***
Вспомнить хочется ту былую любовь, да только помню отрывки диалогов и сцен, что тогда наполняли мою голову. Не помню и слова, что тогда она говорила мне, не помню. И за это так стыдно. Стыдно за то, что не помню, а клялся в вечности ей я не раз и не сотню.
Молодой репетитор, взглядом прошёлся по всему залу оглядывая и несчастное пианино, из-за которого полностью извелась его новая ученица, примечая, что довольно таки забавно, только сейчас атмосферу этого заведения. Его взгляд блуждал по стенам, снова возвращаясь к заставленному инструменту, это место наводило его на мысли о своём доме, о школе. В его доме так же светло, похожие круглые столики, извечно фальшивые, но такие приятные глазу улыбки, что и говорить о прекращении лжи уже невозможно. Его школа, место где он старался проводить больше времени, когда не мог отправится в путешествие, место которое он знал как свои пять пальцев, точнее места. Он учился во многих школах разных стран, но вечно помнить будет лишь маленькую французскую, где точно так же стояло обставленным прекрасное пианино, он тогда, до поломки, смог услышать его игру только раз, в самом начале учебного года. Оно играло лишь пару песен, сопровождаемый голосами, совсем юных, двух учениц. Амами держал свой чай, возвращая взгляд на Каэде, его глаза изогнулись, когда он немного неуклюже улыбнулся. Это было не похоже на Амами, видимо все эти чувства и воспоминания слишком быстро ломают маски, из-за чего он их не успевает надеть. Рантаро не стал ничего делать с такой кривовато-милой улыбкой, оставляя всё так будто он никогда и не следил за своей мимикой. На его лице появилось больше естественных эмоций из-за чего уже нельзя было сказать о нём, как о вечно улыбчивом человеке, почему-то эта мысль плыла в голове, воображение рисует усталого, замученного рутиной молодого парня, что смотрит в пустоту, не пошевельнув ни чем, не моргнув ни разу. — Мне нравится музыка, Акамацу-сан, я много путешествовал и могу рассказать интересный факт о том, что предпочтения в музыке у каждого народа своё, в каком-то смысле, это зависит от темперамента, их эмоциональной составляющей, то есть как народ реагирует на что-то необычное и других побочный факторов, но в основном это всё ещё дело и выбор каждого, всё ещё существуют исключения, — Амами снова возвращает немного замыленный воспоминаниями взгляд на инструмент, что довольно гармонично представлен в этой композиции из цветочных горшков и бежевых стен, только вот под душу музыкантов бы не шло. «…» — она произносит слова, что тогда были так ценны, слова, что сейчас уже и не вспомнишь целиком. Сейчас он помнит лишь свои ответы, свои чувства и то как сильно его влекло в ней всё. Амами некоторое время обдумывает слова Каэде о хорошей музыке, после чего его лицо светлеет, мыльная пелена сходит с глаз и он сияя яркой нежной улыбкой произносит: — Это так, хорошая музыка — приятное дополнение, к любому случаю. Акамацу-сан, мы ведь уже закончили, что ты думаешь насчёт небольшой прогулки в одно место? Оно довольно тихо само по себе, не считая музыку, играющую там постоянно, — его улыбка смерила пыл, но остаётся такой же волнующей чужое внимание. Даже парочка девушек, что сидели за другим столиком, смотрят на Амами, пытаясь придумать как бы привлечь его внимание. Но к их несчастью этот молодой репетитор сейчас увлечён затеей и молодой девушкой, что так ярко проявляет свой протест насчёт обращения с музыкальным инструментом. «…» — слова, много слов, что она произносила, Амами ловил каждое, но время ушло, с тех пор в голове уже давно не осталось и строчки. Амами помнит лишь то, что посмотрев на время, Каэде соглашается пройтись, не видя ничего плохого в обычной прогулке. Можно сказать, что из-за её смелости выбраться куда-то ещё она получит незабываемое воспоминание. Амами проводил её до места в городе, от которого и в правду за несколько метров лилась музыка, классическая, что порадовало уши многих в округе. Не знающий человек сразу даже и не поймёт, что играет не запись, а реальные люди. Амами проводил Каэде до входа, придерживая дверь. Место было большим. Свободным. Красивым. Сам ресторан, по другому язык не поворачивается назвать это место, в каком-то дворцовом стиле с белыми колоннами, буквально чувствуешь себя аристократом, зашедшим сюда не просто по воле случая. — Акамацу-сан, не волнуйся из-за неподходящей одежды, хорошо? В следующий раз можно зайти сюда в чём-то другом, что ты посчитаешь более подходящим, но сейчас нам вот туда, — Амами смотрел и указывал на музыкальный инструмент, около которого стояли двое охранников, довольно приятных на вид, не портящих картину собирающуюся из кусочков пазла. «…» — прежде чем он отошёл она ответила тогда что-то, точно ответила. Амами помнит её улыбку, хотя сейчас в его воспоминаниях её лицо уже давно не такое чёткое, нет… сейчас только пелена. Амами прошёл до охранников. Выглядел он грациозно, будто здесь он чувствует себя кусочком от того целостного пазла. Даже тут парочка девушек бросили свой взгляд на него, но не решились что-либо делать в неподходящем для знакомства мест. Когда Амами спрашивал разрешение поиграть, он говорил вежливо, спокойный темп только подчёркивал его подходящую натуру для таких мест. — Акамацу-сан, сыграешь? Я спросил, здесь каждый желающий может поиграть на пианино, — Амами немного странным, но привычным для него движением потрепал свою голову, как бы задумавшись. — На самом деле я и так это знал, но уточнить дело не сложное, скорее необходимое. Так что? «…» — а говорила ли она что-то после этой фразы? Амами в этом не уверен, не уверен и в том, что она ему хотя бы улыбнулась, хотя предательские чувства, что когда-то были так важны, упрямо хотят заверить, что она посмеялась над ним со всей своей добротой. Амами положил руки на бока, вновь прикрывая глаза: — Просто ты выглядела слишком расстроено из-за прошлого пианино, я подумал, что тебе захочется сыграть в таком месте, — он посмотрел Каэде в глаза, у него самого в глазах бегали маленькие чёртики, искры. Сияющие глаза этой прекрасной девушки стоили того, чтобы потратить немного времени и не побоятся своей усталости после загруженного дня. Когда она буквально выпрашивала чем же может отблагодарить Рантаро, он чувствовал себя крайне странно. Это было неловко. Для него в этом нет ничего необычного, но для этой девушки этот поступок сродни тому, что он достал для неё с неба звезду. Он сказал, что ничего не нужно, но как же ярко светилась её улыбка, что просто невозможно было хотя бы не подумать о том, чтобы сводить её в гораздо более дорогое место. Место где она будет играть для людей по важнее. Хотелось увидеть, будет ли она волноваться? Будет ли её лицо сиять так же ярко? Будет ли она улыбаться ему с такой же прекрасной благодарностью, что затмевает всё вокруг неё, оставляя только их двоих. Её.. И его. Сажаясь за рояль, не смотря на её повседневный, простенький наряд она выглядела сногсшибательно, она привлекла внимание не только Амами, но и парочки людей, сидящих неподалёку от рояля. Не зная почему, но всё равно хотелось гордится этой девушкой. Улыбка сама по себе приподнималась по мере того, как Каэде нежно касалась клавиш. Щёки наливались пунцовым, сначала с лёгкого румянца, до самого яркого оттенка. Её спокойное лицо, с прекрасной нежной улыбкой, сейчас вызывало бурю, что не могла пробить купол из телесной оболочки. Только годами натренированная способность оставаться невозмутимым, помогла не позориться дальше, не давая распространятся румянцу, не становится закрытой улыбке, улыбкой с белёными зубами. Акамацу двигалась в такт, играемой ею музыке и походила на лёгкий ветерок. Это совсем не ладилось с Амами. Лёгкий весенний ветер и буря, поглощающая его лёгкие. Становилось тяжело дышать, хотелось что-то сказать. Сказать так, чтобы она услышала. Чтобы услышал хоть кто-то. Хранить такое одному не хотелось вовсе, хотелось сказать это всем и… Ей прямо в лицо… Но брошенный Акамацу взгляд на него, хлестнул его и он не смог удержать слова: «Она прекрасна», — обычная казалось бы фраза, произнесённая шёпотом, почти одними губами, была смыслом, что он нашёл. Он сразу всё понял… Он влюбился… Она ему понравилась… И нет, нет и ещё раз нет, это были не чувства, когда ты хочешь поверить в обратное, заверить себя, что ничего не чувствуешь. Это были тёплые, приятные сердцу чувства, в которые хотелось поверить. Хотелось сохранить их. Хотелось всегда иметь их в своём сердце. Амами невольно приложил руку к груди, практически щупая своё биение. Было… Громко. Столь громко билось его сердце, что ощущалось это во всём теле, багрянец спал, оставляя лёгкий розовый оттенок на его лице. «Прекрасна..», — он повторил это ещё раз, только за тем чтобы поверить себе ещё больше, убедиться, чтобы прижать эти чувства ближе к себе. «…» Акамацу закончила… «…» Она порхая бабочкой слетела с табуретки, стоящей у рояля. Амами ничего не слышал, не слышал никаких звуков, шорохов, голосов, что хвалят юную музыкантку. Он видел лишь её. Он не хлопал, но улыбка этого человека сейчас говорит лучше, чем мог бы сказать он сам. Его глаза, в которые тогда так пристально и любопытно смотрела Каэде, нехотя делились той небольшой бурей, которую могли позволить выпустить. Глаза не просто хвалили, писали о том, как приятно Амами был удивлён. Всё же слишком маленькой была буря. Слишком. — Акамацу-сан, ты была великолепна, уверен всем понравилось. Мне уж очень, — его рука мягко плыла к макушке Каэде, он легонько проводил по её волосам, не желая портить ей причёску. «…» — ощущений от прикосновения к её волосам не осталось и это нормально, прошло довольно много времени. Это нормально…
Возвращаясь обратно, каждый по своим домам, даже всё ещё идя рядом, он много раз проматывал этот отрывок у себя в голове, а сейчас он особенно любовно вспоминает тот день.
