Часть 1
26 апреля 2024 г. в 19:12
Я уже в который раз подхожу к окну, вид из которого открывается прямиком на подъездную дорогу.
Гости уже должны были прибыть с минуты на минуту, и меня, откровенно говоря, начинал нервировать тот факт, что их всё ещё не было.
«Наверняка опять по пути заехал на ту заправку закупиться своими сигарами», — подумала я, хмуря тёмные брови, — «мог бы хоть из приличия в этот раз поторопиться, еда же стынет»
Я бросила взгляд на большой обеденный стол, уже давным-давно накрытый к приезду гостей: тарелки, столовые приборы, корзинка с хлебом, бокалы для напитков, которые предпочтут гости. В духовке томилась в ожидании уже приготовленная индейка с рисом, а в холодильнике охлаждалось пиво.
Всё было готово ещё с час назад.
Редко, когда к нам в дом приезжали гости. Ещё реже, вернее, такого вообще никогда не случалось, этими гостями были непосредственные коллеги моего отца. Он всегда тщательно оберегал любую информацию, касающуюся его семьи. О нашем с мамой существовании в принципе мало, кто знал. Пожалуй, Ласвэлл была самым большим исключением из этого правила, так как видела я её за свою жизнь раз пять так точно. А это довольно много.
Обойдя кухню ещё раз, убеждаясь в том, что всё действительно готово, я наконец услышала шум подъезжающей машины и сразу же направилась к входной двери, открывая её.
Из автомобиля почти одновременно вышло четыре человека, и все мужчины. Темнокожего парня, мужчину с ирокезом и ещё одного, в чёрной балаклаве с изображением, кажется, нижней части черепа я знала только по рассказам отца и никогда не видела вживую. Зато четвёртый...
— Папа!, — я мигом слетаю с крыльца, подбегая к мужчине с панамой на голове. Тот только-только вышел из машины и успел её обогнуть, когда я буквально прыгнула ему на шею, обвивая руками и прижимаясь всем телом.
— Э-э-эй, — с улыбкой, кажется, до самых ушей протягивает отца, нежно обнимая меня за талию, — ты поаккуратнее, собьёшь же старика.
Я немного отстраняюсь, усмехаясь и приподнимая брови, корча наигранно недовольную рожицу.
— Да, какой ты старик!, — возмущаюсь я, перекладывая руки ему на плечи.
— Кряхтит зато как старик, — проговаривает темнокожий парень, подходя ближе к нам вместе со своими товарищами. Он протягивает мне руку, приветливо улыбаясь, — Кайл.
Я отстраняюсь от отца, следом пожимая ладонь мужчине.
— Эмма, — представляюсь я в ответ, — рада с вами со всеми наконец-то познакомиться. Папа много о вас рассказывал.
— И что же он рассказывал? Интересно послушать, — ближе подходит и парень с ирокезом, тоже пожимая мне руку, — Джон МакТавиш.
— Да, много всего, — я перевожу взгляд на последнего, того, в балаклаве, — а вы, должно быть, Саймон, верно?
— Да, верно, — он кивает и, кажется, улыбается мне под своей маской, — рад встрече.
— Ну, всё, хватит болтать снаружи, — поторапливает нас мой отец, начиная идти в сторону дома, — за столом наговоритесь.
Я негромко посмеиваюсь, быстро нагоняя папу и ровняясь с ним. Чуть подталкиваю его в плечо, заставляя повернуть ко мне в голову и обратить внимание.
— Вы чего так долго? На заправку заезжали?, — с улыбкой спрашиваю я.
— Да, — кивает он мне, — а ты откуда знаешь?
— Так, ты всегда так сигары покупаешь, если пить планируешь, вот и догадалась, — пожимая плечами, отвечаю я.
— Ишь какая, — отец треплет меня по голове, — догадливая. В детективы пойдёшь, не иначе.
— Ой, пап, не начинай, — я закатываю глаза в притворном недовольстве.
Уже через пару минут всей компанией мы оказываемся на кухне. Кайл с Джоном принесли две увесистые сумки с продуктами — не иначе собираются завтра делать барбекю, а Саймон выгрузил из машины угль и топливо для розжига. Я же пока доставала из холодильника уже остывшее пиво и папин любимый виски, ставя все эти бутылки на столе.
— Руки!, — строго и довольно громко произношу я, замечая, как МакТавиш тянется за одной из лепёшек, лежащих в корзине, — помойте их сначала. Они ж грязные с дороги.
