***
Лев не стал задерживаться во дворце дольше необходимого, так что решил перекусить по пути в Понивилль. Также, чётко осознавая, что на какую-либо романтику у Рэйнбоу Дэш конкретно сегодня, вероятнее всего, не будет даже и намёка, парень оставил в замке и свой верный шестиструнный «Ибанез», взяв с собой лишь полупустой рюкзак со сменной одеждой. Да и, к тому же, всегда оставался шанс, что Лев был нужен пегаске для какой-то ещё цели, помимо похотливых желаний тела. На что человек, на самом деле, ещё надеялся где-то в глубине души: сама ситуация вкупе с неожиданным энтузиазмом его кобыл казалась невероятно дикой и непривычной для одного из двух последних землян. Но, всё же, вряд ли бы их подруга писала такое скрытное письмо, да ещё и просила бы Дерпи доставить его лично в руки, желая исключительно послушать земную музыку в исполнении человека — с этой целью она могла бы и сама долететь до Кантерлота: для Хранительниц дворцовые двери были открыты всегда. На худой конец, если Дэш всё же оказалась бы куда более романтичной, чем все о ней думали, с собой у рыцаря был заряженный телефон с кучей записанных на него песен. Взяв во «Вкусном угощении» немного еды себе и подруге, парень торопливо направился в сторону громадного железнодорожного вокзала столицы. Уже на подходе Льва окликнул знакомый мелодичный голос: — Bonjour, mon cher ami! Я рада тебя видеть, дорогуша, этим потрясающим утром! Куда направляешься, Leo, в Понивилль?.. — Угу, — обернувшись, ответил человек белоснежной модельерше, помахав ей. — Надо там решить один… остро вставший вопрос. Привет, Рэрити. А ты куда путь держишь? — Ох, в Мэйнхэттен, дорогуша! У моей дорогой подруги, Коко Поммель, через несколько дней день рождения, так что я еду к ней на этот праздник. А заодно закажу в эквестрийской столице моды и шика эксклюзивные ткани для своих бутиков! Это будет un voyage merveilleux — замечательное путешествие, как мне кажется! — Что ж, тогда могу пожелать тебе только успешной поездки… Погоди, кстати, а разве не в Мэйн отправились Серёга и Луна на свой медовый месяц? — наклонив голову, уточнил парень. Рэрити задумчиво приложила копыто к подбородку и, подумав буквально секунду, уже уверенно кивнула: — Насколько я знаю, да. Но, я больше чем уверена, нашим потрясающим новобрачным будет, чем заняться, так что не думаю, что мы пересечёмся, — вежливо прикрыв полированным копытцем рот, мягко хихикнула Рэрити. — Оу, вот и твой поезд в Понивилль подходит, дорогуша! Не смею тебя больше задерживать, Leo, и желаю успешно решить все твои дела в городке! — Спасибо, Рэрити. Тебе тоже хорошо добраться, прекрасно и незабываемо провести время в этом вашем Нью-Йорке — и ещё более успешной поездки назад, — пожелав, помахал подруге парень на прощание, даже не подозревая, насколько он был верен в своих предположениях.***
Твайлайт Спаркл в этот день была достаточно занята попытками перевести на современный эквестрийский какую-то книгу, которую, как после вспомнил Лев, они нашли в Замке Двух Сестёр, так что не стала расспрашивать парня о том, что именно было необходимо Рэйнбоу Дэш от него. Спайк же, регулярно подносивший другие книги аликорну, поинтересовался из любопытства вместо принцессы, но за неимением чётких формулировок в письме и оперируя лишь догадками, Лев лишь мог развести руками в ответ. Не отвлекаясь от книжных томов с лексикой, висевших в поле магии рядом со столом в воздухе — притом, рыцарь Эквестрии заметил и несколько пергаментов и листов, исписанных почерком Сергея, где рассказывалось о русской и английской грамматике, — она наложила на человека необходимое заклинание хождения по облакам и вновь продолжила тщетные попытки получить хоть крупицу знаний из заметок Старсвирла Бородатого о магии. Однако, судя по всему, её прогресс продвигался практически никак, от чего кобылица чуть заметно начинала «закипать», так что Лев решил довериться ей и не рискнул приставать с сомнениями и расспросами на тему, сработает ли заклинание, как надо. В конце концов, если его столь настойчиво звала к себе Дэш, даже схематично нарисовав на втором листе, где именно она сейчас «припарковала» свой дом на облаках, то это означало, что тот был относительно невысоко от земли — и на него можно было бы подняться и так. А значит, и падать, в случае чего, было бы тоже не очень высоко. Вздохнув от нежелания проверять лично гравитацию Эквуса, и попрощавшись с Принцессой Дружбы, задумчиво угукнувшей в ответ, и с заметно уставшим от беготни по замку за различными фолиантами фиолетовым дракончиком, Лев направился к цели своего визита вне Понивилля. Твайлайт успела всё же предупредить озадаченного парня, что чары хождения по облакам будут длиться ближайшие сутки, так что человек позволил себе