— Атмосфера была действительно хороша, такое уж место. Там обязательно должна быть именно такая атмосфера. Иначе люди бы не приходили, — он шутливо ухмыльнулся, чуть хихикнув. — Я бывал там часто. Это место было любимым местом... моей семьи. Части из них. Но сейчас это уже не важно. «…» — её успокаивающий, мягкий голос тогда сказал что-то взволнованное, что-то что было готово его подбодрить. Никто не ходит туда уже, — спокойные глаза, метнулись к асфальту под ногами, что всё ещё был немного мокрым, видимо пока они были там, прошёл небольшой дождь. Семья Амами была личной темой, которую Рантаро никогда не решался рассказать никому, не собирался этого делать и в будущем. Ничего в этой семье интересного нет. Обычная, хоть и многодетная. Не желание говорить на эту тему от Рантаро так и сыпалось, будто песок в маленьких часах. Его улыбка чуть померкла, почти незаметно, хотя глаза оставались по-прежнему теми же, не теряя и капли былого веселья. Они лишь дольше гипнотизировали окружающие вещи, будто приглядываясь, пытаясь понять что же это такое. «…» — пусто. Ни-че-го. ПУСТО. Это отрывок. Этот разговор, который тогда могла вести эта девушка Амами не помнит вообще. — Акамацу-сан, когда тебе будет удобней в следующий раз? — всплыла дежурная фраза. Момент лёгкости лопнул, как мыльный пузырик, возвращая всё на свои места, напоминая о их изначальной цели для встреч. Рантаро выслушал девушку, назначившую новую дату. Согласился, вспоминая о том, что на следующей неделе у него дела только под вечер. Немного постучал себя пальцем по щеке, проматывая запланированные дела, пары, дополнительные занятия. Опомнился Амами лишь тогда, когда Акамацу приобняла его и попрощалась. Бойкая девушка, солнечная, что ещё сказать. Эмоции Амами под утихли, больше нет приятного лёгкого тепла, нет и неприятного чувства от застарелых воспоминаний. Только пустота. Пустота, к которой он всегда возвращается. Его лицо всегда расслаблялось в такие моменты, теряя прежнюю улыбку. Много кто мог бы сказать, что парень становится сам на себя не похож, ведь улыбка врезается в память, пришиваясь, как неотъемлемая часть этого человека, без неё он и не он для окружающих. Глаза наливаются какой-то сталью, ни о какой мягкости в них не шло и речи. Глаза всегда описывают, как отражение души человека, так что можно сказать, что сейчас душа заперта в тёмной, плотной клетке. Из неё душа сама не хочет выбираться. Амами чувствовал пустоту всегда, когда приходилось уходить от кого либо, прекращая надевать одну маску, он не хотел и для себя менять её на другую. Так что такие моменты стали моментами безличия, отдыхом для Амами, хотя сегодня он улыбался не потому что нужно, а потому что очень хотелось, глаза сверкали не из-за воображения других людей, а потому что он был воодушевлён. Но он знал, что даже влюбившись не прекратит надевать свои маски, это его часть, его характер, просто немного подкорректированный. Он привык. Ему это нравится. Влюблённость — это хорошо, несомненно, но влюбляются люди постоянно, слишком часто, даже по глупым пустякам, причинам, что они нашли сами для себя. И пока что это и в правду просто влюблённость, этому чувству не хватит силы заставить его сказать, что он её любит. Любит — это уже другой уровень, там ты даже не стал бы раздумывать о том, что пока что чувства только растут, там ты бы знал, что это всё, что расти чувству больше некуда. Пара дней знакомства правда может влюбить, но лишь влюбить, дать почувствовать симпатию, понять, что к этому человеку можно присматриваться. Но всё равно нужно помнить, что иногда это всё же просто ошибка, с которой нужно смирится.. Сейчас Амами как никогда хотел бы, чтобы он сразу пресёк всё, что он испытывал дальше, он не хочет помнить, не хочет… и не помнит. Думая о прошедшем дне, о чувствах обо всём на свете Амами наконец дошёл до своего дома. Он взглянул на огромных размеров здание, оглядел его пару раз, совсем не желая заходить, но вздохнув, всё же зашёл. Некогда дурью маяться. Всё шло своим чередом. Дом, дела, пары и так по кругу, оставляя маленькие промежутки по времени, когда он мог поговорить с друзьями или с кем-нибудь ещё, кто попадётся на глаза. Воспоминания того вечера, так до сих пор и не меркли, он помнил всё, он чувствовал всё, что тогда было, хотя и с чуть менее сильной смесью ощущений. Вот почему он так ждал дня, когда снова её увидет, чтобы понять, как он будет себя вести, что почувствует. «…» «Клик-клик…» Нажимая на кнопку звонка, слыша сам звук, Амами не ожидал столь быстрого реагирования. Думал придётся хотя бы немного постоять пока девушка дойдёт до двери. Но вот она, уже тут встречает его сияющей улыбкой, повторяет всё, что он и так уже запомнил, оповещает его о новом чае. Всё это такие мелочи, но сердце всё равно пару раз пропускало удар. Приятное чувство вновь поселялось в сердце, хотя и не мешало делать всё так, как и планировал Амами. Амами проверял задание, что он дал Каэде, такая небольшая отработка прошлой темы. Повторение, не более. Что тогда так радовало, ошибки были лишь в каверзных примерах. Это он всегда отмечал у себя в голове: «Ещё раз сегодня повторить, именно с такими примерами», — он уже обдумывал, как это объяснить более простым языком, как вдруг услышал брошенную Акамацу фразу. «…» — сейчас уже не важно... — А? Чего же в этом удивительного? На них всё ещё есть мозоли. От игры на скрипке, от ручки из-за долгого писания, от долгой работы в разных местах, из-за того, что лазил по горам. Они выглядят такими, но на ощупь совсем другие, — он замечает, как девушка смотрит на него, разглядывая каждую частицу его тела, подмечая ведомые ей забавные детали. Но ничего не говорит на этот счёт. Уголок губ сам собой поплыл в верх, когда она стушевалась и опомнившись перевела тему. Это было комично-мило. Будто котёнок делает какую-то глупость, но остаётся лишь хвататься за сердце, переполняющееся чувствами. — Если сделаешь хорошо работу над ошибками, выполнишь дополнительные задания, что я запланировал на сегодня, то позволю посмотреть на руки поближе, сможешь потрогать и ощутить разницу того, как они выглядят и как ощущаются, — произнёс Амами, делая вид, что уже увлёкся проверкой другого листка, хотя сам краем глаза поглядывал на девушку. Многих сил стоило удержать улыбку, что грозилась расплыться на всё лицо. «…» — не нужно это помнить... Он писал что-то на новом, чистом листке. Подчёркивая нужные слова ручками другого цвета. Кольца отсвечивали блеск из-за настольной лампы, стоящей рядом. — Может быть потом, когда напишешь хорошо контрольную, что я составлю для тебя, даже покажу шрам от стрелы, что прилетела в меня, — сейчас он совсем не смотрел на Акамацу, шрамы свои он тоже любил, они напоминали о приключениях, в которых он побывал, но другим они обычно не нравились. Странно вообще, что эта фраза слетела у него с языка. «…» — она сказала что-то слишком точно бьющее в цель, она была слишком… слишком. Рантаро был приятно удивлён, когда Акамацу загорелась новой идеей. Точнее тем, чтобы в конце за свои старания получить небольшое вознаграждение, много кто любит подарки, но мало кто готов действовать ради них, мало кто готов к тому чтобы получить их не просто так. Поэтому, когда Акамацу выполнила свои задания, Амами просто не мог не похвалить её старания и протянул ей руку, потом вторую, чтобы она могла потрогать и сравнить. По сравнению с его жёсткими руками, в которых видны синеватые венки, немного торчат косточки из-за худобы рук, что придавало их виду элегантность, её руки были мягкими, хотя это странно, ведь если чуть больше прощупать кожу можно понять что эти руки тоже вполне себе худы. Возможно дело в эластичности кожи? В её структуре? Но синеватые венки на её руках были почти не видны, это придавало её рукам вид мягкости, нежности. Хотя скорее всего в будущем это всё пропадёт, она ведь занимается музыкой, напрягает руки, вены в таком случае будут виднее. Думая обо всём этом Амами аккуратно сжимал руки, позволяя девушке прочувствовать хват, ведь она уже наигралась с самим ощущением кожи. Но в этом нет ничего