***
Вечеринка в самом разгаре — ресторан забронирован только для них, меню полностью соответствует предпочтениям, а гости уже оккупировали танцплощадку, изредка делая перерыв на алкоголь. Зал делится на две зоны и именно во второй расположились все те, чьи взаимодействия должны быть спрятаны если и не от глаз, то от посторонних камер — в частности, сюда сбегали Антон с Арсением для того, чтобы помиловаться. Только сейчас там не было почти никого — Антон отрывался в середине танцпола под очередной дичайший трек, а в «приватную» гостевую зону ушёл Арсений с Сергеем. — Серый, я боюсь… — в руках Арса находится бархатная коробочка, но это далеко не единственный подарок, который он хочет преподнести сегодня возлюбленному по случаю праздника. — Арс, — на его плечо погружается ладонь, с осторожностью сжимающая кожу. — Вы и огонь и воду вместе прочапали, неделю с хвостиком назад у тебя появилась такая долгожданная метка и ты хочешь мне сейчас сказать, что боишься сообщить ему это? Даже спорить не надо и дураку понятно — он на руках тебя носить будет. — Ты правда так думаешь? — взгляд опускается на украшение, спрятавшееся в коробке. Лёгкий кивок, вселяющий уверенность — Арс безмерно благодарен Серёге за то, что тот всегда оказывается рядом и умеет поддержать нужным словом так, что все сомнения мгновенно рассеиваются. Он не говорит ему ничего, только улыбается, жмёт ладонь и уносится вдаль, обходя перегородку, разделяющую зоны. Выловив Антона из толпы, отводит его в уголок. В зелёных глазах блещется непонимание, которое после просьбы Арса усиливается лишь больше. — Антош, пойдём в машину? — Что-то произошло? Тебе плохо и нужно на свежий воздух? — руки сжимают плечи, слегка потряхивая. — Боже, нет, что ты. Со мной всё в полном порядке, просто… Хочу поговорить с тобой без лишних глаз и ушей, — Попов улыбается и взяв возлюбленного за руку уводит его к новенькому Порше. На улице не то чтобы совсем холодно, но весьма прохладно. Шастун, вышедший в кожанке, не спрашивая ничего снимает её с себя и накидывает на плечи Арса, заранее предупреждая жестом о том, что возражения не принимаются. — В общем… У меня для тебя подарок. Я знаю, как давно ты мечтал о чём-то подобном и подумал, что это будет приятным сюрпризом на твой день рождения, — коробочка открывается, а вместе с ней и обзор на содержимое — внутри спрятался перстень, увенчанный изумрудом. И без того прекрасный камень под светом уличного фонаря переливался так потрясно, что у Антона в глазах вместо зрачков появились сначала звёзды, а затем сердечки. — Арс, ты… Дурак, сколько он стоил? — разглядывая подаренное украшение, не решается даже вынуть его из коробки, настолько оно кажется дорогим, что боится испортить его тут же. — Мне не важна сумма, когда речь заходит о тебе. Попова крепко обнимают, приподнимают в воздух и кружат слегка — становится понятно что подарок зашёл больше, чем предполагалось. Спрятав перстень в карман, Антон тянется за поцелуем, заглядывает в глаза и тут же останавливается. — Но у меня есть чувство, что это далеко не всё. Или я ошибаюсь? — Есть кое-что… Подарить перстень оказалось легче — раз и плюнуть. Сообщить новость — сложнее, чем предполагалось. Нервно покусывая губы и сжимая пальцы, отводит взгляд в сторону, не решаясь сказать сразу. — Арс? — Ты станешь папой, — выпаливает как на духу, когда заглядывает в глаза напротив. Зрачки Антона за секунду проходят всевозможные стадии от ничтожных до превращения в экран игровых автоматов, где в ряд выстроилось три сердца — его радость выражается и медленно ползущей вниз челюстью. — Шутишь? Точно дурак. Арс машет головой отрицательно и в уголках глаз Антона постепенно начинают скапливаться слёзы — один вечер сделал его максимально счастливым. И речь совсем не о кольце.1.
25 апреля 2024 г. в 22:49
— Здравствуйте. Я звоню по поводу брони ресторана на закрытую вечеринку, — спокойным тоном произносит Арсений, ожидая ответа от хостеса.
— Здравствуйте. Сейчас посмотрим. Какая дата и время вас интересует?
— 19 апреля, часиков… 5 вечера где-то и до 12 ночи. Мы ведь сможем доплатить на месте в случае чего за дополнительные часы?
— Разумеется. Сейчас я гляну, свободна ли интересующая вас дата, — отвечает милым голосом девушка по ту сторону телефона, пока Арс устало вздыхает, чёркая ручкой в своём блокноте.
В это время в проходе показывается белая головушка — Антон осторожно заглядывает в комнату, смотрит на возлюбленного и следом тоже вздыхает. Взгляды сталкиваются, когда Арсений отрывает свою голову от листов бумаги — Антон смотрит на него с ноткой злости и волной любви; долго злиться всё равно не может. Зайдя в комнату, садится рядышком и выжидающе смотрит.
— Да, 19 апреля полностью свободно. Будете бронировать с 5 до 12?
— Да. С кем можно будет поговорить по поводу меню?
— Я смс-кой передам вам номер шеф-повара, созвонитесь с ним для уточнения этого вопроса. У вас всё или будут просьбы ещё?
— Нет, всё. Спасибо за помощь, до свидания, — разговор завершается чередой коротких гудков, после которых телефон, как и блокнот, отлетает на мягкую кровать.
