Сладкие, но острые воспоминания

Холодные руки касались горячего тела. Это заставляло прогнуться в спине, зашипеть, но никак не оттолкнуть. И пока вечно ледяные руки греются об чужую мягкую кожу, на плечах во всю уже расцветают новые засосы. Дилан недовольно мычит, но голову, наоборот, отводит в сторону, открывая только больше места для новых меток. Лололошка этим ужасно доволен. Внизу уже ужасно горячо и тесно, но никто не торопит события. Автоматон только шире раздвигает ноги, позволяя мироходцу над ним еще сильнее и ближе прильнуть к его телу, втискиваясь меж приветственно разведенных конечностей. Тяжело дыша, Лошка уже как животное скалится, впиваясь очередным грубым укусом в мягкую плоть. Дилан на это рвано выдыхает, хватаясь за лохматую шевелюру перед собой. Потянув волосы вверх, он заставляет парня отстраниться от себя, наблюдая за тем, как с его груди стекает маленькая крупица крови. Но долго ему отдохнуть не дают. Лололошка вновь ныряет вперед, присасываясь губами к маленькой бусинке соска, посасывая ее и сжимая между зубов до несильной боли. С этого Дилан давиться стоном, закусывая тыльную сторону ладони, чтобы как можно меньше издавать лишних сейчас звуков. Ло, конечно же, этим не очень доволен, но другого варианта у них сейчас нет. Навострив уши, Лошка отстраняется назад, вставая на колени перед парнем. Он прислушивается к тихим разговорам за стеной, проверяя так, заметили ли их. И получив отрицательный ответ в своей голове, Ло вернул довольный взгляд на Дилана, ухмыляясь. Подцепив пальцами свою толстовку, мироходец искусно тянет ее вверх, будто в стриптизе стягивая ее через лохматую голову. После такого зрелища в штанах Дилана еще больше тяжелеет, а волосы мироходца встают дыбом. Но не обращая на это никакого внимания, он откидывает свою толстовку в сторону откинутой ранее худи геймера, надеясь, что завтра они найдут их в этом бардаке. Теперь, находясь в равном числе одежды на себе, Лололошка решил вновь изменить их счет. Продолжая довольно лыбиться, как мартовский кот, он опускает руки вниз. Ловко и быстро расстегнув чужую ширинку, Ло так же незамедлительно и стянул штаны с нижнего. Пристыженно отведя взгляд в сторону, Дилан немного повернул голову на бок, тем самым привлекая к себе внимание. Решив не оставлять этот жест без внимания, мироходец наклонился вперед, подцепляя длинными своими пальцами чужой подбородок, заставляя посмотреть на себя. Заглянув в чужие глубокие очи, тотчас утонув в них же, Лошка наклонился еще ниже, вовлекая младшего в до ужаса горячий поцелуй. Дилан на это только демонстративно фыркнул, но на поцелуй ответил, жмуря глаза от приятных ощущений. Отпускать Лололошку никак не хотелось, но тогда они точно не продолжат ничего. И осознав это, мироходец недовольно отстранился, немного понаблюдав за ниточкой слюны, которая быстро порвалась, до этого натянувшись ровно от их губ. Налюбовавшись таким представлением, Лошка вспомнил, чем до этого они вообще занимались. Протянув руку вперед, он достал из-под подушки бутылек смазки вместе с маленьким квадратиком презерватива. Все добытое, парень в голубых очках положил рядом с собой. Он взял чужие ноги и потянув на себя, положил их себе на плечи. Дилан конечно же охнул от неожиданности, но так и ничего не сказал, ожидая от пары дальнейших действий. Тот уже успел взять в руки баночку смазки – самую вкусную из их коллекции, со вкусом бабл гамма – и с тихим щелчком открыв крышку, он выдавил немного содержимого себе на пальцы. С учетом их постоянных игрищ, растяжка сейчас была не так важна, но они все равно упорно продолжали делать ее, будто это была самая важная часть этой игры. Так точно думал Лололошка, с упоением наблюдая в чужих глазах рвущееся наружу желание, которое топило их обоих. Каждый раз Дилан отказывался, а когда в него все-таки входили сразу же двумя пальцами, начинал вертеться и громко стонать, желая получить большего. Он понимал, что Лошке просто нравилось наблюдать за его мольбами, поэтому специально ему иногда подыгрывал. Но в большинстве случаев, ему даже играть не приходилось, слишком уж ему это все нравилось. И теперь, посчитав растяжку достаточной, Лололошка достаточно быстро вынул пальцы из чужого нутра, размазывая остатки жидкости по чужому бедру. Ему нравилось смотреть на грязные подтеки на чужих ногах, наблюдать за тем, как тело под ним извивается, сгорая от желания, но сейчас собственное возбуждение слишком сильно требовало к себе внимания, так и просясь выбраться наружу. И кем тогда Ло будет, если не пойдет на поводу у собственных желаний. Быстро расстегнув ширинку своих брюк, мироходец неуклюжа выбрался из них, откидывая их куда-то в сторону. Сейчас он желал только одного, оказаться в горячем и влажном нутре. Но заставив себя через силу, он все таки разрывает квадратную упаковку защиты, раскатывая по своему члену презерватив. Дилан устал ждать своей участи, тяжело дыша. Накрыв глаза сгибом локтя, он начал про себя считать по порядку, ожидая того, сколько сможет продержаться Лошка над ним, перед тем, как сорваться на него с цепи, как какое-то животное. И не доходит цифра до десяти, как он чувствует, как головка прислоняется к его входу, сразу же проникая внутрь. Дилан начинает дрожать, закусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы не издать лишних звуков. А Ло не дает ему даже продыху, сразу же вгоняя во всю длину. Автоматон захлёбывается, толи в эмоциях, толи в собственных стонах. Никаких перерывов, толчки начинаются сразу же. Кровать под ними тихо жалобно скрипит, комнату наполняют ели слышимые шлепки, а голоса обоих сливаются в один сплошной звук. Сейчас большего они себе позволить не могут. Они хватаются друг за друга, как утопающий за корягу. Дилан обвивает руки вокруг шеи Лошки, прижимая его к себе со всей силы и обещая себе, что никогда не отпустит этого придурковатого мироходца. Слезы блаженства так и стекает с его лица, еще чу-чуть и за ними потекут и слюни. Слишком ему было хорошо в чужих объятиях.

