***
Позже она часто думала о своей немой интуиции, которая до этой ночи ее не подводила. Почему ее не тревожило дурное предчувствие? Почему она не попросила Бена остаться на ночь? Почему она не положила пистолет, что достался ей в наследство от дяди, в прикроватную тумбочку, как давно хотела сделать? Почему ей не хватило духа сопротивляться сильнее? Почему она позволила страху взять над ней вверх? Но все сожаления были позже, а сначала… Все началось с крупной ладони, что надавила ей на лицо, закрывая нижнюю часть полностью. Сон оборвался внезапно, как только Рей почувствовала холод кожаных перчаток на своей коже. Зрение прояснилось, и луна осветила огромную черную фигуру монстра, что склонилась прямо над ней. Страх отозвался в сердце. Его удары грозили пробить грудину, лишая возможности нормально дышать. Рей не сумела бы закричать, даже если бы могла. Два коротких писка потонули в мужской ладони, когда он приблизил свое скрытое черной тканью лицо и насмешливо прошептал: – Я же обещал… Место страха занял животный ужас, побудивший ее тело к судорожным попыткам оттолкнуть его. Если бы она ударила в пах или надавила на глазницы, у нее бы получилось, обязательно получилось! Рей часто думала об этом потом, презирая себя за беспомощность. Она могла бы дотянуться до металлического светильника на тумбочке, сделать хоть какое-то эффективное действие, но вместо этого руки, словно непослушные палки, наносили по монстру беспорядочные удары. Едва ли они могли нанести ему ощутимый вред. Когда сознание, наконец, пробудилось от шока, Рей поняла, насколько именно он большой. Она не видела ничего: ни потолка, ни двери, ни окна. Его метровая ширина плеч закрывала собой все вокруг, когда второй рукой он поймал ее запястья. Давление с лица исчезло, но закричать никак не получалось – горло извергало лишь сиплые стоны. Это сон, это просто кошмарный сон! Вот почему она не может подчинить себе ни собственный голос, ни собственное тело. Рей продолжала внушать себе эту мысль, пока насильник фиксировал ее руки у изголовья кровати. Он использовал ее любимый кашемировый шарфик, что подарил ей недавно Бен. Рей смотрела на розовую шерсть обезумевшим взглядом, и тогда запястья пронзила боль. Нет. Это не сон. Не сон. Боль не должна быть такой давящей. Это происходит. По-настоящему происходит… Первый крик пронзил воздух, когда он разорвал на ней пижамную майку. Лезвие ножа блеснуло у самых глаз. – Не вздумай, – прошипел он ей на ухо, угрожающе сжимая горло второй рукой. Большего Рей было и не нужно, она с самого детства до дрожи боялась острых предметов. Он положил свое оружие на тумбочку, совсем рядом. Наверное, хотел, чтобы она не забывала держать рот на замке. Достал что-то из кармана, и только когда плотная ткань легла на глаза, лишив ее зрения, Рей поняла, что это был за предмет. Холодная кожа перчаток прошлась по груди, животу и бедрам, снимая последнюю преграду к насилию. Губы задрожали и, приняв свое бессилие, Рей разрыдалась в голос. – Ш-ш-ш, – лицо обдало горячем ментоловым дыханием. – Пожалуйста, пожалуйста…, – в страхе трепетал ее голос. А дальше был ворох кошмарных ощущений: его руки, его губы, его удушающе тяжелое тело. Он заглушал ее мольбу омерзительно-жадными поцелуями, беспорядочно шаря по обнаженному телу. В его движениях читалась неопытность. Возможно, она стала первой жертвой этого психопата. Кто знал, что он может с ней сделать, когда получит свое… Звон расстегивающегося ремня в ночной тишине показался Рей оглушающим. Ее никогда не принуждали к сексу, каждый раз она была готова принять партнера, а сейчас мысль о болезненном проникновении заняла весь ее разум. В течение десятка секунд, пока насильник возился между ее ног, она уговаривала себя расслабиться, но каждый нерв уязвимого тела