Чай со вкусом мяты

— С-а-а-а-р-а, Сар-ра, Сара. — напевал себе под нос Моран, тем самым раздражая меня, уже не первую минуту. Нервы начали сдавать, поэтому спустя ещё некоторое время я отложила кисть, которой выводила символы на фларканском, и сказала: — Люций, помолчи. — Как скажешь, Саааараааа, — последний раз протянул мое имя теневой. Теперь див действительно молчал, но взгляд, который безотрывно смотрел на руку, выводящую замысловатые линии, продолжал кричать «обрати на меня внимание» Прошло пару недель после возвращения из города Ин. Первые несколько дней я невольно избегала Люция. Казалось, будто делала это ненамеренно. Просто некая граница между нами стерлась так, что нужно было принять ее. На это ушло время. И вот теперь, поняв и приняв нашу искру, я смогла держать себя в руках даже при Люцие, не краснея, словно бабочка-глашатай от энергии теневых. Мы нарушили правило, установленное нашими предками много веков назад. “ Я нарушила", — поправила саму себя. Именно я дала искру, породившую огромное пламя… Теперь страшно из-за того, что оно может сильно обжечь. Но совесть моя чиста, а это главное. Моран пришел сюда впервые после небольшого перерыва от ночных занятий. Если честно, то это радовало. Я скучала по его чрезмерному вниманию. Див даже не спрашивал, смогу ли сегодня заниматься. Он просто залез в окно комнаты. В прошлом бы это не на шутку разозлило меня. Но сейчас сердиться бессмысленно. Теневой неисправим, да и помогает мне — спасибо на этом. — Ну так что, мы будем отрабатывать совместные печати? — не выдержав тишины, решил ещё раз напомнить о своем присутствии Моран. Это был вопрос-провокация. — Сейчас не время, — подняла голову и отозвалась. — Ни времени, ни места, ни «Люций, дай я тебя поцелую». — последнее из перечисленного было акцентировано с особой интонацией, — Сара, так ведь и вся жизнь пройдет… Щеки невольно запылали. «Боги, какая же я дура! Зачем пошла на это!» — ругала себя уже много раз. А Люций, словно тот шестнадцатилетний мальчик из лагеря, подтрунивал, заставляя смущаться. — Жалеешь о случившимся? — с неожиданной серьезностью спросил див. — Не знаю… — честно ответила. Немного подумав, решила сказать накипевшее на душе: — То, что случилось в тот день — единоразовая акция. Лучше забудь про нее, чтобы не было так больно. — Нееет, Сара. Если бы наш поцелуй был просто условностью, печать бы не зажглась. А мы бы остались в сердце горы. Он прав, нечего скрывать. Но неловкость ушла не полностью, возможно, пришла в тройной дозе. Даже сейчас, когда див сидит так близко, что можно расслышать его дыхание, внизу живота покалывало и щекотало, словно розы мгновенно выросли внутри. Сердце же билось с огромной скоростью, заставляя дышать учащенно. — Мы ведем себя слишком громко, кто-нибудь может услышать, что ты тут, — уводя тему, произнесла. — Я на тебя не буду давить. Все же ты была напугана, зачем ещё сильнее тебя нервировать? Но хочу уверить: наши отношения, если ты не против такого названия, не единственные в своем роде. Да — запретные, но не единственные. Спроси даже у своей соседки. Она подтвердит. — уголки губ Люция взметнулись вверх. — Что ж, мне пора! Моран резко встал с кресла и неожиданно поцеловал меня в щеку. От удивления я чуть не упала со стула. Люций заметил это. Теперь его широкая улыбка блистала во все 32 зуба. Он подмигнул и выпрыгнул в окно. Уже было глубоко за двенадцать. А завтра много занятий, в том числе и совместных с дивами из темной башни. Несколько минут я провожала дива взором. Когда ночь поглотила его силуэт, начала собирать тетради, лежавшие в небольшом беспорядке на столе. Скоро наступит время годовых экзаменов, многое нужно освежить в памяти. Я складывала фолианты и тетради и вдруг глаза зацепились на одной из книг. Ее точно не приносила, ведь сборник был мне не нужен, так как он представлял пособие рекомендаций по построению анатомии для картин. Зато в памяти всплыло, как Люций читал что-то принесенное им же, первые десять минут. Потом ему стало скучно и он начал развлекать себя всеми способами: пытался