До невозможности хорошо.

Саша потеет, барабаня за установкой и еле хватая ртом горячий воздух. От этого становится еще жарче, но, благо, концерт уже идет к концу и скоро можно будет спокойно выдохнуть и посидеть в прохладе. Палочка вылетает из руки хотя бы не в середине песни, а уже в конце, и саша еле плетется, поднимая ее около Яши. Тот тоже в килте, и саша ищет палочку, лишь один раз посмотрев яше под ткань. Около него слегка попрохладнее, и Саша дышит, стараясь встать и дойти обратно. Яша лишь пожал плечами и продолжил ожидать начала песни. Увиденное Сашей под килтом никак не выходит из головы и заседает в памяти на весь оставшийся кусочек концерта. Округлые ягодицы, благо, прикрытые бельем, явно мягкие на ощупь пухловатые бедра, которие так и манят потрогать, и крепкие лодыжки, держащие все на себе. Когда Саша садится за барабаны, он чувствует, что килт явно приподнялся от стояка, и тихо ржет себе под нос с долей стыда. Но вдруг он перестает смеяться, ведь осознает, что у него встал не на девушку, а на парня. Становится даже как то неудобно, но Саша выдыхает, когда Ренегат с Яшей садятся играть медведя в акустике, и можно не волноваться. Саша уползает за барабаны, опираясь на собственный стул и тяжело вздыхая. Проблемой становится Куликов, севший рядом и обломавший ему весь кайф одиночества. — Саш? — Внимательно слушаю.. — Че с тобой? — Все в порядке.. Есть холодное че нить? — Да, есть. Колу будешь? — Заебись. Давай. Куликов передает открытую полторашку колы, и Саша жадно выхлебывает две трети, отставляя бутылку в сторону. — Хера себе у тебя бак.. — А то, за барабанами посидишь, узнаешь. Все, Сань, не насилуй мозги. Я спать. Саша действительно сполз на пол, поворачиваясь на бочок, и уснул. Каким образом у него это вышло, Куликов не понял, ведь гремят гитары, орут фанаты и в целом обстановка шумная. Но Поручик был мужик непростой, он имел свойство засыпать, когда этого хочет, причем при любых обстоятельствах. И Куликов слегка отполз ближе к краю сцены, ведь Сашку будить нельзя, иначе он будет злым и переобижается на всех. Во сне тот дергался, почему то гладя рукой пол и чуть мыча. Кулич думает, что ему явно снится его жена, ведь он в туре много раз говорил, что по ней сильно скучает, но тут слышит, что из Сашиного мычания можно разобрать одну букву "Ш". И вдруг до Саши-помладше доходит, что это точно не Юля. Но он все спихивает в сторону, когда ребята отставляют акустику и уже пора браться за электрогитары. Куликову вообще то еще бас отстраивать, поэтому он бросает спящего Сашу и уходит к своей стойке. Яша же смотрит за барабаны, когда же Поручик отстучит счет, но самого Поручика не видит. Подбежав к нему, он тихо хихикает и закрывает спиной от фанатов с правой стороны сцены. Согнувшись в три погибели, он осторожно целует Сашу в нос, и тот вскакивает. — А? Я проспал?! — Нет, ты вовремя. — Яша довольно улыбается, ведь осмелился сделать такой шаг. — Ты бы снимал сексуальное напряжение хотя бы перед концертами. А то у тебя стояк не падает. — Яша, ну и че ты туда смотришь?! — Саша пытается стыдливо прикрыться, и садится за барабаны. — Ну, как знаешь. — Гитарист возвращается обратно, переключая гитару в рабочий режим и чуть хихикая. Группа снова продолжает играть, но Яша уже не может не пялиться на барабанщика. И когда свет выключается, Яша понимает, что сейчас будут Воспоминания о былой любви, и летит к Саше со всех ног. Благо, Куликов уходит умыться, Паша прячется под синтезатор, а с фанаты с обеих сторон уходят в центр, чтобы посветить фонариком. Саша вновь сползает вниз, ложась на пол, и тяжело выдыхает. — Ты чего? — Да.. Так, ничего. — Саш, а ты не хотел бы мне ничего сказать? — Яша садится рядом, чуть касаясь сашиной руки своей. — Да, я.. — Тш. Не говори. Я и сам все