Переживания

      У него есть все: деньги, популярность, куча фанатов. И он доволен своей жизнью почти целиком и полностью. Однако даже во всем этом остается одна маленькая, но очень значимая деталь. Она будто вонзается занозой прям под ноготь, втискиваясь как можно глубже и вызывая неприятную дергающую боль. И эта самая деталь — его собственное роботизированное тело. Такое удобное в большинстве случаев. Мало кто мог похвастаться такой гибкостью. Он и сам по себе был достаточно изворотливым, а с его подвижными сочленениями мало кто мог с ним сравниться. А тянущиеся на несколько метров конечности добавляли еще больше плюсов. Можно было дотянуться до куда угодно в пределах комнаты, вообще не сдвигаясь с места.       И хоть это и его тело, но иногда оно кажется таким отвратительно чужеродным. Не позволяющим почувствовать прикосновения. Руки из метала, как бы не цеплялись за тело партнера, так и не могли почувствовать тепло. Как бы он не проводил пальцами по родному лицу, как бы не старался при любой возможности переплести их пальцы - ничего. Он не ощущал абсолютно ничего, и это временами даже слишком вгоняло его в тоску.       Но. Как же он благодарен Оззи. Тот будто каждый раз видит или же просто чувствует его неуверенность, сам касаясь живых, не роботизированных, частей тела Физза. Да так нежно, что от этого переполняющего щемящего чувства в груди иногда хочется прижаться к теплым большим рукам и просто тихонько заплакать. Не издавая ни звука, чтобы не беспокоить Озза, но так необходимо, чтобы этот узел напряжения внутри хоть немного распутался, выпуская все скрытые переживания наружу. Чтобы наконец стало хоть немного легче. Чтобы хоть раз с того инцидента вдохнуть полной грудью и просто хотя бы минуту не считать себя ебаным ничтожеством. Хотя Асмодей и так каждый раз старается разубедить его в этом. Спустя столько лет уже сложно поверить, довериться другому демону. Но Физз старается. Потому что знает, как Озз старается для него. И будь у него сотни возможностей вернуться во время до того пожара и предотвратить его, он бы отказался от них всех. Ведь тогда бы он мог не встретить этого самого прекрасного демона в его жизни.       И правда, в реалиях их жизни, последнее, что он мог ожидать, так это такого милого отношения к себе. Особенно когда все только началось. Он случайно приглянулся Асмодею еще с первой их встречи. Или, лучше сказать, с встречи Маммона с Асмодеем, на которой его босс привел мужчину на его выступление. Что они обсуждали, Физз и по сей день не знает. Возможно, создание партии его секс-кукол, у Озза все-таки не зря есть целый завод для производства подобного. Знает только то, что его буквально продали, как игрушку, могущественному демону. Маммон всегда умел найти наибольшую выгоду во всем. И секс игрушками это все не ограничилось.       Но, когда Озз стал уделять ему знаки внимания, дарить подарки, а не просто взял его на любой ближайшей поверхности, Физзиролли подумал, что это такая изощренная игра. Потому что последнее, что ты будешь испытывать к любому демону в аду, тем более к тому, кто купил тебя, - так это доверие. От каждой их встречи, которые назначал Асмодей, он ожидал самого худшего. А Маммон сразу дал понять, что возможности отказаться у него нет.       Наверно, первый раз он немного растаял спустя месяц или два этих странных встреч. К тому моменту Озз так ни разу и не притронулся к его телу, а ведь было столько возможностей. И вот уже Физз собирается к нему, не чувствуя панический страх, напряжение, не думает о том, что вот сегодня его просто грубо трахнут и бросят, наконец устав добиваться от него игры в ответную симпатию.       В тот день они встретились не в обычной официальной обстановке, не в одном из клубов Оззи, а просто напросто у него дома. Асмодей выглядел менее устрашающе и, кажется, даже слегка уменьшился в размере, чтобы Физз чувствовал себя комфортней? Но от этого становилось только вновь неожиданно напряженно. Вокруг не было уже привычной помпезности, хотя обстановка все равно показывала, что он имеет дело не с каким-то мелким демоном, а с одним из грехов. Хах, хотя никто бы не назвал его мелким демоном, хотя бы глядя на его рост.       