Поломан

Теплая, мутная вода неприятно обволакивала израненную кожу. Царапины ныли жгучей болью, но мозг Никиты не воспринимал эту боль, как обычно воспринимают серьёзное ранение. Он кинул взгляд на потолок ванной комнаты, что заставило его глаза прищурится от резкого света. Алая жидкость медленно стекала с рук. Нездорового, белого цвета кожа полностью измазана вязкой, красной жидкостью. Бортики ванны окрасились в похожий, немного темноватый цвет. Небольшие подтёки остались на полу, рядом с острым лезвием ножа. Никита внимательно следил за своим ощущениями. Каждую вмятину на своих предплечьях он ощущал особенно остро. Неприятные покалывания немного беспокоили парня, но эту незначительную деталь он старался опускать. Теплая, медленно вытекающая наружу кровь сливалась с неменее горячей водой, однако со временем обе жидкости потеряли высокие температуры. — Я делаю это ради своего же блага…- медленно, перебирая языком каждую букву, говорил мальчишка писклявым голосом. Он правда испытывал неподдельный интерес к изучению своего тела со всех сторон. Одинокий и бедный мальчик испытывал любопытство к смерти. Его решение совершить этот поступок не было спонтанным. Огромный ком эмоций и страха завязался в его душе. С самого детства он ощущал себя ненужным. Ему не было места нигде: ни рядом с отцом, ни в своей одинокой квартире, откуда в скором времени его выселят, ни на улице, в окружении социума. Общество он не понимал. Любил до дрожи добрых и хороших людей, тайно восхищаясь ими, но не мог понять. Его глаза начали закрываться, будто его разум входил в транс. Его стало укачивать и он повернул свою голову набок. Разум становился затуманенным, мысли мешались в кучу. Парень медленно засыпал под шум воды в своей маленькой, старой ванной типичной хрущёвки. — Блять, Никит! — Руслан подбежал к ванной, после чего сразу начал сжимать руки, истекавшие кровью, — Ты чего?! — паника охватывала обладателя ярко-красного оттенка волос. Он не ожидал увидеть окровавленное тело в квартире. Предполагал лицезреть равнодушный взгляд, отдающий злобой и отягатяющее молчание, но не окровавленное лезвие на полу. Понимая, что времени терять нельзя он взял практически бездыханное тело и отнес его на кровать. — Пап? — спросил Никита, теряя способность улавливать суть происходящего, — Ты пришёл…- мальчик слабо улыбнулся, будто выдавливая из себя вежлий жест для неприятного человека. — Аптечка где?! — на повышенных тонах спрашивал Енисейский, бегая по квартире в поисках телефона и медикаментов. — Нету, — голос слабел с каждой минутой, — Ты пришёл, — повторял Никита шёпотом самому себе. — Я вызвал скорую, — Руслан нашёл давно завалявшийся бинт в шкафчике и стал перевязывать предплечье своего сына, чтобы остановить поток льющейся жидкости, — Зачем ты это сделал? — боль в голосе невозможно скрыть. Руслан догадывался, что жизнь у мальчика далеко не сахар, но он не желал своему ребёнку такой судьбы. Он держал серьёзное выражение лица и мысленно успокаивал себя, чтобы выровнять ситуацию на эмоциональном уровне. В момент, первой помощи нельзя вести себя безрассудно и давать волю эмоциям. — Стало интересно, что будет, если совершу такое с моим телом, — последняя фраза, которую сказал Никита перед тем, как свалиться в обморок стала шокирующим для него. Никита находился в полном спокойствии. Только изредка были слышны крики взрослых, переговоры врачей и звуки медицинских аппаратов. Он не ощущал своего физического тела, но его разум оставался на месте. Мозг не хотел перенапрягаться и накапливал свои силы, чтобы проснуться вновь. Когда Никита открыл свои глаза и поморщился от неприятного, чистого белого света от ламп, то почувствовал прикосновение чужой теплой руки. — Ну как понравилось ощущение? — с натянутой ухмылкой спросил Руслан. — Да, неплохо, — хриплым от давнего сна голосом ответил мальчик, глазами пробегаясь по больничному кабинету. — Ты настолько поломан? — привлек к себе внимание мужчина, вставая со стула, на котором видимо просидел не малое количество времени. — Не знаю, — равнодушно ответил Никита, — Но я был рад, что ты пришёл. — Боль колола в сердце. Сейчас Енисейский был зол на весь мир, включая своего сына и себя. Руки похолодели. — Что ты хочешь? — подрагивающим голосом задал вопрос Руслан. — Не знаю, — однообразные ответы вводили в бешенство, поэтому Енисейский притянул к себе мальчика, аккуратно обнимая его одной рукой, чтобы не повредить. Это не похоже на него, но Руслану было жизненно необходимо понять, что Никита жив. Полностью поломан, но жив.