расслабиться. Как оказалось, для посадки дома Дэш выбрала довольно живописную и значительно удалённую от всех дорог полянку за пределами городка, примерно на полпути к коттеджу Флаттершай. Что лишь усугубило подозрения парня в правдивости догадок своих любимых: обычно Рэйнбоу была куда более беспечна и «парковала» своё жильё куда ближе к городу — а то и вовсе над чьей-нибудь крышей — и в не настолько уединённом месте. Либо же обычно она уводила дом очень высоко в небо, хотя Лев и не исключал, что приземлила тот она именно ради его собственного удобства — и при необходимости и желании подняла бы его выше. Дом поражал своими размерами и скорее напоминал уже особняк, что, с усмешкой подумал Лев, уже хоть немного подходило для огромного эго пегаски. Что ещё неслабо удивило парня, так это то, что входная дверь оказалась деревянной, хоть и не выглядела массивной. «Магия, блин… притом, без сарказма». Неуверенно ступив на дорожку из притоптанных облаков и удостоверившись, что он спокойно стоит на кажущейся ненадёжной опоре и никуда не проваливается, Лев уже из собственного интереса чуть попрыгал на ближайшем облаке и попробовал взяться за него рукой. Под заклинанием аликорна структура напоминала человеку скорее очень мягкий, но плотный плед, чем неосязаемый туман. Удовлетворив любопытство, парень дошёл до двери и постучался. Почти сразу же ему открыла явно взволнованная радужногривая пегаска, судя по абсолютно мокрой гриве и вспушенной шёрстке, буквально только что вышедшая из душа и не успевшая толком обсохнуть. Увидев человека, она недобро ухмыльнулась и пропустила его внутрь. — Ну, привет! Не прошло и полугода, блин!.. — недовольно хлестнув себя хвостом по бедру, бросила она, внимательно оглядывая своего гостя. Кобылица несколько раз недовольно фыркнула, выпустив небольшие облачка пара, хоть внутри помещения и не было холодно, явно возмущённая тем, что человек так долго добирался. Наблюдая за внешним видом и поведением подруги, парень всё больше убеждался, что предположения его табуна были верными, и чуть виновато развёл руками: — Извини, я выехал из замка почти сразу, как получил письмо, лишь сделав одну короткую остановку в закусочной, чтобы захватить тебе еды, но путь из Кантерлота не самый близкий. Что у тебя случилось?.. — Еда — это хорошо, — тут же сменила гнев на милость пегаска, посмотрев на человека уже без прошлой обиды. — Да я уж поняла, что ты добирался из столицы, но это не отменяет того, что ты мне был нужен ещё несколько часов назад… Что случилось, что случилось… — вздохнула Рэйнбоу и вдруг слегка покраснела. Она огляделась, будто удостоверяясь, что никто не подслушивает, и на несколько тонов ниже произнесла: — Охота у меня… случилась. Наступила так же внезапно, как и зима в прошлом году, только если тогда накосячила я, то сейчас это чисто ляганая природа!.. И мне нужна твоя помощь, как жеребца, вот!.. — топнула ногой строптивая пегаска и, став уже пунцовой от смущения, резко повернула голову от человека, словно это он был виноват в её текущем состоянии. Или что это он вынудил сказать её об этом. Чуть справившись с эмоциями, Дэш продолжила уже более спокойно, но с какими-то жалостливыми нотками в голосе: — Ни копыта, ни крылья мне не помогают… Я уже и душ приняла, и через ливневые облака вот только-только пролетела, и это хоть немного, но помогло. Пока что мне чуть легче, но если так будет продолжаться, я точно сойду с ума!.. — она с надеждой взглянула на Льва, словно ожидая от него ответа, однако тот лишь слегка ошарашенно пробормотал: — Ну-у-у, э-э-э… Не то, что я прям против, но почему именно я? Ну, то есть, Рэйнбоу, это же явно не твоя первая охота, а до этого ведь ты как-то справлялась со своими… кхм, нуждами. Неужели такая крутая кобыла, как ты, не пользуется вниманием жеребцов в той же команде Вандерболтов или в компании других пони?.. Рэйнбоу Дэш снова недовольно взмахнула хвостом и уже сделала глубокий вдох, чтобы высказать этому тупящему человеку всё, что она о нём в эту секунду думала, но… вдруг чётко осознала, что своей обычной резкостью и прямолинейностью она ничего, кроме отторжения, не добьётся. А ей точно не хотелось бы подобного в эту секунду. Лев не был рождён на Эквусе, не жил тут всю жизнь, был и вовсе другого вида со своими особенностями, да и вообще без колебаний пришёл ей на помощь почти по первому зову, так что имел полное право на свои вопросы, какими бы глупыми и банальными те ни казались пегаске. Закрыв глаза и мысленно сосчитав до десяти, она опустилась крупом на прохладный пол и, тяжело вздохнув и не раскрывая глаз, ответила уже совсем тихо: — Внимание-то есть, и я никогда не страдала от его недостатка, но… это совсем не то. Когда мне было тяжело, когда я страдала, рядом был ты, а не