Меня зовут Генри Салливан, я работаю бухгалтером в обычной захудалой фирме под названием «Дороги Джонса». И, как вы понимаете, занимаемся мы отнюдь не строительством небоскребов, этих величественных стальных монстров, уходящих своими шпилями в далекие облака, а самыми обычными дорогами. Дела идут неплохо, если не сравнивать с нашими ближайшими конкурентами. В биографии моей нет ничего примечательного кроме того, что я был вынужден недавно окончательно бросить свои жалкие попытки стать писателем. У меня нет ни жены, ни детей, ни сомнительных знакомых. Друзей, помимо коллег, я заиметь тоже не успел, так как переехал в Нью-Йорк относительно недавно, в 1923 году, и живу в многоквартирном доме, в съемном и довольно скромном жилище. По крайней мере, у меня есть личный санузел и небольшая кухонька, мне больше не приходится ютиться в переполненной иммигрантами коммуналке. Никаких богатств, внезапных наследств и серьезных сбережений у меня тоже нет.
Все эти факты мне пришлось перечислить чтобы вы не подумали, что я, может быть, сам накликал на себя беду, общаясь с разными проходимцами и городскими сумасшедшими. Я — человек со всех сторон самый обыкновенный, с обыкновенными интересами, доходами, привычками и знакомствами. От того еще менее правдоподобной вам сейчас покажется история, которую я собираюсь рассказать. Скорее всего вы сочтете меня сумасшедшим и, возможно, окажетесь правы. Знайте, что все газеты и журналы, включая желтую прессу, отказались публиковать мою историю. Само собой, я обращался и в полицию, где меня, вежливо выслушав, все же отправили домой ни с чем. Возможно, мне действительно только и остается, что сдать себя в дом для умалишенных. Я доверяю вам право сформировать окончательные выводы самостоятельно и покоряюсь на волю вашего доброго суждения.
Единственное, я должен предупредить вас, дорогой неизвестный читатель, что представленный далее текст, являясь чистейшей правдой, способен пошатнуть сами основы вашего представления о мире. Продолжайте чтение только если находитесь в добром душевном здравии и отличаетесь крепкими нервами, а иначе этот текст может повергнуть вас в шок. Я пишу эти строки только для того, чтобы предупредить вас об опасности беды, которая постигла меня. Ведь я — самый обычный человек, а значит то, что случилось со мной, может ожидать кого угодно. Впрочем, иной, возможно, счел бы мою трагедию за благо. Очень надеюсь что вы, дорогой читатель, не отнесетесь к этой истории легкомысленно и проникнетесь, лишь на ничтожно-малую долю, тем ужасом, который я испытал за последние недели.
Все началось двадцать семь дней назад. Число это я не забываю ибо отсчитывается оно для меня вовсе не часами, а жуткими находками, что поджидают меня каждый день по возвращении домой с работы. В выходные же «дары» попадают в мой дом разнообразными способами, о которых мне не хочется даже думать. В первую субботу сверток влетел в мое приоткрытое окно на седьмом этаже, но, когда я, дрожа и покрываясь испариной от страха, все же решился выглянуть в окно, там не только никого не было, не было вообще ничего, что злоумышленник мог бы использовать для доставки груза: ни веревки, ни троса, ни даже тоненькой лески. Сложно сказать, почувствовал ли я облегчение или же, наоборот, ужаснулся еще больше тому факту, что не в состоянии объяснить появление в своей квартире очередного непрошенного предмета.
Вернувшись в центр крохотной комнаты, служившей мне и спальней и столовой и рабочим кабинетом, где прямо на скрипящем деревянном полу лежал этот самый предмет, я опасливо склонился, чтобы его осмотреть. Он был неправильной формы, завернутый в желтую пергаментную бумагу, перевязанный простой бечевкой. Опыт подсказывал мне, что этот сверток, как и все предыдущие, не опасен, но, наоборот, несет в себе определенную ценность, поэтому трясущейся рукой, я решился потянуть за узел-бабочку и развернуть свой «подарок».