разговаривать с самим собой, рисовал бабочек на пергаменте, который до сих пор покоился на столе, пел. Закрадывалась мысль, что он забыл ее не случайно. Но во всяком случае вернётся завтра. Я продолжила уборку, а после — стала готовиться ко сну. Последнее, что сделала — расчесала волосы. И нужно признать, что скоро они станут короче, чем белоснежные пряди Морана. Див и так отличался богемной красотой, а с каждым новым отросшим сантиметром волос, взгляд хотел останавливаться на нем все чаще. После всей вечерней рутины, наконец сняла мантию и легла в постель. Обычно сразу проваливалась в сон, ведь из-за уроков с Мораном время на отдых и медитации сократилось. В этот же раз что-то пошло не так. Уже полчаса сознание не могло успокоиться. В голове царил хаос от непрекращающегося потока всевозможных мыслей, которые не имели никакой логики. Не выдержав, я распахнула глаза, встала и включила свет. Нужно заставить себя заснуть, завтра достаточно тяжёлый день. В таких случаях помогала медитация. Зачем же изменять традициям и в этот раз? «Раз. Два. Три. Четыре. Книга Люция.» –начала считать в голове, а после резко остановилась. Книга… Может стоит прогуляться и отнести ее? Обычно я не была сторонницей нарушения правил, но ведь все бывает первый раз. Насколько мне известно, сегодня дежурит второй курс теневых. Они уже не держат зла за мои патрули, так что в случае поимки буду надеяться на их понимание. Накинув мантию и взяв с собой меч и книгу Люция, я отправилась к лагерю Теневых. В ночи дорога казалась немного жуткой, но в то же время живописной. Чувствовалась какая-то связь с природой. Впасть в свои мысли ночью в лесу, пусть даже и на территории Академии, стало не лучшей затеей. Нужно быть всегда начеку. Я же пренебрегла этим правилом, поэтому распознала чьи-то шаги слишком поздно. Уже готовая быть пойманной, попыталась воспользоваться последней попыткой спрятаться за дерево. Шагающий даэв остановился, будто вслушиваясь. Создавалось впечатление, что он решил играть в прятки. Или он также боялся быть пойманным. Вдруг тот даэв зашагал в мою сторону с большой скоростью. А после схватил за руку. — Сара? — послышался голос Флер. — Ты меня напугала. — Я тоже рада тебя видеть. Девушка с облегчением и неким веселеем вздохнула, хотя по эмоциям было понятно — встреча со мной ее шокировала. — Ты так поздно ищешь в лагерь теневых… Люцию уже недостаточно вечерних визитов? — даэвы говорила очень саркастично, меня же это выбивало из колеи. Как можно говорить о таком с такой иронией? — Нет… ты все не так поняла! — начала было оправдываться, но потом парировала: — А что это вообще за допрос? Тебя тут тоже быть не должно. И почему ты думаешь, что я иду именно к Люцию? Может это просто вечерняя прогулка. — Да, конечно, ночной променад. Хах, дорогая моя, в последнее время вы с Люцием пожираете друг друга взглядами. К кому же ты можешь идти? Наверное к воронам, сидящим на деревьях. — Бред. Никто никого не пожирает. — Только при Моране такого не скажи. Он обидится. Несколько секунд мы обе молчали, но потом даэва решила добавить: — Ладно, лети к своему белому голубку. Главное успей вернуться до рассвета. Будет странно, если ты прибудешь на занятия из лагеря Теневых. Веселись. Даэва зашагала прочь. Я сделала то же самое. До дома теневого оставалось меньше десятка метров. А в голове появилась мысль о том, что час поздний. Даэв может спать. Но спустя ещё несколько шагов она стала неверной. Свет горел в спальне моего друга. Я ещё никогда не пользовалась окнами вместо дверей. Для меня это нонсенс. Сегодняшняя ночь заставила сделать много нового. Постучав по подоконнику, я позвала дива. — Люций! — орать шепотом редко доводилось. Послышались шаги. — Сара? Что ты тут делаешь? На лице дива читалось удивление. Но при его виде озадачена была и я. Белоснежные волосы юноши были собраны и закреплены кистью для рисования, а на щеке и руках виднелась краска. Такая неряшливость шла диву. Будто раскрывала его характер ещё сильнее. В одно мгновение на небе сверкнула молния и начался ливень. — Оу, может