эти жеребцы или кобылы. И поддерживал меня именно ты, словами, песнями… касаниями своих рук… Конечно, мне помогали в тот день и Рэрити с Серёгой, но… и их я вообще не хотела бы просить о подобном, даже не будь они заняты. Они — не ты… Ты… Обычно самоуверенная и даже дерзкая кобылица, никогда не чуравшаяся резкости, из голубошкурой стала совсем пунцовой и еле слышно пробормотала что-то, сейчас больше напоминая своим поведением стеснительную Флаттершай. Лев, закономерно не расслышав тихий шёпот, наклонил голову и внимательно посмотрел на радужногривую пегаску, ожидая продолжения. — Что «я»? Не ожидая такого прямолинейного вопроса и не выдержав внимательного взгляда человека, который она даже с закрытыми глазами всё равно ощущала, Дэш резко взлетела с места и прокричала на весь дом, злобно уставившись своими вишнёвыми глазами на Льва: — ДА НРАВИШЬСЯ ТЫ МНЕ, ТУПИЦА ДИСКОРДОВ, ПОНЯТНО?! НРА-ВИШЬ-СЯ! И, БОДНИ ТВОЙ КРУП КРИЗАЛИС, Я ХОЧУ ПОТРАХАТЬСЯ ИМЕННО С ТОБОЙ, ПОТОМУ ЧТО ЗНАЮ ИЗ РАЗГОВОРОВ И СПЛЕТЕН С НАЙТ ГЛАЙД, НАСКОЛЬКО ТЫ ХОРОШ В ЛЯГАНОЙ КРОВАТИ!!! Внезапно осознав, что она только что и приоткрыла свои чувства, и одновременно умудрилась оскорбить Льва, кобылица заткнула себе рот передними копытами, моментально отворачиваясь от человека, не в силах ни продолжать откровения, ни толком извиниться. Парень, впрочем, успел заметить, что в момент признания Рэйнбоу, судя по всему, перестала контролировать природную магию сокрытия и пару раз даже «подмигнула» ему своим клитором. Сама же кобылья петелька была чрезвычайно влажной: тело Рэйнбоу Дэш явно уже решило всё за свою обладательницу, всё ещё упрямо сражавшуюся с самой собой. В эту секунду от того, чтобы наброситься с самыми похотливыми намереньями на человека, пегаску удерживала лишь впитанная с молоком матери установка о том, что последнее решение в подобном вопросе всегда должно оставаться за жеребцом, насколько бы сильным ни было желание кобылы. Это вкупе со смущением, смешанным со злостью на не умеющую нормально говорить о своих чувствах себя, на такого бестолкового, но необходимого и нужного ей по многим причинам человека и на ляганую охоту, из-за которой она и вынуждена сейчас была краснеть и теряться. Видимо, почувствовав внезапный холодок между ног, Дэш с рычанием прикрыла промежность радужным хвостом и скрестила задние ноги, всё ещё не решаясь ни взглянуть на человека, ни заговорить первой. Вдруг разочарованная в себе кобылка, всё также парившая на одном месте в воздухе, ощутила человеческую руку на своей лодыжке, мягко, но настойчиво потянувшую пегаску ниже. Не менее внезапным для кобылицы оказался и короткий поцелуй её бедра в районе кьюти-марки. Удивлённая тем, что парень, по всей видимости, не держал зла за её экспрессивную выходку, Рэйнбоу Дэш обернулась на хитро смотревшего на неё Льва. И он явно не собирался убирать руки с выпуклостей своей спортивной подруги и теперь ненавязчиво поглаживал шёрстку на её крупе. Человек задумчиво произнёс, не отвлекаясь от приятного и медитативного процесса: — Знаешь, а я ещё думал, мне только казалось со стороны, что у тебя ну прям большая жопка… Но нет, твой круп, прошу прощения за тавтологию, реально крупный. Тут даже Отэм позавидует, а она от Рейн Шайн явно унаследовала большую задницу… Я с удовольствием помогу с твоей проблемой, но тогда я ставлю одно единственное условие. — И это будет?.. Лишь хитрая улыбка человека, точно задумавшего что-то, была ответом сглотнувшей от неизвестности пегаске.***
— Извращенец, — буркнула краснеющая пегаска, не решаясь встретиться взглядом с человеком из-за смущения. Впрочем, хоть Рэйнбоу и было стыдно признаться самой себе, но эта задумка Льва нравилась ей, да и чего уж греха таить, довольно сильно заводила саму кобылицу в охоте. Ткань облегающей спортивной формы Вондерболтов очень маняще тёрла в выпирающих и чувствительных от вожделения местах, на которые пока физически не могло вернуться воздействие природной скрывающей магии. Ткань вокруг киски пони вымокла от смазки, приятно прилипая и потирая жаждущие влажные губки и возбуждённый клитор пегаски. Дэш подпрыгнула на свою кровать, встав на ноги рядом с полулежавшим там же, уже только в одних штанах, Львом. Демонстрируя себя во всей своей похотливой и промокшей красе, кобылка в охоте подняла уже перестававшие слушаться крылья вверх, сдвинула набок хвост и медленно несколько раз обернулась вокруг своей оси, явно красуясь перед человеком. Может, на Земле кого-то с характером Рэйнбоу Дэш некогда и могли бы назвать чистокровной «пацанкой», но это совершенно не означало, что ей не было свойственно чисто женское наслаждение от того, что кто-то мог любоваться видом её тренированного и здорового тела. А сейчас, к тому же, пышущего