знаю. И Яша тянется к Сашиным губам, целуя и нежно гладя по груди. Саша удивленно раскрывает глаза, но затем блаженно их прикрывает, отвечая на поцелуй. Это ведь все таки то, чего он так желал. Языками они не соединяются, но все же страстно и нежно одновременно магнитятся губами. Яша отстраняется, вытирая губы тыльной частью ладони. — Ну как тебе? — Бля.. Яш, я тебя люблю.. — Я тоже тебя очень люблю, мой Саша.. Пойдем. Время. — Яш, у нас с тобой только время любить. Ты же знаешь. Яша тихо хихикает и встает на свое место, пока Саша садится за установку, чуть подмигивая гитаристу. Когда концерт, слава богам, был доигран, Саша откинулся назад, падая на пол, смеясь и уползая в гримерку. Там он садится на диванчик, размякая и прикрывая глазки. К нему на плечо ложится тёплая рука и осторожно гладит. Возле уха слышится такой родной и любимый голос. Уже переодевшийся Яша трется о Сашину шею носом. — Ну, как концерт тебе? Понравилось? — Очень. — Саш, а мы сегодня в номере.. — К чему ты клонишь? — Я тебя расцелую. — Или я тебя. — А не хочешь сегодня попробовать что то кроме поцелуев? Мы уже знаем друг друга слишком давно, и больше тебе скажу, я твои эрогенные зоны знаю. — Яш, я.. Я морально не готов. Ну.. Я этого в отношениях не ищу. — Хорошо, не буду на тебя давить. — Ты запер гримёрку? — Конечно. Я же знаю что ты здесь. И Саша вновь тянется к вздернутым губам, как к большому магниту, гладя яшу по татуированному плечу и прикрывая глаза. Яша тоже не отступает, пролазя Саше под футболку рукой и гладя по груди. Они еле отстраняются, ведь воздуха не хватает обоим. — Можешь открывать. Я нацеловался. Спать хочу. Яша открывает гримерку и садится обратно, пока Саша засыпает на его плече. Благо, в гримерку никто не ломится, и Яша дает Саше выспаться. Тот сползает к Яше на коленки и тихо сопит, утыкаясь носом Яше в животик и нежно обнимая. Яша нежно обнимает парня, усаживая к себе на колени и гладя по голове. В гримерку заходит Ренегат и, видя эту картину, удивленно хлопает глазами. — Яша, это что такое?! — Тшш, Саша спит.. — Блять, мне твоей жене все рассказать, что ты с мужиками обжимаешься в гримерке?! — Тише будь. Рассказывай, если хочешь. — Понятно все.. Ладно, все, пусть спит. Я пожалуй себе сто грамм налью. Ренегат достает коньяк, наливая себе рюмку и выпивая залпом. — Можно тоже? — Конечно, конечно. Леонтьев наливает и Яше, и спящий Саша морщится от запаха алкоголя, просыпаясь. — Коньяк без меня хлещете? — Типа того. Будешь? — Давай. Саша выпивает рюмку и укладывается обратно, утыкаясь Яше носом в плечо. — Не, ребят, я не смотрю, все, все, ушел.. Ренегат уходит, иногда почесывая бороду, и Саша наконец открывает глаза, исподлобья смотря на Яшу. — А ты точно меня любишь? — Точнее некуда, Саша. — И даже со мной небритым целоваться будешь? — С любым тобой я готов целоваться. Неужели неясно? И Саша улыбается, кладя голову Яше на грудь. Слышен громкий и отчётливый стук сердца, ведь с Сашей рядом сердце медленнее колотиться не может. — Пойдем барабаны собирать? — Пойдем. Саша встаёт с Яши, довольно улыбаясь и целуя того в бородатую щеку. Тот хихикает и жмурится, пытаясь как то смешно отбиться, но идет в сторону сцены, где стоят барабаны. Пока Саша садится, раскручивая тарелки, Яша пытается открутить подвесные томы. — Сааш.. А как их открутить то тут? — Держи ключ, я руками справлюсь. Ты, главное, винтики не потеряй. — А, хорошо, хорошо. Яша откручивает томы, доставая из штырьков и осторожно кладя на пол. Тарелки одна за другой сползают вниз, а затем и с креплений. Фетры отправляются в специальный мешочек с винтиками, а барабаны — в футляры. Тарелки Саша кладет в один отдельный футляр, раскладывая по размеру, от большего к меньшему. Когда установки уже нет на месте, и остается только несколько