Они сидели за столом с простым чаем и пирожными, а Физзаролли решительно не понимал, почему такой могущественный демон обратил на него внимание. Между ними висела вязкая тишина, и чтобы та не казалась такой напряженной, он через силу запихивал в себя сладости. Что-то вроде: «Извини, не могу с тобой говорить. Ведь эти пирожные такие невъебенно вкусные! Не обессудь».       Как тут подал голос Асмодей. Кажется, сам Физзаролли аж поперхнулся от неожиданности. Он ожидал чего угодно: просьбу уйти, предложение трахнуться уже наконец или вообще претензии, что он отвалил за него денег Маммону, а тот строит из себя девственную барышню. Но нет. Озз просто спросил, не слишком ли навязчивы его ухаживания. И если ему совсем уж не нравится, он может больше его не дергать.       Наверно, тогда Физз и решил попытаться дать ему шанс. Да и к чужим ухаживаниям он почти привык. Может у него и не будет чувств, но где он еще найдет подобного демона. А секс можно и потерпеть. Все же не стоит тешить себя надеждами, что обойдется без этого, ведь он имеет дело с самим грехом похоти. Ну и ладно. Из этого хотя бы можно извлечь выгоду для себя. За это время мужчина уже показал ему, что готов потакать его желаниям. Никто за все года жизни не показывал такой заботы и внимательности к его мнению. Значит стоит попробовать подстроиться под этого демона и прощупать границы дозволенного. Так он думал тогда.

***

      Озз буквально баловал его и потворствовал всем хотелкам, будь то новый тональный крем или машина, достойная круга похоти в аду. Даже какие-то мимолетные просьбы, брошенные вскользь и не имеющие никакого значения, про которые он и сам забывал. А Озз, казалось, запоминал все до последней мелочи, что узнавал о нем.       Так за полгода Физзаролли перебрался жить к нему. Каждую ночь они ложились спать в одну кровать. И как бы Физз не укладывался у мужчины под боком, все равно ночью переползал на него сверху и тихо-мирно спал на его груди. А каждое утро наливал кофе им обоим с утра, пока Оззи шел готовить завтрак на них двоих. Вставали ровно в семь и ни минутой позже, потому что бес был ранней пташкой. Поэтому Асмодей перестал нежиться в постели до обеда, в угоду тому, чтобы делать завтрак, напевая себе под нос какую-нибудь заедающую мелодию из своего клуба, и посматривать на сидящего за столиком улыбающегося, разнеженного Физза. Каждое такое утро было бесценным.       Любовником мужчина оказался на удивление чутким и нежным, тот разве что не молился на него во время секса. Физз ожидал чего-то грубого и жадного, с желание подчинить себе партнера. Но был рад, что ошибся. Взгляд Озза на секс был совсем другим. Для него это было сродни искусству, сцене, на которой он мог довести партнера до исступления как нежностью, так и грубостью. Заставлял плавиться и почти видеть звезды вблизи, хотя не являлся одним из демонов Гоэтии. Так что самая спорная для Физза часть этих странных взаимоотношений не вызвала никаких проблем. Даже с его отсутствием чувствительности у разных механизированных частей тела Оззи умудрялся найти те места, которыми Физзаролли чувствует достаточно отчетливо и остро, чтобы заставлять его растекаться каждый раз, почти плача от излишней стимуляции. Слишком долго никто не дотрагивался до его все еще живых частей тела, слишком долго он не подпускал к себе никого близко.       И Физз ничуть не жалел, что согласился на эту, по его мнению, подозрительную авантюру, со временем проникаясь самим демоном и его неожиданными трепетными чувствами к нему. Причин он все еще не понимал, но было приятно ощущать на себе внимание, не направленное только на получение выгоды или же удовлетворение плотских желаний. Демон достаточно открылся, чтобы понимать, что ухаживал за Физзом он действительно не по этим простым причинам.       