Уважительная причина

- Прискорбно, что присутствуют не все. Думаю, на первый раз ничего не скажу по этому поводу, но после мне прийдётся что-то с этим решать... - Миранда выглядела раздраженной, но её явно куда больше заботило другое. Несмотря на строгий вид и учительский тон, она явно торжествовала. Ещё бы, это всё её игра, и пока всё очень даже по плану. - Бедняжка Людвиг... - сочувственно проскрипела Кукла, мирно вяжущая в своём кресле. На её спицах рождалась кружевная паутина, и если смотреть на узор переплетённых нитей слишком долго, как, например, скучающий Карл, то в ней начнут мерещиться кошмарные образы и кричащие лица. А отнюдь не цветочки, которые она так воспевает. - Да вроде как он ещё копыта не откинул. - решил проявить остороумие Хайзенберг, отчего даже леди Д. одарила его осуждающим взглядом. Глаза Куклы также, с характерным для них щелчком и едва слышным скрежетом фарфора о фарфор повернулись на него, выражая... А черт её знает, что. Вообще не известно, что твориться в голове этого манекена для винтажных тряпок, но, определённо, какая-то кровожадная ересь. Это было, пожалуй, единственное, что их всех здесь связывало. Отборные психи и выродки. А четвёртый сейчас был на пике своего безумия, сотрясая свои мрачные чертоги, залитые пресловутой алой жидкостью не хуже, чем купальня Сверх-размерной стервы. Что вообще от него сейчас можно требовать? Он в абсолютном неадеквате. Они – это стальной молот трудяги, когти самовлюблённой аристократки, меч рыцаря - а как ещё назвать одного из лучших агентов Амбреллы в прошлом, который разгребал последствия их экспериментов, сражаясь с вышедшими из под контроля корпорации мутантами? И... что, блять, за оружие у Куклы? Ах, да. Иллюзии. Мучительные сны и галлюцинации. Совершенно непостижима - делает смертельно больно, не касаясь. Карлу она особенно не нравилась, потому что на него её чары тоже могут иметь влияние, поэтому - она единственный по-настоящему настораживающий соперник. После самой их "матери", конечно. Безобидная на вид, мертвецки спокойная, по-матерински ласковая в тех редких случаях, когда говорит - Миранда наверняка её обожает. Тот же Прóклятый - бедолага, с которым можно было бы даже попытаться союзничать, но Карл уже списал его со счетов. Всего лишь бешеное животное, которому недолго осталось, уродец, что растворился в подаренной паразитом Каду чудовищной форме. Больно-то ему надо нянчиться с громадной лошадью, с которой ещё и драки не избежать. Он не психотерапевт и не экзорцист, чтобы взывать к человеческому началу несчастного. Поди его ещё у него найди... Нет уж, извиняй, старина Людвиг, но лорд-бунтарь тут тебе не помощник. Главное, чтобы Уинтерс смог унести из величественных трофейных залов, заваленных грудами костей, очередную колбу с частью Розы. В этом стоило бы даже помочь... Всё таки, по сравнению с вальяжными и неспешными маньяками вроде Альсины или Куклы (хотя, опять же, от последней не ясно, что ожидать), разъярённый кентавр, что не прятал своей мощи и ярости за какой-либо маской - для новичка в их дурдоме, не ожидающего такой бескомпромиссной осады, будет куда опаснее. Потому что не забудется в пафосных речах и колкостях, не станет играть в кошки-мышки, растягивая удовольствие - он тут же накинется, пуская в дело каждую из 9-и конечностей, а не то и вовсе давя и тараня всем своим телом. Отличная охрана для очередной запчасти маленькой принцессы - не конь, а целый.. драКонь. Хотя, одна дракониха тут уже есть. И на гербе самого Карла - конь и подкова, хотя, почему два лорда делят один герб, разве что в нескольких разных интерпретациях - отдельная история. Два немца, два коня. И имена как у каких-то королей времён феодальной раздробленности. Карл хмыкнул своей же абсолютно неуместной шутке, пока Димитреску снова жаловалась Веран... Миранде, какое он неразумное дитя, которому нельзя доверять решительно ничего. Ну, по крайней мере, он-то пришёл, хотя вовсе не горел желанием видеться лишний раз с недо-родственниками. Не явился другой. Ай-ай, плохо, Людвиг. Хотя, тут действительно не было ничего интересного, так что ты ничего не теряешь. Всё таки, с тобой у Карла куда больше общего, чем с кем бы то ни было в этой комнате.