— Ты не должен этим заниматься, Арс, — говорит Антон и смотрит взглядом кота из шрека, переплетая пальцы. — А должен лежать у меня под боком и сопеть, набираясь сил.
Губы касаются нежных костяшек пальцев омеги, задерживая касание на некоторые доли секунд, затем перемещаются на тыльную сторону ладошки, вырисовывая узоры губами и на ней. Щёки Арса покрываются лёгким румянцем и он осторожно вытягивает руку из цепких пальцев Шаста.
— Я никому не доверю организацию твоего праздника, ни за что, — он улыбается, влюблённым взглядом смотря на Антона. — Хочу, чтобы всё было на высоте и максимально хорошо, а эти ваши организаторы…
— Ты решил всё своё свободное время посвятить организации моего дня рождения? А как же я?
— На тебя у меня всегда найдётся время, даже чтобы уединиться в гримёрке.
— Зачем гримёрка, когда есть кровать?
Рука заползает под футболку и скользит по телу, доползая до ключиц. Осторожно оглаживая кожу, по ощущениям совсем хрупкую, пальцами будто бы проходится по всем родинкам, собирая из них своеобразную дорожку.
— Антон… Не сейчас, — накрыв его ладонь своей, хочет её убрать, но это не получается — вцепились плотно.
Отговаривать было бесполезно и уже в следующее мгновение ненавистная вещица отбрасывается куда-то в сторону, обнажая великолепное тело, коим Антон восхищался всегда — от самых кончиков ушей до кончиков пальцев на ногах; он любил Арсения целиком и полностью.
Поцелуи сменились на покусывания и белоснежная шея, едва отошедшая от прошлых засосов, покрылась новыми — между фиолетовыми пятнами, чтобы найти не зацелованное место, нужно изрядно потрудиться. Протолкнув колено меж сомкнутых омежьих ног, разводит их в стороны — и без того алые арсовы щёки становятся ещё более красными от столь простого, но весьма возбуждающего действия.
— Люблю… Люблю тебя всего безмерно, каждую частичку твоего тела, — дышит ему в загривок, попутно покусывая кожу кончиками зубов, оставляя едва заметные следы.
— Когда ты поставишь мне метку? — рвано выдыхая спрашивает Арс, стараясь сохранять самообладание.
— У меня были на это свои особые планы, но прежде всего всё зависит от тебя самого — будет так, как ты пожелаешь.
Пока язык гуляет по коже, руки по-хозяйски спускаются вниз и проснувшись между кроватью и ногами сжимают ягодицы — особенно любимая часть тела. Вырвавшийся стон мешает Арсу ответить тут же — уже успокоившись, отвечает: «Не смогу долго ждать».
Подняв голову и остановив все свои действия, заглядывает в такие бездонные и безмерно любимые глаза — смотреть в них он сможет вечно, так и не насмотревшись в итоге. Освободив одну руку, кладёт её на нежную щёку, большим пальцем оглаживая кожу.
— Если ты правда готов…
Вместо тысячи слов — влюблённый взгляд. Веки смыкаются в одобрительном «жесте» и голова наклоняется вперёд — у Антона от такого уровня доверия скоро крышу снесёт напрочь. Наклонившись вперёд, увлажняет кожу облизыванием и прощупывает кожу кончиками зубов — меньше всего ему хочется сделать слишком больно и он сделает всё, чтобы процесс проставления метки прошёл как можно менее болезненно. Найдя подходящую точку, делает заветный укус — в нос первее ударяет аромат печёных яблок и только после прослеживается привкус крови. Отстранившись, смотрит на след — багровый, медленно синеющий, едва заметные следы крови — он зализывает их, затем зацеловывает всё вокруг, будто бы заглаживая вину.
— Ты как? — тихо спрашивает Антон, мгновенно превращаясь в виноватого зайца.
— Это определённо стоило того, — сглатывая, смотрит. Оглядывает всё лицо и только потом, кладёт обе руки на его шею и тянет на себя, увлекая в поцелуй, одновременно наполненный бешеной страстью и нежной любовью.
— Кажется, метка тебя только раззадорила, — Антон хихикает, поддаваясь всему тому, что с ним начали делать.
Шаловливые ручонки уже поползли под антонову рубашку, раздевая его настолько быстро, насколько возможно — одна пуговица за другой и ненужная ткань уже летит восвояси. С низом оказалось немного сложнее — молния решила начать заедать тогда, когда это нужно меньше всего и всё равно — несмотря на это, удалось справиться и с этим. Теперь из них двоих самым раздетым был Антон — из одежды на нём было только нижнее бельё.
— Хэй, это нечестно, — ответили ему лишь хихиканьем, которое не осталось без ответа — долго думать не пришлось и теперь счёт сравнялся, ведь от нижней одежды не осталось и следа.
Голая омега, лежащая на кровати и готовая в любой момент принять его — пожалуй, предел мечтаний и бери хоть сейчас, но Антон такой дерзости не позволяет себе даже в моменты дикой страсти — причинить боль последнее, что ему хотелось бы, поэтому смазка и пальцы его лучшие и неразлучные друзья навек.
Множество голодных поцелуев в зоне ушей, шеи и ключиц свидетельствуют только об одном — Арс действительно готов. Предварительно натянув презерватив, плавно скользит внутрь, наконец приближая долгожданный момент. Ощущения были настолько незабываемыми, что оба отдались им без остатка — сил на короткие разговоры после секса не осталось от слова совсем и оба заснули — «захватив» Антона в охапку, Арс уснул, обнимая его так, словно это миниатюрная мягкая игрушка.