Необходимо подробнее рассказать читателю об этих свертках, что я получал каждый день по вечерам, чтобы у него не сложилось неверного впечатления. Как правило, вещи это были безвредные и даже, в других обстоятельствах, приятные к получению. В первый день я нашел у своего порога кулек с едой. Это были простые консервированные супы, по одной банке куриного и горохового, из тех, которые хорошо знакомы небогатой прослойке нью-йоркского рабочего класса.
Тогда я подумал, что какой-то несчастный забыл свой ужин у моей двери и, конечно, врожденное чувство справедливости не позволило мне воспользоваться подарком судьбы за счет чужого горя. Я принялся стучать в двери соседей, до тех пор, пока не встретил менее принципиальную личность. Тогда я думал, что возвращаю человеку его законную собственность, но теперь, смотря на ситуацию ретроспективно, я удивляюсь, как мог в тот раз не заметить искреннего удивления своего соседа сверху, когда пытался выяснить, не его ли еда случайно выпала из сумки прямо у моего порога? Джек, этот проходимец, тогда довольно быстро нашелся и тут же принялся горячо благодарить меня за проявленную сознательность. Он как-то чересчур спешно выхватил из моих рук сверток с едой и захлопнул дверь перед моим носом. Осчастливленный своим мнимым добрым делом, я вернулся домой чтобы на следующий день пережить первый настоящий кошмар.
Возвращаясь с работы, я не сразу заметил, что что-то не так. Как обычно, разогрев на едва теплой плите свой скромный ужин, я потянулся в кладовой шкаф, чтобы разнообразить консервированный суп самодельными сухариками. Каково же было мое удивление, когда вместо сухарей я обнаружил свежайшую и даже еще теплую булку хлеба! Вы скажете, что стоило порадоваться и даже восхититься, ведь, где же в Нью-Йорке можно достать свежеиспеченный хлеб вечером? Не иначе как в дорогом ресторане для богатых господ. Но в том-то и дело, что этого хлеба я не покупал! Как же тогда могла оказаться в моей квартире эта превосходная булка? Неразумная радость от внезапной находки очень быстро сменилась на ужас, ибо выводы, которые мой разум сделал против моей воли тут же лишили меня и аппетита и, впоследствии, сна. С тех пор все, что занимает мои мысли, это разнообразные переживания и страхи, теории и домыслы на тему того, кто же имеет доступ в мою скромную и совершенно обыкновенную квартирку.
Каждый день с тех пор я получал «подарки», съедобные либо пригодные для использования в быту. Мыло, запасная лампочка, книги… Больше всего пугало то, что эти вещи были вовсе не случайными, как могло бы показаться. Да, мыло в быту всегда может пригодиться, а то, что у меня перегорела лампочка, легко понять снаружи. Но как мог мой таинственный «благодетель» знать, что я не откажусь от сборника историй Эдгара Аллана По? Ни одной подобной книги не было в моей более чем скромной библиотеке и о моих читательских интересах не знал никто из коллег. Тогда мне в попытке сберечь свои нервы пришлось списать все на банальную случайность. Только некоторая часть моего разума упорно не хотела верить в столь невозможные совпадения.
