"Давай проясним, ты любишь меня, как кого?"
Она серьёзно решила задать такой риторический вопрос ещё и в голосовом сообщении?
Это последний рывок, старик, давай.
Как человека, как женщину, как личность, как друга, как душу. Я соединил свою эфемерное видение о нимфах с твоей сутью. Я искренне верю в перерождения. Есть же гибриды, трибриды, сифоны и еретики, они совмещают в себе несколько способностей, и между ними всё ещё есть что-то людское.
Я не хочу отказываться от этого магического мышления, даже если оно делает меня простофилей.
Я могу балансировать между мирами, как Харон, который перевозит умерших по водам подземных рек, получая за это плату в один обол (по погребальному обряду, находящемуся у покойников под языком). Может быть, в прошлой жизни я был им, и теперь на меня наложено вето на твои поцелуи. Хоть убей, не знаю, как мне с кармы перейти на дхарму, я так устал от этой неприкаянности. Постоянно ждать, когда тебя достанут с антресоли раз в год, потому что затеяли уборку.
Знаешь, когда тебя переполняют чувства, но ты не можешь их никуда залить и выливаешь на землю, то ценность этих ощущений уходит с каждой бутылкой.
Из-за всех сил пытаться избавляться по капельке, а то вдруг ты решишь ко мне приблизиться, а я – тут как тут – готов снова тебя обволакивать.
Тревожно, Суна, всегда быть настороже и спать в одежде, мало ли, нужно будет вскочить.
Я не хочу прятаться в одеяле, когда ты открываешь дверь, чтобы лишний раз не утомить тебя своим взглядом.
Я был невидимкой, я старался находиться в комнате так, будто она из шоколада и растает, если я буду долго лежать на кровати, трогать предметы интерьера.
В какой-то момент моё дыхание стало сбиваться и увеличило громкость, контролировать шум выдоха уже невозможно, а задерживать дыхание слишком долго разучился. Я не такой, сука.. как же ударяет по вискам.
Он начал постукивать по своему лбу, затылку, векам, чтобы, когда дискомфорт открыл дверь, его можно было выкинуть на улицу.
Символично, что он как раз стоит на балконе, правда на чужом, хотя, когда это у него было что-то родное, кроме душевных скитаний.
Я, Кайя Сонмез, люблю движение и страсть, а когда она накапливается во мне, то образует блоки в теле, которые причиняют мне невыносимую дурноту, аж хочется впустить внутрь клеток свежего кислорода или поковыряться в голове и достать эти ниточки, которые узлами скручивают сознание так, что всё вокруг как в тумане.
Но тебе это не нужно и даже вызывает отвращение, да? В один миг у нас сработают рефлексы. У тебя – рвотный, а у меня – неврозный.
Но так как я поклялся тебе, что в семью ты не вернёшься, можем продолжить наше сожительство, можем даже не разговаривать, а спать я буду на полу, днём всё равно занят, и у меня появились ещё кое-какие дела.
Разведёмся, когда всё устаканится, и я буду уверен, что ты не шатаешься невесть где.
Хотя быть кочевником достаточно познавательно, но тебе я бы посоветовал начать с паломничества, может, тогда ты обретёшь покой и найдёшь ответы на
СВОИ вопросы, а не вопросы семейки. Духовный путь – вещь интимная, и в него никто не должен вмешиваться даже с твоей подачи.
Так что...
Спасибо этому дому – пойду к другому.
Ты свободна, как Гуатама, познавший медитацию, у тебя больше нет рамок, истерик и принудительного брака.
А обол мне твой не нужен, я хочу закончить свою карьеру проводника и быть тупо здесь и сейчас, чего желаю всему миру.
Я больше не люблю тебя, я принимаю тебя и выпускаю из своих чувств.
Masal bitti peri masalı.
В Стамбуле, в крохотной каморке с видом на серую, как и сердце Суны, стену разразилось
самое громкое молчание за всю историю.