страстью. И по приподнявшейся и ещё прикрытой тканью штанов выпуклости в районе паха парня пегаска чётко могла понять, что ею любовались и её в эту секунду… хотели. Да ещё и тот, кого она хотела сама, что не могло не льстить самолюбию спортсменки. Лев, внимательно оглядывавший Дэш сквозь очки, хмыкнул и скабрезным тоном ответил: — А минусы будут? — Минус один комплект формы команды, — вздохнула кобыла, впрочем, тут же заметив ставшее чуть расстроенным выражение лица у человека, поспешила добавить: — Хоть это и не то что уж прям большая проблема: мы постоянно повреждаем наши костюмы, особенно на тренировках новых элементов выступлений. А сейчас либо я сама не утерплю и порву ткань сзади, заодно оседлав тебя, либо это сделаешь ты. Поверь, Лев, я прекрасно вижу, как ты меня раздеваешь глазами… И, кстати, об этом… ТЫ ТАК И БУДЕШЬ ВАЛЯТЬСЯ И ПЯЛИТЬСЯ ИЛИ, ВО ИМЯ СЕЛЕСТИИ, ТЫ МЕНЯ УЖЕ ВОЗЬМЕШЬ, НАКОНЕЦ?! — изнемогая от страсти и уже почти не в силах контролировать весенние позывы своего тела, вскрикнула крылатая кобылица. — Хорошо, на конец свой возьму, уговорила, — серьёзно кивнул подруге человек. Осознав, пусть и не сразу, пошлый каламбур, она хотела уже было врезать Льву, но вдруг ощутила, что человеческие руки аккуратно подхватили и перенесли Дэш её крупом к лицу парня. Самой же виновнице визита бывшего землянина к ней домой достался всё ещё прикрытый джинсами, но явно увеличившийся в размерах бугорок. Уже теряя голову от близости человеческого достоинства к своей голове, Рэйнбоу зубами расстегнула пряжку кожаного ремня, заодно ощутив пальцы рядом со своими сокровенными частями и услышав треск разрываемой ткани сзади. Коротко вздохнув, она хотела уже рывком снять штаны со Льва, чтобы рассмотреть, с чем ей придётся иметь дело, но вдруг услышала полный умиления голос друга: — О-о-у, какая прелесть, они у тебя такие компактные и очаровательные!.. — Э-э-эй! Не смотри, что они маленькие, они аэродинамичные!.. — чуть обиженно возмутилась пегаска, мгновенно поняв, что друг и вот-вот любовник отзывается подобным образом о её титечках. — И заодно, очень чувстви-и-а-ах!.. Попытку вербальной защиты кобылицей своего вымени прервало ощущение нежных и прохладных человеческих рук на нём, казавшихся Дэш чуть ли не ледяными из-за собственной охоты. Лев, за почти полгода жизни на Эквусе явно уже неплохо натасканный своим табуном, как именно обращаться с кобылами, чтобы тем было по максимуму приятно, ласково гладил маленькие и аккуратные холмики Рэйнбоу Дэш, не забывая чуть надавливать и легонько тереть пальцами топорщащиеся соски пони. Сквозь лёгкие постанывания кобылки он с ухмылкой и тихо заметил: — Один наш общий с Серёгой друг, царство ему и всем землянам кобылье, говорил: «Большая грудь заполняет руку, а маленькая — сердце». И знаешь, Дэши… мне кажется, я теперь понимаю, что именно он имел в виду. Ты потрясающая. Голос парня слегка отдавал тоской по ушедшему миру и всем, кого он там когда-то знал, но пегаска понимала, что, несмотря на внезапно охватившую друга ностальгию, сегодня его мысли всё равно были с ней, самой быстрой летуньей во всей Эквестрии и жаждущей внимания кобылицей в охоте. Рэйнбоу Дэш, впрочем, была честна сама с собой: и хоть не могла бы сказать, что успела влюбиться во Льва, что-то всё равно непреодолимо влекло кобылицу именно к этому человеку. Возможно, то, что тот по-настоящему сумел увидеть за немного показушной бравадой ранимую и чувственную душу и искренне старался поддержать подругу в минуту её слабости, либо то, что парень в очках в принципе как-то по-особенному восхищался ею: не с фанатским остервенением, как та же Скуталу, а с каким-то… немым уважением. Это выглядело как восхищение второго человека уже своей царственной супругой — и пегаска вполне успела это заметить и понять. Рэйнбоу не была уверена, в чём именно крылась причина её искренней симпатии ко Льву, но если бы таковой не было, парень бы сейчас явно не лежал под пегаской, лаская её вымя руками сквозь проделанную снизу живота прореху в лётном костюме. И человек явно не собирался останавливаться лишь на этом. Радужногривая кобыла ощутила, как напряглись человеческие мышцы и вновь услышала сзади треск рвущейся ткани. Ощутив приятную прохладу полностью освобождённой от ткани петельки, она осознала, что именно уже вот-вот начнётся. Вполне в своём стиле, Дэш восприняла действия друга, как сигнал к своеобразному соревнованию — и пони явно не собиралась уступать в предстоящей гонке. Резко схватившись зубами за пояс джинс человека и успев подумать, на кой Дискорд вообще нужны все эти лишние в такой момент металлические застёжки, она потянула их вместе с трусами вниз, практически сразу же получив освободившимся от оков эрегированным членом по своему