Vessel - Red sex
Бескрайний океан - окутанный извечной тайной, темный и холодный, он всегда восхишал маленькую рыжую девочку. Она была выращена на судне, однако, не переставала завораженно глядеть в темные глубины, из раза в раз находя в них нечто желанное. Прозрачная Атлантика внимательно следила за ней и никогда не отпускала девечьих глаз. Эти морские очи были обязаны глядеть лишь на сильные волны, бьющиеся с ревущим ветром. Соленая тьма цепкими лапами впилась в ее маленькое сердце, утащив на дно - в непроглядную тьму. Со временем мглистые глубины, захватившие созревающую душу, полностью изменили ее. Вместе с маленькой Тюей в ее сердце рос неподвластный никому эгоизм. Именно несокрушимая воля и гордость сделали из зачарованной океаном девочки холодную и жестокую капитаншу пиратского судна.***
Тяжелые, наполненные жгучим гневом шаги постепенно приближаются к связанной девушке. Острые каблуки высоких сапог звонко цокают в кромешной тьме, отдаются звенящим гулом от стен, летят в уши плененной шатенки. Попав в пиратские лапы, она и не думала паниковать. Коньячные глаза хитро сверкали, отражая почти померкший огонек догорающих рядом свечей. Даже несмотря на натирающие запястья веревки, пленная чуствовала себя более чем уверенно. Она с безучастным видом оглянулась, однако, кроме нескольких фонарей со свечами внутри ничего вокруг не обнаружила. Тем временем дверь жалобно заскрипела. Вниз по ступенькам спустилась низкорослая девушка. Ее острые, словно клинки каблуки гулко звенели, соприкасаясь с твердым полом. На лице пришедшей капитанши играла ярость. — Ты серьезно считаешь, что можешь так бесцеремонно пробираться на мой корабль, словно он твоя собственность? — рыжая с грохотом впечатала сапог рядом с головой пленной, на оголенное плечо посыпалась деревянная труха, — Обдумай свой ответ получше, а иначе, в следующий раз мой каблук раскрошит твою гнилую черепушку, а не стену. Тюя угражающе пошевелила сапогом, доски с жалобным плачем проломились, дыра стала еще глубже. — Воу-воу, — сипло усмехнулась шатенка, поглядывая на задравшуюся юбку прешедшей капитанши, — и тебе привет, Тю-и-ичка. — сладко протянула конец и ехидно улыбнулась, — Ты бы хоть прикрылась для приличия. Или это уже привычка - оголяться возле меня? Накахара хмуро оскалилась. — Говори, что пожелаешь, Дадзай, но этого недостаточно, чтобы спасти твой череп от трещины. Девушка хитро прищурила глаза и слегка пошевелила связанными руками. Для нее Тюины угрозы были лишь забавной игрой. — Капитан, — слащаво запела она — давайте, я покажу причину, почему вам не стоит этого делать. Накахара поправила шляпу и изогнула бровь, уставясь на пленницу. Каблук с треском вышел из стены. Голубоглазая разбойница гордо высилась над связанной Дадзай. — Ну же, удиви меня. Веревки, словно дюжина шипящих змей, глухо упали на пол. Руку рыжей вмиг перехватили, и уже Осаму гордо восседала на девушке, змеясь в похотливой улыбке. — Оу, — облизнувшись, отозвалась Накахара — я вся во внимании. Шатенка склонилась к лицу захватчицы, ее волосы легонько щекотали капитанский нос, а сама девушка игриво улыбалась. Ее тонкий палец приложился к пухлой губе рыжей, затем Осаму наклонилась почти вплотную к лицу Тюи и игриво облизнула ее нижнюю губу. Внизу живота начинало сладко потягивать, капитаншу постепенно одолевало желание. — Перестань медлить, Дадзай. — раздраженно просипела девушка, на что получила удивленный взгляд. — Это я-то медлю? Какая жестокая клевета! — она выдержала паузу и похотливо улыбнулась — Ну ладно. Пленница помяла плечи Накахары и, обхватив за шею, прильнула к ее губам. Поцелуй выходил тягучим и сладким. Дадзай вслушивалась в движения и мыки Тюи, старалась ее поддразнить, а капитанша пока не возражала, позволяя ей сжимать свою грудь, гладить бока и щекотать нос пушистыми волосами. Осаму ласково