Столь могущественный грех мог выбрать кого угодно. А в кругу похоти так любой был бы безмерно рад лечь под него в обмен на статус и защиту. Но Асмодей выбрал его. Непроизвольно, сам не сразу осознавая, влюбился, как простой смертный грешник. Не мог с собой ничего поделать.       Физз для него был таким ярким и живым, притягивающим взгляд, при этом не вызывающим желания просто приобрести его как игрушку для сексуальных утех. Хотя для Маммона, скорее всего, все так и выглядело. Да и для самого Физзаролли. Но как демон, имеющий большую власть, он правда не знал, как стоит привлечь к себе внимание. С тем учетом, что обычно ему даже не приходилось стараться, все желаемое само стекалось в его руки.       Поэтому после своего же необдуманного поступка, когда он буквально купил себе возможность проводить время с Физзом, приходилось действовать медленно. Действительно обдумывать каждое слово и действие, чтобы не спугнуть этого милого демоненка. Он даже дал ему выбор, на самом деле внутри сжимаясь в этот момент, боясь самого худшего исхода – услышать слова о том, что его общество неприятно полюбившемуся демону. Каково же было его удивление, когда Физзаролли не послал его, хотя было видно, что тот действительно задумывался над этим.       Он был невероятно ему благодарен и старался показать это всеми возможными способами, о которых Асмодей знал, но презирал на протяжении всей своей жизни. Хотя именно с Физзом вся проявляемая нежность и любовь не вызывали в нем отвращения или даже капли дискомфорта. Так правильно ощущалось каждое мимолетное прикосновение, объятие и легкие поцелуи, не переходящие границу дозволенного.       А позже уже и Физзаролли прикипел к нему. Сам иногда стал проявлять инициативу, вставал ближе к Оззу, изредка цеплялся за его руку и подставлялся под любые касания демона, будто это было самой необходимой вещью в его жизни.       Но хорошее не может длиться вечно. Один раз в разгаре секса у Физза слетел его колпак. Он всегда маниакально следил за тем, чтобы тот даже на миллиметр не сползал с его головы. А ночью менял на другой, подходящий под пижаму и не снимал даже во сне. Можно сказать, это почти доходило до абсурда то, как он трепетно относился к этому головному убору. А Асмодей и не спрашивал, уважая чужое личное пространство. Но тут он был почти на пике удовольствия и не заметил этого. А вот Озз увидел отчетливо и даже остановился.       Прошла секунда, две, три. Физз почувствовал, что стимуляция прекратилась, волны возбуждения немного отступили. В голову пришла мысль, что Асмодей хочет с ним сыграть в такую игру. Он разлепил глаза, уже настроился на игриво-капризный тон, как поймал взгляд мужчины. И сразу понял куда тот смотрел. Вдоль спины пробежали мурашки. Его начал накрывать неконтролируемый страх, руки задрожали, становилось тяжело дышать. Физз попытался прикрыться, насколько это вообще возможно, находясь под другим демоном. Пытался как можно сильнее закрыть руками то убожество, что осталось от рогов. Благо, его руки умеют растягиваться, что позволяло скрыть гораздо больше.       Его начало потряхивать.       Мужчина в этот момент вышел из него, что могло значить только одно. Все кончено. Кто в своем уме будет держать подле себя такого уродливого любовника? Правильно, никто. Да, он хорошо скрывает свои недостатки, но это был слишком большой проеб. Раз он проебался один раз, то никто не может гарантировать, что не будет второго. А если подобное произойдет на людях? Асмодея же просто засмеют. Так что логично, что он просто избавится от него.       