любопытному носу и даже ойкнув от неожиданности. Достоинство человека пахло достаточно необычно, но крайне маняще для кобылы в охоте. Сдерживаться становилось всё сложнее. Однако по какой-то причине, человек всё так же, как и прежде, продолжал лишь аккуратно поглаживать изнемогающую от охоты пони, всё ещё словно специально избегая самых жадных до ласк частей. Так что Рэйнбоу, хоть уже и еле сдерживаясь от коварства похотливого розового тумана в голове, встала на ноги, приподнялась над парнем и наклонила голову вниз, пересекаясь со Львом взглядом, словно спрашивая у него без слов, почему тот всё медлил. Тот, словно прочитав по нетерпеливому выражению мордочки подруги этот вопрос, игриво подмигнул голубошкурой кобылке сквозь очки и, чуть шлёпнув ту по крупу, уверенно произнёс: — Я просто любовался открывшимся потрясающим видом. Красивое. Так-то я готов, жду лишь тебя, чтобы всё было по чесноку. Предлагаю начать одновременно. Пегаска чуть растерянно кивнула, мыслями уже находясь в предвкушении удовольствия, вновь улеглась на парня, потеревшись сквозь ткань костюма о его кожу, и осторожно несколько раз лизнула головку члена человека, от чего тот ещё чуть увеличился в размерах, уже полностью готовый к предстоящему процессу. Кобылка аккуратно поцеловала достоинство и начала понемногу опускаться головой на него. Одновременно с этим она ощутила, как мужские руки крепко обхватили её круп, а губы Льва впились с неожиданным поцелуем в пылавший от желания набухший клитор кобылицы. От неожиданности чуть не выпустив головку из своего обычно дерзкого и болтливого ротика от пронесшейся по телу неги, Дэш подавила желание томно застонать и осторожно, чуть не поперхнувшись, приняла ждущий внимания пенис глубже, понемногу и неторопливо заглатывая член друга на всё бо́льшую длину. Щёки пегаски пылали от стыда, но она уже отдавалась целиком и полностью зову природы, так что осторожно сжала губы и начала водить ими вверх и вниз. Дэш, может, далеко не была мастерицей удовлетворения жеребцов минетом, но сейчас действовала по какому-то наитию природы, от чего она заодно и чуть обхватила тело члена язычком, вызвав у своего партнёра лёгкую дрожь. Лев же, закончив покрывать поцелуями уставший от «подмигиваний» клитор своей необычной дамы, стал активно лизать вымокшую от соков пегаски щёлку, вынуждая кобылицу уже начать еле слышно постанывать сквозь её монотонные движения. Рэйнбоу Дэш какой-то незамутнённой и не утонувшей в похоти частью сознания ещё воспринимала происходящее как необычное соревнование, в котором она не собиралась отдавать пальму первенства другу, так что тоже ускорила темп, нанизываясь головой на член всё быстрее и заглатывая его всё глубже. Однако и человек, будто прочитав её мысли, с готовностью принял эстафету в импровизированной гонке и ворвался в недра кобылки уже на всю длину своего языка, нащупывая им заветный бугорок внутри. Дерзкий и неожиданный натиск толстого и мясистого человеческого органа речи простимулировал радужногривую пегаску задрожать от уже начавшего накатывать оргазма, который она уже не могла бы сдержать никаким усилием воли. Не во время охоты. Так что Рэйнбоу решила принять своё поражение и приятным, пусть и несколько забытым, ощущениям. Выпустив член Льва из своего рта, она наконец-то позволила себе расслабиться, чтобы тут же выгнуться дугой и очень громко застонать вслух. — А-а-ах, как же это приятно! У-у-у-у, я уже сейчас! А-а-а-а-А-А-А-А-АХ!.. Громкий томный стон практически мгновенно перерос в крик и известил бывшего землянина о том, что Рэйнбоу Дэш довольно быстро достигла своего пика. Крылья самой быстрой летуньи во всей Эквестрии схлопнулись, пока кобылица продолжала выгибаться и ловить ртом воздух. Радужная грива выгнувшейся ещё до своего оргазма кобылы растрепалась и взлохматилась, что придавало Дэш одновременно дикий и необузданный, но по-настоящему величественный вид. Лев даже успел пожалеть, что за довольно массивным для спортивной пегаски крупом и через покрывшиеся брызнувшими соками кобылы очки он не мог разглядеть это великолепие во всей его красоте. Впрочем, и сама Рэйнбоу Дэш довольно быстро вернула контроль над собственными мышцами — явно сказывалась атлетичность и физическая подготовка кобылицы — и, развернувшись своей мордочкой к лицу человека, легла ему на живот, понемногу приходя в себя. Лев, тем временем, улыбался своим мыслям и аккуратно гладил сложенные крылья всё ещё несколько гиперчувствительной пегаски. Так как кобылка всё ещё была в форме Вондерболтов, парень не стал делать новые дыры в костюме, а посвятил своё внимание именно им. Наконец, в облачном особняке раздался тихий женский голос с лёгкой хрипотцой: — Я почему-то была уверена, что Найт Глайд приукрашивала твои способности