провела языком по небу, играючись задела язык. Накахара тем временем подцепила первую пуговицу рубашки Дадзай, заползая пальцами под одежду. Шатенка вздохнула в поцелуй, когда сильные руки сжали ее груди, а после, постепенно отстранилась. Тюя опрокинула Осаму, заставив опереться спиной об стену. Рубашка, повисла на оголенных плечах пленницы. Накахара смерила её оценивающим взглядом и довольно хмыкнула. Слегка загрубевшие ладони мягко прошлись по бархатисной коже, пиратка припала к оголенной груди, вбирая один сосок в рот. Дадзай шумно вздохнула. — Приятно тебе? — с презрением спросила капитанша, прикусив затем влажную кожу. — Тюя, Тюя, неужели по мне видно? — отозвалась Осаму, поджав губу. — Видно. Дадзай потянулась за поцелуем, но ее остановили. — Сначала поработай, Дадзай. — Тюя категорично помотала головой, она выглядела хмуро. — Ну-ну, Чиби, — приторно заворковала пленная, — к чему же такое напряжение? Они вновь поменялись местами. Кареглазая расположилась на коленях партнерши, сразу начиная разминать ее напряженные плечи. Как только ей это надоело, она взялась за Тюину одежду. Ловкие пальцы цепляли пуговицу за пуговицей белой рубашки, дойдя до последней, с капитанши наконец стянули сковывающую вещь. Тело обдало холодком. Дадзай припала к нежной шее, оставляя на ней мокрые поцелуи и укусы. Тюино дыхание участилось, внизу живота тянуще щекотало. Дадзай спускалась все ниже и ниже, превращая удовольствие в пытку. Холодные ладони потирают бока, массирующе разминают грудь. Прикрыв веки, рыжая внимательно следит за Дадзай. —Блядство. — прохрипела изведенная ласками капитанша, — Сучка, перестань тянуть. Шатенка показательно задумалась и, склонившись к низу, дала свой ответ: — Как скажешь. Короткая юбка стянута, остались лишь трусы, но Осаму не торопилась, выводя замысловатые узоры через взмокшее белье. — Опять за свое? — надрывно прошипела девушка. — Какая нетерпиливость, — нравоучающе отозвалась Дадзай, — о, так у Чиби никого не было эти четыре года. — она едко усмехнулась, забираясь ладонями к захватчице под белье. — Язык скатай и работай. Пробитый череп - еще актуальная тема. — Конечно-конечно, милая Тюя. — Изящные пальцы проскользнули меж влажных складочек. — Раздвинь-ка ножки пошире, мне неудобно — томно прошептала Осаму на ухо рыжей капитанши. Девушка поддалась разводящим ее ноги рукам. Хлюпающие поглаживания постепенно переросли в интенсивное трение. Рыжая до крови прикусила губу. Она всем телом желала разрядки, слишком уж хороши были эти крепкие руки. Однако так быстро Дадзай заканчивать явно не планировала и резко остановилась, доведя Накахару почти до пика. Голубоглазая раздраженно покосилась на пленницу, та похотливо ей улыбнулась. — Не стоит заканчивать веселье так быстро, давай еще поиграем. — Свернешь не туда - пойдешь на корм рыбам. — грозно просипела капитанша, разведя ноги пошире. Глаза Дадзай сверкнули. — Ну конечно. Изящным движением стянув последнее белье с тела захватчицы, пленная устроилась меж ее ног, вызывающе заглянула ей прямо в глаза, заправила непослушную прядь за ухо и облизнулась. Накахара, словно голодный зверь следила за каждым движением девушки снизу. — Приступай. — Как прикажете, мамочка. — пропела она и опустила голову. Теплый язык мазнул по мокрым складкам. Тюя томно выдохнула, удовлетворенно опустив веки. Дадзай кружила над клитором, сладко растягивала удовольствие рыжей, не позволяя той даже приблизиться к кульминации. Голубоглазая запрокинула голову и чуть слышно простонала, а затем, схватившись за пушистые кудри, прижала к себе девушку еще сильнее. Осаму довольно хмыкнула и продолжила свое занятие. Движения языка ускорялись, иногда влажный кончик дразняще проникал внутрь, заставляя девушку сверху прикусывать губу в попытке сдержаться. — Прекрати меня дразнить, сучка.. — утробно прорычала