трепетал, опутывая Рей бесконтрольным тремором. Она сильно дернулась, когда промежности коснулся холод. Склизкий внезапный холод. Лубрикант. Маньяки никогда не заботятся о таких вещах, по крайней мере, Рей знала об этом из криминальных подкастов на Ютубе. Возможно, он не собирался убивать ее после. Иначе, зачем ему маска, повязка и такое «заботливое» отношение к жертве? – Умоляю, не надо… Прошу вас. У меня есть деньги, возьмите их…, – сквозь слезы зачастила она, ободренная мыслью о его «милосердии», но почти сразу же была прервана очередным «ш-ш-ш». Он был ужасно немногословен. Даже самые отвратительные пошлости сейчас пугали бы гораздо меньше несвойственного ему молчания. Его интернет-версия была до крайности болтлива. Дыхание перехватило с первым толчком. Рей чувствовала, что он вошел совсем немного, но, не смотря на смазку, резь между ног была острой. С хриплыми стонами он задвигался быстро и беспорядочно, отвоевывая себе место в ее теле. Его было слишком много. Везде. Внутри и снаружи. Прижатая к матрацу тяжелым весом, Рей показалось, что она сейчас задохнется. – Мне нечем дышать, – в панике просипела она скорее себе, но на удивлении насильник слегка отстранился. Не меня позы он продолжил вбиваться в нее еще несколько минут, напрочь игнорируя девичьи болезненные стоны. Рей поняла, что все закончилось, когда почувствовала горячую жидкость глубоко внутри. Он не использовал презерватив. Значит она точно его первая жертва, или этот псих не боится попасться. И, возможно, он все же ее убьет, а лицом не светит, потому что не любит смотреть жертве в глаза или… да по какой угодно причине! Никто не знает, что у психопатов в голове. Слезы полились сильнее прежнего, пропитывая еще больше итак насквозь мокрую повязку. Вот сейчас ей перережут горло, а, может, ударят ножом в живот и будут бить, пока Рей не испустит дух. Для начала он даже может порезать ей половые органы, наслаждаясь мучениями жертвы. Жуткие мысли вызвали очередную истерику: – Не убивайте, умоляю не убивайте меня… Все, что угодно, только оставьте мне жизнь. Сопли и слюни размазались по лицу, но, кажется, ублюдка это нисколько не смущало. После очередного «ш-ш-ш» он крепко поцеловал ее и, перевернув на живот, проложил дорожку поцелуев вниз по позвоночнику. Если бы не чудовищность ситуации, такие ласки можно было бы назвать приятными. Словно изголодавшись по женскому телу, он целовал ее бедра, ягодицы и спину, не пропуская ни одного сантиметра кожи. Рей затихла, боясь шелохнуться. Одно неправильное движение, один протест – и ласка грозилась обернуться гневом. Она не смогла сдержаться лишь тогда, когда снова почувствовала его эрекцию у своей промежности. – Не надо больше, пожалуйста, не надо… Но кто бы ее слушал…? Второй раз был ощутимо болезненнее. Мучитель совсем перестал себя сдерживать, оглушая комнату громкими протяжными стонами. Руки передавило так, что Рей перестала чувствовать пальцы. У нее больше не было сил даже на хныканье. Мозг переключился на простой счет: Раз–Миссисипи–два–Миссисипи–три… На двухстах он, наконец, кончил. Рей больше не думала о ноже; о страшной смерти; о сперме, что вытекала из нее; о своих вагинальных мышцах, что подрагивали и горели после грубого вторжения. Без единой мысли в голове, она слушала, как одевается ее насильник, почувствовала его мягкий поцелуй на щеке. Он развязал ей руки и снял повязку, но, не открывая глаз, она так и продолжала лежать в позе, в которой он ее оставил. Монстр в маске ушел, и в доме стало тихо. И только когда в пальцы хлынула кровь, и боль стала нестерпимой, Рей разомкнула воспаленные глаза. В комнате посветлело.***