в удовлетворении своих кобылок… И знаешь, иногда бывает даже очень приятно ошибиться. — Что сказать, я хороший ученик, а у меня были две очень чувственные и понимающие учительницы, — хмыкнул человек, решив погладить одной рукой уже гриву подруги. — Кстати, у тебя приятный вкус, как оказалось. Ты напоминаешь мультифруктовый сок. — Лев, я… Я себя ощущаю чуть виноватой, если честно, — проигнорировав последнюю ремарку, тихо произнесла и отвела взгляд пони. — За то, что чуть обрызгала своими соками? Или что позвала меня помочь тебе таким специфическим образом? Не спорю, это очень странное и необычное приглашение, но… — Да нет, — досадливо помотала головой Дэш, перебив Льва. — Наоборот. За совершенно другое… — А за что ещё ты можешь ощущать вину?! — поразился человек. — Но ты же сам так и не… ну… — чуть смутившись, замялась Рэйнбоу, словно не решаясь озвучить очевидное. — А-а-а, не кончил? — улыбнулся парень своей догадке. Пегаска коротко и покорно кивнула, вновь чуть отводя взгляд. — Было бы крайне удивительно, если бы я да. — Я… плоха со своим ртом, да?.. Раз не смогла… — поникла пони. Теперь пришла пора Льва перебить подругу: — Не-е-е, ни в коем случае не принимай на свой счёт: кроме шуток, ты очень даже неплоха со своими язычком и губами!.. Клянусь. Тут всё просто, а ответ куда банальнее и не связан с твоими способностями. — И что же это? Почему ты не… кончил? — решилась задать напрямую вопрос Рецнбоу, уже посмотрев в глаза Льву. Ей было и любопытно, и требовалось, как довольно гордой кобылке, узнать, что проблема точно не была в ней. Парень хмыкнул и ответил абсолютно искренне: — А по той причине, что у моего табуна сегодня выдалась очень горячая ночка, и я очень много и обильно кончал буквально полдня назад. Так что минут пятнадцать я бы точно сейчас продержался, даже оседлай ты меня. Может даже сдюжил бы двадцать-двадцать пя… — Двад… СКОЛЬКО?! — перебив, выпучила глаза Рэйнбоу, шокировано уставившись на своего любовника. — Это… невозможно!.. Ты меня, должно быть, разыгрываешь, Лев!.. — Да нет, ничуть, — вполне серьёзно ответил парень, перестав гладить гриву подруги и задумчиво почесав бороду. — Как бы, да, в обычных условиях я бы финишировал быстрее, где-то за пять-десять минут, но сегодня отнюдь не обычные условия… — Даже это всё равно… много. — Хе, возможно, это много для пони-жеребцов, но не для людей. Мы вообще с Серёгой, обмениваясь за очередной рюмочкой чая друг с другом нашими подвигами внутри табунов, заметили, что после попадания в Эквестрию стали держаться до оргазма несколько дольше, чем раньше… То ли сказалась здоровая пища без примесей и чистый воздух, то ли общий магический фон вокруг, чуть улучшая те качества, что были у нас ранее и так, то ли просто из-за того, что у обоих появились любимые кобылицы, довольно страстные и без охоты, — и это при том, что у меня до На́йти и Блейзи вообще никого не было… Не знаю, почему, может, всё сразу сработало. Но факт остаётся фактом: кончать мы стали дольше, чем было на Земле. Иногда, особенно после похотливых ночей в компании наших кобылиц, прям значительно дольше, что как раз подходит под сегодняшний день. Так что серьёзно, не бери в голову… э-э-э, по крайней мере, метафорически. Как я и сказал, мне понравилось, как ты это делала в прямом смысле. — Ты и твои дурацкие шутки!.. — вполне искренне засмеялась поняша, привстав и посмотрев на парня с хитринкой во взгляде. — Знаешь… Я поняла и всё услышала. Но так как на, как минимум, сегодня ты точно мой жеребец, помогающий справиться мне с охотой, то и я обязана сделать для тебя что-то особенное… — Хорошо. Как, кстати, твоё общее состояние после оргазма?.. — уточнил человек. Приободрившимся голосом Рэйнбоу ответила: — Нестерпимый и сжигающий зуд внутри ослаб, и я могу уже вполне неплохо соображать, хоть и всё ещё нуждаюсь, чтобы меня хорошенько пару раз оттрахали… ну знаешь, членом. Но это уже вполне может подождать: ты дал мне неплохую отсрочку для осуществления моей задумки… — свою фразу пегаска произнесла совершенно нетипичным для себя и особенно страстным тоном, вставая с человека. Вильнув бёдрами и продвигаясь максимально неторопливо, явно имея цель привлечь внимание друга и уже любовника, пони направилась в нижнюю половину кровати, заодно приговаривая несколько томным голосом: — Надо только снять с себя эти тряпки… И даже если одна из твоих кобылок уже делала что-то подобное, у неё всё равно никак не получилось бы это именно таким образом, как могу сделать это я… — теперь уже пришла очередь Льва неуверенно сглотнуть от непредсказуемой задумки своей партнёрши.***