такого, главное что она не выглядеть расстроенной своим небольшим бонусом. Ей это понравилось, ещё бы, она любопытная девушка. «…» — нет, этот разговор не важен. Его не нужно помнить, не нужно помнить её интонации и её выражения на лице. НЕТ. На слова про мозоли на своих руках у Амами не было ответа, он не знал что сказать, да на самом деле и не надо было что-то говорить, она приняла его молчаливый взгляд. «…» После этой ситуации, вспоминая о своих словах Амами составлял контрольную. Он сидел у себя дома, за письменным столом, облокотившись на руку. Несколько раз отвлёкся на сообщения от своих друзей но это не помешало продуктивно доработать все детали будущего теста для Акамацу. Амами впихивал много разных тем и заданий. Всякие: времена, симплы, числительные — всё это отправилось в первую половину теста, темы с начальных классов и так дальше по возрастанию сложности. Всё равно были все темы, что они проходили. Так что, когда Акамацу счастливая сдавала листок, видимо надеявшаяся на интересную историю Амами не мог не улыбнуться и не начать сразу же проверять, отмечая для себя, в своём блокноте галочкой темы, что Акамацу усвоила. «Правильно» «Верно» «Правильно», — эти слова практически всегда проносились в голове Амами, когда он проверял записи, и пара незначительных ошибок не способствовала тому, чтобы нарушить ощущение гордости за развивающегося человека. — Акамацу-сан, почти всё верно. Ты молодец, — он передал ей листок, чтобы она сама смогла взглянуть, улыбнулся и отхлебнул чай, что Акамацу принесла в тот день, вроде бы черничный. — Те ошибки, что у тебя есть связаны с тем, что ты иногда воспринимаешь одну тему за другую. Я хочу чтобы ты позже посмотрела разницу сама, и написала правильно, а если не поймёшь, разберём уже вместе. «…» Амами видел эти глаза полные нетерпения, понимал, что девушка ждёт свой бонус, поэтому заговорил дальше: — На самом деле ничего супер страшного в этой истории нет, я ездил в одну мало развитию страну, выехал за город к «племенам», они ведь сейчас совсем не такие как раньше, было интересно взглянуть на то как они меняются. Ну в общем там были туристы, что выпросили у одного из жителей лук, а я просто оказался не в то время, не в том месте и в меня попали, на самом деле тот человек скверно стреляет, — рассказывая эту историю Амами улыбается, воспоминания о былых приключениях грели ему душу. Это невозможно было не понять. Это просто факт. — А сам шрам вот тут, — Амами указывает на своё плечо, после чего стягивает кофту, тогда он был именно в кофте из-за чего и пришлось её снимать, а не просто приподнять рукав, как он мог сделать со своей футболкой. После Амами тогда повернулся так, чтобы было виднее. — Стрела пролетала, задев в основном только верхний покров кожи, но всё равно настолько глубоко, что даже след остался. Сам шрам уже посветлел, был маленьким но длинным, скорее всего раньше он был больше, точнее сама рана. Амами и сам уже не помнит.Было бы хорошо не помнить вообще всё.
Но Амами до сих пор помнит её взгляд на себе. Его тело привлекало чуть больше внимания чем сам шрам, стройное, немного подкаченное, не слишком слаб, но и не слишком уходил в формирование мышц. Тело модели, что сказать. Ему всё ещё приходят деньги с журналов, что до сих пор печатаются, но откровенно говоря он не любит работу моделью, поэтому и искал тогда дополнительный заработок. А вспомнит ли Каэде что-нибудь такое? Видела ли она его в каких-то журналах? Тогда Амами это не волновало. Он просто преподнёс заслуженный Акамацу подарок. И не важно было, что её больше увлечёт, шрам или его тело. Амами не привыкать, к тому что на него смотрят. «…» «Хорошо, что такие мелочи не волнуют фотографов, они просто могут поправить всё это уже на снимке», — хоть Амами и не любил прошлую работу, но она занимала значительное время его жизни, он привык к ней. Помимо этого, на работе он смог узнать разных людей и обрести нужные связи, которые по необходимости можно было попросить об какой-то мелочи. Амами заметил цепляющийся за всё подряд взгляд Акамацу, но решил по этому поводу ничего не говорить и не мешать ей этим, предоставляя ей шанс сказать всё, что хочется самой. «…» — она говорила? Ах, да. Было дело. Но вот девушка собралась с мыслями и начала говорить, в это время Рантаро снова надевал свою кофту, чтобы не светить собой полуголым дальше. Выслушав её он сказал: — Парк? А, что-то такое припоминаю, девочки о чём-то таком мне рассказывали… На сколько я знаю, новая компания, то-ли по производству косметики, то-ли вообще какой-то техники, решила так привлечь к себе внимание, — Амами поправил воротник и рукава кофты, попутно обдумывая хватит ли ему сил пойти куда-то, но вспомнив о том, что в любом случае придётся возвращаться домой, решил что это лучший способ потянуть время. — Хорошо, давай сходим. Если там будет скучно просто пойдём, посидим в кафе. «…» Амами опять же не стал акцентировать внимание на том, как Каэде намекала, что хочет туда сходить, пока что не совсем понимая, чувствует ли к нему что-либо девушка, либо же это просто предложение, как другу или знакомому человеку. Амами предпочитает действовать, когда прекрасно понимает, что вокруг происходит, хотя как авантюристу ему по вкусу небольшой риск, но на тот момент ему была очень важна эта работа, он не просто зарабатывал деньги, для него это было, буквально, отвлечение от слишком приевшихся бытовых дел. Он, просто напросто, не мог уехать куда-то далеко-далеко, как делал это всегда, но парой это желание захватывало его голову, съедая мысли, превращаясь в личного тиранящего его беса. «…» Тогда лицо Рантаро потемнело из-за бушующих в его голове мыслей. Ощущалось, будто зарождалось новое невиданное никому, присасывающееся к нему существо. Фигурально конечно же. Буквально давило на вески, венки больно бились о череп. «…» Когда они вышли, Рантаро постарался избавится от гниющих в его голове мыслей, и заговорил с Каэде о…. «…» — о чем он говорил? Амами так же спросил Акамацу, есть ли что-то из-за чего она получает дискомфорт или просто не любит. Выслушал и вот они уже почти подошли к парку, в котором проходила довольно яркая и громкая ярмарка. Музыка била по ушам и первое, что ты ощущал это запах уличной еды. Было видно новые железные ворота у входа в парк, они были обрамлены ленточками и воздушными шарами, оповещая округу о празднике, что проходил в его чертогах. Подойдя ещё ближе можно было разглядеть прилавки с чем-то необычным, первым делом на глаза Амами попалась лавочка с украшениями. Он со своим заинтересованным, почти сияющим видом спросил: — Акамацу-сан, ты будешь не против если первым делом мы пройдёт туда? — его глаза горели азартом, когда он указывал на ту лавку. — Я просто обожаю ярмарки где продают безделушки! Иногда можно найти что-то необычное, даже в нашей прогрессивной Японии есть люди, что привозят что-то старинное… Люблю антиквариат. Амами, забывшись, даже приобнял Каэде за плечи, когда рассказывал о своём увлечения. Он был прижат близко к ней, пока другие люди сноровили туда-сюда, иногда сталкивая их ещё ближе. — Пойдём же, я куплю и тебе что-нибудь, что тебе приглянется. Хочешь какую-нибудь подвеску? Колечко? Могу посоветовать что-то к платью, если покажешь фото, мы быстро, — Амами знал, что даже если она откажется от подарка, он купит ей что-нибудь и просто подарит в конце дня. Не уходить же с пустыми руками, правда же? А ещё Амами знал, что как только они подойдут к этому прилавку, то про будут они там долго, до тех пор пока он не просмотрит всё. А если просмотрит, это ведь ярмарка, наверняка найдёт ещё такие же лавки. «…» — она говорила. Точно говорила. Только… что? Акамацу полная веселья, согласившись на подарок уже давно подбирала ему не первое ожерелье, подвеску, кольца, она смотрла буквально всё, хотя видимо подвески её увлекали больше. «Может тоже ей купить подвеску, раз она ими так увлечена?» — думал Амами разглядывая Акамацу, пытаясь найти какую-либо деталь, по которой можно было бы выбрать подвеску. На его глаза попадались ноты, на юбке, в волосах, даже в квартире тоже были