Сегодня ее утренний душ занял два часа. Она сидела в позе эмбриона, растирая руки хаотичными движениями. Вода затрагивала натертые половые губы, не позволяя Рей вынырнуть из болезненных воспоминаний. Эмоции возвращались постепенно, а с ними вернулся и страх. Она голышом выскочила из ванны и кинулась проверять входную дверь. Замки были заперты. Взяв пистолет, Рей прошлась по всему дому, заглянула в каждый угол и, убедившись в своем одиночестве, вернулась под струи горячей воды. Она не заявит. Это убеждение укоренилось в ней, еще когда насильник был в доме. Рей знала, через какие круги ада проходят жертвы изнасилования. Ее буду осматривать чуть ли не под лупой, ее будут допрашивать несколько человек и не раз. Если об этом прознают в их маленьком городке, в нее будут тыкать пальцами. Кто-то будет смотреть с жалостью, а кто-то и осуждать. Она никогда от этого не отмоется. Можно сменить дом, сменить работу, спортзал, номер телефона и избавиться от всех соцсетей. Этого должно хватить. Рей знала, что обязана заявить (не для себя, так ради других девушек), но не могла. Просто не могла. Ее сила духа осталась где-то там, раздавленная и запутавшаяся в простынях на ее кровати. Спальня больше не казалась ей уютной, как раньше. Теперь Рей ни за что в жизни не будет здесь спать. На подушках лежал ее любимый розовый шарфик, который осквернило это чудовище. Она никогда больше его не наденет вновь. Собрав все вещи, «участвовавшие» в ее изнасиловании, она выбросила их в жестяной бак возле дома. Лучше бы было сжечь, но это могло привлечь слишком много ненужного внимания. Уже позже Рей поняла, что так и не нашла свои трусики.***
Бен пришел под вечер. Она не отвечала на его звонки и смс, и теперь даже не удивилась, когда увидела его на пороге своего дома. Он всегда был очень заботлив и тревожен в отношении нее. – Рей… Что случилось? Что с тобой? – насторожился он, заметив осунувшееся лицо и опухшие от долгого плача глаза. Она не собиралась никому рассказывать о прошлой ночи, но присутствие близкого человека в такой уязвимый момент сыграло с ней злую шутку. Рей расплакалась, словно маленькая девочка, и тут же оказалась в крепких объятиях Бена. Запах его одеколона успокаивал и будто разрешал обнажить свою боль. Он гладил ее по спине, приговаривая: – Все будет хорошо… Я здесь… Он усадил ее на диван и позволил выпустить то, что мучило ее изнутри. Успокоившись, она рассказала ему о произошедшем, опуская самые неприятные моменты, о которых даже вспоминать было сложно. – Мне страшно здесь оставаться одной… – Ты не останешься! – твердо заявил Бен. – Собирай все необходимое – поживешь пока у меня, а позже подыщем тебе новый дом или квартиру. – Я так не могу, – растерялась Рей. – Может, лучше подбросишь меня в мотель? У тебя своя личная жизнь и… – Да какая там личная жизнь!? Ты же знаешь, у меня никого нет, так что мое предложение даже не обсуждается. Собирайся. У нее не было сил спорить. Меньше всего в жизни она хотела остаться там, где так жестоко с ней обошлись. По дороге они заехали в аптеку, и Бен сам вызвался купить ей План Б. – Дождь сильный, так что пойду я, – быстро проговорил он и выскочил под густой ливень. Бен всегда был заботливым другом, и если раньше Рей считала такое поведение милым, сейчас для нее это было просто необходимостью. По возвращении он выдавил пилюлю из пластины и протянул ее вместе с бутылочкой воды. – Вот, держи. Фармацевт сказал, что хватит одной. – Да, там вроде одну всего надо. Спасибо, – поблагодарила его Рей, положив светло-зеленую таблетку в рот. Теперь ей стало чуточку спокойнее.***