Но Озз был абсолютно другого мнения по этому поводу. Сейчас сжавшийся в комочек Физзаролли выглядел таким маленьким и хрупким, что единственной его мыслью было просто попытаться его успокоить. Возбуждение само по себе схлынуло. Да и было бы странно, если бы он не обратил внимание на состояние любимого демона и просто бездумно продолжил бы брать его, Асмодей не был садистом. Хотя ему ни разу не приходилось кого-то успокаивать. Поэтому мужчина совсем не знал, что с этим делать, зависнув не несколько мгновений, пока в это время Физз накручивал себе в голове все более ужасные мысли. Тогда Озз наконец отмер и попытался коснуться напряженно подрагивающего плеча, чтобы хоть что-нибудь сделать, но демон под ним только сильнее сжался, будто ожидал, что вот сейчас его возьмут под руку и вышвырнут из кровати и вообще из этого дома.       — Ну что ты, мой хороший, — Асмодей все же опустил руку на маленькое подрагивающее тело и стал тихонько поглаживать роботизированную конечность большим пальцем. Он почувствовал, как Физзаролли замер под ним от его действий. Хотя не было похоже, что тот успокоился. Рукой Озз сполз ниже по сгорбленной спине и аккуратно потянул демона на себя, ложась рядом и прижимая к своему боку в теплые, заботливые объятия. Физз совсем затих, боясь даже дышать, не то что издать лишний звук.       — У тебя что-то болит? Как давно у тебя эти раны? — голос демона звучал крайне обеспокоенно и жалостливо, будто бы совсем недавно он мог сделать ему больно своими неосторожными действиями и сейчас винил себя в том, что не досмотрел. Хотя на самом деле так и было. Сам Асмодей задавался вопросом: «Как он мог так увлечься демоном, в которого влюбился в конце концов, что зациклился только на своих чувствах и совсем не обращал внимания на его состояние?»       Все просто. За множество лет жизни в аду такое с ним произошло впервые. Столько веков, а его сердце первый раз затрепетало от вида другого демона. Он был воплощение похоти с самого зарождения ада и знал, насколько человеческое вожделение зачастую связано с проявлениями любви, но никогда сам не ощущал эту связь, насмехаясь над всеми этими розово-сопливым романтичным бредом. Сейчас Асмодей хотел только прижимать Физза ближе, продолжать гладить по теплой немеханической спине, чувствуя, как тот успокаивается и вжимается сильнее в его мех на груди.       — Эти раны появились очень давно. Так что уже не болит, — спустя долгое молчание Физзаролли наконец смог выдавить из себя ответ. Слова прозвучали глухо от того, что он сильней уткнулся в чужое теплое тело.       — Мне жаль, что это произошло с тобой, — и его голос действительно звучал с таким сочувствием, что даже не возникало сомнений в искренности чужих слов. Физз не любил, когда кто-то испытывает к нему жалость, но сейчас это сострадание вкупе с нежными поглаживаниями другого демона давали почувствовать себя таким маленьким, но защищенным, что он просто поддался своим ощущениям, вжался в Озза сильнее, и заплакал, грезя лишь о том, чтобы он так и продолжал закрывать его от всего вокруг, прогоняя касаниями все напряжение, скопленное годами.       Он плакал долго, навзрыд, периодически затихал и снова начинал заливаться слезами. А Асмодей просто был рядом. Лежал, почти не дыша, и тихонечко поглаживал от головы вниз по спине и обратно, иногда с осторожностью задевая чужие сломанные рога, от чего Физзу хотелось рыдать еще сильнее, потому что его, такого уродливого, касаются спокойно, без даже намека на отвращение.       Когда Физзаролли все-таки удалось подуспокоиться, они выбрались из спальни на кухню. Озз отошел, налил ему чай и поставил перед ним на столик, сам садясь напротив. Лицо беса все еще выглядело заплаканным и опухшим, что очень расстраивало. Он пообещал себе в будущем по возможности сократить причины для его слез. А сейчас он выслушает всю историю от начала до конца, вздрагивая от того, какую боль его любимому должно быть пришлось пережить, заключит его в объятия и скажет, что для него испорченная внешность Физза не имеет значения. Ведь в данный момент он видит перед собой самого прекрасного демона в своей жизни. Чему Физзаролли безоговорочно поверит, ведь слышит, как в груди Озза ровно бьется его большое сердце, в котором нашлось место для одного маленького беса в аду.