Кошмар прошлого

      Холодно. Растущая метель била снегом в лицо, залезая под капюшон и рукава. Дотторе шел рядом, изредка касаясь руки мужчины своей. Из-за шума ветра оба поздно заметили группу противников. Двуручник, разрезав морозный воздух, стремительно вонзился в одного из них, откидывая на снег. Отскок, и чужой удар прошел мимо Доктора. Панталоне в несколько быстрых ударов пронзил подбежавшего для атаки своим копьем, со вторым он расправился так же, навсегда пригвоздив его к холодной земле. Кажется, оставалось четверо или пятеро, в поднявшейся суматохе сложно было понять точно. Со стороны Дотторе послышался чей-то предсмертный вскрик и еще один где-то справа — его самонаводящиеся крио иглы как всегда били точно в цель.       Летящий в лицо снег мешал толком видеть противника, а потому пара ударов, к счастью, не смертельных, были легко пропущены. Копьем Панталоне оттолкнул нападающего прямо на уже летящую ледяную иглу. Мимо его лица со свистом пронеслась стрела, а в следующее мгновение лучника сковали призванные цепи, раздробив на куски. Снег окрасился кровью под чужими телами, Панталоне завертел головой, пытаясь найти последнего. Под правыми ребрами вдруг резануло болью и телу стремительно стало холодно. Глаза опустились — на белой ткани шубы и снегу под ногами виднелись растущие брызги крови. Попытку развернуться и ударить в ответ прервали толчком в спину, заставляя упасть на колени. Сзади раздался характерный хруст и пара капель чужой крови отлетела на снег.       Все вдруг стихло, лишь оглушительное завывание ветра и с беспокойством зовущий голос. Мужчина с хрипом завалился на руки как раз подоспевшего Доктора. — Лоне! Не смей умирать, слышишь, — с шеи быстро сняли шарф, прикладывая к ране и пытаясь зажать ее.       Умирать? Разве он умирает...? Мозг не соображал, в боку будто в момент пропала вся чувствительность, а глаза медленно заволокло темнотой под чужой крик.

***

      Панталоне дернулся и распахнул глаза, быстро дыша и смотря на потолок. Рука привычно потянулась к телефону на тумбочке — двадцать минут третьего. Он спал всего три часа, может поэтому ему приснился кошмар? Сбоку раздалось сонное мычание и мужчина легонько толкнул спящего. — Дотторе, — сначала шепотом, а после в голос позвал того он. — Дотторе, проснись.       Тот зевнул, прежде чем сонно спросить: — Что? — Мне… Приснился сон. — И? — с хрипотцой и явным желанием заснуть назад спросил мужчина. — Я умер у тебя на руках.       На минуту повисла тишина, а затем горячая рука легла на талию, притягивая ближе к себе. — Это только сон, Лоне, — ладонь поднялась на грудную клетку и остановилась слева под ключицей. — Я чувствую твое сердце, ты жив как никогда.       Панталоне глубоко вдохнул, чувствуя слабое облегчение от слов. Дотторе был прав, это просто странный сон. Он живой, сердце в его груди размеренно бьется, а руки любимого держат вовсе не остывающий труп. Мужчина повернулся набок, прижимаясь к Дотторе и прикрывая глаза. — Извини, и спокойной ночи еще раз. — Не думай об этом, — раздался громкий зевок. — Я не допущу подобного. — Ты не всесилен, — от тепла чужого тела начало клонить в спасительный сон, но Панталоне желал услышать ответ. — Я сделаю все возможное, — после короткой паузы ответил Дотторе, снова зевая. — Засыпай, Лоне.       Тот ткнулся лбом в чужой подбородок. Этот непонятный сон немного нагонял тревогу и вместе с тем создавал ощущение, будто давно позабытое воспоминание откопали из памяти. Панталоне очень надеялся, что утром уже не вспомнит об этом.