ноты, представленные как декор, это было логично, она ведь любит играть на пианино, но Амами долгое время сомневался, что может найти что-то такое тут. Да и нужно ли ей это? У неё, наверное, таких безделушек много. Но вот Акамацу тянет Рантаро к другому прилавку, уже примеряя на него новую подвеску, тогда то на глаза Амами и попалась серебристая подвеска с маленьким скрипичным ключиком, в основании которого находятся яркие камешки, он был уверен, что это просто стекло, но знал, что Акамацу оценит такой подарок. «…» — она. Точно. Говорила. Ему. Что-то. Почему он не помнит?! Акамацу бодро спросила Рантаро нравится ли ему серебристая подвеска с маленьким, аккуратным, прозрачным, блестящим камешком на что сразу же получила кивок, подтверждающий что понравилась. Когда Акамацу уже расплачивалась за подвеску, Амами просматривал кольца для себя. Кольца часто могут потеряться, самое проблемно если кольца из плохого материала, тогда они ещё и быстро ломаются. Увидев и просмотрев полностью весь ассортимент, Амами выбрал пару колец из плотного железа, просто кольца, без дизайна, оба серебристые. А потом он увидел в коробочке, где лежали разные серёжки пару из скрипичного ключа и другой ноты, возможно, это нота ля. «Мы можем взять их и носить по одной. Но захочет ли сама Каэде? Мне нравится идея носить одну серёжку-висюльку, можно интересный образ создать», — обдумывал Рантаро, смотря на серьги, его волосы начали спадать ему на лицо, когда он чуть наклонился, из-за чего пришлось заправить прядь светло-зелёных волос за ухо, выставляя на показ ухо полное проколов с кучей серёжек-гвоздиков разных цветов. — Акамацу-сан, как тебе идея взять эту пару серёжек и носить каждому по одной? Я хочу забрать скрипичным ключ, если ты не против, — выслушав слова Акамацу, Рантаро заплатил за подвеску, серьги и свои кольца. «…» Амами повернулся к Каэде, когда всё оплатил и протянул подвеску со словами: — Как тебе? Давай я помогу её тебе надеть? Ты, ведь мне уже примерила, я теперь всегда с ней буду, она мне понравилась, спасибо, — в Рантаро держал концы подвески двумя руками, после чего помог застегнуть замочек подвески. Серёжку он так же протянул Каэде, здесь его помощь ей не понадобиться, после чего снял один из своих гвоздиков, закрыл обе части чтобы не потерять и убрал в карман брюк, следом уже надевая другую серёжку. Амами вновь заправляет выбившуюся прядь за ухо, показывая как она будет на нём смотреться. — Ну как? Красиво? — образ парня представал комфортным и можно сказать милым. Серёжка-висюлька, с длинной кофтой-свитером приятного бежевого цвета и чёрными брюками представляли чужому взгляду уже не парня-модель, а скромного молодого парня, увлекающегося чтением каких-либо книг. Получалась интересная картина, особенно непривычная, но очень завораживающая. «…» После примерки разных украшений Акамацу повела парня по другим прилавкам. Всё они безумно отличались и в каждом из них Каэде успела что-то себе купить или обсудить почему не купит. Всё это так же сопровождалось её рассказами о том, что она уже много раз ходила на ярмарки, много что покупала и много что видела. Рантаро в принципе согласен, что в Японии ярмарки крутые, но предпочитает исследовать что-то новенькое, поэтому часто, по возможности, посещал ярмарки в других странах, обращая внимание на то, как они их проводят, где и чем торгуют. Когда они подошли к сцене, Амами сразу же увидел девушек в кимоно. Сразу понимая, что здесь показывают различные танцы, при том что музыки Амами не слышал практически, можно было сказать, что было очень даже красиво. Вопрос Каэде, перебиваемый громкой музыкой и шумом немного терялся, поэтому Амами ответил чуть схмурившись, пытаясь понять, что до этого было сказано: — А, да, бывал. На самом деле довольно часто. Мне приходилось бывать на выступлениях и побольше. Я как модель имею спрос и меня часто куда-то зовут, как фанаты, так и сами фотографы, — в итоге сказал парень, пожимая плечами. Ещё немного они успевают посмотреть выступление, но тут кто-то начинает толкаться, толпа сдвигается, а у Акамацку не получается устоять на одном месте и её вытаскивает куда-то дальше, сам Амами отвлёкшись на то, чтобы устоять потерял девушку из вида. Амами вышел из толпы, попал к каким-то лавочкам, но толпа была слишком цветная и он не мог понять где девушка, даже при том, что она была поблизости, рядом с ним и скорее всего могла просто увидеть его. Он только хотел позвонить Каэде, как вдруг его кто-то окликнул: — Эй! Эй! — подходя к парню, громко кричала девушка, активно махая рукой. — Амами-кун! Амами тогда узнал в девушке свою знакомую, Саяку Майзоно. Нет человека, что не знал кто такая Саяка. Тем более, что певица активно контактировала с фанатами и тратилась на рекламу. Амами с Саякой довольно часто сталкивались на всяких мероприятиях, помимо фотоссесий, поскольку они оба довольно медийные личности, то бывали много где, иногда даже специально собирались для фотосессии-коллаба, их фотографы говорили, что это поднимет рейтинги и не оставляли им выбора. Ну.. Рейтинги это и в правду подняло, но тогда почти все думали, что они встречаются, хотя пара никак никогда не высказывалась отрицательно, они тактично игнорировали этот вопрос, сменяя тему. Саяка, подойдя к Амами чмокнула его в щёку и приобняла, ещё раз поздоровавшись. — Ты чего здесь делаешь? Мне казалось ты больше не хочешь ходить на ярмарки в Японии, — девушка вопросительно и с иронией подняла одну бровь.
Почему он помнит её слова? Почему? Почему!? Что в них такого важного!?
— Да, с подругой пришёл, ей было интересно. Ты то что здесь делаешь? Уличная еда и низкосортные безделушки это не о тебе, — лицо парня как-то сменилось, стало более грубым, жёстким или наоборот потеряло маску мягкости, когда он начал разговаривать с Саякой, но ни сказать что он был зол или ему была неприятная встреча. — А, вот в чём дело. Снова с кем-то гуляешь, похвально, нужно налаживать связи. Я тут в каком-то смысле тоже, по той же причине. Компания, что этот парк открыла заплатила просто неимоверную кучу денег, чтобы я была тут и в конце выступила. Ты разве листовки не читал? Там же написано «секретный» гость. Но мы промолчим на то, что компании «случайно» слили информацию, что выступать буду я, — девушка показывала пальцами кавычки и саркастично выговаривалась на последних словах.Он помнит такую ерунду, буквально будничный диалог. Он помнит… но это не то, что нужно. Почему?...
— Мне сказали об этой ярмарке, когда она уже шла. Так что, не обессудь, что не «поздравил» тебя с такой честью выступить тут, — парень так же рисует кавычки и немного ухмыляется. — Да иди ты! — Саяка легонько толкает Амами локтем под бок и смеётся, после чего не выдерживает и Рантаро, смеётся следом за ней. Похоже это всё стиль их общения: передразнивать, ухмыляться, иронизировать.Да, да это так. С Саякой всегда было так. Но что было стилем общения с НЕЙ?
— Там всё нормально сейчас? — голос парня становится мягче, после чего он приобнимет Саяку и немного наклоняется, смотря ей в глаза. — Да нормально всё. Чего ты снова то? — она говорит чуть тише, взгляд становится грустнее. Они стояли так некоторое время, Амами положил ей на голову свой подбородок, она утыкалась ему в грудь, выглядело так будто какая-то парочка просто очень устала за сегодня и не может найти сил чтобы что-то сделать и пойти домой.Тепло
Но после чего играет музыка, что оказалась громче прошлой и Майзоно собравши все свои силы, говорит: — Всё, Амами-кун. После этого выступления моё следующее. Я должна идти, — девушка говорит это громко и чётко, вновь войдя в свою роль. После чего чуть отходит от Рантаро.Горько
— Хорошо, удачи тебе там, Саяка, пока, — Амами пригласил ей волосы, что случайно растрепал, после чего отошёл подальше сам. — Ага, пока-пока, Рантаро, — девушка убежала в сторону сцены, через проход с другой стороны, где были охранники. И никто ничего не сказал на несоблюдение традиций. Никто из них и не собирался что-то говорить о том, как обыденно они называют друг друга по имени.Имена… ха, по имени… А с НЕЙ всегда только вежливо.
