Alarmist

      Джисон был паникером. Он до жути любил накручивать самого себя, выдумывать то, что может вообще не произойти, в своей голове, а потом верить в это. Минхо называл его глупышом, но прекрасно понимал некоторые его переживания. Когда Джисон начал отношения с Минхо, этих мыслей стало в разы больше. Что если я не подхожу ему; может он вообще со мной из-за жалости; я же младше него, значит альфе нужен секс; Минхо устанет от меня и моих мыслей. Всего этого было так много в голове, но каждую глупую мысль Минхо тут же разрушал, доказывая, что Джисон важен ему. — Мой альфа выбрал тебя, так же как и мое сердце, — шептал он, крепко прижимая трясущегося от слез Джисона к своей груди, — не забивай свою голову такими вещами. Я всегда буду рядом. И Джисон смог угомонить самого себя. Он лично видел, как вокруг его любимого крутилось огромное количество омег — начиная от первокурсников, заканчивая даже чертовыми преподавателями, которым было плевать на правила — но каждый из них был послан либо добрым словом, либо отборным матом, если не понимал простого «у меня есть пара». И Джисону льстило то, что на его альфу обращено столько внимания. Он взял себе самый лакомый кусочек. Но мысли вернулись, когда спустя два года отношений, когда между ними произошло уже все, что могло произойти, Минхо не поставил ему метку. Он по-прежнему твердил всем вокруг, что у него есть пара, по-прежнему шептал перед сном Хану о любви, но о метке молчал. И омега думал, что недостоин этого. Что для альфы он просто шутка, что между ними все еще не настолько серьезные отношения, раз он не решается на такой серьезный шаг. Джисон чувствовал себя использованным, игнорируя своего альфу некоторое время. А потом нарвался на озлобленного Минхо, что пришел в давно знакомую квартиру и заставил младшего разговаривать. Он слушал весь тот бред, что сквозь слезы рассказывал омега, а после сорвался. Подхватил Джисона на руки и отнес в чужую спальню. Кровать младшего прогнулась под весом двух, а по комнате разошелся громкий стон. Движения альфы резкие, но при этом аккуратные. Он раздевает омегу под собой, оставляя мокрые поцелуи по всему телу. А Джисон под ним извивается и стонет, хватаясь ручками за постельное белье. Смазка течет по бедрам, когда омега остается полностью нагим. Минхо глубоко вздыхает любимый запах, ощущая, как сердце в груди бьется чаще. Минхо невероятно сильно любит этого омегу, который постоянно что-то выдумывает в своей голове. И он докажет, что Джисон самый важный для него человек. Плавным движением альфа входит в Джисона, срывая стон наслаждения с губ. Омега хнычет, сжимаясь от приятной наполненности, а после расслабляется, позволяя Минхо двигаться. А он не собирается медлить, набирает быстрый темп, выбивая с каждым новым толчком воздух из легких Хана, вслушиваясь в бессвязные слова. Минхо не трахает Джисона, он занимается с ним любовью, доказывая, как он важен ему. — Б…близко, — сквозь стоны шепчет Джисон, выгибаясь навстречу точным толчкам. — Запомни, Джисон, — рычит Минхо, ни на секунду не прекращая вбиваться в тело под собой, — я люблю тебя. Ты мой омега, я твой альфа. Запомни и никогда не забывай, омега. А после вонзает собственные клыки в шею омеге, наконец помечая его. Джисон выгибается в спине, разрывая горло от стона и кончает на собственный живот. Перед глазами фейерверки, а по телу разливается наслаждение. Джисон не чувствует, как Минхо кончает, проваливаясь в сон.

