На мушке

Шеврёз нередко приходилось работать с мелюзинами. Эти на вид невинные, но на деле смышлёные создания не раз оказывали огромную услугу патрулю разведки. Есть в их оригинальном взгляде на мир что-то практичное, прямолинейное к самой сути. И к тому же их эмоциональное состояние не такое шаткое, как у людей. Если мелюзины хотят что-то выразить - сразу об этом говорят, не заставляя собеседника гадать, о чём они думают. Очень полезно для быстрого и эффективного решения дел. По крайней мере, так всегда думала Шеврёз. На этот раз помощь понадобилась в медицинской экспертизе, и нет в этом деле лучше определённой мелюзины, работающей медсестрой в тюрьме. Несмотря на всё вышесказанное, текущее дело... застопорилось. Может быть, всё из-за того, что на работу из патруля выслали новичков. А может, это сама Шеврёз недостаточно была внимательна. В общем, вылазка, нацеленная на поимку преступной группы, закончилась неудачей и ранениями половины участников команды. Включая Шеврёз. При определённом опасном манёвре, пуля врага рассекла ей спину. Чтож, никто не говорил, что это дело будет лёгким, но капитана волновало совсем не это. Время было за полночь. Залеченные сокомандники давно уже дрыхли в палате для отдыха, и сна ни в одном глазу было только у медсестры Сиджвин и капитана патруля. И последняя уже полчаса выполняла одну и ту же рутинную работу, не отрывая от неё напряжённого взгляда. Руки её работали слаженно, как механизм, лицо сохраняло непробиваемое выражение невозмутимости, однако... Однако нутро Шеврёз чувствовала как холодный загустевший до состояния слайма суп, который размешивали поварёшками. Всё из-за этой... снующей по палате медсестры. Было в ней кое-что такое, от чего капитану было не по себе. Она не похожа на остальных мелюзин. И дело не только в её необычно человеческой внешности. У этих существ нет выраженной мимики. И даже так, с ними не возникает неловкостей. Мелюзинам попросту не нужно показывать что-то на своём лице, чтобы донести свою мысль до человека, ведь для этого у них есть слова. Но Сиджвин идёт против такой удобной замечательной концепции. Ей отчего-то понадобилось разучить мимику людей, использовать её наравне с ними. Неестественно это. Ведь видно же, что притворна её вечная милая улыбочка. Или не притворна? Вот как понять, что действительно за ней скрывается? Как понять, что она думает, когда смотрит на тебя своими любопытными глазами? Как понять, что она не видит тебя насквозь? Ничуть делу не помогало то, что Сиджвин на неё пристально смотрела. Все полчаса, пока Шеврёз сидела, боковым зрением также ощущала, как медсестра то и дело на неё поглядывала. Будто отслеживала добычу. Шеврёз откашлялась, демонстративно пытаясь отогнать от разума такие мысли. Бред это всё. Ей стоило сейчас заняться своей работой, а не выдумывать нелепицу про обычную мелюзину. Боковым зрением Шеврёз тут же заметила, что Сиджвин к ней подходит. — Чем занимаетесь, капитан? — Чищу свой мушкет. - не отводя взгляда от оружия, спокойным ровным тоном отчеканила Шеврёз. Даже не смотря на Сиджвин, она знала, что та сейчас стоит с фирменной заботливой улыбкой. — Вот как... - медсестра выдержала паузу, чтобы оглянуть её с ног до головы, будто просканировав. - Однако отдых важен для людей. Ваша команда подлечилась у меня, и уже давно спит сладким сном. — Не нуждаюсь в отдыхе на данный момент. Сиджвин всмотрелась в лицо капитана при лунном свете, слегка прищурившись. Какая-то загадка, которую так и хочется решить, возникла перед ней. — Почему вы отказались от моего