дуэль

Смотря на Фредерика, который уставил пистолет прямо в висок Орфея, не дрогнуло не одной мышцы лица. Это снова игра на выживание, снова тот же самый револьвер, не смотря на то что пистолет в руках Фредерика, вооружен здесь был только Орфей. Спустя многих попыток Орфей уже ждал, глухой звук, пулю метала, которая полетит насквозь, и оставит дырку в его голове. Тогда уж это смазливое личико не будет все время доставать Фредерика. И какая неудача. Вновь удача на стороне Орфея. Убирая пистолет, с нахмуренными бровями, Фредерик сдался. Орфею всегда везло, но в последний раз, ему уже не повезет никогда. опустив руки и молча уходя, он чувствовал взгляд, взгляд который всегда пялится на него. Как же это бесило, как же не приятно было ощущать взгляд человека, перед которым ты облажался. Орфей, это имя... имя которое так ненавидел Фредерик, что слышал в кошмарах, а кошмары он видел всегда. Он видел Орфея, его улыбку, улыбку полную счастья, чему же радовался этот дурак. Чему? Так и не понятно. Все время Орфей проявлял какое-то... особенно внимание... проявлял не только насмешки, но и заботу. А получал револьвер у виска. Но ему это нравилось. Ему нравилось ощущать прохладу рядом с композитором, слушать оскорбления от композитора себе в спину, помогать композитору, ему все это нравилось. Орфей такой дурак, дурак, дурак, дурак, дурак. Всегда этот дурак смотрел в глаза, всегда незаметно приближался и обжигал своим дыханием ухо, давал тепло, всегда бесил композитора, это лицо, эти волосы брюнета, этот белый пиджак. Никак не получить Орфею хоть маленькой дозы внимания. По словам композитора, Орфей достоен получить только дозу, но не внимания. Вечером, встречаясь за ужином, был только Фредерик. Орфей тихим шагом подошел к Фредерику, незаметно подхватывая бокал вина, и оглаживая одной рукой плечо композитора. Даже не удивляясь, Фредерик продолжил есть. -Уйди, Орфей.- Послышались тихие слова, с ноткой грубости и злости. После этих слов, он продолжил разрезать стейк и осторожно медленно прожевывать его. Не поворачивая своей головы, Фредерик ощущал тело рядом с собой. -Нет, не уйду. - Тихим и четким голосом сказал Орфей. От такого дыхания, огненного, уши покраснели. -Господин Крейбург, что же вы так презираете меня? Что же я сделал не так?- Орфей хотел знать ответа, после этих слов он наклонился к Фредерику. Подставляя стакан к лицу композитора, он отдал ему этот бокал, а Фредерик сделал пару глотков, и поставил на стол. Он не хотел с ним говорить. Сложив руки на столе и отталкивая своё тело на спинку стула, Орфей проскользнул, вставил 2 пальца в рот композитора, и в этот же момент он начал облизывать бледную кожу. -Укусив мои пальцы, и вместо моей головы окажется твоя, и удача вновь будет на моей стороне.- Орфей сделал азартное предложение. Фредерику нечего терять, не позволяя чужой руке, чужим пальцам находиться у себя во рту, Фредерик провел языком, и укусила эти пальцы. Орфей прошипел, но не промолвил ни слова. Насколько бы сильно не кусал Фредерик пальцы романиста, он не вытащил их. Не долго оглаживая его бедра, Орфей посадил Фредерика на стол. Он толкнул его рукой, и он уже лежал на столе. Единственное, что видел композитор, это ухмылку, и чувствовал его ладонь на своей груди. Его рука не позволяла Фредерику подняться со стола. Откинув голову и закрывая глаза, он погрузился в свои мысли. Ему было не важно. Вновь он чувствует теплое дыхание, он чувствовал только холод в этом месте, который окутывал тело, и вот теперь эту идиллию нарушает кто-то, кто-то приносит жар телу, тепло и головокружение. Орфей целовал всю шею композитора, оставлял бордовые круги на его шее, а потом целовал и облизывал, он делал так нежно, он покусывал кожу и целовал, чтобы тело под ним не чувствовало боли. Кусал, целовал и вновь зализывал свои старания. Тихие стоны, только это доносилось до уха Орфея. Он был просто очарован своими стараниями. Он не хотел останавливаться, но почувствовал руки, которые охватили шею, и вновь они сомкнулись в поцелуи, где Орфей снова аккуратно покусывал губы.Стоны, громкие вдохи и выдохи, эти звуки заполняли комнату, эти всхлипы слышали только они. Эти звуки стояли в ушах, останавливаясь и давая передышку обоим. Повисла вновь нитка, соединяя их дыхание, улыбнувшимся большим пальцем Орфей вновь толкнул Фредерика и продолжил целовать. Сколько можно целоваться, дыхание уже было нервным, задыхающимся. Им не хватало воздуха, ничего страшного. Перед смертью всегда не успеваешь надышаться.- Поверь мне, Орфей, сегодня днем тебе повезло в последний раз, больше тебе не повезет.- Вслушиваясь в слова, романтист ничего так и не понял. Ему был слышно только свое имя, уже не грубым тоном, голос заигрывал, звал его, вот только реальность была суровая. И как бы Орфей не мечтал, ему не удалось бы получить желанного. Отстраняясь от композитора и протягивая ему ладонь, проявляя уважение и хватая, Фредерика за хрупкую ладонь Орфея поднял его со стола, оставляя в сидящем положении.  Во рту Орфея была засуха, поэтому усаживаясь на стул Фредерика, он выпил половину бокала и поставил на стол. Сложив руки на груди, Орфей смотрел прямо на Фредерика. Он пялился на него. Каким же дураком был Орфей, он не был, он и есть дурак. Но все же Фредерик слишком многое позволял Орфею, уж обнаглел Орфей. Спрыгивая со стола, застегивая пуговицы и приводя свой хвост в порядок, Фредерик допил вино из бокала.Взгляд уставился на бледную кожу, хотя она была уже не такой и бледной. не такой белой и фарфоровой. были слышны громкие вздохи - неужели тебе не нравится моя работа? - с усмешкой сказал романтист. Вставая со стула, поправляя моноколь, Орфей обнял плечи Фредерика, а тот, поддаваясь вновь чувству и доверяя ему, положил голову на плечо. Орфей поглаживал руки, он улыбался, и в зеркале в отражении он увидел то, чего так долго добивался - он увидел искреннюю благодарность, это лицо было так прекрасно, так завораживающее. - ты такой дурак, Орфей, иногда я хочу убить тебя. - Даже не давая ответить, он вновь начал целовать его, уже не так жадно, нежно и с наслаждением, нежно и с чувством удовлетворения.