Дом Бена разместился в одном из самых респектабельных районов города. Темно-серый двухэтажный коттедж с просторным задним двором стоял в окружении таких же зажиточных соседей. Он достался ему в наследство. Старшее поколение Соло занималось бизнесом, внимание которому после их смерти Бен уделять не хотел. Поэтому продолжил свою карьеру в сфере IT, а семейное дело продал в кратчайшие сроки. Благо покупателей было хоть отбавляй. Бен частенько предлагал Рей переехать к нему, мол дом для него одного слишком большой. Однако каждый раз она отказывалась, всегда стремясь к самостоятельности. Да и неудобно ей было отпугивать потенциальных подружек Бена. Не все бы девушки поняли такое сожительство. И все же, Рей нравилось здесь гостить, а большой бассейн и домашний кинотеатр регулярно соблазняли ее принять его предложение. Но сейчас она не испытала и крупицы радости от пребывания в этом большом гостеприимном доме. Поужинав и выпив снотворного, любезно предложенного Беном, Рей крепко уснула в гостевой спальне. Когда утром действие снотворного сошло на нет, ею завладела жалость. Нестерпимая щемящая жалость. Сейчас она должна была нежиться на теплых песках Гавайев вместе с Финном, куда он в итоге отправился со своей новой пассией, а не проводить свой двухнедельный отпуск в страданиях. Что ж, зато теперь расставание с парнем казалось Рей таким пустяком. То, что с ней произошло прошлой ночью, превратило все проблемы Рей в глупые мелочи. Но какой ценой… Жертва – какое уродливое унизительное определение. Оно вынуждало своего носителя думать о своей неполноценности. Почему с ней это произошло?! Что с ней не так? В чем ее неправильность? Рей всегда была рассудительной и сейчас понимала, что эти мысли просто побочный эффект нападения, но как же от них избавиться? Они опутали весь ее разум, не позволяя переключиться на что-то еще. В комнате пахло Беном. Возможно, он заходил проверить ее, пока она спала. Это был хороший запах. Теперь он ассоциировался у Рей с безопасностью. Весь день она провела в гостиной перед телеком, который беспрерывно транслировал глупое ток-шоу, а вечером у нее состоялся странный разговор с Беном. – Ты собираешься заявить о случившемся? – внезапно спросил он за ужином. – Нет. Не спрашивай почему, просто нет и все. – Что ж, ладно, – оживившись, как показалось Рей, сказал он. – Я уважаю любой твой выбор. Хочешь, посмотрим кино или поиграем в видеоигры? Можем и в бассейне поплавать? Все, что захочешь. – Нет, я, наверное, почитаю что-нибудь и лягу спать. – Не отгораживайся от меня. Я не причиню тебе вреда, – отпустил он неуместный комментарий, и, смутившись, Рей перестала жевать. – Я не отгораживаюсь. Просто хочу побыть одна. – Хм, хорошо. Если я понадоблюсь, то буду в кабинете. Наскоро доев, он убрал со стола и ушел наверх. В его последней фразе и действиях сквозила обида, но за что? Не мог же Бен, в самом деле, обидеться на то, что после нападения Рей предпочла уединение его компании? Однако уже через несколько часов она проснулась от ночного кошмара со слезами и криками. Сейчас близость Бена была бы как нельзя кстати и, словно уловив ее желание, он появился в дверном проеме. – Рей? – встревожено позвал он. – Что случилось? – Мне приснился кошмар. Прости, что разбудила. – Все в порядке. Хочешь…, – замялся, – Хочешь, я побуду с тобой? – Да, – с облегчением кивнула она головой. – Пожалуйста. Я боюсь, что мне снова присниться он. – Не бойся. Я буду рядом, – заверил Бен, располагаясь на другой стороне кровати и, когда Рей уже почти заснула, добавил: – Всегда…***