футляров и мешочек, Саше приходится отнести их в автобус, проталкиваясь через фанатов и еле открывая дверь. Запихнув все, Саша "ползет" обратно, где не так холодно и громко. Он ненавидит лишний шум. Многочасовые концерты играть готов, но вот слышать какие то посторонние шумы — ни за что. Ввалившись в клуб, саша пролезает на уже пустую сцену, где сидит Яша, и падает на пол, подползая ближе. — Устал, мой хороший? — Очень.. Там шумы опять. — Все, саш, полежи и отдохни. Яша чуть раздвигает ноги, и саша ложится к нему на грудь, обнимая за живот и прикрывая глаза. Яша еле умудряется опереться на руку, ведь второй гладит Сашу. Но вдруг тишину нарушает хлопок двери из гримерки, и Яша поворачивает голову в сторону шума. Это пришёл Паша, любвеобильный до нереальности. — Обнимаетесь? — Ага. — А с вами можно? — Сааш, ты не против? — Да, конечно. Паша присаживается и осторожно обнимает обоих мужчин, улыбаясь и нежась. Он тихонько помурлыкивает, как большой кот Кокос у ренегата на руках. Отпустив ребят, Паша встает с пола и уходит молча. Издалека слышится голос техника Димы. — Мужики, в автобус! Саша грустно поднимает голову. — И опять в автобусе не поцелуемся, мы же у всех на виду.. — Саш. Уясни. Мне похуй, что и кто скажет. Я тебя люблю, и все. Килт, кстати, не переодевай. Яша осторожно поднимает Сашу на ноги и ведет с собой за руку к автобусу. Они идут последними, и никто даже не думает обернуться. Быстро заняв первые места, где нет камер, они выдыхают и хихикают, все еще держась за руки. Яша поднимает подлокотник, который их разделяет, и осторожно ложится к Саше на плечо. Пересчитав всех, Дима плюхается к остальной группе, вскрывая сок и наливая каждому. Яша, посмотрев на всех, отворачивается обратно к Саше и тычется носом в шею, словно маленький котенок, требующий ласки. — Яш, сейчас все уснут. Подожди немножко, хорошо? — Ну.. Ну Сааш.. — Яша тихонько хнычет, и Саше приходится успокаивать его нежным поцелуем в щечку. И Яша сразу утихомиривается, беря Сашино лицо в свои мягкие и теплые ладони. — Мне всегда тебя не хватало. Ты за барабанами, а я даже пройти к тебе не могу. И всегда хотел поцеловаться я таких.. Экстремальных условиях. — Яша осторожно гладит пальцами Сашины теплые и розовые щеки и чувствует, как его руки накрываются чужими. Это невероятное чувство вспыхивает бабочками в животе. Руки осторожно притягивают голову к чужой, а теплые губы сами касаются чужих, слегка прохладных и потертых. И Саша все вспоминает. Точно так же, после концерта, кудрявый и уже "хороший" пацаненок сидит рядом с Сашей, точно таким же, смеющимся с очередной шутки и приобнимающим кудрявого. — Саш, мы можем отойти? Куда то..подальше. — Если дойдем, будет клево. Они шатаются до ближайшей двери вместе, падают на ступеньках, но поднимаются и выходят. Скорее, правда, выползают, но все же уходят от женского общества с их пошлыми шутками. — Н-нам надо по-оговорить. — Слуша.. И Сашу прерывает мягкий поцелуй. Настолько мягкий, что в нем хочется затеряться. Губы сами отвечают на поцелуй, а до жути потные руки укладываются на чужие плечи. Сашу аж на пот прошибает, когда они расцепляются и смотрят друг другу в глаза. И сейчас Саша смотрит на своего Яшу. Теперь он только его. Они успели отстраниться друг от друга, но только губами. Зеленые глаза с широкими от темноты зрачками смотрят в невероятно глубокие голубые и добрые. В них теряется шум, из-за которого Саше нужно носить беруши, теряются прикосновения Ренегата и теряются чужие взгляды. — Пацаны, вы че, совсем? — Реник, смело заявлю — мы в говно! Уйди и не мешай, пожалуйста. В край охреневший Ренегат уходит, чертыхаясь и удерживая себя от того, чтобы сплюнуть на пол. Он берет в руки телефон и, судя по всему, гневно пишет Оле и Юле, что их мужья им изменяют