***

      Казалось бы, метка стоит — даже у Минхо! — живут вместе, разделяя одну кровать и быт, университет давно закончен, а в паспорте уже давно не двадцать три, да и вообще давно расписались. О чем же можно переживать? А Джисон находит причины. Они с альфой уже как пять лет вместе, успели съехаться, а детей все нет. И если сначала они как взрослые люди сели и поговорили о том, что для детей еще слишком рано и им нужно время встать на ноги, пожить для себя. То сейчас, два года спустя, когда у каждого хорошая работа, приносящая хорошие деньги в семью, нет никаких проблем со здоровьем — очередная паника Джисона заставила их двоих провериться — , а детей все нет. Как и разговоров о них. Хан думает, что альфе это не нужно. А еще уже снова боится, что вся проблема в нем. Что это он бракованный омега и никогда не сможет выносить малыша для любимого мужа. Этот страх идет с подросткового возраста, когда некоторые его знакомые или даже друзья, в восемнадцать лет ходили с округлившимся животом и готовились к появлению малыша. Этот страх был и после, когда парень с его курса долго не появлялся на учебе, а потом появился с небольшим округлым животом и ушел в академический отпуск. И если сначала этот страх был беспочвенным, то сейчас, когда спустя столько времени их попытки забеременеть не заканчиваются успехом. Но на разговор с альфой он все никак не решается. Боится услышать, что ему не нужен никакой ребенок, что им и так хорошо вдвоем. Поэтому топит мысли в себе, продолжая глотать слезы, смотря на одинокую полоску на тесте. И он успевает сожрать себя этими мыслями, когда в один момент падает в обморок на собственной кухне, а просыпается в больнице. — Когда последний раз вы отдыхали? — спрашивает врач, замечая очнувшуюся омегу. Джисону остается пожать плечами. В последнее время было большое количество работы и собственных мыслей, которые буквально пожирали из Хана всю энергию. — Выпишу вам больничный, вам необходимо пару недель отдохнуть. В вашем положении сейчас нельзя перенапрягаться, — хмыкает врач и что-то чиркает на своем планшете, — муж может забрать вас через полтора часа, а пока отдыхайте. — Стойте! — кричит Джисон, замечая что врач уходит. — О каком положении идет речь? — Вы не знаете? — удивляется мужчина, по отсутствию запаха можно понять, что это бета, оборачиваясь на Хана. — Не понимаю о чем вы, если честно, — смущенно пожимает плечами омега, а сам не хочет представлять дальнейшие слова врача. — Вы беременный, срок маленький и от этого самый опасный. Вам нужно беречь себя и не перенапрягаться. — Беременный...? — повторяет Джисон, не веря в чужие слова. — Я выпишу вам направление в омежью гинекологию, где вам все точно скажут. Отдыхайте! И Джисон остается один. Снова со своими мыслями. Только теперь он не переживает о том, что у него ничего не получается. Теперь он сидит и пытается осознать, что спустя столько времени у них с Минхо получилось. Теперь в нем развивается малыш, частичка его и его альфы. Он не бракованный. В палате он лежит еще недолго. Спустя минут тридцать заходит медсестра и выдает выписку вместе с направлением в консультацию. Она желает хорошего дня и выходит. А сразу же после в палату влетает запыхавшийся Минхо, который, как оказалось, все это время сидел в коридоре по просьбе врача. — Ты как? С тобой все в порядке? Что сказали врачи? — пуляет вопросам Минхо, подлетая к омеге. — Я так испугался за тебя! — Тише, Минхо, — хихикает Хан, переплетая их руки, — все хорошо. Простое переутомление. — Я же говорил тебе, что эта работа до добра не доведет, — фырчит альфа, сжимая чужие руки крепче. — Скоро не буду так много работать, не нужно нервничать. — Ты хочешь уволиться? — удивляется Минхо, прекрасно зная как эта работа дорога для его омеги. — Можно и так сказать, — хихикает Хан и оставляет мимолетный поцелуй на губах мужа. — Я чего-то не понимаю, — а Минхо и правда выглядит удивленным. Может на него так сказывается стресс, что он только что испытал, а может он и правда не понимает. — Минхо, — решается Джисон, сглатывая вязкую слюну, — у нас будет малыш. В палате воцаряется тишина. Проходит секунда, две, пять, а может вообще минут пять, а альфа все молчит. Он глупо хлопает глазами и смотрит на своего мужа, не находя никаких слов. А Джисон успевает выдумать в своей голове уже самое ужасное: что сейчас альфа развернется, покинет эту палату, а после жизнь омеги; что это их последняя встреча и последний разговор, потому что он не готов к такой ответственности. Поэтому Джисон никак не ожидает того, что альфа подхватит его на руки и начнет крутить по всей палате, крепко прижимая его к себе. — Джисон! — чуть ли не визжит Минхо, опуская мужа обратно на кровать. — Это же прекрасно! Я так счастлив. — Т…ты счастлив? — омега удивленно хлопает глазами. — А почему я должен быть не рад? У нас с моим любимым человеком, с моим законным мужем, с моей парой наконец будет ребенок, — Минхо выглядит таким счастливым и воодушевленным, что Джисону становится стыдно за свои мысли, — спасибо тебе. — За что? — За то, что подаришь мне такой прекрасный подарок. Я люблю тебя, — говорит ему альфа и прижимает смущенную омежку к груди. И до Хана наконец-то доходит, что пора прекращать накручивать самого себя. Теперь ему нужно заботиться о малыше, что развивается внутри него и нервничать ему нельзя. Минхо был прав, что все его переживания были напрасны. Рядом с ним любимый альфа и будущий ребенок.