Тюя, с новой силой надавив на кудрявый загривок. Пришлось ускориться. Капитан слышала участившиеся хлюпы, и этот звук заставлял ее мысленно ликовать - не каждый день увидишь Осаму Дадзай - ее предательницу в таком виде. Девушка чувствовала, что близка к долгожданному моменту. Она непроизвольно нахмурилась и шумно простонала. Дадзай ускорялась, давила на клитор, проникала еще глубже и двигала языком, в буквальном смысле вытрахивая влажные чвоки из влагалища капитанши. С каждым прожитым мгновением становилось все жарче, Тюя уже не сдерживалась, хрипло стонала и подставлялась под ласки, слыша, как Осаму учащенно дышала. Шатенке хотелось прикоснуться к себе, но пока что она была полностью увлечена партнершей. Конец накрыл Тюю в тот момент, когда ее ненасытное тело жаждело стимуляции еще сильнее, чем прежде. Девушка с протяжным хрипом ухватилась за волосы кареглазой. Пленная тихо зашипела, но мешать капитанше не стала. Сладкий туман в голове постепенно оседал, все прояснялось. Рыжая откинулась на холодную стену, сердце шумно колотилось, грохотом отдаваясь в самые уши, ей казалось, что даже Осаму слышала его оголтелый стук. На лице совратительницы играла одна из ее мерзких ужимочек. Глядя на розоватые щеки сбитой с толку Тюи, девушка ощущала, что течет все сильнее и сильнее. Рука потянулась к взмокшему и ноющему низу, но ее запястье с силой перехватили. — Я тебе этого еще не позволяла. — грозно сверкнула глазами пленительница. — И мне теперь предлагается лопнуть от недотраха? — в ответ изогнула бровь шатенка, — А не слишком уж жестоко, Тюя? Рыжая хищно облизнулась и прижала партнершу к холодному полу, угрожающе нависнув сверху. — Мне виднее, как тебе умереть. — Накахара схватила девушку за скулы и склонилась к ее уху, сладко шепча — А теперь раздевайся, шлюшка. Глаза Дадзай удивленно распахнулись, но уже спустя пару мгновений на лице не было и следа от недавнего шока. Она нежно усмехнулась, глядя рыжей в глаза. — Конечно. Тебе виднее, милая Тюя. Голос невольницы возбуждающе хрипел, это заводило. Девушка привстала, маняще прогнулась в спине, приспустила расстегнутую рубашку, обнажив сначала плечи с острыми ключицами и, спуская вещь все ниже, голодным глазам Накахары открывалось все ее стройное тело. — И сколько до меня видело это стриптиз-представление? — скептически спросила разбойница. — Тюя, Тюя, какого ты низкого обо мне мнения.. — она воровски сверкнула глазами, — Считай себя единственной живой после такой ночи. Рыжая продолжила пожирать Дадзай тяжелым взглядом. — И я, по-твоему, должна гордиться тем, что имею честь трахаться с тобой? — Я этого не говорила. — отмахнулась она спуская низ. — Достаточно. — со звонкой песней каблуков подступилась к ней капитан, — Остальное сделаю я. Дадзай оглядела свою пленительницу. Ее обнаженное тело с пышной зацелованной грудью и вид высоких сапог с острыми, как клинки каблуками, заставили невольницу мечтательно закусить губу и почувствовать еще бóльшее желание внизу. Дыхание перехватило, а в груди защекотало, Осаму представила, как эти каблуки выводят кровавые узоры на ее теле, заставляют мучиться и извиваться от жгучей боли, теряя теплую кровь, пока их обнаженная обладательница, глумливо восседает сверху. — Ну же, накажи свою жалкую изменщицу, мамуля. — азартно прищурилась Дадзай. Девушка схватила Осаму за горло, вжав обратно в пол. — И без тебя справлюсь. — она хищно оскалилась, — Я знаю, как тебе нравится вся эта грязь, течная ты мазохистка. Пленница захлебывалась слюной и немощно хрипела, рефлекторно дергая руками. — Что ты там вякаешь? Я тебя не слышу. Щеку обожгла хлесткая пощечина, Осаму громко и хрипло вздохнула, сквозь туман она видела хмурый оскал на лице захватчицы. Обе вошли во вкус. В один момент Тюя все же сжалилась, и хватка на шее ослабла, впустив немного кислорода в легкие. Девушка