друг с другом. Щиголев совсем не удивится, если дома после тура будет только кошечка Мона. Но он будет не один, явно не один. Он будет с дорогим сердцу человеком. Он приведет Яшу за руку, сварит самый вкусный в мире суп, усадит на пригретую, самую мягкую постель и покормит с самой большой любовью. Все лучшее — только Яше, да весь Поручик — Яше! Без Яши Саша гребаная тень, если не хуже. Ему уже плевать, уйдет ли Юля или нет, он не любил ее и женился только для того, чтобы скрыть смущенные до ужаса взгляды. Саша весь горел от смущения и сейчас, когда лишь по Яшиным губам читал три заветных слова. — Может быть, ляжем спать? — Давай. Ты и так устал, Сашенька.. Саша слегка раскладывает сиденье для себя и удобно ложится. — Тебе отрегулировать? — Да, пожалуйста. Саша послушно регулирует сиденье и приобнимает Яшу, когда тот ложится. — Спокойной ночки. — Спокойной. Люблю тебя. — Я тебя тоже. Яша во сне сползает к Саше на колени, а тот уж совсем спит и не отдает отчета своим действиям, когда кладет Яше руку на голову. Приехав в родной Петербург, ребята все просыпаются по очереди, и Саша встает первым, уложив Яшину голову на собственную кофту, и выходит, чтобы забрать барабаны. Яша же, чувствуя, что родных колен нет под головой, выходит на улицу из автобуса, прихватив Сашину кофту. — Доброе утро.. — Доброе, родной. Как спалось? — С тобой не иначе, как хорошо. — Яша потягивается на носочках, жмурясь от света. — Поможешь барабаны домой занести? — Конечно, Саш. Заодно и прогуляемся. — Отлично. Мне такой план нравится. Так, держи, тарелочки полегче будут, и вот еще малый.. Мужчины, чуть ли не доверху нагруженные всеми барабанами из установки, решили слегка передохнуть на дорожку. — Яш, молю, достань из кофты сигареты, а то я скопычусь. — Саш, я сам то не могу.. — Зубами доставай.. Яша кладет все на тротуар и достает из кармана кофты пачку, в которой лежит еще и зажигалка, вынимает сигарету и заботливо прикуривает Саше. — Спасибочки. Саша курит, не выпуская из рук ни одной части установки, и к этому моменту подтягиваются ребята. — Всем добрейшего утра. — Ренегату даже и потягиваться не надо, он и без того огромный. Он лишь зевает и скрещивает руки на груди. — Потрудитесь объяснить, уже немолодые люди, что мы все вчера видели. — Да просто блять мы любим друг друга, и все! А остальные — идите лесом! — Поручик уже начинает надвигаться в сторону Ренегата, но Яша его останавливает, утягивая в собственные объятия. — А ничего, что вы оба женатые? Как бы отреагировали ваши жены, по вашему?! Они обе ушли от вас, придурки! Паша осторожно гладит Ренегата по плечу, смотря исподлобья. — Тебе чего?! — Ну саш, будь спокойнее. Попридержи коней, умоляю. Ренегат выдыхает и, махнув рукой, уходит. Паша наоборот слегка придвигается поближе. — И давно вы так? — Молчали — дохера. Вот только вчера начали. А так это все давно.. — Ясно. Вы бы барабаны отнесли. А то тяжело. — Мы и так уже.. Яш, пойдем. — Саша выбросил бычок в мусорный бак и подхватил барабаны поудобнее. Яша же берет все, что положил и пытается взглядом попрощаться с ребятами. — Руки пожимать не будем. Они заняты. — Удачи. Пусть все у всех хорошо будет. Саша с Яшей, забрав всю установку и личные вещи, доходят до Поручика, скидывая, собственно, саму установку и кладя гитары. Дома, как и ожидалось, была только кошечка Мона, и половина квартиры будто пустовала. — Теперь то можно понежиться? — Иди сюда, маленький говнюк.. Яша послушно усаживается к Саше поближе, но тот ехидно ухмыляется и пересаживает яшу к себе на колени. Тот слегка ерзает, но прижимается поближе и утыкается Саше носом в плечо. Сейчас им обоим плевать, что квартиры пустуют без их женской половины. У них в головах совершенно другое. Они рядом друг с другом, и им до невозможности хорошо.