на рассвете остаётся лишь послевкусие горькой ночи.

в мире грез едва ли можно найти тихое место, докуда не достает свет прожекторов и отголоски гламура. в мире грез все украшено яркими вывесками, разноцветными лампочками, а в нос бьёт то ли дорогой одеколон прохожих, то ли запах уличной еды. в этом мире царит веселье, и, кажется, единственное предназначение у этой вселенной - развлекать каждого желающего. исполнять любое желание, которое люди не позволили бы себе в реальности, но они готовы заплатить огромные деньги, чтобы исполнить его здесь. пусть даже во сне, пусть это всё не будет иметь значение в реальности, людям хочется почувствовать наслаждение от этой райской жизни. удивительно, что в такой суматохе тоже есть некое успокоение. в этом мире есть место, где не устраивают вечеринки, где не слышно пение зарянки, где не слышно оглушающей толпы её фанатов. где звёзды - единственный источник света. где луна - единственный твой собеседник. где можно спокойно вдохнуть чистый воздух без едкой сладости. авантюрин никогда не думал, что окажется так далеко от шума мира грез. сейчас он полностью оторван от своих дел, которые в любой момент могли пойти наперекосяк. сейчас перед ним, да и в его мыслях, есть только ты. авантюрин хочет думать о чём-то другом, но замечает, что убежать от мыслей о тебе просто не может. поток его мыслей крутится быстрым водоворотом вокруг тебя, и мужчина не находит в себе силы выпутаться из него. навязчивые мысли наполняют его голову, словно вода лёгкие, и авантюрин чувствует, что он не может дышать. он заводит руку за спину и откашливается. пускай он в очках, пускай он пытается спрятать свои глаза - ты смотришь прямо в них. ты смотришь на него, а авантюрину думается, что ты видишь его насквозь. никогда и никому он не позволял так себя разглядывать. никогда он не позволял вот так лезть ему в душу. авантюрин отводит взгляд в сторону, чтобы не было так невыносимо. чтобы не чувствовать себя таким уязвимым. из безжалостного потока мыслей его выводят твои руки, что так нежно стягивают с него очки. ты представить боишься, сколько стоят эти переливающиеся градиентными цветами линзы в ярко блестящей оправе, хотя прекрасно знаешь, что мужчине не составит труда купить новые, но все равно снимаешь их с такой осторожностью, будто они - самое дорогое, что ты когда-либо держала. как под гипнозом ты подтягиваешь очки к себе, пока из транса тебя не выводит чужое прикосновение. чужая рука настойчиво обхватывает твое запястье, предупреждая в немом приказе. очки отдают ярким светом, но сквозь стекло замечаешь, как дрогнули ресницы авантюрина. авантюрин никогда не стеснялся смотреть другому в глаза, а в особенности тебе. его глаза всегда отдавали лёгким пафосом и твердой уверенностью в себе. поэтому авантюрину нравилось, что в его глаза смотрят. но сейчас, когда его глаза выражают одинокую грусть, ему не хочется, чтобы ты видела их. ты всегда всё понимала, а глаза были такими подлыми предателями. без ведома их обладателя, они рассказывали тебе больше, чем могли бы какие-либо слова. ты видела в них злость, не настоящую уверенность, грусть, радость. в них ты видела самого авантюрина. тихо вздохнув, ты тянешься свободной рукой к запястью мужчины. чувствуешь, как невольно изгибаются твои брови, предавая твоему лицу нотку печали. аккуратно оглаживаешь пальцем голую кожу, прежде чем медленно залезть под ткань перчатки. твои руки холодные, то ли от волнения, то ли от прохлады на таком высоком расстоянии от земли. пальцы авантюрина слегка разжимаются, позволяя тебе выбрать: оставить руку так или ускользнуть из его хватки. твои пальцы ловко изгибаются вокруг ладони мужчины и ты тянешь до этого державшую тебя руку к себе. пока одна кисть хозяйничает под перчаткой, вторая полностью снимает очки, вешая их на воротник, после чего накрывает тыльную сторону ладони авантюрина. его ладонь не намного теплее твоей, но касания обжигают кончики твоих пальцев. теперь некогда придававшая особый шарм перчатка казалась такой ненужной. не думая ни о чем, ты стягиваешь ту, скидывая её на пол, попутно любуясь худыми пальцами и выпирающими костяшками, которые теперь отчётливо видно. словно чего-то опасаясь, подносишь ладонь к губам, целуя сначала одну из костяшек. теплое дыхание и звук поцелуя заставляют авантюрина дёрнуться и шагнуть назад, но руку он не убирает. находившаяся до этого момента за спиной рука тянется к твоему лицу, поправляя пряди, что были у тебя на лице. грустно улыбаешься и скользишь губами по ладони, оставляя за собой маленькие невесомые поцелуйчики. отстраняешься, сжимая крепче в своих ладонях руку авантюрина. ты не знаешь, что сказать, а мужчина мысленно благодарит тебя за такие редкие моменты тишины. вы не знаете, сколько проходит секунд, а может и минут, прежде чем ты отпускаешь его руку и прижимаешься к его груди. от него, как всегда, пахнет роскошными духами, но есть что-то в этом аромате такое родное. есть нотки настоящего авантюрина, что скрывается под этой трескающейся маской. есть легкие, едва заметные отголоски какавачи, который так трепетно и по-детски жаждет любви. из вас никто не следит за временем. оно теряет смысл для вас, стоит тебе коснуться мужчины. авантюрин крепко держит тебя в объятиях, пока не замечает краем глаза, что наступает рассвет. ты приоткрываешь глаза, чтобы увидеть восходящее солнце, означающее новый день, новые риски и новые сделки. но это всё потом. сейчас солнце лишь восходит и до момента, когда оно ярко засияет, ещё далеко. в мире грез всегда шумно, но авантюрин знает, что есть место, где всегда будет тихо. где он - какавача, который снова может любить и доверять.