больше не могу

— Хей, Скарамучча, Скарамучча, я тут! Отзовись! — Кадзуха старался докричаться до синеволосого, которого снова поглотили навязчивые мысли. — Эй! Скара! Много раз Каэдэхара, приходил с работы и видел своего возлюбленного в сидячем положении посреди их комнаты. Тот ничего не делал, просто сидел, вцепившись в свои короткие фиолетово-синие волосы и входил в транс. Скарамуччу это очень утомляло и он каждый вечер, после того как беловолосый его успокоит, сидел с ним на кухне без сил и эмоций, пялясь в одну точку. Он сам не помнит когда такое состояние у него началось, но помнит после какой ситуации. *** Синеволосый сидел перед парой и готовился к ней, делать было нечего и он смотрел в окно, думал о своем, но он услышал из чужого рта свое имя, что заставило его вернуться в реальность. Ему было очень интересно, о чем же разговаривают его однокурсники и он продолжил смотреть в окно, параллельно слушая разговор. — Скарамучча такой странный и замкнутый, как его только Кадзуха мог полюбить? Вы не задумавылись? — насмехался парень. — Да не может такого быть, Каэдэхара точно не любит его, а просто решил поиздеваться над ним. А этот придурок реально поверил. — Да сто процентов, я ни за что не поверю, что у Кадзухи вкус в возлюбленном это замухрышки какие-то. Скарамучча после услышанного серьезно задумался и сам того не осознавая начал вспоминать моменты, когда Кадзуха куда-то уходил, но сразу же вспоминал причину, как бы утешая себя. Каэдэхара то в магазин уйдет, то к родителям поедет навестить их, то на подработку. Сначала, это вроде бы его успокаивало, но спустя время его могло успокоить только время проведение с Кадзухой и не важно где, будь это на побережье моря, на обрыве, дома на кухне, на лавочке, ему было важно только время и Кадзуха. В свою очередь, светловолосый, как любящий и заботливый парень, всегда старался уделить Скарамучче время. Даже после работы, даже если он очень сильно устал, даже если голоден, он старается помочь своему любимому всегда. Было один день, когда Каэдэхара пришел домой и услышал всхлипы доносившиеся из ванной комнаты, без раздумий он туда и отправился. Дверь, к удивлению беловолосого, была открыта. Дернув ручку двери, ему открылся вид на Скарамуччу, который сидит уперевшись на ванную с лезвием в руке. У Кадзухи глаза полезли на лоб, а дыхание перехватило. «Блять, нет, нет, нет, нет, только не это Скара, блять». — Скара, ты меня с каждым днем все больше и больше пугаешь, не надо, отдай мне вот это, то что ты сейчас в руке держишь. Скарамучча молча отдал лезвие, и явно в напуганном состоянии, он даже перестал дышать. — Дай, я осмотрю тебя, вставай, — нежно и без капельки отвращения говорил Каэдэхара, протягивая руку любимому — Не волнуйся, я тебя не буду ругать, я тебя понимаю, я тебя люблю. Ни слова не проронив более, беловолосый повел Скарамуччу на кухню и усадил его на мягкий диван. Достав аптечку из шкафчика, Каэдэхара сел рядом и начал осмотр рук. К огромному счастью светловолосого, никаких ран и порезов не было. — Скара, прошу тебя, больше не занимайся таким, чтобы ни случилось, я тебя люблю и не перенесу такой потери. Обещаешь? — Хорошо…я обещаю. И Скарамучча вправду больше не прикасался к лезвию, да, было трудно, но он обещал своему любимому. Скарамучча просто начал сидеть в комнате, копаться в самом себе и вырывать волосы. Кадзуха всякими способами старался помочь ему, даже к психологу его был готов отправить, но синеволосый категорически был против, а Кадзуха ну никак не мог пойти против любимого человека, ему совесть не позволяла. И вот, уже какой день подряд, синеволосый снова сидел посреди комнаты, снова копался в себе, снова искал подвох. — Блять, как же…я ненавижу себя. Кадзуха старается для меня, пусть даже и в шутку, но старается, а я всего лишь обуза для него. Как он устал, я же вижу как он устает, так ещё и мне старается уделить время. Я не хочу чтобы он страдал. Я больше так не могу! Как мне его избавить от такого груза? — переодически Скарамучча кричал, истерил, затихал, весь спектр негативных эмоций он мог сейчас испытать. — Я знаю только один способ, к счастью действенный. Синеволосый встал и пошел на кухню, к шкафчику где лежали всякие таблетки, спреи, бинты и остальные предметы первой помощи. Он решил наглотаться различных таблеток, ведь обещал, что за лезвие не возьмется, но ведь есть кучу разных способов свести концы с жизнью. — Надо ещё оставить что-то после себя…напишу ему записку. Налив воды в стакан и прихватив таблетки, Скарамучча отправился в комнату, где оторвал небольшой кусочек бумажки и начал писать предсмертную записку. Кадзуха, я тебя очень люблю, очень, но я вижу как тебе тяжело со мной. Я хочу чтобы ты был счастлив, пообещай мне, что забудешь обо мне и найдешь себе более подходящего партнера. Я решил тебя избавить от такого груза, как я, никчемного. С любовью, Скарамучча. Он взял эту записку со стола и сел в привычный центр комнаты, открыл все таблетки, он даже не понимал что это за таблетки, просто много-много различных таблеток. Скарамуччу что-то заставило помешкаться, что-то глубоко внутри, что-то до боли родное молило его остановиться, но синеволосый уже все решил. Парень закинул голову и забросил горстку медикаментов в рот. Долго ждать не пришлось, эффект обморока быстро наступал и начинал замутнять разум. В глазах все плыло, а голова гудела и кружилась, тело обмякло и Скарамучча не мог пошевелить даже кончиками пальцев, а если и мог, то только приложив колоссальные усилия. Вдруг раздался хлопок входной двери и голос Кадзухи. — Скарааа, я дома! Ему никто не ответил и беловолосый был на сто процентов уверен, что синеволосый снова занимается самопоеданием. Повесив кофту на крючок, Кадзуха прошел в комнату и ужаснулся. Скарамучча лежал с клочком бумажки, а вокруг него лежали разные таблетки, открытые и не открытые. Некоторые из них попали мимо рта синеволосого и лежали на полу. Светловолосый мигом подбежал с возлюбленному и начал его трясти за плечи, стараясь привести того в чувства. — Скара! Скара! Что же ты сделал с собой. Господи, мне не стоило тебя оставлять, что же я наделал? — руки Каэдэхары тряслись, мозг не соображал. Что же ему делать? — Точно! Скорая! Кадзуха не помнил как он трясущимися руками набирал номер скорой, как он бегал по всей квартире чтобы собрать вещи, как он пытался найти причину данного поступка возлюбленного. *** Тихие больничные коридоры, приглушенный теплый свет ламп, изредка мигающие пожарные датчики и Кадзуха. Изредка всхлипывающий Кадзуха, сидящий около палаты Скарамуччи. Ему не известно сколько прошло времени, ему не известно сколько ещё придется ждать. Дверь палаты распахнулась, а оттуда выходит врач. На его лице ничего не прочесть, нет ни грусти, ни радости, просто ничего. — Он…живой…? — опять срываясь на плач спрашивает Каэдэхара. — Живой, но он в коме, состояние стабильное, но в любой момент все может пойти под откос.