Когда Амами попрощался с Майзоно к нему быстро вылетела Акамацу, будто не было никаких проблем с тем, что они потеряли друг друга, будто она знала, что он где-то поблизости, что в принципе было логично, не будет же он бросать её и уходить куда-то без неё, раз они пришли вместе. Но слова Акамацу, немного подбили его уверенность в том, что девушка думала так же как Амами. — Акамацу-сан, чего ты? Мы пришли сюда вместе, по идеи и уйти должны так же. А если бы у меня были бы серьёзные причины, по которым я должен был бы уйти, я бы позвонил, — Рантаро чуть приподнял уголки губ, подошёл к ней, объясняя свою позицию и немного приобнимая Акамацу, успокаивая её, как ему казалось.Казалось….
Изначально, прежде чем он подошёл к девушке, ему показалось странным, что Акамацу как-то странно абстрагируется от него, не подходя к нему ближе, по этому он и решил проверить это, чуть приобняв её. Вроде бы всё было нормально, по крайней мере она не показывала дискомфорта из-за этого жеста. «…» — она была милой, когда спрашивала меня…. Слова, что произнесла Акамацу следом немного удивили Амами, но он понял, что Каэде видела его рядом с Саякой и возможно, хотя скорее всего это факт, из-за этого она чуть приуныла. — Девушка? Саяка Майзоно? Нет, мы с ней не встречаемся, когда-то да, было дело. Но сейчас нет, мы расстались по обоюдным причинам, считая что наши отношения нам обоим мешают, так что мы остались просто друзьями, — Амами, легонько провёл пальцами по плечам Акамацу, немного тускло улыбнувшись. Быстрый поток вопросов сбивал с толку Амами, но явно показывал, что девушке не комфортно из-за того, что она увидела, подумав о том, что он встречается с Саякой. Но Амами попытался ответит на все, хотя бы как-то.Хах, как-то…. Всё ли хорошо у тебя с головой, Рантаро Амами? Как-то?! Хах! Она чуть ли не плакала перед тобой, она думала, что у неё есть шанс!
— Всё хорошо, Акамацу-сан, всё в порядке. Тише-тише, я не успеваю. Да-да, Саяка является известной певицей, мы с ней познакомились на одной из фотосессий. Да, она сейчас будет выступать. Думаю нам следует уже идти отсюда, сейчас нас здесь могут задавить её фанаты, когда она начнёт выступать. Я уже много раз был на её концертах, можешь как-нибудь послушать, её группа, да и она сама выступают хорошо, — Амами пытался поспевать за темпом задаваемых вопросов и старался так же быстро ответить.Хотя вспоминая сейчас это похоже на то будто Рантаро хочет отмахнуться от неё? Да?
Акамацу утащила Амами за собой в сторону выхода, за это время он смог прокрутить в голове несколько раз мысль о её поведении после того, как она увидела их. Он понял, что если пока у неё и нет каких-то сильных чувств, но что-то, что дёргало её на такую резкую смену поведения было. Амами уже решал насколько нужно будет менять своё поведения, чтобы флирт был вместителен, в их общении. Но пришёл к выводу, что ничего сильно менять не стоит и не нужно.… тупица.
Слова Акамацу, сказанные после того, как они уже почти вышли из парка, жутко повеселили Рантаро. — Да и в правду, сейчас уже темноватенько, — Амами улыбнулся, милая улыбка, вышла чуть более хищной из-за того, что были видны зубы, наверное, поэтому он в основном улыбался только губами. — Ха-ха-ха, хорошо, Акамацу-сан, я провожу тебя до дома, я не против остаться у тебя с ночёвкой, но есть ли у тебя место где я буду спать, не потесню ли? — просмеялся Амами, задавая разные вопросы, уже вполне понимая, что ему не отвертеться. Да и любой другой парень за такую возможность локти бы грыз, только бы хоть раз переночевать с девушкой, что ему симпатична. Но для него это было в полне привычно и не так необычно, так что никаких глупостей из-за нервов он явно не сделает.Ты так думаешь «я»? Рантаро Амами… тупица.
Хитринка, что плясала в глазах Каэде, добила его интерес. Он был в нетерпение от того, что такого необычного могла придумать эта девушка. Так, что Амами лишь согласился ещё раз. Он наклонился ближе к Акамацу, смотря ей в глаза, аккуратно погладил её по волосам, рука прошлась по локонам волос, заправляя их за ухо, где висела новенькая серёжка, теперь она видна ещё сильнее. Когда они шли к дому Каэде, Амами приобнимал её за плечи, иногда вновь чуть наклоняясь к её лицу, что-то ей рассказывая, в зависимости от того, что она спрашивала. Его глаза следили только за ней, ловя всю возможную реакцию, что она может ему предоставить. «…» — она говорила много и долго, воодушевленно и тогда это не было проблемой, сейчас от этого так противно. Слушая рассказ о родителях Каэде Амами почувствовал некую зависть. Он до сих пор очень хотел съездить куда-то, но в ближайшие месяцы ему это не удастся. Не смотря на все, Амами всё равно прибывал в хорошем расположении духа. Когда Акамацу аккуратно прижималась к нему, парень легонько сжимал свою руку у неё на плече. Так вот они и дошли до её дома.Тепло. В жизни когда-то было так тепло?
Когда они уже были там и Амами уже переоделся, поскольку и в правду как-то неприлично в уличной одежде спать на чистой кровати, Рантаро обдумывал прошедший день, встречи, события. Из-за того, что он повидался с Саякой, ему вдруг подумалось, что было бы неплохо нормализовать обратно их дружеские отношения. Тогда они не успевали поддерживать общения со своими загруженными графиками, но постараться то стоило. Долгое время общались и терять это из-за глупой нехватки времени не хотелось. Пока Акамацу хлопотала по дому, Амами сидел и не мешался ей. Он успел отправить пару сообщений Саяке с поздравлением о хорошо прошедшем выступлении, отправил и видео, что уже гуляло по сети и набрало кучу просмотров. Отправил давно написанный реферат своему преподавателю, что Рантаро подкорректировала, на тот момент, не так давно.Почему «я» помнит такие мелочи, но что-то конкретное связанное с НЕЙ… нет?
Вот Каэде уже завершила все свои хлопоты, садиться выбирать фильм. Но после спрашивает мнения Рантаро, на что парень отвечает: — Я люблю разные жанры: история, психология, фантастика, научная фантастика, ужасы. Кстати о ужасах! Я хотел посмотреть фильм… «…» — я… явно рассказывал о том, что хотел посмотреть… что посмотреть?... Уже не важно. В итоге они выбрали фильм «…». Включили его, устроились поудобнее. Амами некоторое время сидел приобнимая Каэде, что утыкалась ему, то ровно в грудь, то чуть приподнималась и утыкалась в шею. Иногда он легонько поглаживал её по голове или плечам, если видел что она жмурит глаза. Но в основном он шёпотом говорил с ней о самом фильме, о том, что считал абсурдным, что имело реальный исторический оттенок, например насчёт мебели. Амами привык так сидеть и рассказывать что-то пока он с кем-то смотрит фильм, раньше он сидел так с сёстрами, вот привычка и перешла в его сознание чуть глубже. «…» — слишком обрывисто, «я» должно помнить больше, но… с каждым разом кусочков всё меньше и меньше. Фильм был хорошим. Ничего не сказать. Но к их несчастью и к несчастью фильма, они его недосмотрели. Тяжёлый и долгий день, горячий чай, всё это работало очень эффективно и в скором времени они уснули. Сначала ко сну ушёл Амами, уже не контролирую себя осознанно он автоматически устроился удобнее, чтобы не проснуться. Он обеими руками обнял Каэде, укладывая свою голову поверх её головы. Каэде некоторое время ещё пободрствовала, но из-за тепла, что сохранялись в объятиях Амами она уснула следом.Сон? Мне тогда снился какой-то сон. Это я помню. Но что? Неважно…
Амами аккуратно открывает глаза, когда его сознание более или менее возвращается в чуть-чуть отдохнувшее тело, некоторое время он просто лежал на кровати слыша разные звуки с кухни, например звук чайника, что он выучил из-за того, сколько людей в его доме постоянно им пользовались. Но Амами не спешил вставать с кровати, хотя и знал что во второй половине дня у него намечены планы, ему хотелось остаться и ещё немного полежать, окружённый запахом сна и лёгким ароматом, что сохранился на подушках из-за шампуня Каэде. Хотелось только нежиться и ничего не делать. Вот Амами вновь прикрывает глаза, чуть зевая и снова укутывается в одеяло. Как через несколько минут его будит Каэде. «Амами-кун…» — что!? Что!? Почему я могу вспомнить это? Почему я могу вспомнить лишь этот жалкий кусок!? Своим ласковым голосом она спрашивает, есть ли у него дела сегодня, хочет ли он ещё поспать и говорит, что уже приготовила завтрак. Так что, как бы не хотелось утянуть эту милую девушку, за её замечательную тоненькую ручку, прямо в постель обратно, он этого не сделает. Да и не то чтобы у него на это было право.Ха! И говорить больше нечего. Ха!