— Какая строгая, — с улыбкой бросает мужчина и косится на своего командира, — вы ей нарочно такой командный голос поставили?
Прайс посмеивается, привычным жестом подправляя свои пышные усы.
— Не, это у неё с детства, да и от матери нахваталась, — отвечает он.
Я сужаю глаза, с притворной угрозой тыча в сторону мужчин ножом.
— Я всё слышу! Идите мыть руки.
— Уже идём, милая, — едва сдерживаясь от смеха, отвечает отец и удаляется вместе с парнями исполнять мою просьбу-приказ.
Я же пока остаюсь на кухне, доставая из духовки индейку и ставя её по центру стола. Ещё раз пробегаюсь взглядом, проверяя, не забыла ли я чего. В который раз. Есть у меня такая привычка — всё доводить до совершенства.
— Пап, лёд нужен?, — кричу я так, что меня, пожалуй, слышно во всём нашем доме.
— Да, дорогая, достань, пожалуйста, — также громко отвечает мне отец.
И уже через несколько минут мы все рассаживаемся за столом.
Прайс буквально светится от счастья, хотя едва заметно напряжён — переживает, как пройдёт ужин и знакомство со мной. При этом беспокойство его больше направлено на меня, чем на его коллег: переживает, как бы я не чувствовала дискомфорт или чего подобного в компании одних военных. А мне же... Мне всё нравится. Я рада видеть отца, рада познакомиться с его напарниками, а ещё рада тому, что он им доверяет настолько, что впустил в святая-святых — семейный дом, о котором мало, кто знал.
— Это обалденно вкусно, — жуя очередной кусок индейки, произносит МакТавиш, — повезёт кому-то с женой.
— Соуп, — с предупредительной интонацией в голосе протягивает папа, бросая на парня острый взгляд.
— Что? Я просто констатировал факт, — с невинной улыбкой отвечает он, — ну, Саймон, скажи, что офигенно вкусно.
Райли, который приподнял свою балаклаву (хоть и не снял её полностью), чтобы насладиться ужином, согласно кивает.
— Очень вкусно, спасибо Эмма, — произносит мужчина, поднимая взгляд на меня.
Я добродушно улыбаюсь. Мне нравилось готовить, и я получала от этого истинное удовольствие, так что подобная похвала мне была в приятна.
— Рада, что вам понравилось, — отвечаю я.
— Милая, а мама когда у нас вернётся?, — спрашивает отец.
— Обещала завтра. Сказала, что у неё какие-то там завалы на работе, но сказала, то к барбекю приедет точно, — произношу я, отпивая яблочного сока из своего стакана. Я тут единственная не пила алкоголь, но не потому, что мне его было нельзя, а потому, что мне совершенно не нравился его вкус. А ещё потому, что папа бы задолбал своим укоризненным взглядом.
— Слушай... Это неприлично спрашивать..., — начинаем Соуп.
— Но ты всё равно спросишь, — усмехаясь над товарищем, прерывает его Кайл.
— Газ, заткнись, — МакТавиш пихает напарника локтем в бок, следом вновь
поворачивая голову ко мне, — но всё же любопытно. Сколько тебе лет?
Вилка с кусочком индейки застывает у меня перед губами, и я несколько мгновений смотрю на парня, пока на кухне повисает гробовая тишина. Следом растягиваю заговорщицкую ухмылку и смотрю на отца. Тот кивает, давая разрешение на...
— Двадцать один, — отвечаю я, откладывая вилку в сторону и вздёргивая подбородок.
Джонни хмурится, отводит взгляд в сторону, явно пытаясь кое-что сосчитать. Этим же, только с выражением чуть меньшего замешательства занят и Гэррик, пока Саймон лишь молча смотрит на всю эту поразительно забавную картину. Я с трудом сдерживаю улыбку и желание рассмеяться прямо здесь и сейчас, но жду кульминационного момента.
— Если кэпу сейчас 37, то заделал он тебя..., — задумчиво проговаривает Соуп.
— А можно как-то повежливее, МакТавиш?, — Прайс вскидывает брови, наблюдая за постепенно всё более обалдевающим подчинённым.
— 16 лет!?, — глаза, что Джонни, что Кайла одинаково сильно округляются, пока я, уже не сдерживаясь, едва ли не складываюсь пополам, заливаясь громким и звонким смехом. Даже отец не в состоянии сдержать улыбки, хотя стоически пытается её скрыть за усами.