***

Лололошка еще с самого утра чувствовал что-то неладное. Будто что-то поселилось под его сердцем, каждый раз дергаясь на то, чего понять мироходец не мог. Может, он что-то упускает? И это самое настигло его внезапно, как снег на голову. Сообщение от Дилана, которое несло в себе не очень приятную весточку. Его забрали. Теперь Лололошку всего трясло от эмоций. Смесь обиды с горечью осознания потери. Но пересилив себя, он как можно быстрее написал Шэрон, прося приехать как можно скорее. Может хоть как-то это спасет его от отчаянья, которое так и рвалось наружу, проедая мозг. Времени на бездействие не было, поэтому быстро пообщавшись со всеми, Лошка направился в сторону тех координатов, которые значились в сообщение ранее. Путь лежал не близкий, но и мироходец не был тем нюней, который от первого километра умрет. Сейчас им движило только желание узнать, все ли в порядке с Его Диланом. И когда на горизонте появился ничем не примечательный загородный домик, он прибавил шаг, чувствуя, как эмоции сейчас проедали его изнутри. В окне мироходец заметил знакомый силуэт и сразу же перешел на бег, спотыкаясь на каждой кочке и чуть не посчитав носом метры небольшого пригорка рядом с домом. Как он не снес дверь, он не знает, но та с грохотом отлетает в стену, впуская внутрь внезапного гостя. Сейчас, прямо перед ним стоял Дилан. Хоть и в странной одежде, это был Его Дилан. - Lololowka, вас ожидают. В ту же секунду его мир рухнул. Нет, только не говорите… Только не говорите, что с Диланом что-то сделали. Горячие слезы навернулись на глаза, тонкими дорожками стекая вниз и моментально впитываясь в клетчатый шарф. Лололошка из-за всех сил сдерживает себя, чтобы не закричать в голос. Закричать от той досады и боли, которая сейчас вылилась на него, как из огромного ведра, практически сметая его с ног остаточной волной. Но сейчас он способен только выдавить из себя один короткий вопрос. Что же с ним сделали? На что получает такой же краткий ответ о том, что ничего не изменилось. Еще как изменилось, Лололошка это знал. Его Дилан бы не ответил так холодно. Даже в университете, у всех на глазах, он мог проявить ответный знак внимания, посмеяться, да даже улыбнуться. Но сейчас перед ним стояла только бездушная машина, которая позабыла все то, что было до этого. Все их отношения. Это разбивало Лололошку изнутри. Ничего в этом мире уже не будет прежним.