зайдешь? — предложил теневой, а я только и кивнула. Мужчина подал мне свою изящную, но крепкую ладонь, помогая забраться. Всего один толчок от земли и теперь мы стояли в одной комнате. За окном дождь и ветер разыгрались не на шутку. Моран закрыл за мной ставни, чтобы капли воды не попали в помещение. На полу стояло несколько не готовых картин. Одна из них изображала Пологие горы. Другая — цветы. Была ещё третья, но ее закрывала ткань, поэтому оставалось только гадать, что там было написано. На столе покоилась открытая краска и тряпка, измазанная в коричнево-рыжем пигменте со всех сторон. — Тебе не спится? — спросила все ещё удивленного моим визитом даэва, — Я лишь пришла отдать книгу, видимо сейчас ты не в настроении принимать гостей. — Нет, что ты. Твой визит наоборот порадовал! — отреагировал див. До этого он стоял, застыв на месте и глядя с недоумением. — Что ж, вот книга. Я пойду. Развернулась на каблуках, собираясь покинуть дом теневого. Но вдруг почувствовал на своем плече ладонь. Люций хотел меня остановить, поэтому положил ее, а после добавил: — Стой, такой ливень на улице. Пережди недолго, ничего страшного не случится. — Моран с заботой посмотрел в глаза. Предложил сесть в кресло, которое было выполнено из качественного дерева. Я немедля села на указанное место. — Сара, так ты только из-за книги пришла? — Ну, да. — Могла бы отдать завтра, — усмехнулся мой собеседник, его задавило мое странное поведение. Признаться, теперь оно и меня поражало. — Действительно, могла… Мне правда лучше уйти, Люций. — Ладно. — с ноткой грусти в голосе проговорил див. Подойдя к ставням, открыла их. Сверкнула ещё одна молния, озарившая небосвод. За ней послышался гром. Я посмотрела в сторону дива. В его глазах читалась паника, от нее становилось не по себе. — Люций, что-то случилось? — Нет, если хочешь уходить — уходи. Со мной ничего не случится, просто детские страхи. В сердце что-то ёкнуло. Теперь уходить стало как-то неправильно. Все же Моран всегда приходил на помощь, когда видел, что меня что-то волнует. — Я могу успокоить эмоции, если ты того желаешь. — Не стоит, правда, Сара. Твой вид и есть главное успокоительное. Люций выглядел, как беззащитный котенок. «Какое странное сравнение» — отметила в голове. После инцидента в городе Ин, мысли, касающиеся Люция, становились все безумнее. Создавалось впечатление, что он сводил меня с ума. Искуситель. — У тебя опять кошмары? — Нет, бессонница. А почему ты не спишь? — По той же причине. Решил, что рисование меня успокоит. Это своего рода медитация. В воздухе висела неловкость. Несмотря на ограничитель на шее Морана, чувствовалось его смущение. Тем временем мои щеки показывали то же чувство не меньше. — Я бы предложил вина, но ты наверное больше не согласишься пить. — намекая на случай по осени, проговорил теневой. — но даже если и согласишься — вчера я отдал последнюю бутылку, чтобы подкупить дежурных. — Вчера же Коэн дежурил, — недоумевая, поделилась мыслями. — Да, но он любит выбить выгоду. Люций посмотрел на меня, а я на него. Неожиданно для себя, изо рта послышался смех. Див через секунду подхватил его. Такой задорный, приводил в чувства, как ручей с холодной водой, протекающий в летнем душном лесу Исонии. — Что ж, может тогда выпьем по чашечки чая? Я недавно приобрел очень ароматный чай. Думаю тебе понравится. — он пробежал глазами по моему лицу, — вот, даже заулыбалась. Только после заметила, что действительно улыбка озарила мое лицо. Возле Люция всегда так. Он заставляет чувствовать меня живой. Див начал метаться по комнате: взял изящный фарфоровый чайник, подогрел воду, стоявшую в небольшом кувшине простенькой печатью. Через пару минут он принес две кружки. Они были одинакового размера, но разной росписи. Очень красивые, будто сделанные для музея или личной коллекции какого-нибудь аристократа. — Прошу! — див налил напиток в кружку. Аромат сразу же ударил в нос. Мята. Запах детства. Я выращивала ее, сама любила добавлять в чай или сушить, складывая после с вещами. Они пропитывались ее духом, из-за чего я сама начинала пахнуть