека прямо здесь? — негодует Донхун, особенно выделяя последнее слово, но Ючан даже бровью не поведёт, ни капли не ощущая себя виноватым. Он снимает напиток с плиты и наливает в бокал, садясь напротив хозяина, который с каждой секундой закипает всё сильней.       — Да, и что? Нечего было оставлять поместье без присмотра, — спокойно проговаривает Кан, делая большой глоток.       — Да мне откуда надо было знать, что ты будешь здесь совокупляться!       — Я вот понять не могу, — Кан оставляет напиток, отвлекаясь и обращая внимания всецело на Ли, подперев левую щеку кулаком и посмотрев пронзительно, что Донхуну на секунду становится не по себе, — ты действительно этим обеспокоен или просто раздражён, что тебя не было рядом? — Донхун, поражённый и как будто пойманный, поднимает бровь, вызывая у Ючана довольную улыбку. — Знаешь, а Джунхи безумно хорош. Такой красивый и послушный. Если ты хочешь, я…       — Пошёл вон в из моего дома, и чтобы я тебя целую вечность не видел! — чувствуя, как краснеет собственная кожа, Ли стремится выгнать наглого друга, который улавливает в Донхуне кое-как скрываемое желание.       — Хорошо, в следующий раз я поделюсь с тобой. До встречи! — Ючан очаровательно показывает клыки и растворяется в воздухе, оставляя после себя приторный мандариновый аромат. Ли морщит носом для вида, проходя в гостиную и намереваясь отдохнуть в ней, пока прислуга разберётся с хаосом в его спальне.       Да, Донхун не может отрицать, что он безумно заинтересован в Джунхи. (И Ли навряд ли сможет отказаться от предложения Кана, когда тот невзначай вновь упомянет бывшего человека). the end.