— Ну что, ты готов? — спросила Рэйнбоу Дэш у Льва, полностью стянув с него штаны. Немного до этого пегаска освободилась от своей изодранной формы, чтобы ей точно ничего не мешало осуществить задуманное. — Знать бы ещё, к чему мне быть готовым… — Сейчас узнаешь. А вернее, ощутишь… Мне давно хотелось попробовать это, если честно, так что заодно проверим, могут ли мои малышки что-то и помимо отжиманий и полётов на дальние расстояния… Расслабься, позволь своей любовнице удовлетворить тебя так, как ни одна фестралка или киринка никогда не сможет. Не дав любовнику осознать сказанное или защитить честь табуна, Рэйнбоу, севшая на круп в ногах у человека, выставила свои распахнутые крылья вперёд, как если бы хотела обнять парня. Однако, маховые перья плотно сомкнулись на достоинстве человека, вновь привставшем от всё ещё большого возбуждения и определённой интриги, а пегаска стала неспешно работать крыльями, приподнимая и опуская перья. Понемногу приноравливаясь к новому для себя действию, кобылка стала медленно дрочить член парня своими крылышками. Откинувшись на подушку, Лев стиснул зубы и закатил глаза от неожиданного и необычного удовольствия, вызванного движениями мягких и сильно щекочущих перьев, при этом одновременно и достаточно твёрдо сжимавших его член. Рэйнбоу явно знала каждое своё перышко, как свои четыре копыта: она была аккуратна и нежна, но при этом настойчива и тщательна. Иногда пони спонтанно переставала обхватывать член крыльями и начинала ими гладить и непроизвольно щекотать пенис, вызывая у сдерживавшегося от стонов человека чуть ли не дрожь — настолько приятным и необычным было это ощущение. Однако Рэйнбоу, впервые в жизни делавшая «вингджоб», как его потом окрестили люди, всё ещё оставалось кобылицей в охоте. И её крылья были особенно чувствительными и остро реагировавшими в эти минуты, так что в какой-то момент она уже не могла адекватно двигать вверх-вниз маховыми перьями: летательные конечности радужногривой пони вновь входили в фазу «крылостояка», отказываясь подчиняться своей хозяйке. Помимо этого, Дэш вновь начало жечь изнутри желанием, чтобы её заполнили, уняли острую жажду секса. Скакнув со своего места, она приземлилась на живот и грудь человека, чуть выбив из того воздух и заставив охнуть от неожиданности. Возможное ответное недовольство сходящая с ума от похоти пегаска прикрыла коротким поцелуем щеки парня, после которого пробормотала: — Лев, прости, что снова не дала тебе закончить с помощью своих ласк, но я буквально горю — и слишком жажду ощутить тебя внутри себя. Я обещаю, что наверстаю это чуть позже, но сейчас мне нужно, чтобы ты вошёл, хорошенько отодрал и кончил в меня-я-я-а-ах!.. Свои последние слова она проговорила уже раз за разом нанизываясь своей влажной и невозможно жаждавшей секса киской на член человека. Похотливое чавканье от снова и снова входящего в Дэш Льва заполнило спальню облачного особняка, перемежаемое лишь стонами и вздохами со стороны пегаски, полностью сконцентрировашейся на удовлетворении себя и своего весеннего «голода». Во время очередного рывка Рэйнбоу случайно задела вывалившийся из кармана штанов телефон человека, тут же включив на всю спальню песню, которую парень, видимо, слушал по пути к ней: «Come on, come on, come on, you feel it, Come on, come on, come on, you see it, Come on, come on, come on, you wanna make it all right!» Громкая рок-музыка, явно оказавшаяся по душе строптивой пегаске, заполнила собой комнату и заглушила похотливые хлюпанья и страстные стоны обоих участников процесса. Уже нормально воспринимая слова музыки с человеческих мобильных устройств, Рэйнбоу ухмыльнулась и стала работать своими бёдрами в быстрый такт песни с мощными гитарами и ударными. Трек, как это ни странно, идеально подходил к сексу и по тексту: в нём пелось о том, как герой себя чувствовал одновременно ужасно и прекрасно, при этом испытывая приятное онемение, что, в принципе, было недалеко от собственного состояния Рэйнбоу в этот момент. Ускорившись на второй куплет и обхватив любовника ногами, она уже и сама вошла в некоторый чуть ли не первобытный транс, раз за разом самозабвенно нанизываясь своей уже окончательно промокшей киской на член Льва, достигавший самых её глубин. Долго, впрочем, такое продолжаться не могло, так что пони уже ощущала наступавший огромный по силе оргазм: разыгравшаяся охота уже позволила ей уже получить штук пять или шесть меньших по силе микро-пиков, но ей хотелось большего, так что кобыла всё так же продолжала шлёпать своим задом о бёдра человека, уже достигнув предела возможной для себя скорости. Наконец, не выдержав напряжённой скачки, Рэйнбоу Дэш сделала несколько особенно сильных рывков бёдрами, одновременно с громким криком изливая на ноги Льва и простыни кровати огромную порцию своих соков. Кобылица, впрочем, какой-то частью замутнённого от секса рассудка ещё помнила о своём