Поэтому он просто приоткрывает один глаз, выглядывая из кокона одеяла и улыбается смотря на Каэде, потом шёпотом произносит: — Здравствуй, доброе утро? — Амами приоткрывает второй глаз, вытаскивая голову из под одеяла. Рантаро принимается за то, чтобы сесть и осмотреться, немного потянувшись из-за того, что мышцы за ночь, после сна в неудобной позе, немного ныли. Но потом он всё же ответил на другие вопросы: — Я уже проснулся, спасибо за завтрак дай мне немного времени, я умоюсь и подойду. Мне придётся уйти к двум, у меня сегодня встреча, я должен ещё дойти до дома, — Амами говорим хриплым ото сна голосом, пытаясь пригласить беспорядок на голове. «…» — снова ничего… Каэде ушла завтракать, а Амами умываться. Он посмотрел на себя в зеркало разглядывая бардак и смотря на чёрные тени под глазами, что образовались из-за того, что Амами забыл смыть вчера перед сном тушь. Но выглядело на самом деле не критично.. или просто дело в красивой мордашке парня, которому шло абсолютно всё? В общем Амами ушёл завтракать после ванны. Он немного поговорил с Каэде, вновь отмечая, что ей не следует забывать о подготовке к своим экзаменам, в том числе повторении тем, что они прошли. Ещё раз поблагодарил за вкусный завтрак и удалился из квартиры пианистки. На прощание, как-то на автомате, крепко обняв и поцеловав в щёчку. Он слишком торопился домой чтобы нормально сходить в душ и переодеться, чтобы успеть.Почему «я» всегда торопишься? Хм, было бы меньше проблем, если бы «я» так не делал.
Но вот когда он уже выбегал из своей квартиры, подходя к университету, в котором у него сегодня запланирована пара по подготовке к ближайшим экзаменам, он понял что сделал. «О… Я чмокнул её», — мысль как-то злобно мелькнула в его голове, в самый не подходящий момент, но он уже понимал что сосредоточиться сегодня будет сложно. «Я ведь убежал так быстро после этого, я даже не помню, как она отреагировала», — его уши чуть-чуть порозовели и ощущал он, что нагрелись они, так будто у него высокая температура. «Ладно, ничего страшного в этом нет, я всё равно планировал начать делать уже хоть что-то» — он прикрыл рукой нижнюю часть лица, в то время как эта мысль плыла и реформировалась в другие, сейчас более важные, об экзаменах. «…» Когда парень уже выходил из университета, держа в руках тетрадь с лекционным материалом, записанный на этой паре у него зазвонил телефон, он взглянул и ответил: — Да, алло? Саяка? — Амами-кун, здравствуй. Я хотела просто поговорить, кстати, спасибо, что посмотрел концерт хотя бы в записи. Так вот минутка будет? — Да, я сейчас свободен, — Амами убирает тетрадь в сумку, Саяка слышала небольшой шорох по ту сторону трубки. — О? Ты что-то делаешь? Может мне всё таки позже позвонить? — Да нет, я просто с пар уходил, вот и всё. — А, вот в чём дело. Знаешь я вот хотела сходить по магазинам в ближайшее время, хочешь тоже сходить? Думаю ты тоже себе что-то подберёшь, — из трубки Саяки слышались девчачьи голоса, но о чём они говорили было непонятно. — Мне сейчас ничего не нужно, но я не против сходить с тобой. — Мм? Кстати, а твоя новая девушка, то хоть не против будет, что я с тобой куда-то пойду, небось ревнивая, да гордая какая, что такого красавчика отхватила. — Девушка? Ты про Каэде Акамацу? — А я ж почём знаю? Твоя она, не моя ж, — из динамика телефона слышался лёгкий смех. — Ладно-ладно, я про ту с которой ты ходил недавно. Или у тебя их много? — Ой, не нужно строить наигранный удивлённо-вопросительный тон. Я сейчас очень занят, так что в принципе мало с кем успеваю поговорить, не то чтобы мутки крутить с несколькими. И ты же знаешь, что я такое не люблю. — Ха-ха-ха-ха!! Прости-прости, я знаю, что ты не дурак и не будешь такой фигнёй заниматься. Но ты мне так и не ответил. Расскажи мне всё. Так вы встречаетесь? — Пока что нет, но она в моём вкусе, так что хочу попробовать, — Амами вздыхает прежде чем ответить Саяке. — Э? Так только в твоём вкусе? У тебя тогда так глазки горели, что казалось что она тебе предложила всю жизнь путешествовать и никогда сюда не возвращаться, — удивлённый тон Саяки был отчётливо слышен из динамиков. — Ну… — Что ну? — Ну может не просто в моём вкусе, хорошо… — смущённо выговорил Амами, скрывая своё лицо за руковом кофты и самой рукой. — Ха? Вот как, не буду допытываться так уж и быть. Но я хочу, чтобы в следующий раз, когда я найду себе парня, ты бы так же меня поспрашивал, — Саяка светилась, вот что можно было сказать по её тону. — Ещё бы кто выдержал твой характер, — ухмыляясь и посмеиваясь сказал Амами. — Ой, кто бы говорил. Смотри чтоб твоя от тебя не сбежала, когда ты начнёшь проявлять и другие чувства помимо радости и нейтралитета. Вот посмотрю я на её лицо, когда она увидеть, как ты себя поведёшь, когда кто-то тебя взбесит.…
— Ладно, я понял. Схожу с тобой по магазинам. Поспрашиваю когда нужно будет, — вздохнул и закатил глаза парень. — Спасибо большое, Амами-кун, — произнесла Майзоно приторно сладким голоском. «...» Так они и продолжали разговаривать друг с другом по телефону, на разные темы, пока Амами не дошёл до своего дома. Чтож тот день для него был довольно забавным.Забавным?...
Рантаро заприметил знакомую светлую голову ещё издалека, он был удивлён, предполагаю, что занятия у Каэде будут дольше и сегодня она уже не успеет никуда выйти, ну чтож, ошибся. Только Амами собирался сказать Майзоно о Каэде и поприветствовать девушку как Акамацу уже сама шла к ним. «…» — это ведь нормально, что я уже и не пытаюсь вспомнить, да? Вновь Амами хотел начать диалог после того, как Каэде поздоровалась и сказала всё, что хотела, как его под бок пихнула Саяка и заставила заткнуться. Саяка вошла в свою роль, что она обычно использовала когда общалась со своими фанатами: — О! Вот это да! Здравствуй-здравствуй! — Майзоно ослепительно ярко улыбнулась и немного похихикала, что придало её образу лёгкой невинности. — Да, ты можешь так ко мне обращаться. Тогда и я к тебе буду так же, Акамацу-сан. Я тоже очень рада знакомству! Ты просто не представляешь на сколько! Угу-угу, мы пришли развлечься, — то с каким темпом она всё это произносила и не запнулась, лишь сильнее указывало на то, как хорошо у неё развит речевой аппарат. Её лёгкость в общении зачаровывала и придавала ей ещё большее обаяние.
Лучше было бы остаться с ней…
Амами рассматривал весь этот концерт, что выстраивался вокруг него и только закатывал глаза, когда Саяка пихала его в бок, чтобы Амами заткнулся. Но всё же девушка прекратила говорить и Амами сложив руки на бока и немного склонив голову, сказал: — Здравствуй, Акамацу-сан. Ты права людей сегодня много. Всё таки этот торговый центр популярен, — Амами вздохнул, после его очаровательная улыбка вернулась на его лицо и он взглянул на небо. Красивое. Уже близился вечер, но ещё не было заката. — Мы с Майзоно-сан уже закончили покупки, так что мы уже скоро пойдём по домам. То что они уже всё купили доказывали пакеты, что были в руках Саяки.
А что было… ах, да точно…
В руках Майзоно было два маленьких, красивых, картонных пакетика, один из которых был с логотипом популярного и очень дорогого магазина женского нижнего белья. А второй пакет был с логотипом магазина дорогих мужских рубашек. Кажется никого из них не смущало, что Акамацу может понять всё неправильно. Их также не смущало, что она спокойно может понять кто за чем ходил и то, что пришли в торговый центр то они вместе, следовательно по магазинам этих брендов они тоже ходили вместе. — Амами-кун, ты чего такой-то не терпеливый. Я вот может хочу с Акамацу-сан поговорить, — она снова почти незаметно пихнула его в бок, при этом ослепительно улыбка с её губ никуда не делась. — Я вам не мешаю, разговаривайте, — говорил Амами со своим нежным выражением лица, направленным на синеволосую девушку, только вот в отместку он завёл руку чуть за спину Саяки и ущипнул её спину. Она немного дёрнулась, но не пискнула. — Я убью тебя, Амами, — повернулась Майзоно точь в точь копируя выражение лица Рантаро и произнесла одними губами, так чтобы видел только парень, а Акамацу не поняла. — Что вы девочки, о чём хотите поболтать? — Амами проигнорировал действия Майзоно. После чего он чуть приобнял обеих девушек чуть склоняясь к их лицам. Чарующая улыбка и искренний блеск в глазах придавал игривости его лицу. «…» — так странно осознавать, что помнишь всё до мелочей, но её лицо блеклое и размытое… да, «я»? Слова произнесённые Каэде оставили разные отпечатки на обоих людях. Майзоно грустно вздохнула, а Амами чуть ухмыльнувшись ближе притянул Каэде к себе и приобнял, смотря лукаво на Саяку. «…» — что она тогда говорила?? Почему «я» тогда так реагировал? Майзоно ущипнула Амами за руку, оставляя на лице умиротворённое выражение. Амами скривил губы, но быстро вернул беззаботность. Саяка похлопала глазками, обдумывая что-то, а потом произнесла: — И в правду так жаль. Я хотела с тобой чуточку побольше поболтать, но у нас у всех есть дела. Так что увы, — Майзоно блаженно прикрыла глаза, складывая руки на груди, Амами всё ещё приобнимал их обоих, но из-за того, что он приблизил Каэде ближе к себе Саяка могла немного освободиться. — Знаешь что я думаю? Я просто дам тебе свою визитку с номером. Если что-то понадобится или просто хочется пообщаться, то можешь смело звонить, — лёгкий смех прозвучал в конце, когда она уже тянулась к сумочке, но осознала, что её нет. На мгновение её лицо скривилось, но сразу же вернулось к прежнему. Видимо привычка носить с собой сумку у неё больная тема. Амами увидев смену эмоций Саяки без лишних слов, потянулся к своим карманам на брюках, доставая оттуда пару карточек.Саяка… важна, до сих пор важна, да «я»?