лечения? — Само пройдёт. - и всё тот же безэмоциональный тон. - Всегда проходит. Ну что же ты будешь делать... Сиджвин уже приходилось сталкиваться с пациентами, избегающими лечения. Но по их виду всегда можно было понять, почему. Как правило, страх. Они могли бояться уколов, могли бояться авторитета. Симулянты могли бояться, что медсестра их раскусит. Чего же боится капитан патруля? "Явно не боли", подметила про себя она, заметив шрамы, начинающиеся от плеча девушки и уходящие за её спину, скрывшись за густой шевелюрой. — Вы уже полчаса чистите его. - Сиджвин указала на ружьё в чужих руках. - Давайте я помогу? — Ни в коем случае. - она одёрнула ружьё ближе к себе, будто пряча бутерброд от голодной кошки. - То есть... Спасибо, но нет. Мушкет, может, и выглядит тяжёлым и непробиваемым как танк, будто ни одно внешнее взаимодействие ему нипочём... а точнее, снаружи он действительно таков, защищён от коррозии, сделан из надёжных материалов, выдержал бы и огонь, и воду, однако... - Шеврёз аккуратно провела по кремневому стволу ветошью. - Чтобы он был в ладах с тобой, чтобы не ломался, чтобы мог припугнуть кого надо, грубо говоря, заслужить доверие. А для этого проявлять максимально бережное отношение во время чистки. Так, будто от твоего прикосновения будет зависеть его мнение о тебе. Заговорившись, она перестала замечать, как Сиджвин неотрывно смотрит в неё. Может, если Шеврёз вдруг прекратила говорить и в палате воцарилась кромешная тишина, то можно было бы услышать, как в голове медсестры активно крутятся шестерёнки. — В работе о нём можно не беспокоиться, хоть в песке, хоть в лаве бурлящего вулкана обваляй, будь здоров. Однако если при чистке надавишь на деталь слишком сильно – при виде тебя заедать будет беднягу до конца жизни... Ох. Точно, извини, наверное скучно слушать мою речь об оружиях... — Нет, нисколечки. - улыбнулась Сиджвин, и Шеврёз не могла бы догадаться ни за сотни тысяч лет, что это было искренне. - Я всё поняла. Она лёгким касанием положила руку на ближайшее к ней плечо капитана. — Я всё учту. — Что вы– Э-эй! Она шарахнулась прочь от Сиджвин, когда почувствовала, как нежная маленькая рука медсестры плавно нырнула ей под волосы, соприкоснувшись с оголённым участком спины. — Что такое? — Я же сказала, не надо меня лечить! - Шеврёз прошипела. - Что вы ко мне пристали?! — Но вы же сами сказали, бережный подход... - Сиджвин отошла на шаг и приподняла руки, будто её застали с поличным. Даже ушки её прижались к голове. - Разве то не была метафора? — Метафора?.. Охх, господи. - Шеврёз прорычала, в конце концов тяжко вздохнув. Ну конечно, мелюзина, которая часто проводит время с загадочным верховным юдексом Фонтейна, Нёвилеттом собственной персоной, нашла бы в речи про уход за мушкетом какой-то скрытый смысл. - Нет, я... слушай... — Капитан, у вас повысилось давление? - Сиджвин шагнула к ней, забеспокоившись. - У вас покраснело лицо... вы, случаем, не простудились? — Нет! - Шеврёз вцепилась в мушкет и направилась быстрым шагом к выходу из палаты. - Займитесь уже своими делами, ладно? Я пойду спать. Отдых для людей важен. — Но я... подождите, вы куда? Спать на улицу? Зачем? Чтобы не чувствовать как ты, бестия, наблюдаешь за мной, будто держишь на прицеле. — Чтобы свежий воздух был. Организм требует. - отрезала капитан и скрылась из помещения. Ночь выдалась тихой, ни одна сова в лесу не осмеливалась нарушить молчание. Но почему-то ни женщина во врачебном фартуке, ни та, что легла на сухую траву, обняв свой мушкет как подушку, так и не смогли уснуть.