обещании другу, и, несмотря на то, что по её телу волнами стало прокатываться удовольствие, продолжила двигаться вверх и вниз на человеке, уже сдавливая его член изнутри сокращающимися от оргазма стенками своего влагалища. По дрожи пениса человека, кобылица понимала, что человек был тоже максимально близок к своей вершине, так что из последних сил продолжала стараться: она не могла подвести Льва снова. Парень, и сам понимая близость своего пика, усердно работал бёдрами, схватившись за большой зад голубошкурой пегаски, руками помогая ей нанизываться на себя, и наконец излился в свою любовницу мощной струей спермы. Ослабленная, но довольная тем, что выполнила своё обещание, пегаска упала на грудь человека и тяжело задышала вместе с ним, позволяя свободно изливаться из неё смеси из смазки и спермы. Сквозь звон в ушах обоих понемногу продолжала пробиваться песня с Земли, идеально описывая состояние любовников в эту минуту: «Blacken the sun, what have I done? I feel so bad, I feel so numb, yeah! Blacken the sun, what have I done? I feel so good, I feel so numb, yeah…»***
На Понивилль опускалась ночь. Где-то вдали от маленького городка, в Мэйнхэттене, Принцесса Ночи уже подняла своё светило на небосвод. Человек и пегаска, обессиленные от бурно проведённых в компании друг друга практически всего дня и вечера, лежали на большой кровати кобылы и, обнимаясь, полудремали. Бо́льшую часть этого необычного дня они провели, занимаясь диким и необузданным сексом, прерываясь только на приёмы пищи и походы в туалет и душ. И то не всегда получалось: Рэйнбоу, всё ещё под влиянием охоты, слишком сильно старалась соблазнять Льва, а тот и не сильно сопротивлялся её вниманию, так что один раз пегаска даже была взята другом и любовником прямо на её кухонном столе, чётко между так и не доделанным овощным салатом и несколькими бутылочками небезызвестного сидра от Эпплов. Вдруг Лев очнулся от дрёмы от мимолётного ощущения губ пони на своих губах. Приоткрыв глаза, он увидел рядом со своим лицом мордочку Рэйнбоу Дэш, тепло улыбавшуюся и внимательно смотревшую на него. Нежно погладив шею подруги за гривой, человек произнёс: — Итак, мы выжили после сегодняшнего дня, что явно не может не радовать. Как ощущения? — Охереннейше круто! — явно взяв в своей лексикон слово из русского языка, заверила друга пегаска. — Я точно не смогу ходить прямо в ближайшие несколько дней… Может быть, правда, попрошу тебя помочь мне ещё разок дня так через три-четыре, но, мне кажется, ты сумел за весь этот день полностью унять мою весеннюю жажду страсти. — Всё же, не зря я захватил пару зелий из своих запасов, а? — Не зря, — серьёзно кивнула Рэйнбоу. — И спасибо тебе за всё то, что сделал для меня… И сегодня, и в принципе. Мы теперь, получается, друзья с преимуществами?.. — Ещё какие. Хотя я и не был бы против продвинуть нас и чуть да… Голубое копытце вдруг оказалась на рте человека, аккуратно затыкая его. С очень нежной, не особо типичной для обычной себя, улыбкой, Дэш произнесла: — Давай пока что так далеко не заглядывать. Я даю себе отчёт в том, что могу тебя этим задеть, но, всё же, мне кажется, сейчас в тебе говорят остатки нашей общей с тобой страсти… Лев… Давай пока что давай просто будем… да, друзьями с привилегиями. — С преимуществами, как ты сама сказала, — поправил парень. Рэйнбоу цыкнула на него: — Как будто есть разница… Я не против чего-то большего, но не прямо сейчас. Мне надо самой чётко понять, как я себя ощущаю на твой счёт и что именно испытываю к тебе. После сегодняшнего дня я уже не уверена, что ты для меня просто очень хороший друг… Так что прошу дать мне время подумать. Да и, к тому же, я не очень уверена, что хорошо впишусь в вашу уже организовывающуюся семью с Найт Глайд и Отэм Блейз. Ты сам знаешь, какая я иногда бываю… — Вредная и прямолинейная, — не менее вредно и прямолинейно съехидничал парень, от чего получил лёгкий тычок копытом в бок. Пегаска хитро посмотрела на него и, зевнув, тихо ответила: — Если бы мне не было так хорошо сейчас, благодаря тебе, я бы тебя лягнула в ногу… Хоть ты и абсолютно прав… Повисло молчание, которое просто физически не могло бы длиться вечно: слишком уж идеальный плацдарм для шутки человеку выдала пони. Лев, улыбаясь и уже осознавая, что его нога, скорее всего, всё-таки пострадает от копыт любовницы, тихо произнёс: — Дэши?.. — М-м-м? — чуть сонно ответила уже расслабившаяся и вновь слегка придремавшая от усталости кобылица. — Я не против иногда наведываться к тебе для того, чтобы позаниматься любовью, так что я согласен на дружбу с привилегиями. Но есть одно «но». — Какое?.. — Я ведь не могу быть абсолютно прав. — А?.. — Потому что я абсолютно Лев. … — ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ ЧТО ЛИ?!