Ответьте мне… кто-нибудь…
— Держи, это личный номер Саяки, а это её менеджера, просто на всякий случай, — Амами протянул карточки Акамацу, забывшись называя синеволосую девушку по имени. Амами тогда не заметил, но притянул Каэде три карточки. Ещё одна карточка — его личная, информация о моделинге, его телефонный номер и номер менеджера. Он не заморачивался и ему сделали карточки сразу с несколькими номерами. «Поняла...» — обрывки, как всегда, одни обрывки… хотелось так сказать, но это слово одно из единственных. Там и десяти не будет. Майзоно не стала долго ждать и просто продолжила: — Ага, думаю так будет лучше. Спасибо, Амами-кун, — в ответ Майзоно получила лёгкий кивок. Саяка не стала акцентировать внимание на том, что за немая сцена с сумкой и карточками только что произошла, а перевела внимание на фразу Каэде. — О! Подожди, так ты тоже занимаешься музыкой, мне Амами-кун об этом не говорил! Хотя я и не спрашивала, но можно было посвятить в подробности! — Да-да, ты сама знаешь о чём мы говорили. Каэде занимается на клавишных инструментах. Знаешь рояль, пианино, — произнёс Амами, закатывая глаза. — Да, знаю, Амами-кун. Я не первый год в музыке, — приторно сладкое выражение лица было готово треснуть, если Амами скажет что-то лишнее.Хочется улыбнуться, вспоминая этот момент. И…. Ничего не мешает. Это хорошо, это приятно.
Именно поэтому в следующий момент, немного вздохнув и спустив пар, Саяка сказала: — Ха-ха, да, в общем, ты же занята, тогда мы не будем тебя задерживать. Мы пойдём, пока-пока, — очаровательная мимика не сходила с её лица, когда она прощались. Она отошла от Амами и Акамацу подальше, но всё ещё ждала слов парня. — Пока, Акамацу-сан. Нам и в правду пора, — обворожительно улыбнувшись, Амами поцеловал Каэде в лоб и убрал светловолосую прядку за ухо. Волосы, что раньше свисали и закрывали обзор на серёжку были прилежно убраны и создавали уютную картинку. После чего он отошёл от неё и помахал ей пару раз, прежде чем уйти к Майзоно. Последнее, что Акамацу могла услышать был вопрос, заданный Саякой: «Как думаешь, какие ногти мне следует сделать?» — она выглядела беззаботно и показывала свои милые пальчики с лёгким однотонным маникюром.Хочется помнить больше, хочется быть таким же беззаботным как тогда… хочется проводить время с… кем? Саякой? Да, с Саякой.
Рантаро Амами уже вернувшись к себе домой, попрощавшись с Майзоно, что вновь саркастически шутила над ним, вздохнул. Всё происходило слишком странно, его сердце билось слишком быстро, когда он вспоминал о Каэде. Это коварное чувство не улетучивалось даже когда он уже лёг в свою кровать готовясь ко сну. Даже наоборот, хотелось больше видеть, чувствовать, хотелось помнить больше. Но увы, как бы ему необходимо это не было, всё что произошло это пара поцелуев в щёчку и лоб, да объятия.Нет. Нет. Не хочу помнить то, что было дальше. Забудь.
Амами лежал на кровати, обнимая подушку и смотря в потолок. Как бы он не вертелся, всё равно появлялся её силуэт. Её миленькое личико, очаровательные, тонкие пальчики. Хотелось аккуратно приложить свои руки к её щекам и поцеловать в губы. Хотелось провести руками по талии, опускаясь к бёдрам и сжать на них свои пальцы.
Ох. Нет.
Эти мысли разгорячали и разум и тело. Лицо пекло и только грязные мысли бесновались в запертой костьми черепушке. Хотелось притянуть её ближе к себе, уткнуться ей в грудь, ощутить тот жар, что всплывёт из-за её тела. В голову лезли мысли о том, что Амами услышит её сердцебиение и дыхание, которые будет возбуждать воображение ещё сильнее. Вспомнилось и то как он оставался у неё дома, уснул обнимая её, чувствуя мягкость и живость её тела, её самой. Представлялись сонные утра, когда они смогли бы лениво лежать и никуда не торопиться, оставаясь дома после ночи проведённой вместе.
Не смей. «я» не имею права.
Амами помнил её улыбку, что светилась ярче, чем когда-либо пока она играла на фортепиано в том ресторане, так что не задуматься о возможности, сцеловывать эту улыбку каждое утро и говорить нечего. «Хочу её..» — лёгкий ток пробежавший по всему телу, сбившееся дыхание и только этот еле слышный шёпот гуляли по комнате.
Нет, не хочешь.
«Хочу..» — невообразимое желание и блуждающий руки.Нет.
Мокро, грязно и невообразимо приятно. Вот что чувствовал Амами. «Агх..» — лёгкий стон, шорох простыней и быстрое сердцебиение, что отдавало по всему телу, приятной болью, пульсируя в висках.Забудь это. И никогда не вспоминай. Это грязно. Особенно учитывая то, что «я» вижу её впервые…
Впервые?...
Следующий день Рантаро встречал в смущённых мыслях, что мутили сознание, а пелена перед глазами не сходила и после холодного душа. «Я просто обязан, что-то придумать, чтобы не просто продолжить с ней общаться», — обдумывал Амами, ладонями прикрывая своё лицо. «…» Парень уже находился на месте встречи с девушкой, и он не знал: радоваться ему или сетовать с того, что Каэде всё ещё не пришла. Волнение всё ещё плыло в его сознании и вчерашняя ночь всплывала вместе с ярким румянцем. «Ещё немного и я просто прямо в лоб ей скажу, что хочу её…. Нет, что она мне нравится…», — произнёс Амами в своих мыслях. «Я… её… люблю?»…
Сердце пропустило удар, будто на мгновение остановилось. Но позже стук в сердце стал ещё яростнее, начиная ощущаться в висках. «Верно..» Лёгкий и самоуничижительный смешок вырвался наружу, вместе с глупой естественной улыбкой. «Это будет правильным ответом…» Кулаки сжались, впивая кончики крашеных ногтей прямо в кожу. После чего пальцы в облегчении разгибаются, и тонкие, яркие следы, остаются, являясь взору более внимательным людям. «Я её люблю» Следует выдох, а глаза полные любви ловят чудную и такую знакомую фигуру, приближающуюся к парню. Амами Рантаро на пару мгновений выпал из пространства и времени, совсем забывая где они, когда Акамацу нежно и как-то обеспокоенно его приобняла. Её тихий и встревоженный голос отдавался в его голове, сосуществуя с приятным биением его пульса, не собираясь возвращать его обратно. «Амами-кун…» — Мгм, — это всё что он смог ответить, чувствуя жар её тела, взволнованность. Он ощущал, что ему самому очень не хватает той же ласки, тех же объятий.«я» отвратительный… Я вижу её впервые.