этим растением. От Люция тоже часто шел шлейф Мелиссы, поэтому вокруг него всегда царила некая атмосфера. Сделав один глоток, почувствовала сначала кипяток, который быстро сменился свежестью. — Я люблю тебя. Короткая фраза, но руки Морана дрогнули. Он пролил чай. — Тут точно нет того вина… я же сам делал чай. — Люций, — немного усмехнувшись, позвала его по имени, — думала, что это и так очевидно. Див дрожал, как и я. Только сейчас заметила это. — Сара, только ты умеешь так сильно удивлять. Это чувство испытываю и я. Просто неожиданно, так открыто мне такие слова не произносил. — Ты чай, разлил, давай помогу убрать? — напомнила, чтобы немного погасить напряжение. — Не стоит, я сейчас… подожди тут, швабра и тряпка в общем коридоре. — Див вышел. Из-за двери послышался тяжёлый вздох. Минуты не прошло, как Моран вернулся с тряпкой в руке. Одним лёгким движением руки вытер жидкость со стола. Ее было немного. — Что ж, теперь мне точно пора. Дождь уже почти закончился. — Да, точно. Будет трудный день, нужно отдохнуть. Див резко развернулся. От поднявшегося ветра полотно, накрывавшее одну из картин, взметнулось и упало. Сначала мои глаза не верили тому, что было изображено на ней. Я. На ней была я. Только на лице моем красовалась небольшая улыбка, которая редко появлялась в жизни. Люций, как никто другой, мог знать про нее, ведь он вызвал ее чаще всех. — Ох, Сорель, прости. Я должен был спросить разрешение, но было бы странно подойти и сказать «дай тебя нарисую». — Ничего страшного. У тебя отлично получается. Румянец покрыл его щеки. Я резко подошла к даэву. Взяла его за обе руки и начала смотреть в его серые, как пасмурное небо, глаза. — Ты ведёшь себя слишком скованно и неуверенно, — в другое время этом скорее могло бы посвящаться мне, — это раздражает. — Что ж, Сара, не только тебе смущаться… Жаль, что наш поцелуй был единоразовой акцией. — Не жалей то, что было когда-то. — Ты же сама не следуешь этому правилу. Наши руки все ещё были соединены. Мы смотрели друг другу прямо в глаза. Он чуть возвышался, разница в росте стала ещё заметней. — Заткнись. — резко отрезала. Чтобы не слушать никаких возмущений, накрыла его губы своими. Люций не возражал. Притянул меня к себе сильнее. Положил свои холодные кисти рук на мою талию. Свои руки я закинула за его крепкие плечи. — Сара, у тебя ладони ледяные, — на секунду, чтобы перевести дыхание, оторвался Люций. Незаметно мы переместились на его постель. Судя по тому, что я нависала над ним — двигались мы по моей инициативе. Он поправил пряди волос, упавшие на мое лицо. После стал спускаться от губ все ниже, достигая шеи. Дыхание участилось у обоих. Новую грань нельзя было переходить. Всему свое время. Я последний раз страстно поцеловала его губы. Они были сладкими от слюны дива. Была бы моя воля — повторяла бы это ещё множество раз. — Сара, ты умеешь удивлять. — немного отдышавшись, проговорил Моран, — дождь не закончился. Боюсь, не могу тебя отпустить. Придется ждать до рассвета. — Можешь проводить, если так переживаешь. — Нет уж, под дождь не пойду, боюсь его больше, чем сплетен. — Каких? — Ну, ещё никаких. Но если твой брат начнет меня душить при всех, то надеюсь, что ты заступишься. — Ты неисправим. — Да, это мой плюс. Но ты можешь заставить меня замолчать. Я всегда готов. Таким образом беседа продолжалась ещё долго. Все же Люцию удалось меня заговорить до сонного состояния. Проснулась от чужого дыхания на своей шеи. Солнце начало проглядываться сквозь лес. Я встала и покинула комнату через окно. Пока шла, в голове не укладывалось все произошедшее этой ночью. Когда дошла до нашего домика, то на крыльце уже стояла Флер и улыбалась. — Кажется наша Святая Сара начала грешить. — со смехом проговорила даэва. — Кажется она начала видеть хоть какие-то радости, Флер. — Я рада за вас. Надеюсь, что когда-нибудь общество примет вашу любовь. Кивнув, зашла в дом. Скоро начнутся занятия, нужно собираться. Только книга, которую я снова забрала со стола Люция, чтобы найти предлог зайти к нему и сегодня, напоминала о случившемся ночью.