Так прошло еще пару дней. Тягучих и душевно беспокойных дней. Рей так и не включила телефон, так и не занялась поиском жилья. Для последнего у нее просто не было энтузиазма и сил, да и Бен, кажется, не без удовольствия окутал ее заботой и вниманием. Спасибо, Господи, что на свете существовали такие друзья! И все же несколько раз Рей чудом сдерживала подступающую истерику, особенно, когда думала о мерзком Кайло Рене, в страхе фантазируя о новом нападении. А потом случилась жвачка. Они выехали в Costco, чтобы закупиться продуктами. У Бена возникла идея приготовить спагетти вонголе на ужин. Уже на парковке Рей вспомнила, что не почистила сегодня зубы. В последние дни с ней часто случались такие оплошности. – Бен, у тебя нет случайно жвачки? – в надежде спросила она, зная, что друг крайне редко балуется вредной пищей. – Кажется, в машине была. Ошибкой Рей стало то, что она не посмотрела на упаковку, когда Бен нашел-таки желаемое в бардачке. Она бездумно положила маленькую подушечку в рот, и как только язык уловил вкус ментола, ее стошнило прямо под ноги. Этот вкус… Именно таким был запах и поцелуи ночного монстра. Рей закашлялась от жжения в горле, когда весь ее завтрак оказался на асфальте. Стоило Бену коснуться ее спины в приободряющем жесте: стыд, боль, ярость и жалость к себе потекли слезами по ее лицу. На его груди она проплакала целый час, зато потом стало чуточку легче. Перед сном Рей попросила еще одну таблетку снотворного, но получило неожиданный отказ. – Лучше не надо. Это сильное лекарство, и оно вызывает привыкание. – Веришь – нет? Но сейчас мне на это абсолютно плевать. – Ну а мне не плевать на твое здоровье! – повысив тон отрезал Бен. – А если сегодня он мне присниться снова? Я не хочу больше его видеть… – Я могу переночевать сегодня в твоей комнате, – почти шепотом предложил он. – В прошлый раз рядом со мной ты спала крепко и без снотворного. – Ладно, – устало ответила Рей, так и не заметив оживленного блеска в глазах друга. – Все, что угодно, лишь бы он больше мне не снился.***
Ее грубо надломанный мир окончательно превратился в руины одним солнечным субботним днем. Это был отличный день, по прошествии которого обычно испытываешь ощутимое удовлетворение, но не в случае Рей. А ведь все так хорошо начиналось… Вода в бассейне ласково охлаждала ее тело; солнышко мягко задевало слегка загорелый нос и щеки; вокруг аппетитные ароматы барбекю, которым занимался Бен, – впервые за неделю Рей почувствовала себя хорошо. Они провели на свежем воздухе много часов, и Рей всерьез начала подумывать о том, чтобы принять предложение друга и переехать к нему на неопределенный срок. С Беном было спокойно и безопасно, а это практически единственное, что ей сейчас было нужно. Под вечер стало прохладно. Бен запретил ей греться алкоголем, сказав, что вино сейчас не лучшее средство для нее (чтобы это ни значило), однако предложил взять джемпер в его спальне. – Там в комоде посмотри… В комнате царил идеальный порядок. Бен в целом был до крайности организованным человеком. Рей всегда удивлялась его способностям к четкому планированию и прогнозированию. Наверное, поэтому он был отличным профессионалом. Комод стоял прямо напротив двери, и в поисках джемпера Рей открыла самый верхний ящик. Она принялась перебирать стопки с теплой одеждой, выискивая самую неприглядную вещь, когда заметила чужеродное черное кружево в самом углу ящика. Осознание прострелило ее голову словно пуля. Это были ее трусики. Те самые трусики, которые она не нашла после изнасилования. Рот открылся в немом крике. В глазах потемнело, и на мгновение Рей показалось, что она ослепла. Рядом с находкой лежал блистер таблеток и коробочка от них. Это были светло-зеленые пилюли, что Бен купил по ее просьбе. Вот только упаковка гласила о какой-то гомеопатической хрени, но никак не о Плане Б. – Рей? – послышался беспокойный окрик снизу. – Рей, погоди! Джемперы… Они не в комоде! Я сейчас сам найду… Зажав в руках свое нижнее белье и таблетки, она не слышала его спешных шагов, что стихли лишь у самых дверей. В ушах беспрерывно звенело. – Что ты сделал со мной, Бен? – охрипшим от ужаса голосом спросила Рей. Его ответом стал тяжелый взгляд, в котором не было ни капли сожаления. Глубокий вздох, и маска сброшена. Она больше не узнавала того Бена, что двинулся на нее с явной угрозой…