судорожно начала хватать его сухими губами. Накахара едко ухмыльнулась. — Ты только посмотри на себя, вся растрепанная, искусанная и мокрая. И предательство меня стоило того? Хотя я знаю, что тебе - суке плешивой, это только в радость. Хорошо развлеклась в чужих кроватях? — пиратка с силой надавила на пах невольницы носком своего сапога, — Не рыпайся, а то мало ли я дернусь навстречу и что-нибудь тебе порву раньше времени. Шатенка сипло охнула, закатив глаза. Ее мучитильница продолжала: — Обойдемся, пожалуй, без долгих вступлений. Рыжая грубо сорвала с роковой красотки последнее белье, оставив ее совершенно голой. Носок высокого капитанского сапога уперся в губы Дадзай. — Ты знаешь, что тебе следует сделать. — холодно произнесла Тюя, толкнувшись ногой в приоткрывшийся рот. Осаму вновь послушно зашевелила языком. Было неприятно. Противная пыль и грязь попадали в ротовую полость, оседали на языке, нёбе и зубах, но шатенку это заводило ещё пуще. Спустя некоторое время, пират достала обувь изо рта невольницы и с сухим "достаточно" вернула кончик на прежнее место. Девушка надавила на текущую промежность. Осаму пробила лёгкая дрожь от тянущего чувства внизу живота, но Тюя была неумолима и сразу же начала грубо растирать промежность, порой чересчур сильно надавливая на Дадзай в самых чувствительных и взмокших местах. Подошва холодила кожу, по телу бегали мурашки, а мышцы сковывала лёгкая судорога. Кареглазая по-блядски изогнулась, когда острый носок невзначай проник в узкую текущую дырочку. — Грязная шлюха. — с дружелюбным видом выплюнула Накахара и резко толкнулась глубже. Дадзай почти завопила, чувствуя себя крайне непривычно. Широкий носок обуви почти до каблука входил в ее влагалище, до боли растягивая невольницу и рвано двигаясь. Тюя победно скалилась, изредка касаясь острым кончиком каблука нежной кожи, девушку снизу в такие моменты брало щекочущее внутренности чувство страха - ей хотелось еще. — Больше.. — хрипела размотанная похотью и азартом девушка. — Конечно. — злобно усмехалась ей капитанша в ответ, ускоряя толчки — Я развеселю тебя. Девушка чувствовала, что вот-вот и лопнет по швам, она ощущала кожей каждый хлюп, каждую ухмылку своей обнаженной пленительницы сверху. И тут перед глазами посыпались звезды, невольница в судорожном крике захрипела и сомкнула влажные глаза. Внизу все горело. Тюя, резко доставшая носок обуви из влагалища, с силой наступила на клитор, покрутила рифленой подошвой, доведя девушку до очередных судорог и, не дав той даже секунды передышки моментально вставила его обратно, возобновив бешенные толчки. — Тюя.. — еле двигая языком бормотала плененная шатенка. Однако ее не желали слушать и слышать, чуть ли не разрывая изнутри. Было душно, девушка захлебывалась в собственных хрипах. Но этого еще было мало для разрядки, а силы тем временем покидали ее. — Тюя.. Рыжая наконец отреагировала на зов и взглянула в лицо невольницы. — Какая же ты немощная. Она ускорилась, наконец позволив Дадзай ощутить наступающее завершение. Кареглазая поджала распухшие губы и зажмурилась, ее накрыло с головой. Тело затряслось, пальцы на ногах поджались от напряжения, а тянущаю боль внизу наконец сменилась сладкой негой, растёкшеся от пят до кончиков разметавшихся по полу кудрей. Девушка слабо вздохнула и сразу же ощутила, что сил ни на что более у нее не осталось. Словно сквозь толщу воды, она слышала цокот отдаляюшихся каблуков, а потом тихий шелест одежды. Капитанша гордо подошла к растекшейся на полу плененной и, выдохнув, присела рядом, даже неудосужившись вытереть скользкий носок правого сапога. Крепкие руки подхватили обмякшую шатенку, что-то мягкое и теплое опустилось ее обнаженное тело. Накахара развернулась и вместе с ней на руках направилась к лестнице. — Впредь, Дадзай, я не позволю тебе и шагу ступить без моего ведома.