— Серьёзно!?, — возмущается Соуп, переводя взгляд на Прайса, — капитан!
— У вас была бурная молодость, — с усмешкой на губах произносит Саймон, отпивая пиво из своей бутылки.
— Нихрена себе какая, — соглашается Гэррик.
— Да, бросьте, — наконец успокаиваясь, произношу я, — никто меня, как ты сказал, не заделывал в 16 лет. Всё просто.
Бровь Джонни изгибается, и все трое мужчин с немым вопросом в глаза устремляют взгляды на меня.
— Я приёмная, — невинно произношу я, пожимая плечами, — мама с папой удочерили меня, когда мне было 9 лет, вот и считайте.
Лица мужчин, что раньше отражали лишь шок, постепенно сменяются лёгким удивлением, затем растерянностью, а уже потом пониманием.
— То есть..., — начинает Газ, немного хмуря брови, — ты не родная дочка капитану?
— Достаточно родная, чтобы я хлопнул тебя по рукам, если ты их к ней протянешь, — с улыбкой, но такой, которая явно подразумевает угрозу, произносит мой отец, заставляя Гэррика, а вместе с ним и МакТавиша нервно усмехнуться.
— И в мыслях не было, — быстро проговаривает Кайл, поднося к губам бутылку.
— Ну, раз с моей родословной разобрались, — я поднимаю свой стакан с соком, — давайте, за встречу!
Удивительно, насколько легко и быстро разряжается обстановка после этого тоста: мужчины чокаются со мной бутылками, а папа — стаканом с виски. А затем продолжается ужин.
Я, конечно, слышала много историй от отца, связанных с его работой, и рассказывал он их очень интересно, хоть, и не вдаваясь в особые подробности. Но то, как те же самые события пересказывали Газ и Соуп, было просто бесподобно.
В любой свой рассказ они умудрялись добавить шутки, нагнать саспенса, описать перестрелки так, будто бы всё это было показано в каком-то боевике, так что я слушала во все уши, не желая, чтобы парни прерывались.
Отец время от времени вставлял свои ремарки по типу: «Да, не было там такого!», «Сержа-а-а-ант» или «Ещё хоть одно слово...», что лишь усиливало мой и без того звонкий и громкий хохот.
К концу ужину, когда за окнами уже опустились сумерки, вся еда была доедена, а выпивка, пускай и оставалась, но её было решено отложить до завтрашнего дня.
— Мы же, получается, со всем семейством Прайсов познакомимся?, — собирая тарелки со стола, спрашивает МакТавиш.
— Да, мама завтра вернуться должна, так что вам повезёт. Застанете её, — отвечаю я, складывая грязные стаканы и столовые приборы в раковину.
— А какая она? Всегда было интересно, какую женщину выбрал себе в жёны капитан, — произносит Газ, нагло пользуясь тем, что Саймон с моим отцом отошли в гараж, чтобы подготовить всё для завтрашнего барбекю.
— Ну-у-у-у, — задумчиво проговариваю я, останавливаясь посередине кухни с пустой корзинкой из-под хлеба в руках, — вы когда-нибудь видели, чтобы его кто-то строил или гонял?
Мужчины замирают, несколько мгновений переглядываясь друг с другом, припоминая хоть один подходящий под описание случай.
— Нет, — почти одновременно отвечают они.
— А вот она может, — с усмешкой говорю я, продолжаю уборка, — мама — единственный человек, которого папа слушается. Беспрекословно. И, если она сказала, что мы идём пропалывать землю для её цветов, то мы идём это делать.
— Хотел бы я это увидеть, — со смехом произносит Кайл.
— А чего ты смеёшься?, — я лукаво смотрю на парня, толкая его локтем в бок, — если маме приспичит, то вы все вместе пойдёте с отцом этим заниматься.
Теперь смехом заливается уже Джонни, едва ли не роняя тарелки, которые он держал в руках.
— Нами будут командовать сразу два Прайса, — сквозь хохот проговаривает он, — там Вселенная от такого не схлопнется?
Я хихикаю, а следом мы уже втроём смеёмся так, что вернувшийся папа с Саймоном смотрят на нас, как на каких-то ненормальных. Впрочем, довольно быстро и они присоединяются к нашему задорному и дружному веселью.
Пожалуй, эти выходные будут самыми забавными за последнее время.
Надо будет попросить папу почаще привозить ребят к нам в гости...