Вернемся к субботе, той самой, когда влетевший в окно кулек ознаменовал собой начало нового витка чудовищного кошмара, в который я погрузил сам себя, предаваясь тщетным и мучительным тревогам. В ночь накануне пятницы, последнего рабочего дня перед той самой ужасной субботой, я плохо спал. Мысли о неведомом преследователе, том, который имеет доступ в мою комнату, не давали мне уснуть, а если же я и засыпал украдкой, то злодей проникал и в мои кошмары. В моих снах за мной охотились мафия, жуткие чудовища и бешеные псы. Облегчение наступило лишь под утро, когда я, измученный преследованием, мнимым и настоящим, забылся в спасительном сне. Стоит ли удивляться, что я проспал на полчаса позже обычного? Кое-как одевшись и едва приведя себя в божеский вид, я чуть ли не бегом поспешил на работу. Своим ежедневным маршрутом я к началу рабочего дня не успевал, поэтому пришлось «срезать» дорогу по стройке, которая принадлежала нашей же фирме. День не задался с самого начала, поэтому когда я, наступив в лужицу битума, надорвал подошву своих последних ботинок, я этому даже не удивился. Если быть совершенно честным, я рассмеялся тогда, расхохотался на всю улицу нервным смехом человека, которому больше нечего терять. Коллеги по фирме так и не узнали, что стало причиной моего внезапного веселья. Домой я возвращался тем же пустынным и безлюдным путем, постоянно оглядываясь и убеждая себя, что темные тени, которые я видел в переулках, лишь плод моего живого воображения. Теперь вы понимаете, в каком состоянии я вернулся домой, чтобы обнаружить у сеья на кухне очередной «подарок». Казалось что все чувства выжгло из меня, словно каленым железом, что я больше не в состоянии ни тревожиться ни злиться. Я тогда уже совершенно без эмоций открыл пакет и нашел в нем еду, совершенно обычную еду. Как объяснить вам, почему я испытал в тот момент такое облегчение? А все дело в том, что я получил то, что не требует слежки чтобы доказать свою полезность. Еду можно подарить тому, кому не знаешь, что подарить. Еда нужна всем. Еда, не ботинки. А вот новые ботинки я получил в субботу.
С тех пор жизнь моя превратилась в сущий кошмар. Признаться, я с трудом отделял реальность ото сна. В одно мгновение меня убивали наркоторговцы за то, что я случайно раскрыл их преступные схемы, в другое я просыпался, лежа на своем рабочем столе в бюро «Дорог Джонса». Мрачные тени стали моими вечными спутниками по дороге до работы и обратно, хотя я до сих пор не уверен, что действительно видел их. Мой разум начал постепенно сдавать в результате вечного недосыпа и нервного напряжения, я стал замечать в своем доме удивительные превращения.
Кровать, всегда стоявшая справа от окна, вдруг оказалась слева, поменявшись местами с письменным столом, краска на старинном кабинете вдруг обновилась и сменила оттенок, а то, что всегда было обрамленным детским рисунком моей племянницы Сьюзан, превратилось в масляную картину с изображением моря.
Постоянное чувство паранойи не отпускает меня ни на минуту ни днем ни ночью. В последнее время мне даже стало казаться, что очевидная, теперь уже, слежка, дело рук вовсе не человеческих. Мой арендодатель клялся, что единственный запасной ключ находится у него в крепко запертом сейфе и ни у кого не было возможности его незаметно оттуда вытащить. К тому же случай с влетевшими в окно, будто бы из ниоткуда ботинками доказывает нечеловеческое происхождение противостоящей мне силы.
Можете посчитать меня безумцем, но я даже обращался за помощью к известному медиуму, потратив на это солидную сумму. Этот шарлатан провел спиритический сеанс, поговорил с «духом» и обещал, что тот меня больше не беспокоит, но на следующий день я обнаружил на своем столе пачку денег. Это последнее событие перепугало меня, казалось бы, привыкшего ко всему, до дрожи костей. Что если это украденные деньги? Помеченные полицией? А если деньги, принадлежащие наркомафии? Перед глазами моими живо предстали картины из снов, когда меня пытали, убивали, сбрасывали в реку Гудзон с забетонированными в тазу ногами. Тогда я принял решение покинуть эту проклятую квартиру как можно скорее, несмотря на внесенную оплату за три месяца вперед и внушительный залог. Проклятые деньги я выбросил в мусорный бак в темной подворотне в паре кварталов от своего жилья и тут же отправился на поиски любого, самого дешевого и захолустного жилья. Я больше не хотел жить один. Как только закрывалась дверь, я ощущал на себе чужой холодный и изучающий взгляд. Каждую секунду моего существования на мою шею будто набрасывалась удавка воображаемого злодея и я в ужасе хватался за горло. Поначалу я старался проводить дома как можно меньше времени, но тогда меня не оставляли мысли о том, что происходит дома в мое отсутствие. К тому же, страшные монстры, убийцы и грабители мерещились мне на каждом шагу. Таким образом, я не мог и до сих пор не могу почувствовать себя спокойно ни на улице, ни в помещении.