Голова почти что шла кругом, когда она говорила ему, шепча. Его руки нежно оплетали её за талию, притягивая и прижимая крепче к себе, сердце больно билось, некоторые чувства сплетались и уже было невозможно разобрать их. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Хотелось стоять так прижимая её к себе подольше. Совсем позабыв обо всём. Ощущать через все слои одежды и мягкую грудь её сердцебиение, что стало размеренным маятником, отсчитывающим секунды до чего-то, чего-то что они не хотели себе позволять. Но всё же разомкнуть руки, отойти и выслушать слова девушки, что в голове не сплетались в единое предложение всё же пришлось. Амами вновь ответил лёгкой улыбкой и кивком головы. Он не знал почему, но чувствовал будто его голос может сломать что-то излишне хрупкое, его тон может стать не тем каким он должен быть и хрипотца выдаст что-то что хотелось сохранить. Амами долго вертел в руках листок, пытаясь вообще вчитаться в то, что сам написал, проверяя свой блокнот и перекидывая взгляд на другой листок. Но всё дольше и дольше не выходило перед глазами замутило и Амами пальцами потёр переносицу, чуть надавливая на свои глаза. Всё ещё не вышло. Всё, что осталось парню от отчаяния потянуться руками к своей сумке и достать оттуда футляр, раскрыть его и примерить на себя очки, что элегантно подчёркивали его лицо. Стало лучше. Теперь он видел всё, что написал, зрение чуть сосредоточилось, но теперь появилась новая проблема. Стало только хуже ведь он теперь мог чётче видеть Акамацу. Долгая борьба сама с собой ни к чему не привела, он неосознанно потянул свою руку, к аккуратной ручке Каэде, что лежала на столике. Он легко провёл по её пальцам своими, нежно потирая указательным по тыльной стороне ладони, сердце билось как бешенное, в то время как окружающий его мир казалось застыл, он не смотрел ей в лицо, больше боясь, что ему не свойственно. С ней он растерялся весь запал и опыт, что у него был необходимый для того чтобы хотя бы попытаться соблазнить девушку. Её не хотелось соблазнять. Её хотелось любить и лелеять. Её хотелось нежно прижимать и так же нежно целовать. Но всё же, не выдерживая, он аккуратно взял её руку в свою, переплетая их пальцы, он гладил и думал, думал, что хочет так же и завтра, и после завтра, всегда. Всегда видеть её с собой. Всегда слышать её голос. Всегда иметь право прикоснуться, а не ловить мелкие возможности.
Кто она? Я первый раз её вижу.
Он немного потянул её руку к себе, запечатывая на её руке лёгкий, но очень долгий поцелуй, просто прикосновение губ к её коже. Амами отстранился и его взгляду упал след лёгкой розовой помады на её руке. Он подкрашивал губы сегодня. Помада блестела приятным переливом и не засмотреться было не возможно. «Я люблю тебя», — шептали губы. Сначала совсем беззвучно, словно воздуха в лёгких не хватает, потом с шорохом и придыханием. Это не правда. Я первый раз её вижу. Но после теряя контроль и внимательность. Совсем не осознавая и не понимая, что говорит, он произнёс это полноценно вслух, в этой тишине, что была между ними, в такой интимной атмосфере, даже такая тихая фраза была достаточно громкой, он сказал это: — Я люблю тебя, — он нежно сжимал её руку в своих, смотря только на руки, не желая показывать своих глаз, в которых билось море о скалы, если она взгляни она сразу поймёт, сколько чувств там покоится, она поймёт всё.
Кто она!?
Амами задержал дыхание, как только Акамацу потянула его за собой, его мысли витали вокруг фразы, произнесённой им тогда. Стоило бы и разогнать млеющие в сахаре мысли, но остановилось только хуже и взгляд приковывался к её аккуратной ручке, что он до сих пор держит. «Люблю», — произнесённая в сердцах фраза играла в его глазах.Не помню.
«Люблю», — она же, но сказанная беззвучно одними губами, сказанная прежде чем девушка повернулась.Не понимаю.
Она почти что до безумия медленно снимала очки, как будто любовница, что не может насмотреться на дорого ей человека, что ей недоступен. Но пальцы соединяются и образ исчезает, воображая девушку счастливую в своей романтической жизни, что не имеет и ниточки страха. Она произносит ту фразу. Ту фразу, что заставляет на пару мгновений счастливо закусить губу, сжимая до боли глаза, чтобы точно видеть её лицо, после того как откроет их. Поцелуй, что она подарила ему неожиданно провёл по всему его телу капельку тока, тепло прошлось вместе с вспышкой заполняя собой всё тело. Каэде опустила голову, но смущение будто бы пробиралось, как хищный зверь и по щекам, и ушам, словно наровилось выползти и на волосы, окрашивая их приятным розовым оттенком. Но… чтож, это просто галлюцинации влюблённого человека, что перед своими глазами видит звёздочки, сердечки. Амами аккуратно, но всё же немного резче чем нужно поднял за подбородок голову Каэде, его руки окружили своим теплом её щёки, немного сдавливая и сминая, щупая. После Амами наклоняется к губам Каэде повторяя недавний поцелуй. Лёгкий ток, отзывается вновь. Но Амами лишь продолжает сминать губы, легонько проводя по ним своим языком. Сердце бешено колотиться, отбивая незнакомый ритм. А Рантаро углубляет поцелуй, поглаживая Каэде по щекам своими пальцами и так нежно-нежно. Амами не просто целовал, а будто гладил языком, настолько сахарно всё было, что укусы, прошедшиеся по мягким губами стали неожиданностью, даже для самого Амами, хотя именно он начал это делать, он кусался, он оттягивал нижнюю губу своими клыками, он высовывал маленький язычок девушки своим за тем чтобы легонько укусить. Руки с шее перетекли на плечи, плавно их оглаживая. Укусы следом стекла на щёки, лёгкие-лёгкие, не оставляющие следов. «Мгх..», — непристойные звук. «Мм..», — и ещё парочка. Непристойные полустоны, полувсхлипы, прорывались лишь иногда. Пальцы уже умело ползли по талии и бёдрами девушки, оглаживая и тормоша так, что одежда оставалась после полностью мятой. И только удовлетворившись этими поцелуями и укусами Амами чуть отстранился, возвращаясь руки на плечи девушки, поглядывая на то какой беспорядок учудил, и он довольный собой даже немного промурлыкал что-то, почти как кот. — Я люблю тебя, — он улыбчиво смотрел на Каэде, поправляя, выбившуюся его силами, прядь волос. — Давай начнём встречаться? По нормальному, пройдут экзамены и мы сможем не отвлекаться и познакомится друг с другом ещё раз, в новой области, — его невинные глазки, весёлая улыбка и двузначные слова как-то совсем не клеились друг с другом, будто хитрый лис, что пытается воровать сыр у вороны, но почему-то ей всё равно хотелось всего что он говорит.Откуда я это знаю?
Его глаза, выделенные большой оправой очков, перемещались по всему пространству от столика к столику, почти не возможно было сказать, что его лицо выглядело скучающим. Это и произвело появление реакции девушек на красивое личико, что не было омрачённое лишними эмоциями. Как и всегда на него засматривались, кто-то даже смотрел в журнал и тыкал им в лицо своей подружке, видимо узнав его как модель. Единственное, что помогало ему не закатывать глаза на каждый вздох или хихиканья, это то что у него не было сил на то чтобы даже просто сдвинуть бровь, видимо всё таки организм даёт о себе знать и требует чтобы ему одолжили долю сна. Какая-то из девушек долго и бурно о чём-то беседовала со своей подругой, и отчаянно что-то пыталась впечатать той в мозги. Но её подруга лишь крутила пальцем у виска и кивала головой в сторону Каэде. В целом, что там происходило можно было догадаться. Во всяком случае, если они начнут досаждать, Амами просто вежливо попросит им не мешать или позовёт администратора, чтобы решить эту проблему по другому. «Ты… Не понимаешь… Ну же…», — только эта часть слов отлетала от через чур громкой девушка, но её быстро утихомирили люди сидящие за соседним столиком. Хотя она продолжила что-то говорить, но уже гораздо тише. Видимо девушка бойкая и упрямая. Амами в конце концов наскучило смотреть за этим спектаклем, да и Каэде уже протягивала ему листок с заданием, так что он отвлёкся на его проверку, задание было выполнено идеально так что Рантаро с чистой совестью похвалил Акамацу и сказал, что теперь то она точно сдаст экзамен. Амами легонько погладил её по голове и тыльной стороной ладони прикоснулся к её щеке, его пальцы ели как прикасались к её губам. Сонность Рантаро Амами быстро улетучилась и пока Каэде собирала свои вещи он шутливо и с хвастовством во взгляде посмотрел на тех девушек, мол: «она моя!» — будто те девушки интересовались не им, а ей. Амами видел, как те девушки покрываются ярким и въедающимся в кожу красным цветом, почти готовые запищать. Его улыбка полная искренней шутливости и глаза отражающие игривость вновь были прикованы только к ней, хотелось улыбаться еще шире, когда девушка неуклюже роняет ручку и немного раздражённо на неё смотрит. — Куда бы ты хотела съездить, после окончания года? — спросил он, облокотившись на руку и заинтересованно поглядывая на уже собравшую все свои вещи Каэде. «Я хочу...» — последние слова, что возможно было вспомнить. Но возможно, если попытаться…Попытаться? Зачем? Я её не помню. Она мне не важна. «Ты» мне больше не нужен. Воспоминания… тоже не нужны. Я всё время хотел забыть…. И…
Я забыл.