Теперь я уже вернулся в свою старую коммуналку и с тех пор никакие паранормальные явления меня не беспокоят, однако я не позволяю себе расслабиться ни на секунду. Находиться в компании людей не слишком полезно для моих расстроенных нервов, но так я могу на время забыть о кошмаре, который мне довелось пережить. Сидя на просторной общей кухне, среди всей этой разномастной публики, я чувствую себя в безопасности, но стоит только мне повернуть ключ своей комнаты, как я внутренне содрогаюсь, ожидая снова увидеть на пороге или на столе «дары» моего тайного наблюдателя.
***
Кому: Говард Филлипс Лавкрафт
Куда: Нью-Йорк, Флэтбуш-авеню, 793
…возможно вы помните меня как автора работ «Космическое безумие» и «Крадущийся ужас», которые вы помогали мне редактировать и готовить к печати в «Weird Tales». Уверяю вас, история, описанная в приложении к этому письму — лучшая моя работа. Я буду очень признателен, если вы приложите к ней руку. А еще, у меня есть к вам вопрос: как думаете, может добавить в конце твист про то, что за героем все это время наблюдал сам дом? Дом как некая непознаваемая сущность. А еще я думал написать про то, как «сущности высшего порядка» наблюдают за героем и для них это все равно что для нас кормить уток в пруду. Вот например:
Первая сущность: Он такой милый, я хочу забрать его с собой, пусть будет моим питомцем!
Вторая сущность: Ты не умеешь его кормить… куда ты ему хлеб даешь? Им нельзя хлеб! А от консервов он отказывается… лучше оставь ты его в покое, смотри, он уже сбегает от тебя.
Последнее было шуткой, наверное. Но что-то в этом есть, как думаете? Буду ждать вашего скорейшего ответа.
С уважением,
...
***
Weird Tales
Выпуск от 24 октября 1924 г.
…но стоит только мне повернуть ключ своей комнаты, как я внутренне содрогаюсь, ожидая снова увидеть на пороге или на столе «дары» моего тайного наблюдателя.
Я долго думал, стоит ли предавать огласке последний и самый пугающий факт. Без него история не полна, а значит не претендует на достоверность, ибо полуправда еще хуже гадкой лжи. В последнюю ночь перед выселением, когда я уже нашел себе новую комнату, но еще не успел туда въехать, я спал необычайно тревожно. Но в этот раз снились мне не земные ужасы, привычные и понятные, нет, мне снилось нечто такое, для чего трудно подобрать слова. Это был лишь один сон, но он один напугал меня сильнее всех предыдущих и едва не лишил рассудка. Суть его примерно можно передать следующими словами:
Где-то за гранью нашей реальности, бесконечно далеко и одновременно неизмеримо близко, находятся неисчислимые миры существ, также непохожих на нас, как мы не похожи на муравьев. Некоторые из них не знают о существовании человечества, некоторые к нему равнодушны, некоторые находятся на столь далеком уровне развития, что их мотивацию и представления о вселенной нам, примитивным существам, постичь не дано. Другие же не только знают о людях, но и проявляют к нам интерес. Интерес такого рода, какой бывает у ученых, изучающих простейшие формы жизни, или у детей.
Эти, последние, существа не только наблюдают за отдельными представителями людей, но и могут вмешиваться в их жизнь. Цели их непонятны и от этого страшны. Одно из таких созданий по какой-то своей неведомой причине проявило «желание», если подобные слова можно использовать по отношению к сущностям высшего порядка, стать моим «наблюдателем». Не спрашивайте, что все это значит, но в ту ночь я явственно ощутил, что именно этот последний сон — не просто плод разыгравшегося воображения. С тех пор я знаю, что вечное ощущение слежки отнюдь не обманчиво. Где бы я ни находился и что бы не делал, неземные глаза или же другие органы чувств, неотрывно следят за мной из других пространств.
